Беглые змагары предали забвению героев Западной Белоруссии

Последние события показывают, что Белоруссия, будучи одним из ближайших во всех смыслах союзников России, будет вынуждена отвечать на разнообразные угрозы со стороны Запада, особенно в связи с грядущими в 2025 году президентскими выборами.

Весьма показательным является то, что 23 сентября во время 79-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке министр иностранных дел Литвы Габриелюс Ландсбергис заявил:

«Белоруссия всё больше становится похожей на тюрьму, и пока не произойдут значимые изменения, ни о каком обсуждении отмены санкций не может быть и речи…Всякий раз, когда приближаются выборы в Белоруссии, режим Лукашенко создаёт иллюзию открытости к сотрудничеству с Западом, освобождая нескольких политических заключённых. Надеюсь, на этот раз мы не совершим ошибку, поддавшись этой иллюзии, поскольку сотни политических заключённых остаются в белорусских тюрьмах и являются заложниками режима Лукашенко. Диктатор снова попытается обменять некоторых из них на смягчение санкций и прекращение изоляции».

Показательно и то, что вместе с Ландсбергисом находилась Светлана Тихановская. Самозванка во время этого мероприятия призвала «международное сообщество» (читай: коллективный Запад) продолжить политику непризнания Александра Лукашенко в качестве президента Белоруссии. Иными словами, глава МИД Литвы высказался о планах значительной части западного истеблишмента, не отказавшегося от раскачивания ситуации в самой Белоруссии. И это не говоря уже о военной активности Североатлантического альянса, в который входят три соседа Белоруссии — Польша, Литва и Латвия.

При этом Запад не собирается отказываться и от попыток идеологического переформатирования белорусского общества. Ради этого он использует любые приёмы. Вот конкретный пример. Как известно, 17 сентября в Белоруссии отмечают День народного единства, связанный с началом польского похода РККА 17 сентября 1939 года, в результате которого Западная Белоруссия вошла в состав Советского Союза и было ликвидировано разделённое положение белорусов. Что же в этот день делали представители беглой оппозиции? А в этот день Тихановская и её сообщник Павел Латушко приняли участие в Парламентской ассамблее НАТО в Варшаве. В Варшаве самозванка выступила с речью, в которой кроме выпадов в адрес России, похвал в адрес НАТО и Запада, а также призывов помогать Украине, был отсыл к прошлому:

«У Польши ключевая роль в нашей борьбе за свободу и демократию. Вместе с поляками, литовцами и украинцами мы боролись за независимость против царской России. Польская „Солидарность“ вдохновляла нас как пример того, что смелостью и настойчивостью можно преодолеть любые вызовы. В последние годы Польша стала убежищем для сотен тысяч белорусов, что позволило нам построить альтернативные демократические институты и продолжить борьбу за свободную Белоруссию».

Каково? Тихановская 17 сентября в Варшаве рассказывала о том, как якобы белорусы поддержали мятеж 1863 года (см. Европа и Украина почтили память повстанцев, терроризировавших белорусов), при этом ни слова не сказала об освобождении Западной Белоруссии от польской оккупации в 1939 году. Что это, как не скрытая попытка высмеять и поставить под сомнение День народного единства, только намного изощрённее, чем в 2022 году (см. Тихановская не одобряет освобождение Западной Белоруссии от польской оккупации)? Можно утверждать и то, что пытаясь изобразить искажённую картину прошлого, чтобы натравить белорусов на Россию, Тихановская и Латушко 17 сентября 2024 года ни слова не сказали о подлинных героях, которые боролись с польским оккупационным режимом в Западной Белоруссии: о Кирилле Орловском, Василии Корже, Сергее Притыцком, Максиме Танке, Филиппе Пестраке, Николае Орехво и Василии Ласковиче. Предав забвению этих деятелей прошлого, самозванка плюнула в сторону тех белорусов, чьи родственники пережили ужасы оккупации и с радостью встречали Красную Армию в 1939 году.

Пытаясь выставить Россию в качестве некоего вечного врага белорусов, одновременно доказывая мнимую близость Польши и Литвы для Белоруссии, самозванка и её подельники пытаются внедрить в народное сознание другие даты. 8 сентября Тихановская выступила с заявлением, в связи с одной из таких альтернативных дат:

«Сегодня мы отмечаем День белорусской воинской славы — день, когда наш народ одержал одну из самых славных побед в своей истории. В 1514 году в Оршанской битве нашим предкам удалось надолго остановить те же самые захватнические амбиции Русского государства, с которыми сегодня борется современный мир».

Тогда же самозванка перебросила мостик от 1514 года к современности, сравнив участников Оршанской битвы со змагарами-боевиками, присоединившимися к ВСУ. Через 4 дня, в Киево-Печерской Лавре тоже по случаю этой годовщины президент Литвы Гитанас Науседа, посол Литвы в Киеве Инга Станите-Толочкене, министр культуры Украины Николай Точицкий, два представителя раскольничьей «Православной церкви Украины» — Епифаний Думенко и Авраамий Лотыш, а также другие персонажи почтили память упокоившегося там великого гетмана Литовского Константина Ивановича Острожского, командовавшего польско-литовскими войсками, в которых также служили православные русины (предки украинцев и белорусов). Этого персонажа любят как змагары, так и «свидомые». В рамках своей антирусской пропаганды и те и другие выпячивают Острожского как военачальника и православного, воевавшего против России. По их мнению, это якобы разбивает в пух и прах идею Русского мира.

Но так ли это? Начать следует с того, что 14 июля 1500 года князь Острожский был разбит и попал в плен в битве на реке Ведроша. Победителем Острожского был русский воевода Даниил Щеня — потомок великого князя литовского Гедимина. Будучи в плену, Острожский 18 октября 1506 года принёс присягу великому князю московскому Василию III Ивановичу. Острожский в 1507 году обманул великого князя московского, вернувшись в Великое княжество Литовское. Однако змагары и «свидомые» в своём антирусском угаре по поводу Оршанской битвы упускают из виду один важный момент. Вероисповедание Острожского и его забота о Западнорусской митрополии были проблемами для него. Дело в том, что в 1522 году польский король и великий князь литовский Сигизмунд I Старый сделал Острожского трокским воеводой (Троки — современный Тракай) с условием: он обещал, что назначения на такие должности впредь будут производиться только после совета со старшими панами рады и в соответствии с Городельской унией 1413 года (см. Польша и Украина отметили юбилей Городельского позора), согласно которой только литовцы-католики могли занимать государственные должности. Иными словами, будучи врагом России и православным, Острожский сражался за польско-литовских магнатов и шляхту, которые отличались нетерпимостью к православию.

Но почему же он это делал? Начавшийся с Кревской унии 1385 года процесс поглощения Польшей Великого княжества Литовского сопровождался распространением привилегий польской шляхты на литовскую знать, что не оставалось без внимания западнорусской знати. Исправляя религиозную дискриминацию в отношении русских, великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович издал в Троках в 1434 году жалованную грамоту, уравнивающую католиков и православных в экономической и сословной сферах. В этой грамоте был пункт 7, который гласил:

«Кроме того, соглашаемся и разрешаем, чтобы князья и бояре русские носили и пользовались гербами или знаками шляхетства так же, как и литовские, но причисляются они к названным знакам через посредство литовцев после получения согласия от братьев по своей генеалогии из королевства Польского».

То есть русская знать всё равно оставалась в зависимости от польской и литовской шляхты. При Казимире IV в 1447 году был принят привилей, условиями которого было освобождение частновладельческих крестьян от натуральных и денежных податей в пользу государя и предоставление феодалам права судить собственных крестьян. Тем самым в Великом княжестве Литовском не только было предотвращено развитие западноевропейского абсолютизма или российского самодержавия, но и началось оформление крепостного права. Понятно, что ограниченная власть великого князя + право суда над собственными крестьянами отвечали интересам не только литовцев-католиков, но и православных князей Острожских. При этом нужно ещё раз подчеркнуть: внедрённый после Городельской унии 1413 года запрет для православных занимать государственные должности был отменён только в 1563 году, назначение Острожского в 1522 году трокским воеводой было исключением из правил. Это говорит о том, что русское православное большинство в Великом княжестве Литовском было в подчинённом положении по отношению к литовцам-католикам.

А западнорусская знать, привлекаемая привилегиями польско-литовской шляхты, даже исповедуя православие, постепенно ассимилировалась. И судьба потомков гетмана Острожского является наглядным подтверждением. Один из его сыновей Василий-Константин, защитник православия и создатель Острожской академии, умерший в 1608 году, был лоялен Речи Посполитой, подавлял казацкие восстания в 1590-е годы. По иронии, его протеже — епископы Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей были активными сторонниками Брестской церковной унии 1596 года, которую князь Острожский критиковал. Даже в его собственной семье произошёл крах того, за что он боролся. Двое из трёх сыновей Острожского — Януш (в 1579 году) и Константин (в 1583 году) под влиянием иезуитов перешли в католицизм (исключением оказался волынский воевода и переяславский староста Александр Острожский). Когда же в 1620 году умер Януш Острожский, то с его кончиной пресеклась мужская линия рода Острожских. А пока всё шло к уходу Острожских с исторической сцены, в 1588 году был принят третий статут Великого княжества Литовского, разрешавший магнатам и шляхтичам убивать собственных крепостных крестьян. Вплоть до конца XVIII века панские дворы в Речи Посполитой будут заставлены виселицами. Одновременно шло выдавливание западнорусского литературного языка польским языком и насаждение католицизма с униатством. В итоге, в 1696 году западнорусский язык в Великом княжестве Литовском будет окончательно запрещён, а к концу XVIII века большинство жителей перейдёт в католицизм или униатство. К этому же времени не останется и православных дворян, говорящих по-русски. Такая же картина будет на Правобережной Украине, хотя не пошедшая по пути западноевропейского абсолютизма и российского самодержавия, Речь Посполитая в итоге всё равно исчезнет с карты мира.

В этом состоит определённый парадокс. На Украине тоже в постсоветский период занимались безудержной апологетикой Острожских, а после 2014 года ещё и любили вспомнить про Оршанскую битву. И вот ведь что интересно: Острожские думали, что можно быть лояльным Великому княжеству Литовскому/Речи Посполитой и воевать против России, но при этом оставаться православным и русским, даже иметь возможность защищать Православную церковь. Однако это не произошло. Польско-литовская система социального, национального и религиозного гнёта и шляхетских вольностей сожрала Острожских и им подобных, превратив их в польских шляхтичей и католиков. Трудно удержаться от того, чтобы не провести аналогию с нашим временем. На Украине после свержения президента Виктора Януковича многие думали, что можно поддерживать карательную операцию против Донбасса и вооружённую борьбу против России, но при этом отмечать День Победы 9 мая, говорить по-русски и быть прихожанином Украинской православной церкви Московского патриархата. Как и в случае с Острожскими, жизнь оказывается жестокой по отношению к этим людям, потому что при узурпаторе Владимире Зеленском героизируются пособники нацистской Германии, выдавливается русский язык, а каноническая УПЦ МП находится в статусе гонимой.

Поэтому когда Тихановская гордится Оршанской битвой, а змагары напирают на православие Острожского, то знайте — западные марионетки подсовывают Вам в качестве образца для подражания исторических неудачников, которые сражались за Польшу и Литву ради того, чтобы их внуки и правнуки отреклись от русского языка, православной веры и русской народности, сделавшись поляками и католиками. Вопреки бредням змагаров и «свидомых», Оршанская битва была трагедией, в ходе которой православные русины во имя интересов своих будущих польско-литовских палачей вынуждены были убивать жителей Русского государства.

А когда самозванка, предавая забвению героев Западной Белоруссии, превозносит битву под Оршей 1514 года, то это говорит об одном: змагары хотят, чтобы жители Белоруссии вслед за жителями Украины наступили на грабли, оставленные Острожскими, то есть стали расходным материалом в антироссийской игре Запада, Иванами, не помнящими родства.