Память о Великой Отечественной войне, молодежь и админресурс — интервью

В декабре 2021 года вся Россия отметила 80-летие легендарной битвы за Москву. Через год, 2 февраля 1943 года, наша страна будет праздновать победоносное окончание Сталинградской битвы. 9 мая 2022 года Великой Победе будет 77 лет. Историческая память о подвиге советского народа — не только торжественные мероприятия и салюты, но и мемориализация, увековечивание имен тех, кто отдал свои жизни за свободу и независимость нашей Родины. Восстановлением имен этих наших сограждан занимается Поисковое движение России. На вопросы корреспондента EADaily отвечает представитель координационного совета этого движения в СКФО Андрей Клименко.

— В селе Приморка в Ростовской области у мемориала защитникам Родины вместо Вечного огня поставили телевизор-плазму с трансляцией записи того, как горит Вечный огонь. По мнению местных чиновников, такому «огню» не страшны погодные и технические аномалии, он не требует расхода газа. Как вы оцениваете это, Андрей Анатольевич?

— Что такое Вечный огонь, определено в федеральных законах. Например, в ФЗ от 14 января 1993 года говорится: «Элемент воинского захоронения или мемориального сооружения, находящегося вне воинского захоронения, который обеспечивает возможность постоянного горения огня, является Вечным огнем. Элемент воинского захоронения или мемориального сооружения, находящегося вне воинского захоронения, который обеспечивает возможность периодического горения огня, является Огнем памяти».

Президент России на днях поручил правительству и «Газпрому» до 1 мая 2022 года обеспечить бесплатным газом все Вечные огни и Огни памяти в нашей стране. Есть общегосударственная позиция, есть федеральные законы, которые не дают двоякого понимания того, что такое Вечный огонь. Давно определены все формы увековечивания исторической памяти. Чиновники из Ростовской области или еще откуда-нибудь могут считать, что живой Вечный огонь якобы излишен, достаточно его видеотрансляции у мемориала. Такая трактовка будет противоречить законам Российской Федерации.

— Вы работаете по всему Северному Кавказу, югу России. Расскажите о поисковой работе в этих регионах. Там под историческими наслоениями грунта сокрыты свидетельства Великой Отечественной войны, которые неизвестны или были преданы забвению после распада СССР.

— Поисковая работа сама по себе многогранна. Это работа с документальными, устными, даже художественными свидетельствами, сам поиск, освидетельствование, мемориализация. Это опрос очевидцев событий, работа по свидетельским показаниям. Я живу в Пятигорске. Боевые действия на территории города, конечно, были. Но их нельзя сравнить со Сталинградским сражением, где шел бой за каждый дом, каждый поворот, пядь городской земли.

У нас это было в другом ракурсе. В начале августа 1942 года войска Эвальда фон Клейста с приданными к ним карательными частями СС, взявшие до этого Ростов-на-Дону и Ворошиловск (Ставрополь), стремительно рвались к Пятигорску. 37-я советская армия Южного фронта была измотана боями. Вступи она в бой с немцами, немцы устроили бы ей котел, и для защитников советского Кавказа этого бы закончилось смертью на поле боя или муками в плену. Было принято решение об отходе 37-й армии. Ее отход в Пятигорске прикрывали части 11-й дивизии НКВД, курсанты эвакуированного в Кавминводы из Полтавы тракторного училища, будущие кавалеристы из Новочеркасска, курсанты из Ростовского артиллерийского училища, слушатели городских курсов «Выстрел»… Весь этот сводный отряд не имел ни одного танка, ни одного самолета. На три тысячи человек было 1 100 винтовок. Немцы тогда крепко держали инициативу, при подступах к Пятигорску на фронте стояла страшная суета. Вооружить всех защитников Пятигорска было невозможно. Было принято решение оставить Пятигорск. Этот почти безоружный сводный отряд, вступая в бои с немцами, обеспечил отход нашим основным частям. Курсанты из Полтавы на сельских тракторах приняли неравный бой с немецкими танковыми армадами на подступах к городу. Оставляя Пятигорск, советские войска делали все возможное и невозможное, чтобы не оставить врагу в городе ничего ценного, ни одной мелочи, которую бы враг использовал для своей выгоды.

С августа 1942-го по январь 1943-го Пятигорск был под оккупацией. Город был освобожден 11 января 1943 года силами 37-й — которая в августе 1942 года отошла от города в тыл благодаря помощи пятигорчан — и 9-й армий Закавказского фронта. В Пятигорске и окрестностях не было таких боев, как в Сталинграде. Но поисковые работы не прекращаются до сих пор.

У нас до оккупации было развернуто много госпиталей. Многих раненых при оставлении города не смогли эвакуировать, их спрятали у себя и поднимали местные жители. Не только Пятигорск, но и весь район Кавказских Минеральных Вод на первом и втором этапах войны был огромным эвакогоспиталем. В период оккупации захватчики очистили госпиталя, санатории от советских граждан, уничтожили множество больных и медиков, устроили на «очищенных» койко-местах свои, немецкие госпиталя. Сколько было уничтожено оккупантами, умерло в госпиталях и в тайных убежищах у гражданских лиц, разница между реальными цифрами по умершим и захороненными впоследствии в мемориалах — тоже большой вопрос, требующий уточнения и постоянной работы. Отдельный вопрос — массовое уничтожение нацистами и их пособниками в Кавминводах еврейского населения, тяжелобольных, включая детей, лиц, заподозренных в нелояльности к «новому порядку».

По массовым казням в Кавминводах. Есть места этих казней, которые до сих пор досконально не изучены историками. Точно нельзя определить многие места этих казней и погребений жертв, скажем такой-то километр такой-то дороги, такая-то местность города, поселка, села, ущелье или перевал. Этот предмет требует еще документального изучения по архивным материалам, устным свидетельствам, мемуарам. В том числе мемуарам тех, кто является организаторами и участниками этих убийств. Но они не очень любили это описывать в своих мемуарах.

— Можете назвать конкретные имена этих преступников-«мемуаристов»?

— Пока в отношении их Следственный комитет России не открыл уголовных дел, пока нет точных данных по архивам, их имена я называть не могу. Раскрытие имен этих военных преступников — дело следственных органов.

— Можно указать неизвестные ранее места массовых казней в Кавминводах хотя бы примерно?

— В городе Минеральные Воды людей расстреливали на окраине города, близ стекольного завода. Практически со всех Кавминвод и прилегающих территорий оккупанты и их пособники туда свозили обреченных на смерть. Мы до сих пор не можем определить, сколько местных жителей и военнопленных там были расстреляны и потом немцами сокрыты в ямах. В Пятигорске к бывшему кирпичному заводу на горе Дубровка свозили в газвагене-душегубке задушенных газом узников тюрьмы гестапо на Советской улице. Там тела жертв сбрасывались в ров. В том же Пятигорске расстреливали мирных людей под горой Машук. В Ессентуках, куда эвакуировалось из западных регионов СССР большое количество еврейской интеллигенции, евреев расстреливали близ реки Юцы. В Буденновске айнзатцкоманда СС расстреливала мирное население близ аэродрома… Расстрелы проводились на окраине Черкесска. В Карачаево-Черкесии оккупанты и их местные пособники убивали людей в районе Теберды. По дороге из Карачаево-Черкесии к Краснодару — в Лабинском ущелье, на Умпырском перевале. На Санчарском перевале, близ Сочи и Республики Абхазия, в конце лета — начале осени 1942 года был маршрут для беженцев из Карачаево-Черкесии и Кавминвод, вывозимого имущества и скота, отступающих советских солдат. Число людей, погибших там при столкновении с нацистами и по другим военным причинам, точно не установлено. Многие названные мною места, где нацисты и их пособники совершали преступления без срока давности, известны если и не хорошо, то неплохо. Все равно там предстоит много поисковой работы.

— Нет ли при поисках в Карачаево-Черкесии риска нарваться на обвинения в оправдании депортации карачаевцев и балкарцев в 1943 году? Карачаевские и балкарские националисты, как и в 1990-х годах, занимаются реабилитацией своих земляков, которые были в советские годы осуждены как пособники нацистов. Карачаево-балкарская организация из Москвы «Эльбрусоид» на своем сайте рекламирует книгу, где фактически оправдываются предатели и массовые убийцы вроде Кады Байрамукова, Муратбия Лайпанова, Ислама Дудова…

— Поисковое движение России участвует в федеральном проекте «Без срока давности». Проект действует при поддержке президента России Владимира Путина. Цель проекта — сохранение исторической памяти о трагедии мирного населения СССР, жертв военных преступлений нацистов и их пособников в период Великой Отечественной войны, установление обстоятельств вновь выявленных преступлений против мирного населения.

«Без срока давности» развивается с самого начала как проект поисковиков вместе с силовиками. В оргкомитете «Победа» под председательством президента России были озвучены злодеяния оккупантов и их пособников на территории РСФСР и Советского Союза. Однозначная оценка этим злодеяниям была дана сразу же после окончания войны: эти преступления срока давности не имеют. Это военные преступления. Они направлены на геноцид советского народа. Не только конкретных национальностей, например евреев и цыган, а именно многонационального населения Советского Союза. Вермахт и ваффен СС освобождались от всякой ответственности за убийства мирных людей без суда и следствия в СССР. В Западной Европе нацисты сохраняли еще какую-то видимость следования цивилизованным военным законам. В нацистских документах по оккупированным территориям СССР часто встречаются слова «переселение» и «эвакуация», употребляемое по отношению к оккупированному населению. «Переселение» и «эвакуация» — нацистские эвфемизмы выражения «массовое уничтожение». По отношению к советским военнопленным, узникам гетто и концлагерей слово «уничтожение» заменялось термином «особое обращение». Массовые убийства советских солдат и офицеров в лагерях военнопленных под открытым небом, где люди были обречены на ужасную медленную смерть, начались задолго до того, как в январе 1942 года в Ванзее было решено уничтожить всех евреев Европы.

16 июля 1941 года Адольф Гитлер заявил в своей ставке: все, что восстает в СССР против немецкого господства, должно уничтожаться. Необходимость привлечения националистов и других предателей к политике геноцида в СССР еще в конце июня 1941 года озвучил шеф РСХА Рейнхард Гейдрих. Гейдрих в своей директиве руководителям айнзатцгрупп СС указал: в СССР не надо чинить препятствий местным отщепенцам, если те вдруг по своей инициативе будут уничтожать коммунистов и комсомольцев, оказавшихся в тылу врага офицеров и красноармейцев, евреев и просто нелояльных к «новому порядку» советских граждан. Гейдрих рекомендует своим подчиненным мягко и незаметно направлять этих предателей Родины по тем направлениям, которые нужны нацистам. К вашему вопросу: в директиве Гейдриха эти отщепенцы и предатели именуются «силами самообороны».

О том, что русские и другие национальности СССР должны вымереть ради мирового господства немцев, практически прямым текстом свидетельствуют документы, известные как генеральный план «Ост». Да, у вермахта и СС был особый курс на уничтожение евреев. Но когда поисковики изучают места массовых убийств, в братских могилах они находят представителей разных национальностей. Их «вина» перед нацистами была в том, что они были гражданами СССР. Как правило, это были малолетние дети, женщины, старики. Их систематически морили голодом, расстреливали, душили газом, умерщвляли другими способами, а потом, как мусор, закапывали в траншеях и оврагах.

Соучастие пособников нацистов из местного населения, представителей разных национальностей СССР, давно доказано. Итоги Нюрнбергского процесса пересмотру не подлежат. Как можно говорить после этого о какой-то «реабилитации» этих людей? Их не принуждали и не вынуждали, они добровольно стали палачами и убийцами своих сограждан. Значит они — военные преступники без срока давности. Если они не участвовали в этих злодеяниях, это должно быть доказано следственными органами.

Попытки оправдать коллаборационизм с конца перестройки предпринимаются по отношению ко всем представителям репрессированных народов. Иного понимания, чем указано в итогах Нюрнбергского трибунала, к этим коллаборационистам быть не может. Их преступления, доказанные советскими судами, заслуживают самого сурового приговора, пересмотру не подлежат.

«Тех людей, которые во время войны сотрудничают с врагом, называют коллаборационистами. Но тех, кто сегодня соглашается с инициаторами переписки истории, вполне можно назвать коллаборационистами сегодняшнего дня», — заявил однажды Владимир Путин. Я полностью согласен с нашим президентом.

— В процессе документальных изысканий или поисков «на земле» встречаются проблемы со стороны чиновников, общественников?

— С саботажем или открытым противостоянием нашей деятельности лично я не сталкивался. Бывают нюансы с эксгумацией и дальнейшим перезахоронением останков. Но это связано не с национальными или политическими вещами, а с административно-правовой сферой, нюансами административного ресурса. Админресурс, как правило, преодолим. Все зависит от межличностного отношения. Там, где руководитель имеет однозначное понимание ситуации, не возникает проволочек и противодействий. Проволочки обычно возникают, когда вопрос поиска и увековечивания погибших упирается в исполнение ФЗ-131 о местном самоуправлении. Возникают вопросы: есть у местной власти деньги или нет, заложены они в проект или не заложены, как привлекать предпринимателей и другие внебюджетные источники… Там, где на месте сидит волевой и ответственный человек, принимаются однозначные решения, находятся силы и средства, проходит все, как и должно быть. Власти определяют места перезахоронений, упокоение найденных погибших людей происходит с воинскими почестями, как то и велит закон. А где этого нет… Кто хочет — ищет средства, кто не хочет — ищет причины.

— Как обстоит вопрос с хозяйствующими субъектами? Во многих регионах нашей страны на памятных местах воинской славы — не мемориалы, а стройки и кучи мусора. Бывают случаи, когда где-то копают фундамент под будущий дом — и находят там останки погибших советских солдат. Только в 2014 году поисковики занялись местами ожесточенных боев близ станции Апраксин под Ленинградом, известных как Синявинские операции 1941−1942 годов. В тех лесах на десятки лет были преданы забвению многие защитники Ленинграда. А совсем рядом — садоводства, частное строительство…

 — Наше поисковое движение само находит силы и средства, само взаимодействует с органами власти. Местные администрации нам не препятствуют. В том же Пятигорске, с привлечением сил общественников и бизнеса, была проведена реставрация воинских захоронений. Данная работа и должна быть симбиозом поисковиков, власти, бизнеса и общественников.

Если видим то, о чем вы говорите, то или мы ищем силы и средства, чтобы это исправить, или думаем, почему же этого не исправили за последние 80 лет. Великая Отечественная война закончилась не вчера. День Победы как государственный праздник отмечается у нас только с 1965 года. До этого 9 мая был обычным днем. С 1945 года в истории нашей страны много раз менялись общественно-политические взгляды и настроения. Поэтому спрашивать сегодня, кто персонально в этом виноват, обвинять какие-то территориальные органы, хозяйствующие субъекты не совсем правильно.

Сегодня эти вопросы выведены на уровень принятия соответствующих государственных решений. В кои-то веки сейчас есть однозначное понимание этой ситуации, в соответствии с федеральными законами. Для того чтобы это было выведено на государственный уровень, проведена большая работа. Есть источники финансирования всех уровней бюджетов, от федерального до местных. Есть система грантовой поддержки. Федеральная власть делает все, чтобы участником поискового движения России мог стать любой желающий.

— Включая школьников? Это важно в связи с вовлечением школьников в деструктивные движения и организацию Алексея Навального.

 — Да, включая и школьников. Но это не значит, что школьник записывается к нам, на следующий день берет лопату и металлодетектор и идет копать. Школьник сначала должен понять, зачем ему это надо, должен получить идеологическую основу. Последнее — уже задача старшего поколения, семьи, школы. Ребенок, подросток должен понять для себя, зачем в его жизни нужно поисковое движение, сохранение исторической памяти. Наша работа «на земле» — это не копание картошки на даче. Надо эксгумировать останки по всем правилам исследовательской работы, с соблюдением уважения к останкам. Потом останки надо правильно идентифицировать, задокументировать. Есть очень много тонкостей, включая психологические, которые должен усвоить занятый у нас школьник.

К сожалению, насчет поискового движения бытует какой-то псевдосоветский стереотип. По разнарядке от начальства массово собрались, выехали, раскопали, перезахоронили, отсалютовали, отчитались, получили грамоты и премии. Все. Это не так, так не должно быть. Основная задача — определить судьбу бойца, кто он был и откуда, определить его принадлежность к той или иной войсковой части, дату и место его гибели. Если Бог даст, найти его личные вещи, солдатский медальон… Надо отыскать его родственников, передать информацию им, связаться с властями насчет перезахоронения. Это большой комплекс работы.

Школьник, если занимается поиском, должен не только копать, но овладевать азами документальной работы. Сегодня у нас есть большой комплекс информации о Великой Отечественной войне, включая и информацию по каждому бойцу. Много информации есть в архиве Министерства обороны. Очень много документов выложено в интернете. Но сколько информации не обработано! До этой информации просто еще не дошли руки.

В нашей деятельности есть так называемый архивный период. В основном это зима, когда нет активных военно-полевых работ. Поисковая работа «на земле» вообще ведется круглый год, невзирая на погодные условия, но такой архивный период есть. Ребята в этот период выезжают в подмосковный Подольск, в Центральный архив Министерства обороны, ЦАМО. Там по фондам, описям, делам, архивным листам проводят поисково-архивную работу. Она как раз помогает выйти на места, где еще не было работы «на земле» или где поиски должны вестись более тщательно. Архивы наталкивают на правильные направления, какие-то хорошие идеи.

Большинство архивных фондов открыто. Фондов под грифом «Секретно» остается все меньше. Ежегодно Министерство обороны России открывает все больше архивов. ФСБ России открывает архивы МГБ, НКВД. Есть еще региональные архивы, где очень много информации, которая изучается и перерабатывается. Наши ребята работают на федеральном и региональном уровнях. Нельзя говорить, что это касается только узкого круга «приближенных» к архивам лиц. Каждый год обновляются тематические интернет-ресурсы, издаются новые книги, военно-исторические журналы, брошюры. Их может приобрести и изучить любой человек, который потом, возможно, захочет стать участником поискового движения. К этому направлению подключаются центральные библиотеки, учебные заведения.

Чем больше людей понимает смысл поисковой работы, тем больше будет эффект. На одной из наших встреч с президентом России Владимир Владимирович сказал: «Вы — люди, которые непосредственно соприкасаются с историей, читают ее своими руками. Рассказывать вам о ее „правильности“ или „неправильности“ абсолютно не стоит».

На полях сражений мы находили могилы солдат, чьи имена мы знали. По бойцу, чье имя ты знаешь, можно определить ребят, которые были с ним в одном подразделении, какой это взвод, рота, батальон, полк и так далее. Понимаешь потом, на сколько метров подразделение этого солдата в то время продвинулось в ту сторону, откатилось в другую, где в местах наших поисков были задействованы танки, артиллерия, самолеты, как продвигался фронт… Картина истории оживает. Это не учебник, не научно-популярная книга, не фильм. Своими руками ты можешь прощупать пласты истории Великой Отечественной войны. Участником этого процесса может стать любой человек. Школьники — в обязательном порядке. Но под обязательным наставничеством взрослых опытных товарищей.

Не стоит повторять неудачных попыток так называемой зачистки полей, которые пошли после Великой Отечественной войны. Имею в виду директивную, массовую, с бодрыми песнями зачистку мест сражений от стихийных захоронений бойцов, с последующим перезахоронением. Давали обязательства зачистить за кратчайший период времени весь регион от этих могил, чтобы потом отчитаться перед начальством. Собрали останки в оврагах, покидали в яму, землей засыпали, речь сказали — все. Теперь мы из этих оврагов выкапываем тела с поврежденными фрагментами. Многие останки — вообще вперемежку. Полное пренебрежение к медальонам и личным вещам захороненных в этих могилах. В период боевых действий такая спешка — необходимость, чтобы не распространялись болезни. В мирное время это уже пренебрежение к памяти погибших. Тех, кого уже после войны таким образом перезахоронили, лишили полагающихся воинских почестей.

— Отдельный вопрос — места в память о войне, которые не являются мемориалами или обелисками. Имею в виду аллеи, которые после войны высаживали в память о погибших товарищах еще молодые тогда ветераны войны. Потом эту традицию переняли ветераны Афганистана. В Москве, близ метро «Речной вокзал», когда этот район Москвы только строился, в 1965 году к 20-летию Победы ветераны войны посадили березовую аллею. Ее любили все москвичи. В 2020 году, когда этот район пошел под реновацию, аллею вырубили под строительство жилого квартала поколения Next. Это я видел своими глазами.

— Многие решения по местам памяти, которые принимались лет пятьдесят назад, и нынешние решения идут вразрез с пониманием увековечивания памяти. Как ни крути, все это на уровне региональной и местной власти. Таковые решения часто принимаются скоротечно и скоропалительно. Как в вашем примере. И без того богатому региону нужны сверхприбыли, нужна отчетность по опережающему выполнению какой-то федеральной социальной программы или еще что-то. Чиновники решают: земля в этом месте дороже, но стоит эта Аллея памяти, давайте аллею вырубим, а на ее месте построим гиперсовременный жилой квартал, школу, детский центр или поликлинику. Как правило, такие решения принимаются не от большого ума и без стратегического мышления насчет будущего страны. Каждый муниципалитет, каждый субъект федерации должен иметь план своего развития. Принимать этот план надо не «как удобно», а строго по закону. Закон требует, чтобы в утверждении плана развития города или региона участвовало население, в ходе обязательных свободных общественных слушаний, чтобы эти слушания и их результаты публиковались в средствах массовой информации. Но местные администрации, как в вашем примере, часто слишком много берут на себя. Их решения по развитию кулуарные, население об этих решениях узнает постфактум. Подобное явно имеет коррупционную составляющую, требует особого внимания правоохранительных органов.

В качестве резюме. С 1 января 2022 года действуют поправки к ФЗ об увековечивании и сохранении исторической памяти. По этим поправкам ряд вызывающих вопросы аспектов переведены в ведение субъектов федерации. В каждом субъекте должен быть определен региональный орган исполнительной власти, отвечающий за вопросы увековечивания исторической памяти. На федеральном уровне такой орган — Министерство обороны. На региональном уровне это может быть в теории любой территориальный орган исполнительной власти. Все региональное законодательство по исторической памяти должно быть приведено в соответствие с этим обновленным ФЗ. Местный Иван Иванович, ответственный за эту сферу, обязан будет тебе пойти навстречу. Регион уже не сможет вильнуть в сторону, сказав, что «нет денег», третье-десятое…

Есть регионы-локомотивы, которые наши вопросы пытаются выровнять. Например, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко давно понял суть и смысл нашей работы. В Ленобласти чиновники, общественники, бизнесмены понимают: все, что работает по закону, — это качественно, удобно, выгодно. Тамошних бизнесменов уже не надо приводить в сознание, чтобы те на 9 мая хотя бы подняли рюмку за ветеранов и Победу. Деловые люди этого региона своими действиями показывают, что они являются достойной сменой тех советских граждан, кто освобождал мир от коричневой чумы, отдал за это свои жизни.

В поселке имени Тельмана в Ленобласти идут суды над собственником участка близ местного мясокомбината, где в ходе подготовки земли к коммерческой застройке были найдены останки советских солдат, а также боеприпасы времен обороны Ленинграда. Собственник земли тогда не пускал наших поисковиков на участок, угрожал нашим ребятам, натравливал на них людей из разных охранных структур. Этот человек клеветал на нас, заявляя, что мы якобы сами разбросали кости у него на участке, чтобы «отжать» у него землю.

Примечание редакции

Наш собеседник говорит про приехавшего в Ленобласть из Кабардино-Балкарии Юрия Мацко, директора фирмы по аренде и продаже недвижимости «ЭврикаР», она же «ЭврикаЛ». Мацко — владелец строительного холдинга «Эврика», который работает в Тосненском, Всеволожском районах Ленобласти, а также в Петербурге. Компания Мацко скандально прославилась в Тосненском районе тем, что несколько лет на бандитских условиях вынуждает местных жителей продавать свои земельные участки «Эврике-А». Сопротивляющихся запугивают нанятые Мацко люди с кавказской внешностью и борцовской наружностью. В июле 2018 года люди Мацко совершили бандитский «наезд» на главу поселка имени Тельмана (Тосненский район Ленобласти) Станислава Приходько, заставляли его под угрозой оружия добровольно уйти в отставку. Как писали СМИ Ленобласти, Мацко двигал на место Приходько своего подопечного Юрия Квашу, но у него ничего не получилось — из-за громкой огласки в СМИ. Мацко по телефону угрожал петербургским журналистам, освещавшим темные дела «Эврики». С лета 2021 года Мацко находится под стражей за угрозы в адрес поисковиков и надругательство над памятью советских солдат. Лично корреспондент EADaily не удивлен, что такие обвинения предъявлены «силовому предпринимателю», застрявшему в «святых годах».