Встреча ради встречи: Зеленский в Париж летит с «хорватским сценарием»?

18 ноября стало окончательно известно, что встреча в «нормандском формате» таки состоится 9 декабря в Париже — это подтвердили в Москве. В тот же день в Кремль позвонил президент Франции Эммануэль Макрон, чтобы обсудить со своим российским коллегой подготовку к саммиту «четверки». Обе стороны отметили, что проведение встречи должно способствовать скорейшей и полной реализации Минских соглашений. Особо была подчеркнута необходимость выполнения Киевом своих обязательств — в частности, легализации особого статуса Донбасса. Так и чем украинская сторона порадует Москву, Париж и Берлин? С чем президент Украины Владимир Зеленский едет на саммит?

А ни с чем. Ну, единственное, что у него есть из того, чего не было у Порошенко, это беспрецедентный кредит доверия — как собственного народа (что наглядно продемонстрировали президентские и парламентские выборы), так и иностранных партнеров в лице Германии и Франции. И, что еще более важно, — России.

Правда, кредит этот необходимо отдавать, то есть конвертировать в реальные достижения. А их нет. Не потому ли рейтинг президента стабильно падает последние месяцы?

Подорвано доверие европейцев: сначала рассекреченным разговором Зеленского с Трампом, а потом и отсутствием реального прогресса в выполнении Минских договоренностей. Ну, у России, как известно, терпение практически безгранично — последним кредитом, выданным Зеленскому «за красивые глаза», стала передача кораблей, арестованных в ходе керченской провокации.

Да и сам факт согласия Москвы на встречу без подтверждения выполнения Киевом своих обязательств говорит о том, что Зеленского в Москве не считают безнадежным, как Порошенко.

Собственно говоря, что должен был сделать Зеленский? Всего ничего — начать выполнять Минские соглашения. Это для Украины невероятно трудно, поэтому к соглашениям давно придумали всякие дополнения, которые, по задумке, должны облегчить Киеву задачу: «формула Штайнмайера» и договоренность о разведении сил и средств в Золотом, Петровском и Станице Луганской.

Но и реализация этих решений оказалась совсем непростой задачей. «Формулу Штайнмаейра» долго не хотели согласовывать, в итоге сделали это скрепя сердце, правда, в такой форме, чтобы потом легко можно было от нее отказаться, свалив все на подписавшего документ Леонида Кучму. Да и по поводу того, а что он, собственно, подписал, мнения в Киеве разделились.

С разводом тоже долго не выходило, все постоянно срывалось, причем по вине украинской стороны: то военные сами не хотели уходить, то им не давали сделать это непонятно, как туда допущенные радикалы.

Но вроде бы, и тут получилось кое-как. Правда, почти сразу же в республиках заявили о стягивании националистов к оставленным ВСУ позициям. Да и в Киеве, похоже, не особо возражают — оттуда раздаются заявления о намерении ввести в зону разведения силы Нацгвардии и полиции, что никак не соответствует тому, о чем договаривались.

Ну, хорошо, можно и на это закрыть глаза. Но «краеугольным камнем», как заявили в Москве, является особый статус Донбасса. И тут совсем все плохо. Нынешний закон, написанный в нарушение Минских договоренностей без согласования с республиками, фактически не дающий никакого особого статуса, да и ни дня не работавший, — и тот прекратит свое действие к концу года. А нового, как того требует та же «формула Штайнмайера», не предвидится. В Киеве то говорят, что напишут его снова по своему усмотрению, без согласования с Донбассом, то — что вообще не будет никакого закона.

В общем, похвастать Зеленскому нечем. Учитывая, что именно он больше всех добивался встречи «четверки», не очень понятно, с чем он на эту встречу прибудет. Если, конечно, он на самом деле не хочет «встречи ради встречи».

Видимо, для того, чтобы еще больше смешать все карты и запутать гордиев узел донбасского конфликта, украинская сторона практически каждый день продолжает придумывать новые формулировки, ищет новые зацепки в тексте Минских соглашений, чтобы не выполнять их. Периодически срываясь на угрозы выхода из соглашений. И тут же опровергая их.

Вот, например, глава украинского МИД Вадим Пристайко заявил в интервью «РБК-Украина», что Киев не готовит какого-либо документа, который мог бы стать альтернативой Минским соглашениям. При этом допустил, что, если в ходе ближайшей встречи лидеры стран «четверки» придут к мнению, что какие-либо пункты этих договоренностей потеряли актуальность, их могут пересмотреть и изменить формулировки.

Видимо, он не слышал о том, что «альтернативы „Минску“ нет», что лидеры не раз подтверждали. И за предыдущие пять лет наглядных демонстраций неспособности Киева выполнить обязательства вопрос изменения соглашений ни разу не поднимался. Украина должна выполнить то, что подписала, и в этом позиция Москвы, Парижа и Берлина одинакова.

Но Пристайко на этом не останавливается. Далее он заявляет, что у Киева, как всегда, есть план «Б», согласно которому, альтернативой «Минску» может стать операция по поддержанию мира, не предусмотренная переговорным процессом.

«Я уже много раз говорил, что это может быть операция по поддержанию мира. И даже когда лидеры ее обсуждают, возникает справедливый вопрос: так мы выходим из минских соглашений? То есть я не сказал ничего „антиминского“, наоборот, лидеры давно уже обсуждают возможность изменений», — сказал он.

Конечно, учитывая, что Минские соглашения в нынешнем виде не устраивают ни Киев, ни Донецк с Луганском, можно предположить, что вопрос о внесении в «Минск» правок рано или поздно встанет. Но явно не в форме какой-либо «операции по поддержанию мира», что с перевода на нормальный человеческий язык означает — «война».

Пристайко завуалированно напоминает о том, что в Киеве давно присматриваются к т. н. «хорватскому сценарию». Речь об операциях «Молния» и «Буря», осуществленных хорватской армией против непризнанной республики Сербская Краина в апреле-августе 1995 года, в результате которых республика была ликвидирована.

План взятия под контроль Западной Славонии разрабатывался в Загребе еще с зимы 1994-го, а 1 мая 1995-го они начали одновременную атаку по всей линии фронта. На то, чтобы полностью захватить Западную Славонию, у хорватов ушло пять дней. За это время они не пускали в зону боевых действий представителей международных организаций, о том, что там творилось на самом деле, мы имеем достаточно приблизительное представление. Результатом стало то, что огромное количество сербов были вынуждены бежать, а те, кто не успел, были интернированы в специальные лагеря, откуда впоследствии миротворцами были вывезены в Республику Сербскую и саму Сербию.

Операция «Буря», продлившаяся с 4 по 9 августа, окончательно уничтожила РСК, сделав сербов этническим меньшинством на собственной земле. По разным данным, покинуть свои дома были вынуждены от 200 до 250 тысяч сербов.

При этом известно, что во время эвакуации сербского гражданского населения хорватская армия и ВВС обстреливали колонны беженцев.

Примечательно, что миротворцы ООН, под защитой которых официально находилась РСК, вообще никак не вмешивались в ситуацию. Страны ЕС дальше осуждений этнических чисток не пошли, да и те были весьма робкие и исходили из уст отдельных политиков. Германия же оказывала Хорватии материально-техническую и дипломатическую поддержку. А США и вовсе консультировали хорватских военных и даже открыто вмешивались в боевые действия на их стороне, нанося авиаудары по сербским позициям.

Когда я рассказываю своим знакомым сербам о том, что Украина мечтает повторить в Донбассе «Молнию» и «Бурю», те приходят в ужас и вопрошают: они вообще понимают, о чем говорят?

Очень хорошо понимают, потому и мечтают повторить. Шведский дипломат Карл Бильдт, который был посредником от ЕС, рассказывал, что слышал от хорватских министров, что они планируют вытеснить из Сербской Краины 99% сербов.

Вот и украинские патриоты любят повторять, что «Донбасс буде українським або безлюдним». То же они говорят про Крым.

С Крымом любая попытка осуществления этих «хотелок» заранее обречена на полный провал. А вот в Донбассе попытаться могут. Впрочем, Россия закрывать глаза на украинские «молнии» и «бури» не будет, чему поспособствует наличие протяженной границы с республиками.

Именно поэтому и была вброшена идея с миротворцами. Сама по себе идея хорошая, но Москва постоянно повторяла, что миротворцы нужны на линии соприкосновения, в то время как Киев настаивал на их вводе на границу с Россией. Украинские стратеги рассчитывали на то, что, закрыв границу и выставив для надежности иностранных военных, они смогут быстро сделать свои дела, и никто, как и в случае с РСК, опомниться не успеет. Конечно, Париж и Берлин осудили бы такое, но менять что-либо будет уже поздно.

А даже если и без миротворцев — украинская сторона неоднократно настаивала на немедленной передаче ей контроля над границей, мол, только после этого можно будет обеспечить действие на этой территории украинских законов, проведение выборов и т. д. На что Москва всегда отвечала: нет, выполняйте соглашения так, как там написано: сначала прекращение огня и отвод войск, потом согласование и принятие закона «об особом статусе», амнистия, обмен «всех на всех», восстановление всех социально-экономических связей. А если и миротворцы — то только не на границе.

Но Украина вновь и вновь продолжает гнуть свое.

Еще одну интересную мысль высказал в своем интервью Пристайко. По его словам, он хотел бы, чтобы в выборах в Донбассе приняло участие все население региона, в том числе переселенцы. Поэтому он допускает возможность проведения электронного или дистанционного голосования.

Пусть вас не смущает, что это «хотелки» министра. Очевидно, это тоже часть «плана Б», который Киев рассматривает в качестве альтернативы тому, что действительно написано в «Минске».

Напомню, в начале октября «Украинская правда» сообщила о конфликте в офисе президента из-за разных сценариев проведения выборов в регионе. Оказывается, что вариантов было два. Согласно первому, выборы в Донбассе должны были пройти одновременно с местными выборами по всей Украине — в октябре 2020 года. Согласно второму — весной-летом 2020 года. При этом (внимание, барабанная дробь) в случае, если будет выбран второй вариант, в Киеве рассматривают возможность проведения повторных выборов через полгода. Авторы этого сценария исходят из того, что за это время в республиках полностью изменится политический ландшафт и появится возможность добиться избрания более лояльных к Киеву представителей местной власти

Вы сомневаетесь, что он изменится, если они получат контроль над границей? Да тут и полугода много, хорватам на все хватило две недели!

Впрочем, до военных операций может и не дойти. И тут украинские стратеги могут снова обратиться к опыту хорватских коллег. На сей раз речь идет об окончательном уничтожении последнего осколка РСК и последнего сербского анклава в Восточной Славонии, где сербов также лишили власти и сделали меньшинством, но относительно «мирным» путем.

Напомню, Восточная Славония после военного разгрома РСК была включена в состав Хорватии. 12 ноября при международном посредничестве в деревне Эрдут было подписано соглашение между правительством Хорватии и местными сербами, предусматривавшее переходный период для интеграции в состав Хорватии. Соглашение создавало переходный орган Организации Объединённых Наций для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема (временную администрацию ООН — UNTAES). Сербам тогда тоже обещали «особый статус», сохранение представительства во власти. Даже ввели особый орган — Объединённый совет муниципалитетов с сербским большинством населения. Сразу вспоминается крылатая фраза, произнесенная помощником покровителя нынешнего президента Украины Игоря Коломойского:

«Давать мразям любые обещания, а вешать — потом».

В итоге же временная администрация ООН фактически помогла хорватам установить полный контроль над Восточной Славонией. Были разоружены сербские силы самообороны (в нашем случае — это не предусмотренные законами Украины вооруженные формирования — народные милиции ДНР и ЛНР). После этого была осуществлена административная реформа, разделившая анклав на две части, которые в свою очередь разделили между соседними хорватскими областями. В результате те муниципальные образования, где сербы составляли большинство, просто исчезли как административные единицы.

Потом были проведены выборы — по хорватскому законодательству, согласно которому сербы без хорватских паспортов (а таковых было большинство) просто не имели права голосовать, зато за них проголосовали возвращенные беженцы-хорваты.

В результате таких выборов сербы полностью лишились представительства в каких-либо органах власти, зато им оставили Объединенный совет муниципалитетов, который, по сути, стал не более чем общественной организацией, ни на что не влияющей. В январе 1998 года мандат временной администрации ООН был завершен, регион полностью перешел под юрисдикцию Хорватии, а бывшее сербское большинство вскоре превратилось в меньшинство.

И никакой войны не понадобилось. Не об этом ли мечтают в Киеве: закрыть границу, провести выборы по своему усмотрению, добиться лишения местного населения возможности законно отстаивать свои права, подменив их голоса голосами колонистов с Западной и Центральной Украины? А потом можно будет сказать, что население Донбасса выбрало возвращение в «родную гавань», и никакой особый статус им не нужен. А наиболее «буйных» можно или убить, или под каким-либо предлогом депортировать.

Не об этих ли планах проговаривается Пристайко?

К счастью, на дворе не 1995-й год, и современная Россия — не Югославия тех лет. Так что украинским любителям истории югославских войн придется поумерить аппетиты. И если иного, кроме повторения чужого сценария, Зеленский предложить не может, то тем хуже для него. Выданный ему кредит доверия как населения Украины, так и мировых лидеров имеет весьма узкие временные рамки, которые даже уже, чем у Порошенко.

Правда, с таким подходом Зеленский рискует вообще не досидеть в своем кресле до конца президентского срока.

Дмитрий Родионов, директор Центра геополитических исследований Института инновационного развития