Россия и Европа: «правый поворот» или «левый тупик»?

В России прошла практически незамеченной конференция в Будапеште, на которой премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий и лидер итальянской партии «Лига» Маттео Сальвини заявили о создании новой политической силы в Европейском союзе. Между тем это событие может иметь большое значение для всего континента и для отношений между Россией и ЕС.

Политическую обстановку современной Европы можно охарактеризировать как вялотекущее заболевание при пониженном иммунитете: пациент не выздоравливает, но и не умирает. Корни этих процессов, безусловно, лежат в пространстве идей, кризис которых мы также наблюдаем по всему миру. Жители практически всех европейских стран разделились на два примерно одинаковых лагеря: леволиберальные прогрессистские силы за глобальное доминирование аббревиатур вроде LGBT и BLM и люди, для которых их собственная культурная и национальная идентичность, семья и традиции представляют значительную ценность. Если первые в целом хорошо организованы, сплочены и прекрасно финансируются, то вторые, несмотря на свою многочисленность, разрознены и крайне плохо объединяются в единый политический блок. Очередной раскол мы наблюдали в марте, когда партия венгерского премьера Виктора Орбана покинула Европейскую народную партию (ЕНП) — правоцентристскую коалицию в Европарламенте. ЕНП для венгерской Fidesz оказалась слишком либеральной, Fidesz для ЕНР, напротив, — чересчур радикальной.

Складывается уникальная ситуация: партии, выступающие за сохранение традиционных семейных ценностей, национальной и религиозной идентичности своих народов, понемногу выталкиваются политическим мейнстримом Старого Света на крайне правый край. Иными словами, если ты просто выступаешь за сохранение половых ролей и полноценную семью из отца, матери и детей, то теперь ты уже «ультраправый радикал», хотя еще полвека назад такие взгляды были характерны скорее для центристов. Именно в таких условиях правоконсервативные силы Европы решили объединиться в новый блок, главная задача которого — «создать основы для альтернативы левым силам, которые ставят под вопрос те основы, на которых создавался ЕС».

Именно в таком ключе выступил на мероприятии в Будапеште самый успешный политик Италии Маттео Сальвини:

«Мы хотим стать лидерами в ЕС. Здесь собрались представители руководства трех стран, на которые приходится более 100 млн жителей. Мы обсудили план, реализация которого начинается сегодня. В дальнейшем наша группа будет расширяться, принимая новые партии и политические семьи».

Учитывая успех итальянской «Лиги» и ряда других правых партий из преимущественно Восточной Европы на последних выборах в Европарламент, претензии эти имеют под собой определенную основу. Орбан и Моравецкий — и вовсе лидеры правящих партий в своих странах, открыто заявляющие об отказе принимать глобальную идеологию расчеловечивания и принимающие соответствующие законы. В Польше не только не пускают на свою территорию мигрантов из африканских и ближневосточных стран, но также активно борются с продвижением ЛГБТ-идеологии. Венгрия закрепила особый статус семьи в своей Конституции.

Любопытно, что лидер «слишком либеральной» Европейской народной партии и экс-премьер-министр Польши Дональд Туск открыто раскритиковал инициативу Орбана — Моравецкого — Сальвини, увязав ее при этом с «русской угрозой».

«Пока Украина, ЕС и США настороженно наблюдают за активностью российских военных у границ Украины, Орбан, Моравецкий и Сальвини создали пропутинскую коалицию в Европейском союзе. Просто нет слов», — написал он.

Между тем нельзя сказать, что Россия хоть как-то участвовала в этом процессе и помогала объединиться политикам, выступающим не с русофобских позиций. Тем более что в случае с польским премьером и вовсе не приходится говорить о каких-то теплых чувствах к нашей стране.

Важно понимать, что оказывать влияние можно не только по линии спецслужб, как это сейчас принято подавать в западной прессе, но и вполне легальными открытыми методами: информационной поддержкой с помощью СМИ, образовательными программами для студентов из стран, разделяющих традиционные европейские христианские ценности, экономическими преференциям для компаний из таких государств и многими другими элементами «мягкой силы», находящейся в нашей стране на невысоком уровне.

При этом у России уже сформирован образ наиболее консервативной европейской страны. Вне зависимости от того, насколько этот образ соответствует действительности (в Польше, например, аборты запрещены на законодательном уровне и принято куда более суверенное миграционное законодательство), этим необходимо пользоваться. Также Россия может организовать выдачу видов на жительство европейцам, жалующимся на преследование по религиозным и культурным мотивам, как некоторые страны ЕС выдают документы российским ЛГБТ-активистам. Такого рода действия, безусловно, привели бы к росту престижа и влияния Москвы в Старом Свете.

В противном случае образ «Третьего Рима» как защитника традиционных христианских ценностей может быть окончательно утрачен как внутри, так и вовне. А он, по мнению большинства населения России, является принципиально важным. Традиция, культура и семья — это та сфера, где в обществе сохраняется полный консенсус. И Россия может и должна стать центром притяжения таких сил.