Европа и Украина почтили память повстанцев, терроризировавших белорусов

В бурлящем и кипящем мире для объединения стран и мобилизации собственных граждан для борьбы с внешним противником часто используют не только проблемы экономики и текущей политики, но и события прошлого. Особенно этим отличаются страны Восточной Европы.

21 января в Национальном историко-архитектурном музее «Киевская крепость» прошло мероприятие по случаю 160-летия мятежа 1863 года. В данном мероприятии приняли участие министр культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко, заместитель министра иностранных дел Украины Евгений Перебийнис, посол Польши Бартош Цихоцкий и посол Литвы Вальдемарас Сарапинас. Украина и её европейские покровители не скрывали, что в 2023 году они придают особое значение 160-летию данного мятежа, который по мнению свидомых, объединил поляков, литовцев, украинцев и белорусов в борьбе с Россией.

Не стала игнорировать эту годовщину и «национальный лидер Белоруссии» Светлана Тихановская, которая в своей речи, произнесённой 22 января в Вильнюсе, сумела превзойти по кондовости даже свидомых украинцев:

«Для меня честь выступить сегодня перед вами. Восстание 1863 года объединяет Литву, Польшу, Украину и Белоруссию. Наши народы отказались жить под гнётом оккупантов и восстали за свою землю и своё достоинство. Последние события в Белоруссии и Украине показывают, что цели повстанцев надо отстаивать безостановочно. Империя снова стучится в наш дом, стремится нас уничтожить или подчинить. Сила, которую нашли в себе наши с вами земляки, чтобы противостоять Российской империи, даже ценой собственной жизни — это сила, которую они передали и нам через полтора столетия… Герои восстания 1863 года — и сегодня источник нашей силы. Источник нашей национальной гордости и достоинства… Калиновцы-добровольцы отстаивают честь Белоруссии на полях боёв на Украине, студенты-калиновцы — за партами в польских университетах. А наших международных друзей мы собираем ежегодно на Форум Калиновского здесь в Вильнюсе, в литовском Сеймасе».

Тихановская же, наговорившая столько лжи, 23 января присоединилась к памятным мероприятиям в честь мятежа, проходивших в Варшаве, в которых принимали участие президент Польши Анджей Дуда, президент Литвы Гитанас Науседа и посол Украины Василий Зварич. Можно было бы и не писать об этом антироссийском шабаше в Варшаве, если бы не одно «но». Дело в том, что даже польская сторона, всячески старающаяся оторвать Украину и Белоруссию от России, прекрасно понимает бредовость и маразматичность попыток свидомых и змагаров примазаться к мятежу 1863 года. В данном случае разоблачителем бредней укронацистов и змагаров невольно оказался… президент Польши Дуда, выпустивший 23 января «Послание по случаю 160-й годовщины январского восстания 1863 года», в начале которого он не оставил никаких шансов сторонникам европейского выбора Украины и Белоруссии:

«Сто шестьдесят лет назад вспыхнуло Январское восстание. Это было самое крупное и продолжительное восстание за независимость на разорванных захватчиками землях Речи Посполитой. С оружием в руках поляки выступили против царской империи, которая не признавала наших прав на самоопределение и уничтожала польскость в процессе остервенелой русификации… С 22 января 1863 г. по весну 1864 г. повстанцы провели около 1 200 боёв и стычек. Партизанская война охватила большие территории Польши до разделов, достигнув Литвы, Белоруссии и Украины… В боях погибло около 20 000 повстанцев. Поляки подверглись жестоким репрессиям… И всё же послание «Gloria victis!-«Слава побеждённым!» укрепляло сердца, пробуждало дух, давала силы верить, что «ещё Польша не погибла»… Из памяти о январском восстании образовались дороги, приведшие к независимости в 1918 году».

И ведь не поспоришь с Дудой! В конце XVIII века во всей Речи Посполитой официальный статус был лишь у польского языка. Даже литовский язык не имел официального статуса, хотя на нём и печатали книги и публиковали обращения и законы. А уж западнорусский литературный язык, ранее употреблявшийся в Малороссии и Белоруссии, с 1696 года был вне закона и нигде не употреблялся.

Правда ближе к концу президент Польши из-за политической конъюнктуры всё же решил поиграть в «многонационалочку»:

«За нашу и вашу свободу» сражались вместе представители народов бывшей Речи Посполитой, что так замечательно отобразилось на печати Народного Правительства, представляющей Орла, Погоню и Архангела Михаила, т. е. гербы Польши, Литвы и Украины».

Вообще у Дуды не очень убедительным получился аргумент в пользу поддержки мятежа населением бывшего Великого княжества Литовского (сейчас это Литва и Белоруссия) и южной Руси. Печать повстанцев действительно содержала Орла, Погоню и архангела Михаила, вот только это означало лишь то, что все повстанцы (они делились на белых и красных) собирались восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года. Однако главными сторонниками повстанцев в Литве, Белоруссии на Правобережной Украине были шляхта и католическое духовенство, то есть высшие слои населения, приобщённые к польской культуре, католицизму и польскому самосознанию. Поддержка повстанцев среди литовских крестьян объясняется тем, что литовцы, будучи набожным народом, да ещё и католического вероисповедания, были очень сильно подвержены агитации католического духовенства, поддержавшего восстание.

При этом в случае с литовцами видно, что даже они испытывали сильное польское культурное влияние. Так, одним из лидеров восстания в Литве и Белоруссии был Людвик Нарбут. Его отец, Теодор Нарбут, перевёл «Оды» римского поэта Горация и «Дон Кихота» Мигеля де Сервантеса на польский язык, а главным его историческим трудом была «История литовского народа» в 10 томах, написанная на польском языке. Неудивительно, что Теодор Нарбут поддержал польское восстание 1830−1831 гг., а его дети приняли участие в мятеже 1863 года. То есть мы видим, что литовское дворянство активно принимало польскую идентичность.

К тому же, нельзя забывать о том, что долгое время власти России ничего не делали с колоссальным влиянием, которое польская шляхта и католическое духовенство имели в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине в сфере экономики, образования и религии. Особенно это касается территории Северо-Западного края (Литвы и Белоруссии), где даже ликвидация униатства (греко-католицизма) на Полоцком соборе 1839 года не смогла затормозить процесс ползучей полонизации данных земель, где (бело)русское крепостное крестьянство продолжало жить под властью польской шляхты. Да что уж там говорить, если один из лидеров восстания в Литве ксёндз Антоний Мацкевич учился в Киевском университете, в котором значительная часть студентов были отпрысками польской шляхты.

Мало того, что Западный край по факту был внутрироссийской колонией польской шляхты, так ведь ещё и европейцы были не прочь в 1863 году поддержать восставшую польскую шляхту, чтобы её руками сокрушить Россию. Даже Дуда в своём послании обмолвился об этом:

«Чтобы поддержать народы нашей части Европы, борющиеся за независимость и противостоять царскому деспотизму, к повстанческим отрядам присоединились представители других народов, в т. ч. итальянцы, французы, венгры, немцы и, напомним, русские, исповедующие демократические ценности».

То что в Европе поддерживали повстанцев (особенно Великобритания, Франция и Австрия) это правда. А вот насчёт поддержки польской шляхты жителями Российской империи Дуда перегнул палку. «Земля и воля», «Комитет русских офицеров в Польше», анархист Михаил Бакунин и социалисты Александр Герцен с Николаем Огарёвым, поддержавшие мятеж 1863 года, оказались маргиналами, отвергнутыми российским обществом. Подавление мятежа поддержали такие разные слои населения России как западники, славянофилы, провластные реформаторы и старообрядцы, а тираж газеты «Колокол» Герцена и Огарёва упал не в последнюю очередь из-за поддержки польских повстанцев. Да и как могло быть иначе, если эти люди, придерживавшиеся левых и атеистических взглядов и строившие из себя «борцов за народ и крестьянство», поддержали антирусский мятеж польской шляхты и ксендзов!

Теперь по поводу спича Тихановской. Во-первых, как мы уже отмечали, реальными хозяевами Северо-Западного края были польские дворяне. Накануне мятежа поляки составляли 95% помещиков в Гродненской, 94% в Минской, 85% в Виленской и 78% в Ковенской губерниях. Об их силе и могуществе говорит тот факт, что в ноябре 1862 года дворянство Минской губернии собиралось отправить обращение к императору с просьбой включить губернию в Царство Польское! Во-вторых, никакого угнетения по национальному признаку в отношении белорусов не было со стороны властей Российской империи. В Российской империи существовала терминологическая путаница. Виленскую, Ковенскую, Гродненскую и Минскую губернии называли «литовскими губерниями». Витебскую и Минскую губернии именовали «белорусскими губерниями». Иногда же Минскую губернию относили к «литовским губерниям». Для ликвидации этой путаницы в 1840 году Сенат Российский империи издал указ, согласно которому вместо литовских и белорусских губерний нужно было называть отдельно Витебскою, Могилёвскою, Виленскою и Гродненскою. То есть ни о каком запрете названия «Белоруссия» речи не шло.

А что же с Винценты Константы Калиновским? Этот деятель принадлежал к той части повстанцев, которых называли красными. Калиновский и ему подобные хотели заманить на свою сторону (бело)русское крестьянство дешёвыми агитками таким образом, чтобы польская шляхта не утратила экономическое господство в крае. Так, в вышедшем из-под его руки в Вильно «Приказе польского ронда (польского правительства — П.М.) всем краем литовским и белорусским к народу земли литовской и белорусской» читаем:

«Вы, верно, слышали, что теперь создан польский ронд, что этот польский ронд отдаёт вам без всякого выкупа и чиншей ту землю, на которой сидели ваши отцы и деды, что этот польский ронд даёт вам настоящую вольность, как у французов, где никто не смеет обижать простого человека, что этот польский ронд возвратит ещё вашу давнишнюю справедливую веру дедов и прадедов?! … Теперь настало такое время, что каждому будет отмерено так, как он сам себе отмерит. Пан будет плохой — пана повесим, как собаку! мужик будет нехороший — и мужика повесим, а дворы их и сёла обратятся в дым, и будет справедливая вольность, потому этого сам Бог уже хочет и Пресвятая Мать!.. Вы скажете, что делали это поневоле, но мы люди вольные, нет у нас неволи, кто хочет неволи московской — тому мы дадим виселицу на суку».

То есть мы видим, что любимчик змагаров занимался неприкрытым разжиганием межнациональной и межконфессиональной розни, причём «справедливая вера дедов и прадедов» в его исполнении — это униатство, с 1990 года снова отравляющее Украину и Белоруссию (см. Ватикан не отказался от поддержки нацизма на Украине и в Белоруссии). Вообще лучше всего характер Калиновского и других повстанцев характеризует фрагмент из его приказа:

«Кто будет с рондом польским, тот получит землю на веки вечные и, если захочет, вернётся к своей древней униатской вере, а кто против ронда польского, тому огонь и виселица».

И действительно, на всех территориях, где действовали повстанцы, они практиковали террор. На Правобережной Украине, где поляков было не так много, а крестьяне встречали повстанцев дубинами и топорами (см. За что Украина полюбила польский мятеж 1863 года?), масштабы террора были не такие значительные. А вот в Царстве Польском, Литве и Белоруссии повстанцы свирепствовали. От их рук гибли представители любых сословий и национальностей, отказавшиеся присоединиться к восстанию. При этом в Белоруссии во всех агитках повстанцы призывали расправляться с солдатами русской императорской армии, православным духовенством и царём, но только не с польскими помещиками, владевшими крепостными крестьянами, так как ликвидация помещичьего землевладения была бы страшным ударом по польскому элементу и польским притязаниям на эти территории.

Известно, что жертвами повстанческого террора стали 872 человека, хотя по некоторым данным погибнуть могло до 2 000 человек. Современники событий отмечали особое участие в терроре представителей католического духовенства, зачастую командовавших повстанческими отрядами. Эти впечатления отразились и в художественной литературе. В рассказе Николая Семёновича Лескова «АнтукА» выведен образ ксендза Флориана, командующего повстанческим отрядом и практикующим террор даже в отношении собственных подчинённых. Так что Калиновский враг белорусов не потому, что род Калиновских происходил из Мазовии, а его предок Амброзий Калиновский был мечником Визской земли (из деревни Визы), а потому, что он и ему подобные были беспринципными убийцами, не щадившими даже своих польских сородичей. Так что аналогия, проведённая Тихановской между Калиновским и змагарами, сражающимися на стороне укронацистов, соответствует действительности.

Зато столь ненавистный для польских националистов, змагаров и укронацистов генерал-губернатор Михаил Николаевич Муравьёв-Виленской казнил повстанцев только после приговора суда. При нём в Северо-Западном крае было казнено 128 участников восстания, причём лично он утвердил 68 смертных приговоров. Но самое главное деяние Муравьёва-Виленского — это избавление (бело)русского крестьянина от экономического, культурного и религиозного ига польской шляхты и католического духовенства. Именно за осуществление деполонизации Белоруссии Муравьёва-Виленского ненавидят Польша и её змагарские клевреты. Именно человек, благодаря которому в Белоруссии началось западнорусское возрождение и появилась западнорусская интеллигенция, стал одним из главных объектов ненависти для свядомых, мечтающих о победе укронацистов и полонизации Белоруссии под видом «национального возрождения». Поэтому и нам нужно помнить об уроках мятежа 1863 года и сделать всё для того, чтобы планы идейных наследников польских мятежников потерпели поражение.