Спор о цене на газ в ЕАЭС как свидетельство предела интеграции

На протяжении всего периода существования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) вопрос сотрудничества его стран-участниц в энергетической сфере является одним из наиболее приоритетных. Тема цен на углеводороды, которые в ЕАЭС фактически определяются Россией и Казахстаном, в настоящее время интересует всех членов союза. При этом, несмотря на многолетние переговоры и планы создания единого энергетического рынка, решить этот вопрос стороны по-прежнему не могут. Более того, последние события и вовсе продемонстрировали разнонаправленность подходов участников ЕАЭС к урегулированию проблемы.

19 мая прошла видеоконференция заседания Высшего Евразийского экономического совета, на котором между Белоруссией, Арменией и Россией возник небольшой, но очень показательный спор по вопросу о ценообразовании на услуги по транзиту газа. Вначале председательствующий на саммите Александр Лукашенко заявил, что необходимо прямо здесь и сейчас найти консенсус по данной проблеме, так как с «окончательным взаимоприемлемым решением мы не можем определиться уже несколько лет», а ее актуальность «постоянно возрастает». Риторику белорусского лидера поддержал премьер-министр Армении Никол Пашинян. По его словам, в документе о стратегических направлениях развития экономической интеграции должен быть зафиксирован принцип «применения единых подходов к цено- и тарифообразованию на общем рынке газа ЕАЭС, в том числе единых тарифов на услуги, оказываемые субъектом естественной монополии при транспортировке и транзите газа». При этом он подчеркнул, что «единый рынок энергоресурсов с недискриминационными принципами функционирования должен стать одной из основ нашей интеграции», так как без него «невозможно обеспечить равные условия экономической деятельности для всех участников союза».

Заявления белорусской и армянской сторон, как считают аналитики, были абсолютно предсказуемы, так как вопрос энергетической безопасности является для Минска и Еревана основообразующим в их участии в ЕАЭС. Тем более это было очевидно на фоне происходящих сегодня событий на мировом газовом рынке, которые только добавляют Армении и Белоруссии уверенности. Неудивительно, что позже к белорусско-армянским требованиям по снижению цены на газ подключилась и Киргизия. Со слов киргизского вице-премьера Эркина Асрандиева, Бишкек «активно ведет переговоры с Россией о том, чтобы снизить отпускную цену на природный газ и перейти на расчеты в национальной валюте».

Известно, что на сегодняшний день Россия поставляет Белоруссии, Армении и Киргизии газ по цене, которая была зафиксирована в долгосрочных контрактах. Ереван закупает «голубое топливо» по $ 165 за тыс. кубометров и уже неоднократно намекал Москве о необходимости пересмотра его стоимости. Бишкек — по $ 150 и также направил письмо о рассмотрении возможности снижения отпускной цены до $ 100 за тыс. кубометров. В случае же с Белоруссией ситуация еще более сложная, так как она напрямую влияет на ситуацию в нефтегазовой сфере всего ЕАЭС.

Александр Лукашенко неоднократно заявлял, что его страна не может закупать углеводороды у «братской России» по ценам выше внутрироссийских, так как обе страны строят Союзное государство. Исходя из принципов данного интеграционного объединения, в Минске полагают, что стоимость газа для республики должна быть на уровне Смоленской области. И эта позиция остается неизменной уже на протяжении многих лет. В ответ в Москве всегда напоминали, что Белоруссия и так получает газ по самым низким ценам для внешних потребителей «Газпрома» и сравнивать их с внутрироссийскими тарифами некорректно. В итоге, стороны не единожды вступали в острую фазу противостояния, когда Минск отказывался платить, а Россия грозила «перекрыть вентиль». Не оказался исключением и 2020 год — после окончания действия договора, заключенного весной 2017 года, стороны долгое время стояли на пороге очередного кризиса, не желая уступать друг другу по вопросу о цене. В итоге сначала было продлено до конца зимы предыдущее соглашение, а затем подписан новый контракт на поставку газа в 2020 году на прежних условиях. Цена была определена фиксированная — $ 127 за тыс. кубометров вне зависимости от ситуации на мировом рынке. При этом в Минске тогда заявили, что смогли добиться приемлемых для себя условий.

Пандемия коронавирусной инфекции, введение в Европе повсеместного карантина, а также теплая зима привели к тому, что цены на газ в мире начали падать. В Минске этот факт посчитали прекрасным моментом для того, чтобы продолжить давление на «Газпром». При этом желания белорусских властей с каждым разом становились все больше. Так, еще в феврале Александр Лукашенко отмечал, что из-за того, что долгосрочные контракты по газу всегда привязываются к цене на нефть, при нынешних условиях на мировом энергетическом рынке российский газ для Белоруссии должен стоить порядка $ 90 за тыс. кубометров. После некоторой подготовки белорусская сторона обратилась к «Газпрому» с предложением снизить цену на газ.

«В качестве одного из механизмов пересмотра предложена возможность покупки определенных объемов газа на биржевых площадках по конкурентным ценам», — заявил в апреле глава Минэнергетики республики Виктор Каранкевич, озвучив все те же $ 90 за тыс. кубометров.

Как известно, министр энергетики РФ Александр Новак категорически отказался пересматривать цены, напомнив, что цена в $ 127 за тыс. кубометров зафиксирована в соответствующем протоколе между правительством Белоруссии и «Газпромом» и в контрактах между хозяйствующими субъектами.

Возможно, вялотекущее противостояние между Белоруссией и Россией могло длиться вплоть до конца года, когда стороны снова в срочном порядке были бы вынуждены сесть за стол переговоров. Однако весной ситуация на газовом рынке для «Газпрома» стала стремительно ухудшаться. По информации Федеральной таможенной службы РФ, в январе 2020 года средняя цена по экспортному портфелю российского монополиста была $ 159 и $ 162 без учета Белоруссии, в феврале — $ 137 и $ 139 соответственно, а в марте и вовсе опустилась до $ 124,8 и $ 125 за тыс. кубометров. При этом ситуацию ухудшает и падение цен на спотовых рынках, где цена с поставкой на 22 мая достигала отметки в $ 31 за тыс. кубометров. Если сопоставить эту и ряд иных майских котировок с внутрироссийскими ценами на газ, то регулируемая стоимость в России оказалась дороже практически во всех регионах, за исключением Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов, где его добывают. Это уже поставило под серьезный вопрос рентабельность продаж газа российским монополистом, так как для «Газпрома» уровень нулевой рентабельности продажи газа в Европе находится на уровне около $ 100 за тыс. кубометров. И, как считают аналитики, такая тенденция может сохраняться достаточно долго, так как сегодня на европейском газовом рынке ситуация крайне нестабильная и характеризуется избытком предложений. Если в прежние годы удавалось заполнить лишь около 40% европейских газовых хранилищ, то в мае этот показатель достиг 65%. Кроме того, из-за снижения спроса на газ в Азии, на европейский рынок может хлынуть сырье из Катара, что еще сильнее ударит по «Газпрому».

Складывающаяся ситуация не могла быть не замечена в Минске. Поэтому 14 мая Александр Лукашенко вновь выразил недовольство ценой, которую Белоруссия платит за поставки российского газа. Только на этот раз его требования стали еще серьезнее.

«Вчера я получил информацию, что Россия продает природный газ в Европе в это непростое время до $ 70: $ 65−68, но никак не $ 127, как для Белоруссии. Это ж не дело, я уже не говорю про год 75-летия, что Германии продают природный газ до $ 70, как у меня информация (там по-разному было), но никак не $ 127, как для Белоруссии», — сказал он.

Это уже привело к тому, что в Минске заявили о том, что фактически начали субсидировать экономику России за счет более высоких цен на газ. По словам премьер-министра Белоруссии Сергея Румаса, «у нас есть все основания показать на цифрах, что цена $ 127 по доходности для «Газпрома» превышает доходность его поставок в страны дальнего зарубежья. При этом, не имея никакой возможности пересмотреть договор в рамках двухсторонних отношений в Союзном государстве, в Минске решили использовать для этого площадку ЕАЭС. Именно поэтому Александр Лукашенко и потребовал на прошедшем 19 мая заседании решить вопрос о цене на газ в Евразийском экономическом союзе здесь и сейчас.

Однако последовавший за этим ответ президента России Владимира Путина продемонстрировал, что в Москве сегодня рассматривают ЕАЭС не просто как территорию со свободным рынком, а объединение с гораздо большей степенью интеграции, чем к той, к которой готовы все ее участники. По словам российского лидера, предлагаемый Минском и Ереваном единый тариф на услуги по транспортировке и транзиту газа, «может быть реализован лишь на едином рынке с единым бюджетом и единой системой налогообложения».

«Столь глубокий уровень интеграции в ЕАЭС пока еще не достигнут. Мы с вами хорошо это знаем. А пока цены на газ должны формироваться на основе рыночной конъюнктуры, учитывать затраты и инвестиции поставщиков, а также обеспечивать обоснованную норму прибыли на вложенный в добычу капитал. Это обычная мировая практика», — сказал президент России.

При этом он уточнил, что по всем вопросам в ЕАЭС на сегодня найден компромисс и лишь газовый вопрос мешает странам идти дальше, назвав главными виновниками происходящего Армению и Белоруссию. По словам Путина, «имеется формула, которую поддерживают три страны — Россия, Казахстан и Киргизия», сутью которой является определение подходов к ценообразованию на газ в будущем, когда будет обсуждаться формирование единого энергетического рынка ЕАЭС. Поэтому российский лидер и предложил Минску и Еревану, если они не согласны с нынешнем положением вещей, забыть о данной проблеме до запланированного решения через несколько лет, отдав ее на рассмотрение экспертов.

Подобные различия в позициях стран-участниц ЕАЭС, по мнению аналитиков, свидетельствуют не просто о нарастающих противоречиях в объединении, а о начале переосмысления сторонами самой его сути. Фактический отказ Путина от рассмотрения предложений Еревана и Минска говорит о том, что в процессе постсоветской интеграции наступает переломный момент. В отличие от своих партнеров, Россия в настоящее время поставила в зависимость создание единого энергетического рынка от формирования в союзе единых наднациональных органов и законодательства. Схожая риторика звучала из Москвы ранее только в отношении Союзного государства и вылилась в 2019 году в обсуждение «дорожных карт» по углублению интеграции Белоруссии и России. Однако тогда Минск сумел заблокировать окончательное решение вопроса на двухстороннем уровне и перевел его обсуждение на площадку ЕАЭС. Поэтому не удивительно, что ответом России стала аналогичная белорусской тактика поведения. Москва решила распространить предъявленные ранее условия Белоруссии и на все объединение в целом, так как на двухстороннем уровне достигнуть согласия, по всей видимости, не удастся.

В сложившейся обстановке главной проблемой является то, что такие жёсткие условия со стороны Кремля, по сути, останавливают дальнейшее развитие интеграционных процессов в рамках ЕАЭС. Вряд ли можно ожидать, что кто-то из членов союза, особенно Белоруссия, согласится распрощаться с частью своего суверенитета в обмен на газ и нефть по ценам, на текущий момент фактически не отличающимся от мирового уровня. Со своей стороны Россия, по всей видимости, окончательно приняла решение перестать субсидировать экономики соседних стран в ущерб себе. И в таком случае сегодня можно говорить, что предел прежних форм интеграции на постсоветском пространстве сегодня практически достигнут.