Преподавание казачьей истории в России: историк из ИРИ РАН бьет тревогу

В номере четвертом за июль—август прошлого 2019 года в российском академическом научном периодическом издании «Российская история» была опубликована весьма актуальная по своему содержанию статья — «Учебные пособия по истории казачества и некоторые проблемы современной историографии». Ее автор — ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Николай Никитин (рожд. 1944) с 1970-х годов занимается темой истории казачества. В последнее десятилетие Никитин осваивает в ней историографические сюжеты.

Никитин в своей статье затрагивает тему идущего в России с начала 1990-х годов т. н. «возрождения казачества», под которым следует понимать современное переконструирование в РФ казачьей идентичности. «Возрождение казачества» затрагивает и систему российского образования. Так, в частности, за последние годы в стране была создана целая сеть образовательных учреждений различного уровня казачьей направленности. Никитин указал, что на май 2018 года в РФ одних только казачьих кадетских корпусов, дающих своим выпускникам среднее специальное образование, насчитывалось 27 учебных заведений. Кроме кадетских корпусов, в школах, школах-интернатах имеются «казачьи классы», которых насчитывают более тысячи. При вузах имеются «казачьи» факультеты, а в Москве даже был создан на базе Московского государственного университета технологий и управления Первый казачий университет имени гетмана Кирилла Разумовского.

Помимо общего курса истории, учебные программы всех этих учебных заведений предусматривают в качестве самостоятельного предмета преподавание и истории казачества. Кроме того, история казачества преподается в составе курсов региональной истории в бывших казачьих областях Российской империи — в современной Ростовской, Волгоградской областях, в Краснодарском и Ставропольском краях.

В своей статье Никитин указывает на то обстоятельство, что такая сравнительно новая для нашей школы учебная дисциплина, как «история казачества требует специального методического обеспечения, которое должно опираться на научные разработки преподаваемого предмета». Вместе с тем, историография истории казачества весьма обширна и составляет сотни и сотни книг и тысячи статей. В последние три десятилетия она получила бурный прирост в изданиях за счет интереса к теме в связи с «казачьим возрождением».

Политическая и культурная ситуация «возрождения казачества» актуализировала тематику, и среди авторов публикаций по истории казачества оказались представлены не только профессиональные историки, но и лица, не имеющие не только исторического или гуманитарного, но, порой, даже и высшего образования. Это обстоятельство определяет разное качество и различный уровень текущих публикаций по истории казачества.

По наблюдению Никитина, ситуация осложнена и тем, что даже профессионалы-историки, специально работающие в казачьей теме, нередко допускают в своих работах серьезные ошибки, когда берутся освещать те периоды или вопросы, в которых они не являются специалистами.

Кроме того, в современной России казачья тематика настолько политизирована, что исследователям, особенно проживающим в «казачьих» регионах, не всегда удается придерживаться строго научного подхода из-за испытываемого «давления извне».

Никитин определил, что наиболее политизированными в казачьей исторической тематике остаются вопросы о происхождении и этнической природе казачества, а также о характере взаимоотношений казачества с Российским государством. Проблемы эти носят базовый характер, и от правильного их решения зависит научное изложение всей казачьей истории.

Никитин дает оценку качественного состояния историографии казачества и перечисляет имена историков, работающих в настоящее время в научном направлении. В трактовке базовых положений, полагает ученый-историограф, эти исследователи придерживаются единой точки зрения, которая находит соответствующее отражение в популярной и учебной литературе.

Однако вопреки этой солидной научной традиции с начала 1990-х годов в СМИ, публицистике и популярных изданиях, рассчитанных на массового читателя, научная концепция происхождения и ранней истории казачества была отвергнута. Ей была противопоставлена т. н. «автохтонная теория», утверждающая, что казаки — это особый этнос, не имеющий по своему происхождению ничего общего с русским народом и полностью отличающийся от него. Непосредственными предками казаков в этой связи называют практически все древние народы, проживавшие в Северном Причерноморье, либо собственно сам «казачий народ», которому по созвучию находят «предков» в регионе. Россия (Москва) в подобной концепции трактуется, как извечный враг «казачьего народа», поработивший его и превративший казачьи земли — «Присуд» или «Казакию» в свою колонию.

«Автохтонная теория» с ее антимосковскими мотивами восходит к сочинениям казачьих «самостийников» — «автономистов» и «сепаратистов» первой трети XX века: Евграфу Савельеву, Исааку Быкадорову, Шамбе Балинову, Петру Харламову и Андрею Гордееву. Их исторические концепции стали частью идеологии движения «казакийцев», сотрудничавшего сначала с Пилсудским в проекте «Прометей», а потом с гитлеровцами в годы Второй мировой войны. После войны движение «казакийцев» перешло под покровительство США и внесло свой вклад в принятие Конгрессом США в 1956 году закона 86−90 «О порабощенных народах», действующего до сих пор. Согласно этому закону, казаки считаются одной из «порабощенных» Россией «наций» и вправе требовать создания на ее территории своего независимого государства — «Казакии». Самостийная концепция легла в основу изданного в США в 1966—1970 годах трехтомного «Казачьего словаря-справочника» Губарева и Скрылова. После 1992 года этот «Казачий словарь-справочник» выдержал несколько переизданий в Российской Федерации и стал у современных российских «казакийцев» вместе с сочинениями Савельева базовым.

На старте движения активисты «возрождения казачества» взяли «на вооружение» концепции казачьих «автономистов» и «сепаратистов». Нашлись и такие среди них, кто стал дополнять и развивать эти концепции. Литераторы и журналисты стали активно пропагандировать эти концепции «вольно-казачьего движения» в российских СМИ. В конечном итоге ими в настоящее время оказался «засорен» в казачьей теме весь российский Интернет.

Никитин полагает, что среди современных идеологов казачьего «сепаратизма» встречаются, как «умеренные», предлагающие считать казаков частью «русского народа» в той мере, в какой к нему можно причислить современных украинцев и белорусов, так и «радикалы», отвергающие какую-либо этническую и культурную связь казачества с русским народом. Существует и такая версия, предлагающая считать казачество «четвертым восточнославянским народом».

Никитин относит сочинения современных пропагандистов «казакийства» к дилетантской литературе по истории казачества. Но подобного рода литература представлена на российском книжном рынке большими тиражами и в хорошем полиграфическом исполнении. Ею оказались заполнены книжные полки библиотек, ими наводнен Интернет.

На этом фоне профессионалы историки со своими малотиражными и скромно изданными трудами не могут конкурировать с дилетантами в борьбе за массового читателя.

По наблюдениям Никитина, дилетантизм в отношении истории казачества стал проникать и в «большую науку». Обладатели ученых степеней — разного рода филологи, политологи, социологи, культурологи и юристы смело берутся за историю казачества. Более того, дилетантизм и псевдонаучные взгляды стали проникать и в работы профессиональных историков — преподавателей вузов, кандидатов и докторов исторических наук.

В своей статье Никитин прямо указывает, что все эти обстоятельства прямо влияют на состояние дел с учебной литературой по истории казачества, предназначенной для казачьих классов, кадетских корпусов или вузов.

К настоящему времени выпущено много учебных пособий по казачьей истории. Их и другого общедоступного учебно-методического материала достаточно, чтобы представить уровень и содержание преподавания истории казачества в российских учебных заведениях. В этой связи Никитин констатирует:

«Уровень этот хотя в разных образовательных учреждениях и различный, но в целом невысок и вызывает беспокойство за формирование мировоззрения выпускников многих казачьих учебных заведений».

Этот вывод Никитин сделал из своего участия в работе комиссии Министерства образования и науки РФ по проведению конкурса на звание «Лучший казачий кадетский корпус» 2018 года. По требованию конкурсной комиссии, вышедшие во второй тур десять участников конкурса прислали списки литературы, используемой в их заведениях при преподавании истории казачества. В итоге Никитин получил материал, позволивший ему сделать выводы о состоянии идейной базы преподавания истории казачества в российских учебных заведениях. Так например, в списках встречается «Энциклопедия казачества» Губарева, т. е переиздание американского эмигрантского «Казачьего словаря-справочника», наполненного русофобскими и сепаратистскими идеями.

Часто в научно-методическом обеспечении учебного процесса преподавания истории казачества представлена эклектика, когда в перечнях рядом с качественными научными изданиями присутствует литература, ориентированная на «казакийство». В новых учебных пособиях наблюдаются и прямые заимствования из дилетантских сочинений казачьих «автономистов» и «сепаратистов» начала XX века.

То, чего не смог заметить Николай Никитин, так это устаревшей примордиалистской этнологии, когда в этих учебных пособиях их авторы продвигают концепции «казачьего этноса», «казачьего субэтноса», «казачьего этногенеза», тогда как в своих практиках «казачьи возрожденцы» руководствуются приемами конструктивизма. Неадекватные науке учебные пособия лишь часть процесса конструирования новой казачьей идентичности в России со ссылкой на ее «этничность». Создается современная историческая мифология, формирующая новое воображаемое сообщество.

Николай Никитин указывает на негативные тенденции от сложившихся в преподавании истории казачества практик:

«Общеизвестно, что преподаванием истории закладываются основы мировоззрения человека. Но казачьи кадетские корпуса, школы и классы имеют свою специфику. От того, как у них поставлен „учебно-воспитательный процесс“, напрямую зависит, будут ли выпускники этих образовательных учреждений ощущать себя частью русского народа, пусть и весьма своеобразной. Или же они вопреки данным науки будут воспринимать себя как некий „самостоятельный этнос“, „генетически“ с русским народом не связанный и даже „противоположный ему“. Если на уроках истории (даже при условии хорошо организованного патриотического воспитания) казачатам станут навязывать представление о каких-то „особых“, „древних“ корнях их предков, то в душе каждого выпускника таких заведений останется червоточинка, которая рано или поздно так или иначе даст о себе знать».

Николай Никитин указывает на необходимость подготовки единого для всех учебных заведений страны учебника по истории казачества, освещающий ее с научно обоснованных позиций.

В 2015 году Московский государственный университет технологий и управления имени Кирилла Разумовского (Первый казачий университет) выступил инициатором создания такого учебника. Однако у Никитина некоторые методические разработки, выходившие под грифом этого университета вызывали сомнение в компетенции их авторов и в правильности трактовки ими ряда вопросов истории казачества. Организованные Первым казачьим университетом общественные слушания для обсуждения концепции и структуры будущего учебника по истории казачества и целой линейки таких учебников также вызвали сомнения у Никитина из-за круга их участников, среди которых оказалось крайне мало специалистов по истории казачества.

Еще больше недоумений у Никитина вызвал авторский состав планируемых пособий. Вряд ли большинство из предлагаемых авторов можно признать специалистами по истории казачества. Первые результаты предложенных «кадровых решений» лишь подтвердили худшие опасения автора статьи.

В конечном счете, полагает Никитин не столь уж существенно, кто напишет единый учебник по истории казачества. Гораздо важнее, чтобы «единый учебник» до внедрения в «образовательный процесс» прошел экспертную проверку у признанных научных специалистов по истории казачества, в ведущих научных организациях страны, в том числе, и в Институте российской истории РАН.

В заключение от себя добавим, что в 2019 году при Совете при Президенте Российской Федерации по делам казачества была создана под председательством министра науки и высшего образования Российской Федерации Михаила Котюкова постоянная комиссия по научно-исследовательской работе. В состав комиссии вошли двое признанных научных специалистов по истории казачества: А. В. Венков (Ростов-на-Дону) и И. О. Тюменцев (Волгоград).

Полагаем, что постоянная комиссия по научно-исследовательской работе при Совете при Президенте Российской Федерации по делам казачества должна взять под контроль дело создания единого учебника по истории казачества для общеобразовательных учебных заведений РФ. Доверять ответственное дело создания «единого учебника» по истории казачества одному Первому казачьему университету имени Кирилла Разумовского из-за его бутафорской серьезности нельзя.

Ситуация с конструированием новой казачьей идентичности в Российской Федерации была изначально брошена государством на самотек, и проблема с современным «казачеством» пребывает в настоящее время в весьма запущенном состоянии.

Дмитрий Семушин

Читайте также по теме:

Дмитрий Семушин: Откуда закон позаимствовал понятие о «казачьем народе»

Потомки Илиноя и Сколопита: идеология казачьего национализма

«Заместили Царя на Фюрера»: казачий нацизм на службе Гитлеру

Проект «Казакия»: пока дело Ленина прозябает, дело Пилсудского живет

Закон «О развитии российского казачества» — правила игры в казаков: мнение

Бутафория и профанация: об итогах законодательного возрождения казачества