Застрявшая очередь на господдержку: экономика России выживает на свои

Два месяца коронавирусного карантина выявили одну из главных системных проблем российской экономической политики, на которую раньше не слишком обращалось внимание, — речь идет о деградации отраслевого принципа в управлении хозяйственными процессами, особенно на уровне малых и средних предприятий. Именно в этом заключается важнейшая причина того, почему анонсированные государством меры поддержки бизнеса главным образом не доходят до адресатов: определение перечня тех, кто пострадал от остановки экономики больше всего, производилось властями в полном отрыве от реалий функционирования разных ее отраслей. Тем временем затянувшийся простой экономики уже привел к тому, что сегментов, которые не пострадали, по сути, не осталось, и это обстоятельство формулирует новые вызовы как на федеральном, так и на региональном уровне. При этом наблюдавшееся в последние годы смещение акцентов экономической политики с отраслевого принципа на региональный также продемонстрировало свои критические слабости в ситуации, когда регионы по-разному справляются с коронавирусом, одновременно испытывая все большие бюджетные проблемы.

По данным приложения к опубликованному 28 мая ежегодному докладу уполномоченного при президенте России по защите прав предпринимателей Бориса Титова, пандемия коронавируса в стране затронула порядка 4,17 млн компаний и индивидуальных предпринимателей из общего их числа 6,05 млн, то есть пострадали до 67% малых, средних и крупных предприятий и ИП. 53,3% компаний характеризуют свое положение как «кризис» и «катастрофа», 62,2% оценивают шанс выживания ниже 50%, на текущий момент деятельность приостановлена у 35,7% компаний, а 55,6% компаний отметили, что спрос сократился наполовину и более.

При этом, сказано в докладе бизнес-омбудсмена, мерами поддержки федерального правительства довольны лишь 27,8% компаний, а реакцией региональных властей и того меньше — 23,4%. Столь удручающие результаты в значительной степени связаны с тем принципом, который был исходно положен в основу оказания помощи бизнесу, — пострадавших определяли на основе формальной принадлежности компании или предпринимателя к тому или иному разделу Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), включающего 99 разделов, которые, в свою очередь, включают несколько сотен кодов.

В результате умозрительный подход чиновников к определению тех кодов ОКВЭД, которые следует считать пострадавшими, наложился на реалии российского бизнеса, когда основной код ОКВЭД может полностью или частично не совпадать с фактическим видом деятельности. В практике регистрации компаний чаще всего указывается несколько ОКВЭДов, и основной среди них может выбираться с той или иной долей произвольности, либо компания в процессе своего развития приходит к тому виду деятельности, который при регистрации был указан как дополнительный.

Понятно, что в тех пожарных условиях, в которых чиновники готовили пакеты помощи экономике на старте карантина, всеобъемлющий список кодов ОКВЭД, признанных пострадавшими, составить было попросту невозможно. Но исходно ошибочным был сам принцип, поскольку классификация ОКВЭД является сугубо формальной, во многом не учитывающей специфику сложных межотраслевых взаимосвязей в экономике. Смотреть на экономику сквозь «оптику» ОКВЭД — верный путь к тому, чтобы не увидеть за деревьями леса, но именно по нему и пошли федеральные чиновники. И если у отраслевых ведомств наподобие Минпромторга, Минсельхоза или Минэнерго была возможность продвинуть подопечные им крупные компании в привилегированный список системообразующих предприятий, то малый и средний бизнес, который курирует Минэкономразвития РФ, оказался в общей очереди.

В результате, как показало исследование, проведенное аппаратом Бориса Титова, от пандемии пострадали предприятия, относящиеся к 161 коду ОКВЭД, однако 95 кодов пока не включены в перечни поддерживаемых отраслей, а на 26 кодов меры поддержки распространяются лишь частично. В перечень пострадавших отраслей по основному коду ОКВЭД вошли лишь 25,9% опрошенных компаний, и только 35,4% из них смогли воспользоваться анонсированными мерами поддержки. Иными словами, это удалось всего порядка 10% российских компаний в России. Поддержка на текущий момент затронула лишь меньшую часть субъектов предпринимательства в России, констатировал в своем докладе Борис Титов.

Аналогичные сигналы поступают из регионов. Например, на днях в ходе заседания Торгово-промышленной палаты Татарстана ее первый зампредседателя Артур Николаев сообщил об итогах очередного опроса в рамках спецпроекта ТПП РФ «Бизнес-барометр страны»: более половины респондентов-предпринимателей не смогли воспользоваться мерами поддержки, так как их отрасли не включили в перечень наиболее пострадавших от пандемии. Разделять пострадавший бизнес по кодам ОКВЭД — системная ошибка, констатировал первый вице-президент ассоциации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Азат Газизов: по его мнению, при определении потерпевших необходимо руководствоваться таким критерием, как падение выручки предприятия. О необходимости отмены ограничений на получение поддержки в виде установленных классов ОКВЭД (а также об увеличении субсидии для малых и средних предприятий на одного сотрудника до двух МРОТ или 70% среднерыночной заработной платы) также заявил на недавнем заседании комитета «Опоры России» по финансовым рынкам первый вице-президент этой организации Павел Сигал.

О том, какой масштаб приобрело падение доходов бизнеса, можно судить по ряду данных из упомянутого опроса ТПП: 68% респондентам для продолжения деятельности необходимы гранты или невозвратные субсидии в размере 30% от оборота компаний в 2019 году, 59% предпринимателей нуждаются в долгосрочных беспроцентных кредитах на пополнение оборотного капитала и развитие деятельности. Только 13% предпринимателей сообщили, что смогли адаптироваться к сложившейся ситуации и отметили положительную динамику в своем бизнесе.

Спустя два месяца после появления первых антикризисных мер на описанную проблему наконец отреагировало Минэкономразвития. Как сообщает РБК, глава министерства Максим Решетников недавно направил премьер-министру Михаилу Мишустину письмо с предложением дать компаниям возможность до 1 июля уточнить свой основной ОКВЭД, чтобы получить право на господдержку. Это, конечно, больше, чем ничего, но сам принцип «поОКВЭДной» поддержки остается неизменным, хотя реальность настоятельно требует от чиновников смены «оптики», — в конце концов, те же самые чиновники еще не так давно рассказывали с самых разных трибун о кластерном подходе, который как раз и предполагает умение выстраивать межотраслевые взаимосвязи поверх формальных ОКВЭДов. А заодно и грамотную работу с малым и средним бизнесом, который благодаря участию в таких взаимосвязях получает возможность для роста.

Не исключено, что по итогам кризиса в системе господдержки бизнеса (прежде всего малого и среднего), которая уже давно превратилась в самостоятельный бизнес, причем отнюдь не малый, состоится большой «разбор полетов». В ходе недавнего «правительственного часа» в Госдуме с участием Максима Решетникова, чье министерство отвечает за поддержку малого и среднего предпринимательства (МСП), аудитор Счетной палаты Даниил Шилков заявил, что систему «ждёт существенная перенастройка». По его словам, в рамках соответствующего нацпроекта средства получают одни лица, а отвечают за достижение целей и показателей совсем другие: 260 млрд рублей, или 63% средств, предусмотренных на реализацию нацпроекта в 2019—2024 годах, получат федеральная Корпорация МСП, Банк МСП и кредитные организации, но за целевые показатели нацпроекта (рост числа занятых в сфере МСП, рост доли сектора в ВВП и несырьевом экспорте) отвечают высшие должностные лица субъектов федерации. При этом, по мнению Счетной палаты, анонсированные правительством меры антикризисной поддержки необходимо распространить на весь МСП. «Мы понимаем, что это удвоит, а может быть, даже утроит объем поддержки, но сегодня нам надо это пройти», — изложил Шилков позицию контрольного ведомства.

Сам Максим Решетников в своем выступлении в Госдуме сообщил, что с 12 мая, когда регионы перешли к постепенному снятию ограничений, стали появляться признаки оживления экономики и к последним числа мая уже достигнут уровень в 79% экономической активности от докризисного. Однако этот абстрактный показатель мало что говорит о тех проблемах, с которыми неизбежно столкнется бизнес в регионах после отмены карантина.

Прогнозируемое снижение спроса как неизбежный результат резкого падения доходов населения далеко не единственная из них. Компаниям предстоит также огромная работа по возобновлению тех хозяйственных связей, которые были разрушены в результате карантина, и это напоминает не только о взаимозависимости разных отраслей, но и о нарушенных коммуникациях внутри страны, включая главный их вектор, между регионами и столицей. Полное восстановление транспортных потоков, по которым можно безошибочно судить об уровне экономической активности, в этом году уже вряд ли произойдет. В предстоящие месяцы с наибольшими сложностями предстоит столкнуться бизнесу южных регионов, поскольку курортный сезон, приносящий ему значительные доходы, уже фактически сорван.

На этой неделе правительство анонсировало программу помощи 56 регионам, чьи налоговые и неналоговые поступления на начало мая оказались ниже, чем в предыдущие два года, в объеме 100 млрд рублей. До этого, помимо финансирования мероприятий, непосредственно связанных с коронавирусом, субъектам были выделены средства из федерального бюджета в объеме 200 млрд рублей на обеспечение устойчивости и сбалансированности их бюджетов. На этот год регионы полностью освобождены от погашения бюджетных кредитов, а в 2021—2024 годах им предстоит выплачивать лишь по 5% задолженности ежегодно.

Однако, констатируют в своем регулярном мониторинге эксперты Института экономической политики им. Гайдара и РАНХиГС, в России, в отличие от национального уровня, нижестоящие власти имеют меньше возможностей для принятия масштабных программ поддержки экономик территорий вследствие более низкой гибкости фискальной политики. Используемые централизованные меры налогового стимулирования в условиях кризиса в виде снижения налоговой нагрузки на бизнес и население, наряду с негативными последствиями ограничительных мер, вполне вероятно приведут к существенному сокращению доходов субнациональных бюджетов. Одновременно регионы наращивают расходы вследствие принятия программ поддержки местной экономики и населения. Все эти факторы, наряду с ограниченными возможностями долгового финансирования, увеличивают риск роста несбалансированности субнациональных (региональных и муниципальных) бюджетов, отмечают эксперты.

О возможных серьезных проблемах на нижних уровнях бюджетной вертикали говорилось и в ходе недавнего «правительственного часа» в Госдуме, когда депутат от «Единой России» Виктор Кидяев, возглавляющий Национальную ассоциацию развития местного самоуправления, заявил, что не все регионы, занятые экстренными мероприятиями, смогут поддержать свои муниципальные образования, поэтому у муниципалов вся надежда только на федеральную поддержку. Однако эта инициатива не вызвала энтузиазма у Максима Решетникова, который сообщил, что, если «мы со стороны федерального центра сейчас начнем распределять деньги, это породит гораздо больше вопросов, завышенных ожиданий и несбывшихся надежд». Вмешиваться в эту дискуссию пришлось спикеру Госдумы Вячеславу Володину, напомнившему, что регион всегда свои полномочия и обязательства защитит в первую очередь, а орган местного самоуправления сформирует свой бюджет по остаточному принципу, в связи с чем вопрос, поставленный Кидяевым, звучит резонно.

Эта думская дискуссия, как и реальная ситуация с доведением поддержки до бизнеса, возвращает к исходной диспозиции, с которой российская экономика входила в коронавирусный кризис: возможности помощи со стороны государства принципиально не соответствуют количеству тех, кто на эту помощь претендует. С каждой новой неделей карантина эта проблема усугублялась, и было бы наивно ожидать, что с отменой ограничений претендентов на господдержку станет существенно меньше, поскольку экономика будет еще долго ощущать афтершоки от внезапной остановки. Следующая критическая точка, в которой можно будет оценивать дальнейшие сценарии развития событий, — 1 июня, когда правительство по поручению президента должно представить общенациональный план действий по восстановлению экономики. Судя по тому, что уже известно об этом документе, — он будет включать девять разделов и около 500 мероприятий, — уровень системности решений может оказаться немногим лучше пресловутых ОКВЭДов: зашкаливающее количество благих пожеланий редко дает соответствующее качество.