Из «губернии» вновь огрызнулись: Пашинян назвал два внешних вызова перед Арменией

Премьер-министр Никол Пашинян назвал посыл армянского народа правительству и элите основой настоящей идеологии Армении. Об этом он рассказал накануне, 23 июня, на политическом собрании правящей партии «Гражданский договор» в Анкаване, отметив, что в основе идеологии «реальной Армении» лежит посыл народа правящему большинству и элитам — о том, что он, народ, хочет не страдать, а жить.

«Послание народа своим элитам и нам, как правящему большинству, заключается в следующем: можете ли вы создать нам условия, чтобы мы жили, просто жили?» — сказал Пашинян, добавив, что народ Армении не хочет идти по пути к Голгофе, а хочет просто жить, рожать детей и создавать им благополучную жизнь, тем более что важнейший инструмент для него есть — государство.

По словам премьера, сегодня в Армении идут дебаты по следующему важному и концептуальному вопросу: в конце концов, Республика Армения является инструментом вечной борьбы или жизни, делающей жизнь, свободу, безопасность и благополучие людей возможным.

«На мой взгляд, миссия партии „Гражданский договор“ именно в этом и заключается: превратить идеологию жизни в государственную идеологию. Дать свободу стремлению наших граждан просто жить, жить хорошо, и сделать это возможным, потому что в нашей реальности не дано свободы стремлению хорошо жить», — указал Пашинян, подчеркнув, что перед реализацией этой идеологии стоят серьёзные вызовы.

По его словам, есть крупные международные игроки, которые хотят, чтобы армянский народ, «продолжая идти путём борьбы, страданий и миграции, умолял их о своём спасении».

Как можно понять, в числе таких «крупных игроков» подразумевалась и Россия.

«Следующий внешний вызов — это Азербайджан. Особенно Азербайджан, который, если очень сжато, говорит следующее: „Ты не давал мне жить 30 лет, я тебе тоже жить не дам, я отомщу тебе“. Вся остальная международная конъюнктура вокруг Армении представляет собой гибрид этих двух проблем, с разным процентным соотношением — чуть больше, чуть меньше, или своим отношением к этим двум концепциям», — отметил Пашинян.

Миссия возглавляемой им правящей партии заключается в том, чтобы управлять этими вызовами, заявил Пашинян своим соратникам.

Во время своего обращения к согражданам 24 сентября прошлого года премьер-министр Никол Пашинян заявил, что события последних лет показали «неэффективность» структур безопасности, в которые входит Армения и есть «серьёзные вопросы также относительно целей и мотивов деятельности российских миротворческих войск в Нагорном Карабахе». По словам Пашиняна, хотя Армения не нарушала своих союзнических обязательств, «анализ событий показывает, что системы безопасности и союзники, на которых мы опирались на протяжении многих лет, поставили задачу показать нашу уязвимость и обосновать невозможность для армянского народа иметь независимое государство». Премьер-министр призвал граждан страны сделать выбор: поддерживают ли они независимость или то, чтобы стать «отдалённой губернией».

Однако затем Никол Пашинян в интервью Общественному телевидению 10 октября заявил, что Армения не намерена менять свой внешнеполитический вектор. Премьер подчеркнул, что Армения «ничего не аннулировала в отношениях с Российской Федерацией, ниоткуда не выходила», в то же время признав наличие «определëнных трудностей» в двусторонних отношениях, которые «на протяжении последних 20−30 лет периодически возникали, но все вопросы решались».

Так или иначе, но к сегодняшнему дню армяно-российские отношения отличаются значительной взаимной напряжëнностью после ряда шагов со стороны Еревана, которые в Москве сочли недружественными и даже антироссийскими. Это ратификация Римского статута Международного уголовного суда, проведение совместных военных учений с США, встречи представителей политического руководства республики с представителями киевского режима и упоминание в разговорах с ними о «российской агрессии» на Украине. Дополнительное раздражение в двусторонних отношениях проявилось в результате поднятого недавно армянским руководством вопроса о «заморозке» участия республики в ОДКБ и «неэффективности» механизма обеспечения еë безопасности в партнëрстве с Россией. В связи с этим Ереван всë чаще стал говорить о необходимости «диверсификации» своего внешнеполитического курса.