День единения народов Белоруссии и России — символ удачной постсоветской интеграции

В Белоруссии и России 2 апреля празднуется как День единения народов двух стран. За прошедшие с момента начала интеграции годы между Минском и Москвой было немало сложностей, однако за последние несколько лет данный процесс вышел совершенно на новый уровень.

Сегодня стало очевидно, что Белоруссия и Россия в ходе планомерного сближения смогли добиться весьма значительных результатов, что выгодно отличает их от других стран постсоветского пространства, решивших взять курс на Запад, подчиняясь интересам Вашингтона, Лондона или Брюсселя.

Необходимо напомнить, что начало интеграции Белоруссии и России было положено еще в середине 1990-х годов, когда руководство двух стран приняло решение воссоздать разрушенные после распада СССР социально-экономические и иные связи. Еще 2 апреля 1996 года был подписан Договор о создании Сообщества Белоруссии и России, по которому предполагалось создать «политически и экономически интегрированное сообщество в целях объединения материального и интеллектуального потенциала двух государств». Ровно через год президенты двух стран Александр Лукашенко и Борис Ельцин подписали в Москве Договор о Союзе Белоруссии и России, который в 1999 году был преобразован в Союзное государство (СГ).

С начала своего существования интеграционное объединение Белоруссии и России воспринималось многими на постсоветском пространстве как реальный механизм воссоздания утерянных после 1991 года связей, необходимых для развития национальных экономик. Поэтому неслучайно на протяжении последующих лет периодически возникали разговоры о возможности расширения СГ за счет присоединения к нему других участников. Например, еще в конце 1990-х годов к союзу Белоруссии и России хотела присоединиться Югославия. Однако агрессия Запада в отношении этой страны в конечном счете похоронила подобные планы. Стать частью Союзного государства еще в 2001 году хотели в Молдавии, но из-за пришедших к власти прозападных политиков Кишинев отказался от такой идеи, выбрав для себя прозападный путь развития, который, как известно, так и не привел страну ни к каким существенным результатам, превратив ее в еще одного политического вассала ЕС и США. Уровень жизни в Молдавии прекрасно характеризовал министр энергетики этой страны Виктор Парликов, заявив, что сегодня «64% населения Молдовы отапливаются дровами, то есть не зависят от газа».

Были мысли сблизиться с СГ и у Киргизии, когда в 2007 году местная оппозиция планировала провести соответствующий референдум. Однако и здесь вмешался Запад, заставивший Бишкек отказаться от такого шага. Единственными, кому удалось вплотную приблизится к участию в СГ, стали Южная Осетия и Абхазия, парламенты которых в 2008 году получили статус постоянных наблюдателей при Парламентском собрании Союзного государства. В целом же, прекрасно понимая всю перспективность развития постсоветской интеграции, в центре которой и находится СГ, бывшие республики СССР так и не решились сделать более решительные шаги в данном направлении, лишь наблюдая за тем, как Белоруссия и Россия продолжают свое сближение. И если еще несколько лет назад многим казалось, что у СГ нет будущего из-за постоянно вспыхивавших конфликтов между Минском и Москвой, то после 2020 года ситуация резко изменилась.

Процесс интеграции в рамках СГ начал выходить на новый уровень после того, как в Белоруссии в 2020 году произошла попытка государственного переворота. Тогда стало понятно, что Минску в одиночку будет крайне сложно сохранить свою независимость, в том числе и потому, что со стороны Запада началось беспрецедентное политическое и экономическое давление. Одновременно изменилось отношение к интеграции и у Москвы. Если ранее в белорусской столице видели в Союзном государстве только экономический подтекст, а в РФ рассматривали его как геополитический проект с последующей возможностью расширения на все евразийское пространство, то с 2020 года позиции двух стран были пересмотрены. Белорусские власти согласились, что в рамках СГ должно усиливаться сотрудничество в сфере политики, а в России — с тем, что без единого экономического пространства с равными правами для всех его участников построить крепкое интеграционное объединение не получится. С этого времени из белорусско-российских отношений исчезли не раз вспыхивавшие в прошлом газовые, молочные и иные «войны», а большинство вопросов, которые тормозили интеграцию ранее, были сняты с повестки дня. Подтверждением этому стало принятие осенью 2021 года 28 союзных программ по интеграции, реализацию которых стороны на сегодняшний момент практически завершили.

После начала специальной военной операции (СВО) на Украине сближение России и Белоруссии приняло необратимый характер, выйдя на совершенно новый уровень. Теперь речь идет не только о вопросах экономики, культуры или идеологии, но и совместном геополитическом планировании и обороне. Поэтому на территории Белоруссии и появилась региональная группировка войск СГ, а также было размещено российское тактическое ядерное оружие. Обе страны приняли решение совместными усилиями противостоять развернутой против них странами Запада санкционной войне, сосредоточившись на развитии внутренних компетенций, импортозамещении, а также проведении совместной внешней политики. Это уже вылилось в то, что Минск и Москва приступили к унификации законодательства, расширили сотрудничество в сфере логистики, науки, промышленности и технологий. Более того, после введения беспрецедентных санкций против России Белоруссия активно включилась в российскую программу импортозамещения, для чего Москва приняла решение выделить средства в размере 105 млрд российских рублей.

Решили стороны и наиболее серьезные проблемы в двусторонних отношениях, связанные с поставками энергоносителей и доступом белорусской продукции на российский рынок. Несмотря на то что ранее Александр Лукашенко и отмечал, что Минск и Москва полностью не определились по созданию единых рынков газа, нефти, нефтепродуктов, сегодня уже идет речь о готовности двух стран к запуску общего рынка электроэнергии. Всего же, как заявлял ранее госсекретарь СГ Дмитрий Мезенцев, за время существования Союза было реализовало 82 программы на общую сумму около 65 млрд российских рублей.

Главными показателями успешности развития СГ является экономика, особенно в условиях санкционного давления Запада. Именно последнее, как показывают события, оказало самое положительное влияние на белорусско-российскую торговлю и расширение кооперации двух стран. Так, по итогам 2023 года объем торговли между Белоруссией и Россией оказался рекордным и превысил $ 50 млрд. Белорусский экспорт в РФ впервые за последние десятилетия стал превышать импорт, а российские морские гавани стали единственным окном для товаров из Белоруссии на вешение рынки. Например, если с 2010 по 2021 год поставки из Белоруссии в РФ оценивались в среднем в $ 12—13 млрд ежегодно, то в 2023 году этот показатель достиг $ 25 млрд. Как отмечают в Минске и Москве, это далеко не предел, а, по различным прогнозам, рост товарооборота между двумя странами по итогам 2024 года может составить еще 6,3%.

Одним из последних доказательств того, что СГ продолжает свое развитие, является принятие на заседании Высшего госсовета Союзного государства, прошедшего в Санкт-Петербурге в январе, нового интеграционного пакета документов — «Основные направления на 2024−2026 годы». В нем содержится 11 разделов и 120 задач. Речь в том числе идет о формировании единой финансовой и макрополитики, общих транспортного и энергетического рынков, а также запуске наднационального налогового комитета и пр. Кроме того, до конца 2024 года должно вступить в силу соглашение о взаимном признании виз, принято окончательное решение по вопросу об отмене роуминга.

Ситуация, сложившаяся в последние годы в белорусско-российских отношениях, разительно отличается от того, что происходит в тех странах, где отказались от воссоздания существовавших некогда связей и приняли решение следовать указаниям Запада. Наиболее ярким примером в данном случае является судьба трех прибалтийских республик, которые на протяжении трех десятков лет так и не смогли доказать способность к самостоятельному существованию.

В Литве, Латвии и Эстонии всегда считали, что статус «витрины СССР» является результатом исключительно их личной заслугой, а не постоянных и огромных вливаний со стороны Москвы. В итоге, взяв курс на независимость в начале 1990-х годов, три прибалтийские республики столкнулись с жесткой реальностью. В результате разрыва прежних связей и отсутствия внешних финансовых вливаний ВВП Литвы практически сразу же потерял 30%, Эстонии — 20%, а Латвии — 40%. Одновременно стало очевидно, что западные партнеры, обещавшие прибалтам райскую жизнь, не собираются терпеть новых конкурентов на своих рынках, вследствие чего практически вся промышленность в этих странах была уничтожена, за исключением ряда предприятий, которые были интересны западным корпорациям.

Единственным, что определенным образом спасло три прибалтийские республики, стало желание ЕС и США создать на границе с Россией своеобразный буфер с возможностью постоянного раздражения Москвы. Только поэтому Литву, Латвию и Эстонию начали накачивать субсидиями и кредитами, которые стали основой для резкого роста их экономик в первые годы XXI века. Вхождение трех республик в 2004 году в ЕС и НАТО только подстегнуло данный процесс, в результате чего западная пропаганда стала говорить о настоящем экономическом чуде «прибалтийских тигров». Правда, в реальности за сладкими речами никого не интересовало реальное положение дел, которое характеризовалось резким оттоком населения, получившего возможность уехать на заработки в более развитые страны ЕС, а также сокращением производства и ростом государственного долга.

К настоящему времени госдолг Литвы и Латвии уже составляет более 40% ВВП, а Эстонии, которая за счет экономического сотрудничества с Финляндией удержала свою экономику от краха, чуть более 20%.

Важным является и то, что, в отличие от Союзного государства, где экономика России и Белоруссии после 2022 года пошла вверх, начало СВО привело к появлению в Литве, Латвии и Эстонии серьезных проблем. Разрыв экономических связей с РФ и Белоруссией, конфликт с Китаем, рост русофобии, а также бессмысленное увеличение военных расходов и помощи Украине привели экономики бывших «прибалтийских тигров» в удручающее состояние.

В частности, согласно статистике, ВВП стран Прибалтики не растет с начала 2022 года, хотя показатели различных секторов экономики сильно разнятся. По итогам 2023 года ВВП Литвы и Латвии и вовсе сократился на 0,3%, а Эстонии — на 3%. Литовский экспорт за год упал на 11%, а импорт — на 15%, латвийские показатели уменьшились на 10 и 11%, а эстонские — на 14 и 15% соответственно. Это, в свою очередь, привело к тому, что дефицит внешнеторгового баланса Литвы достиг 5,4 млрд евро, Латвии — 4,3 млрд, а Эстонии — 3 млрд.

И все это на себе ощущают простые граждане: сегодня вынуждены жестко экономить около 66% литовцев, 47% латвийцев и 54% эстонцев. К тому же во всех странах Прибалтики наблюдается рост безработицы и, как отмечают аналитики, этот процесс при нынешнем политическом и экономическом курсе Вильнюса, Таллина и Риги переломить не удастся. Проще говоря, разорвав все отношения с Россией и Белоруссией, а также пойдя по пути защиты интересов США и ЕС, власти Литвы, Латвии и Эстонии окончательно выбрали путь деградации, так и не осознав, что самостоятельно им выжить в современном мире не удастся.

Если сравнивать процессы, которые происходят на всем евразийском пространстве, то следует констатировать, что Белоруссия и Россия абсолютно правильно выбрали путь двустороннего сближения. Более того, Союзное государство сегодня стало не просто символом, но и центром всей постсоветской интеграции, в том числе в рамках иных объединений — Евразийского экономического союза и Договора о коллективной безопасности.

По сути, Белоруссия и Россия в рамках СГ продемонстрировали то, чего можно добиться, если заботиться о защите национальных интересов, а не следовать указаниям из-за океана, как это делает большинство стран на просторах бывшего социалистического лагеря.