Милрад Фатуллаев: В Дагестане больны коронавирусом 40−50 тысяч

21 мая глава Дагестана Владимир Васильев встретил в аэропорту Махачкалы борт со специалистами МЧС России, прибывшими в республику по распоряжению президента России Владимира Путина. «Мы вместе!» — сказал Васильев и добавил, что властям республики удалось достичь стабилизации эпидемиологической обстановки. В дагестанских соцсетях до сих пор говорят, что Васильев и команда «варягов» — главные виновники «катастрофы», в которую погрузился Дагестан из-за пандемии коронавируса. «Лично у меня к властям республики только одно пожелание — обернуться к народу человеческим лицом», — заявила ранее «Интерфаксу» супруга муфтия Дагестана Айна Гамзатова. На тему, кто виноват в нынешней эпидемиологической ситуации в Дагестане и каковы реальные масштабы пандемии, с корреспондентом EADaily беседует Милрад Фатуллаев — главный редактор регионального информагентства «Дербент».

— Милрад Азизович, соответствует ли действительности официальная статистика по заражаемости коронавирусом в Дагестане?

— Журналисты и общественники Дагестана долгое время требовали от властей реальной статистики. Самоизоляция не означает, что люди дальше телевизора, интернета и газет ничего не видят. У многих есть больные и даже умершие родственники, друзья, знакомые. Сопоставляя то, что мы видим своими глазами, и официальную информацию, мы видели : реальные цифры по заражаемости и смертности гораздо выше официальных. Мы долго требовали от властей реальной статистики. Получили только официальные данные по заболеваемости и смертности в муниципалитетах Дагестана — с огромным трудом. Это странно. Такая муниципальная статистика есть в Чечне, Кабардино-Балкарии, Ставропольском крае, журналисты и эксперты, когда дают запросы властям, к ней получают доступ.

В сообщениях республиканского оперативного штаба цифра по умершим в Дагестане долгое время не превышала 30 человек. Эти данные не имели отношения к действительности. В Первой горбольнице Махачкалы только за одну ночь умерли 20 человек, в среднем в городе в день умирают 10 человек. У нас неизвестно, сколько человек госпитализированы с коронавирусом. Везде очереди на койко-места. Скорая не всегда выезжает на вызовы, врачи скорой не всегда знают, куда везти больного. В наших соцсетях было видео, когда к тяжелобольной пожилой женщине приезжает скорая, родственники настаивают на госпитализации. Видно, что больной женщине совсем плохо. Врач говорит: «Вы скажите, куда отвезти, отвезем. Понимаете, мест нигде нет».

В некоторых районах раньше было лучше с койко-местами. Жители Махачкалы возили своих больных родственников в больницы этих районов и там клали на госпитализацию. Коечный фонд в районах не резиновый. Там давно все переполнено. Некуда класть жителей районов, не говоря уже о приезжих. Больные люди в такой ситуации лечатся на дому.

Тем, у кого обнаруживаются симптомы, схожие с коронавирусом, но нет возможности сделать точную диагностику, в больничных листах пишут «внебольничная пневмония». По количеству заболевших этой пневмонией также ранее не было никакой реальной статистики. Диагностика также вызывает вопросы. На запрос наших коллег из одного московского издания, Минздрав Дагестана ответил: «За все время пандемии было сделано только одно патологоанатомическое вскрытие умершему от коронавируса дагестанцу». Интересно, как в Минздраве определяют, кто от чего умер… В итоге дагестанцы вообще перестали верить государственной медицине и официальной статистике по коронавирусу и внебольничной пневмонии.

— Глава Минздрава Дагестана Джамалудин Гаджиибрагимов недавно назвал шокирующие цифры: 13 000 заболевших, 657 умерших.

— Озвученные министром данные шокируют. Но Гаджиибрагимов смягчил реальность. РИА «Дербент» провело свое исследование — методом подсчета, экстраполяции с одной больницы на другую, используя другие социологические инструменты. Пришли к выводу: на первые числа мая в республике было 20 000 больных, 1 200 человек умерших, и это как минимум. В расчет брались также поставленные диагнозы «внебольничная пневмония».

Считаю, глава Роспотребнадзора Анна Попова верно ставит знак равенства между коронавирусом и внебольничной двусторонней пневмонией. Эта пневмония в условиях пандемии — особенно той, что в Дагестане — имеет в абсолютном большинстве случаев коронавирусную этиологию. С такими тяжелыми случаями, как у нас, в таких огромных количествах, другой этиологии просто не может быть. Никогда ранее не было в Дагестане, чтобы люди умирали в таких количествах от обычного воспаления легких. Сейчас, скорее всего, больных — 40−50 тысяч человек.

Учитывая, что официальная статистика имеет тенденцию к росту, число реально заболевших и умерших будет расти. Умерших, как мы считаем, не менее 2 000. А если брать по «итальянскому варианту», когда на первых порах в Италии заболело 12% населения, врачи решали, кого спасать в первую очередь, то в Дагестане могло за все истекшее время пандемии погибнуть до 5 000 человек. Суточный прирост по заболеваемости, скорее всего, сейчас равен 500 или 1 000 человек.

— Что вы думаете о случае с медицинскими масками, поставленными МЧС Дагестана из Татарстана в конце апреля?

— Маски из Татарстана — не первый скандал такого рода в Дагестане. У нас люди не понимают, почему маски заказали в Татарстане, когда это можно было сделать в Дагестане. У нас люди сами шьют хорошие маски на дому, просят за свою работу куда меньшие деньги, чем потратило из бюджета республики правительство.

Недавно Минздрав республики закупил за пределами республики аппараты искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) по завышенной стоимости.

Правительство России в связи с пандемией разрешило регионам выбирать себе одного поставщика медоборудования и проводить закупки напрямую — без объявления конкурса, оглашения требований к участникам и так далее. Это сделано, чтобы облегчить наиболее пострадавшим регионам закупки необходимого медоборудования . К сожалению, чиновники из Дагестана и других регионов этой лазейкой воспользовались с целью личного обогащения.

Хочу обратить внимание EADaily на справку, составленную администрацией города Дербента. Администрация провела мониторинг учреждений здравоохранения в Дербенте и пришла к неутешительным выводам. Согласно документу, работники Минздрава Дагестана в пандемию проявляют некомпетентность и халатность. Дорогостоящее оборудование, которое закупил для больниц Дербента Сулейман Керимов, не подключено должным образом и не используется. А это оборудование за несколько минут позволяет проводить десятки тестов. Теста, сделанного на старом оборудовании, надо ждать день, а то и несколько.

У нас не хватает койко-мест, введены квоты на стационарное лечение. Несмотря на это, Дербентская центральная горбольница не направляла пациентов на диагностику и лечение в частные клиники — с оплатой лечения по линии Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС). У нас действует такая практика, государство в лице ФОМС готово платить частникам. По нашим данным, когда в государственных больницах коечный фонд переполнен, а у частников есть свободные койки, они готовы принять пациентов-бюджетников по данной программе ФОМС. Но пациентов не направляют. Возможно, в этом есть личная заинтересованность главврачей государственных больниц. Завхозом дербентской горбольницы оказался человек, которого недавно уволили с позором с аналогичной должности в 20-й школе Дербента.

Это неполный перечень скандалов в медицинской сфере Дагестана, которые в период пандемии сотрясают республику, обсуждаются в СМИ и социальных сетях.

— Каковы, на ваш взгляд, главные социальные причины текущей эпидемиологической ситуации в Дагестане? Стоит ли говорить, что виновато во всем наследие 90-х годов?

— Девяностые годы — уже прошлый век. Система здравоохранения в Дагестане в целом такая же, как и по стране. Оптимизация государственного здравоохранения прошла по всей России — в абсолютном большинстве случаев не с пользой для рядовых россиян. Какой-то регион России дотационный и бедный, вроде Дагестана, какой- то, наоборот, самоокупающийся и богатый.

Главная проблема в другом. Власти республики, прекрасно зная, какой социальной катастрофой чревата пандемия, видя ситуацию в Италии и в Китае, не пожелали ничего сделать. Вероятнее всего, это следствие запоздалой реакции федерального центра. Россию пандемия начала захватывать с конца осени 2019 года. За это время федеральные власти не смогли наладить производства средств индивидуальной защиты (СИЗ) для медиков, дезинфекционных препаратов, аппаратов ИВЛ, кислородных аппаратов, и так далее.

В оперативном штабе по Дагестану сцепились два ведомства — Управление по информационной политике при главе Дагестана и Министерство связи и информации, Минсвязь. Первым руководит Зубайру Зубайруев — чиновник, который отвечал за информационную политику при предыдущих руководителях Дагестана Магомедсаламе Магомедове и Рамазане Абдулатипове, был замминистра печати Дагестана. Вторым ведомством руководит Сергей Снегирев, тоже человек из команды Абдулатипова. Секретарь оперативного штаба — представитель Минсвязи, был уволен без объяснения причин, на его место пришел человек Зубайруева. Два ведомства что-то не поделили, в итоге оперативный штаб работает из рук вон плохо.

Хорошо характеризует работу оперштаба один недавний случай. Они официально подали информацию, которую выдал дагестанский телеграм-канал «Спросите у Расула». Этот телеграм-канал в свою очередь взял информацию из видеоинтервью главы Минздрава Гаджиибрагимова журналисту Руслану Курбанову. Оперативный штаб должен быть первоисточником оперативной информации.

Есть дни, когда «круглосуточный» оперштаб не работает. Например, 7, 8 и 9 мая на сайте оперштаба вообще не было обновлений.

— Как вы прокомментируете недавние трения между главой Дагестана Владимиром Васильевым и муфтием Дагестана Ахмадом Абдуллаевым? Судя по заявлениям супруги муфтия Айны Гамзатовой, в муфтияте считают, что Васильев «перевешивает свою вину на рядовых дагестанцев», включая медиков.

—  В любом регионе России есть «ковид- диссиденты». Так получилось, что у нас их оказалось на душу населения чрезвычайно много. Эти люди занимались непонятной бравадой, нарушали самоизоляцию, ходили по улицам без масок, совершали коллективные намазы, торжества, поминки… В соцсетях муссировались слухи о том, что пандемии нет, есть заговор властей против населения, и эти слухи находили благодатную почву.

Никакой работы с этими «ковид- диссидентами» и их аудиторией проведено не было. Никто не разъяснил с самого начала дагестанским мусульманам, что ислам ставит дела милосердия выше пятничного намаза, поста и хаджа. Дела милосердия в случае пандемии — беречь здоровье ближних, а для этого надо сохранять себя здоровым, соблюдать самоизоляцию и другие меры предосторожности. В итоге, власти грозили всех наказать, когда многолюдные намазы уже произошли, еще большее заражение стало пугающей реальностью. Далее все продолжалось по накатанной колее и кончилось тем, что глава Дагестана Владимир Васильев и муфтий Дагестана обменялись «любезностями», а потом супруга муфтия написала в Facebook Васильеву гневное послание.

Поначалу отношения Васильева с муфтиятом создавали впечатление не просто ровных и рабочих, а глубоко доверительных и уважительных. В сентябре 2019 года Васильев вручил муфтию юбилейную медаль ополченца 1999 года, поздравил его с юбилеем. В мае того же года Васильев профинансировал благотворительный ифтар — разговение во дворе Джума, мечети Махачкалы. Айна Гамзатова недавно вспомнила, какие огромные надежды связывали ранее в муфтияте с Васильевым, как его уважали и в него верили. Недавний обмен «любезностями» между Васильевым и муфтием и гневный пост супруги муфтия в адрес Васильева — неожиданность для дагестанцев.

По отношению к верующим глава республики повел себя не просто лояльно, а излишне мягко. Ранее глава республики не решился закрыть все культовые сооружения, запретить людям, у кого умерли близкие, приходить на кладбища огромными толпами. Мечети, церкви, синагоги работали, в них пускали прихожан, по улицам люди ходили без масок, их никто не трогал. Глава республики чуть ли не умолял муфтия Ахмада Абдуллаева, чтобы тот рекомендовал дагестанцам не посещать мечети. Муфтий не рекомендовал. С оговоркой: если человек собрался в мечеть, пусть надевает маску, приносит свой молитвенный коврик, соблюдает социальную дистанцию и так далее.

Это было в первую пятницу апреля, третьего числа. 10 апреля, во вторую пятницу, муфтий просил не приходить в мечети, сказав, что он будет молиться дома. Он дал эту рекомендацию днем после обеда, когда многие уже были в Джума-мечети на намазе. Когда у муфтия спросили, почему так произошло, он сказал, что допустил ошибку, назвав самоизоляцию карантином. Пришлось переписывать обращение к верующим заново, и вот поэтому оно вышло так поздно.

В последующем люди ходили и ходили на намазы, подвергая риску заражения всю республику. Дагестанские многолюдные шумные свадьбы известны на всю Россию. Во время пандемии эти свадьбы у нас не запретили. А их надо было запретить в первую очередь, волевым решением главы республики. Главе республики надо было обеспечить пожилых людей на самоизоляции минимальными деньгами, продуктами, наладить телефон горячей линии помощи таким людям. Крайне было нужно отрегулировать цены на все необходимое, чтобы не было спекуляции. Провалы властей — светских, духовных, федеральных — корень всех причин социальной катастрофы в Дагестане, возникшей из-за пандемии.

— Ожидается ли улучшение ситуации после того, как пандемией в Дагестане обеспокоился лично глава государства Владимир Путин?

— После видеоконференции Путина с нашим руководством по Дагестану принимаются экстренные меры. Прибыли медики МЧС, строятся в авральном режиме инфекционные госпитали. Следственный комитет России ведет проверку фактов невыплаты компенсаций медикам, которые работают с коронавирусными больными, в отдельных случаях — заводит уголовные дела. Лучше поздно, чем никогда. Но еще лучше было заранее предотвратить катастрофу, в которой оказалась республика, для этого у руководства были все возможности и рычаги.

С учетом авральных мер и стопроцентной гарантии их выполнения к назначенному сроку, если не будет резких скачков заболеваемости и других эксцессов, Дагестан выйдет на пик пандемии не ранее десятых чисел июня. Это в лучшем случае.

В заключение хочу упомянуть о комментарии нашего знаменитого борца Хабиба Нурмагомедова под его же постом, где он просит внимательно относиться к рекомендациям врачей, заботиться о своем здоровье, соблюдать самоизоляцию. Хабиб пишет, что у него переболело 20 родственников, его отец — заслуженный тренер Абдулманап Нурмагомедов лежит в коме в военном госпитале Москвы. В комментарии к своему посту Хабиб написал: в его селе от коронавируса умерли 500 человек. Родное село Хабиба — Сильди в Цумадинском районе. Там населения всего 200−300 человек. Прописан Хабиб в селе Комсомольское Кизилюртовского района, там 1 500 человек. Скорее всего, Хабиб имеет в виду Комсомольское. Только один этот комментарий Хабиба показывает, каких ужасающих масштабов достигла пандемия в Дагестане.

Беседовал Артур Приймак