День народного единения — гвоздь в гробу польской идеологии в Белоруссии

В Белоруссии дата 17 сентября всегда считалась одной из наиболее значимых в истории. В этот день в 1939 году Красная армия начала свой освободительный поход на территорию разваливавшейся под ударами Германии Польши. События того времени и то, что им предшествовало, долгие годы являлись предметом серьезных дискуссий среди историков и идеологов, что оказывало непосредственное влияние на восприятие исторического прошлого белорусским обществом.

Сегодня стало очевидно, что процесс осознания всей важности событий 1939 года для современной Белоруссии фактически завершился. Это, в свою очередь, вызывает острое раздражение у ближайших соседей республики, по-прежнему намеревающихся провести кардинальную ревизию истории ХХ века. Для них важно внедрить в общественное сознание тезис о решающей роли СССР в развязывании Второй мировой войны, что связывается с договором о ненападении с Германией, подписанным 23 августа 1939 года, и секретным протоколом, получившим название «Пакт Молотова — Риббентропа».

Исторические факты, предшествовавшие событиям августа — сентября 1939 года, в настоящее время хорошо изучены, и лишь стремление придать им политическую окраску в соответствии с современной повесткой дня вызывает вокруг них дискуссии. Вместе с тем неоспоримым является тот факт, что именно провал всех попыток СССР создать с Великобританией и Францией систему совместного обеспечения международной безопасности привел к тому, что советское руководство было просто вынуждено искать альтернативный путь защиты страны, результатом чего и стало начало переговоров с нацистской Германией. На тот момент интересы двух стран в определенной мере совпали: Москве необходимо было время, чтобы подготовиться к войне, а в Берлине стремились обезопасить себя от СССР на период Польской кампании.

Итогом стало подписание 23 августа 1939 года наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом договора о ненападении. Согласно ему, страны обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становилась объектом военных действий третьей стороны. Кроме того, Берлин и Москва отказывались от участия в группировке держав, «прямо или косвенно направленной против другой стороны».

Несмотря на некоторые утверждения противников советской исторической школы, договор не противоречил нормам международного права, и даже был опубликован 24 августа 1939 года в газете «Правда». Однако главной претензией на протяжении последующих десятилетий к СССР, а затем и к России стал секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе на случай «территориально-политического переустройства». По нему часть Прибалтики, Финляндии, Восточной Польши и Бессарабии попадали в сферу интересов СССР, а Западная Польша — Германии. Как известно, 1 сентября немецкие войска вторглись на польскую территорию, а 17 сентября войска Красной армии перешли существовавшую на то время советско-польскую границу, беря под свой контроль западные части Белоруссии и современной Украины.

Для Белоруссии события того периода являются ключевыми в формировании современной государственности, как бы это сегодня ни пытались замалчивать противники ее суверенитета. Известно, что на находившихся с 1921 года под властью Варшавы западнобелорусских землях шло ополячивание местного населения, а в 1937 году польскими властями был разработан план «Перспективы внутреннего осадничества». Согласно ему, для достижения «стабильного преимущества польского населения» предполагалось в том числе выселение непольского населения или обмен его на поляков. Кроме того, Западная Белоруссия фактически превратилась в сырьевой придаток Польши, а ее природные богатства нещадно эксплуатировались в угоду Варшаве. Дополнительно к этому на захваченных территориях развернулась польская репрессивная машина, которая перемолола многих белорусов, несогласных с растущим беспределом.

Несмотря на исторические факты, а также признание многими исследователями событий осени 1939-го в качестве «места памяти», где пересекаются воспоминания о прошлом представителей разных народов, отношение к пакту Молотова — Риббентропа и походу Красной армии во многих постсоветских странах остается неоднозначным. Для современных прибалтийских республик и Польши это официально является трагедией, которая привела к началу Второй мировой войны и потере независимости. Варшава, а с ней и прибалты стремятся утвердить в историко-политическом дискурсе представление о себе как «о жертвах двух античеловеческих режимов» — нацистского и коммунистического. Правда, в Польше стараются не вспоминать о том, что и сами готовились к войне с СССР и пытались наладить дружественные отношения с Берлином. Еще в январе 1939-го польский министр иностранных дел Юзеф Бек сообщал Риббентропу, что главная цель его страны — «ослабление и разгром России», а Варшаве интересны территория Советской Украины и выход к Черному морю. Более того, никто сегодня не говорит о том, что к весне 1939 года был формально закончен польский план «Восток», где описывалась стратегия войны с СССР. Все это намеренно вычеркивается из исторического дискурса по понятным и не требующим дополнительного объяснения политическим и идеологическим причинам.

В то же время в Белоруссии вплоть до 2020 года, когда в республике при опосредованном участии представителей стран Запада, и в первую очередь Польши, была осуществлена попытка государственного переворота, события периода 1939 года оставались на периферии государственной идеологии. На официальном уровне Минск всегда придерживался общей с Россией концепции причин начала Второй мировой войны, а также отношения к пакту Молотова — Риббентропа. В частности, признавалось, что советско-германский договор и секретный протокол имели огромный смысл для обеспечения безопасности СССР, являясь успехом сталинской дипломатии. Освободительный поход Красной армии определялся как проявление исторической справедливости, итогом которой стала национальная государственность. Именно такая точка зрения представлена в белорусских учебниках по истории. Одновременно в официальной исторической школе и идеологии республики особо подчеркивается, что последовавшее после 17 сентября объединение с Западной Белоруссией является «наиважнейшим событием» национальной истории. В качестве подтверждения подобной официальной позиции Минска к событиям 1939 года может служить заявление Александра Лукашенко, сделанное им в 2019 году.

«Сталину надо поставить памятник в Белоруссии, я как историк говорю, за пакт Молотова — Риббентропа. Потому что воссозданы были в реальных границах, нынешних границах нашей Беларуси», — сказал он, отметив, что, «возможно, в то время не было другого выхода».

Эти слова соотносятся и с позицией президента РФ Владимира Путина. Российский лидер еще в 2015 году отмечал, что «усилия СССР противостоять фашизму в Европе успехом не увенчались, именно это вынудило Советский Союз принять меры для недопущения прямого столкновения с Германией».

Правда, в Белоруссии есть и свои особенности в отношении к 1939 году, главной из которых является упор не на международные отношения того периода, а на развитие белорусской государственности. Кроме того, долгие годы в республике бытовали и отличные от официальной версии трактовки событий того времени, которые базировались на европейском, в первую очередь польском, определении причин Второй мировой войны.

В частности, противовес официальной позиции по пакту Молотова — Риббентропа и освободительному походу Красной армии долгое время формировали так называемые независимые историки, значительная часть которых находилась на прямом западном финансировании. Они, совершенно не скрываясь, осуждали действия советского руководства, примешивая к вопросам истории и идеологический компонент, призванный возложить вину за Вторую мировую войну на СССР. Последнее является одной из основ современной русофобии, которая с новой силой стала распространяться после начала российской специальной военной операции на Украине. Как правило, свое отношение к событиям 1939 года представители данного течения выражали в ежегодной подготовке к 23 августа или 17 сентября материалов, где центральной темой было осуждение действий СССР.

Для примера можно вспомнить, что еще в 2009 году в Минске открыто прошла научная конференция под неоднозначным названием «Оккупация Польши в 1939 году. Пути примирения», на которой ее участники официально «искали пути движения навстречу». На практике уже тогда была проведена попытка ревизии исторического прошлого Белоруссии и СССР, а официальная белорусская историография была подвергнута критике. В частности, отмечалось, что объективной оценки пакта Молотова — Риббентропа в школьных программах следует ожидать не раньше чем через 50 лет.

Не меньшую роль в попытке исказить историческое прошлое и внедрить в общественное сознание и науку выгодную Западу коннотацию событий 1939 года играли и так называемые независимые СМИ, большая часть которых находилась на финансировании ЕС и США. В них долгие годы публиковались околонаучные материалы, в которых факт объединения Белоруссии в 1939 году хоть и признавался, но связывался с неправомерными действиями в первую очередь СССР. В ряде случаев отмечалось, что «это была оккупация Польши Германией и СССР», а после воссоединения Белоруссии жители западных областей узнали, «что такое сталинские репрессии». Правда, все же признавалось, что «факт советской агрессии действительно имел место, но зато появилась Белоруссия в своих этнических границах».

Вместе с тем вплоть до событий 2020 года в Белоруссии на официальном уровне не придавалось особого значения попыткам провести ревизию исторического прошлого республики и СССР, в том числе и предвоенного периода. В белорусской столице стремились дать возможность развиваться альтернативным точкам зрения в рамках научных дискуссий, не особо заботясь о том, что они могут перетечь в поле политики. Это, по всей видимости, было связано в том числе и с тем, что в Минске старались не осложнять свои отношения с Варшавой, с которой власти республики рассчитывали строить добрососедские отношения на основе взаимопонимания. Как показало время, подобные расчеты были напрасны. Более того, именно Польша всячески потворствовала появлению в Белоруссии различных псевдонаучных фейков и теорий о событиях 1939 года, которые активно использовались белорусской оппозицией для обоснования своих русофобских программ и действий.

Подобная беспечность стала одной из причин событий 2020 года, которые не только изменили позицию властей Белоруссии к своим оппонентам, но привели к усилению идеологической работы с населением. Одним из итогов подобной трансформации стало повышение внимания идеологов к историческим событиям, которые являлись определяющими для становления и развития белорусской государственности. Именно поэтому дата 17 сентября наконец-то обрела положенный ей статус на официальном уровне — в июне 2021 года Александр Лукашенко подписал указ, объявляющий ее Днем народного единства. По сути, это поставило точку в существовавшем в Белоруссии споре о событиях 1939 года. Как отметил недавно белорусский лидер, теперь эта дата является «не только напоминанием о ценности свободы и независимости, но и данью эпохе, подарившей нам, белорусам, право занять свое место на карте мира». По всей видимости, это означает, что в Белоруссии польской идеологии с ее мечтами о «Кресах Всходних» и Речью Посполитой «от моря и до моря» на современном этапе делать нечего.