Дмитрий Семушин: Откуда закон позаимствовал понятие о «казачьем народе»

EADaily продолжает цикл статей Дмитрия Семушина, посвященный анализу истории казачества в свете представленного на экспертизу в министерстве юстиции России проекта федерального закона «О российском казачестве».

Мы не будем останавливаться на перипетиях первого этапа гражданской войны на Юге, а сразу же обратим внимание на юридическую сторону дела. В качестве примера мы возьмем Донское казачье войско, которое в ходе революции создало у себя самую продвинутую форму собственной казачьей государственности. Вообще в Российской Империи Донское казачье войско выступало в качестве первейшего и эталонного в своих формах организации и права для других казачьих войск. Кроме того, оно было самым многочисленным среди казачьих войск. Весь ХIХ век Донское казачье войско из своей среды по первому требованию государства поставляло свои кадры для организации правительством других казачьих войск. Первейшая роль Донского казачьего войска выражалась в такой детали, что оно управлялось войсковым наказным атаманом, соответствовавшим званию генерал-губернатора, а остальные войска — просто наказными атаманами, что соответствовало званию военного губернатора. И в ходе революции Донское казачье войско заметно опережало все остальные войска в своей самоорганизации.

После гибели атамана Каледина 6 февраля 1918 года Войсковой круг объявил себя верховной властью в Области войска Донского. На исходе первого этапа гражданской войны после свержения в центрах Донской области Советской власти, 28 апреля 1918 года в столице области — Новочеркасске делегаты от войсковых частей и станиц, принявших участие в изгнании советских отрядов из Донской области, объявили себя «Кругом спасения Дона» — своего рода чрезвычайным учредительным собранием Донской области. «Круг» состоял из 130 членов — все казаки. В составе участников «Круга» официально не были представлены политические партии.

Первейшим делом «Круга спасения Дона» стала «организация на Дону постоянной армии, упорядочении казачьих сил, поднявшихся для борьбы с большевиками, и об установлении законов об организации армии и установлении в ней дисциплины». Круг постановил: «Немедленно принять свой воинский вид и одеть кому положено погоны и прочие знаки отличия», т. е. советский декрет на этот счет был отменен.(1)

На круге выступил казачий генерал Петр Краснов (1869−1947), предложивший Дону «впредь до восстановления России — стать самостоятельным государством, завести свою казну, своих управляющих министерствами». Тут же Краснов советовал казакам «не вмешиваться в дела русского государства и предоставить ему самому устроить свой образ правления, как ему будет угодно, а самим зажить тою вольною жизнью, когда тесно связанные с Московским царством донские казаки жили, управляемые своим Кругом и своим атаманом, и когда обычной поговоркой их было: «Здравствуй царь в Кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону!». Т. е. независимость казачьего государства предполагалась Красновым сделать не временной, а постоянной. Дон должен быть отделен от любой России. При этом сепаратизм обосновывался Красновым историческим прецедентом двухсотлетней давности.(2)

Круг постановил доклад генерала Краснова принять к сведению и выразить ему благодарность. 3 мая Круг тайным голосованием избрал генерала Краснова войсковым атаманом Донского казачества. Петр Краснов был, что называется, «столичным казаком». Родился в Санкт-Петербурге, здесь же получил гимназическое и военное образование. Его дед командовал Лейб-гвардии казачьим полком, т. е. принадлежал к элите войска. Отец служил в Управлении казачьих войск Военного министерства. С 1891 года Петр Краснов писал беллетристику и статьи по военной теории, т. е. хорошо владел пером и мог выступать в качестве идеолога.

Идеи Краснова тут же воплотились в конституции создаваемого независимого Донского казачьего государства. На следующий день после избрания Краснова, 4 мая 1918 года, «Круг спасения Дона» принял как временные «Основные законы» этого государства.(3)

Перечислим основные положения этой временной конституции.

Казачье государство получает название: «Всевеликое войско Донское».

Государство имеет свой герб, «изображающий нагого казака в папахе, при шашке, ружье и амуниции, сидящего верхом на бочке».(4)

Государство имеет свой флаг — «из трех продольных полос равной ширины: синей, желтой и алой». Цвета обозначают «три народности» — донских казаков, русских крестьян и калмыков.

Государство имеет свой «народный гимн» — «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон». Первоначальный текст Федора Анисимова (1814−1855) был заменен на другой с тем, чтобы убрать монархические мотивы служения. Краснов вспоминал: «Играли же и признавали они донским гимном „Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон“, но когда пели его, то пели с новыми словами, где исключалась и преданность монарху, и готовность отдать свои жизни за царя, за славу и победу». Текст «народного гимна» выполнен на литературном русском языке без использования каких-либо донских диалектизмов. По преданию, первый вариант народного гимна Всевеликого войска Донского был сочинен обладавшим литературным даром атаманом Красновым.

Верховная атаманская власть. По «Основным законам», верховная власть во «Всевеликом войске Донском» — «управление Войском во всем объеме» — принадлежит войсковому атаману. Не трудно определить, что его атаманские прерогативы списаны с монарших из Свода законов Российской Империи. В отличие от самодержавного монарха, власть атамана разве что не была наследственной. Атаман избирается Большим войсковым кругом, но в первом варианте «Основные законы» не определяют срока атаманских полномочий.

Далее о прерогативах атамана:

— атаман утверждает подготовленные законы;

— атаман назначает глав местных администраций — председателя совета управляющих отделами [районы, уезды], так и самих управляющих отделами;

— атаман назначает председателя и членов войскового Отдела финансов;

— атаман назначает председателя Войскового суда и войсковых судей;

— атаман является высшим руководителем внешней политики и «верховным вождем Донской армии и флота»;

— атаман может объявлять местности на военном, осадном или исключительном положении;

— атаману принадлежит право помилования и смягчения наказаний, прекращения судебного преследования и освобождения от суда и наказания;

— атаман производит военных за отличие в чины, назначает им награды и утверждает все назначения в офицерские чины.

Правительство Всевеликого войска Донского в «Основных законах» называется «Совет управляющих». Порядок его комплектования не был определен в первом варианте «Основных законов». Управление делами Совета управляющих возлагается на войскового секретаря и на подчиненную ему канцелярию. Председатель совета управляющих и управляющие (министры) ответственны перед атаманом, а по созыву — Большому войсковому кругу. Законы разрабатываются в соответствующих управлениях и по одобрении законопроектов Советом управляющих, они представляются на утверждение атаману. Решающая роль в принятии законов, таким образом, принадлежит атаману.

Финансовое ведомство Всевеликого войска Донского — Отдел финансов был высшим совещательным учреждением по делам войскового кредита и финансовой политики. Его председатель и члены назначаются атаманом. Следовательно, и войсковые финансы управляются атаманом.

Войсковой суд Всевеликого войска Донского является высшим судебным учреждением. Председатель войскового суда и войсковые судьи назначаются атаманом. Т. е. и судебная ветвь власти зависит от атамана.

О гражданстве во Всевеликом войске Донском. По «Основным законам» население Всевеликого войска Донского разделяется на казаков и граждан. Казаки и граждане — это иначе по тексту «донские подданные». Остальные бывшие подданные РИ или граждане РСФСР отнесены к разряду «иностранцев».

К обязанностям казаков и граждан относится: «защита отечества», плата установленных законом налогов и пошлин, отбывание повинностей.

K правам относятся: суд и наказание, преследование за преступное деяние и содержание под стражей только по закону, неприкосновенность жилища, свобода выбора жительства и занятий, приобретение и отчуждение имущества, беспрепятственный выезд заграницу, неприкосновенность собственности, отчуждение имущества только за «соответствующее вознаграждение», свобода собраний (при условии: мирно и без оружия) и слова, свобода образования обществ и союзов.

О религии. Христианская православная вера во Всевеликом войске Донском объявляется «первенствующей». Все не принадлежащие к православной вере граждане «пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения».

В отношение прочего «Основные законы» определили, что до издания и обнародования новых законов Всевеликое войско Донское «управляется на твердых основаниях Свода законов Российской империи, за исключением тех статей, которые Основными законами отменяются». Отдельным пунктом оговаривается, что все воинские части Всевеликого войска Донского руководствуются законами, уложениями и уставами, изданными в Российской Империи до 25 февраля 1917 года. Таким образом, чума для русской армии — советский Приказ № 1 был отменен. Дальше постановлялось, что «все декреты и иные законы, разновременно издававшиеся как Временным правительством, так и Советом народных комиссаров, отменяются».

Таким образом, внешне ситуация выглядит следующим образом. Элиту Донского войска и значительную часть казачества не удовлетворили предложенные варианты революционного развития, выраженные в законотворчестве центральных российских революционных властей, и они «откатили» правовую ситуацию к февралю 1917 года, т. е. до переворота, для того, чтобы начать собственный революционный процесс на отдельной территории бывшей Донской области Российской Империи.

О том, что это был именно революционный процесс свидетельствует то, что «Основные законы» перечеркивали «особые отношения», существовавшие в предшествующую эпоху между российским императором и казачьим Войском Донским. Выборный атаман захватил прерогативы российского императора, скопировав положения из Свода законов Российской Империи в «Основные законы Всевеликого войска Донского».

Весьма специфически в «Основных законах» была трансформирована сословность донского казачества. В пункте 48 «Основных законов» утверждается, что на Донской земле живет три народности — донские казаки, калмыки и русские крестьяне. Таким образом, донские казаки конституировались отдельным народом, а по своему статусу, определенному «Основными законами» — даже нацией. Гражданство во Всевеликом войске Донском разделялось на две категории — казаки и граждане. При этом только представители «народа» казаки получали полноправное гражданство. По станицам они избирали прямым и тайным голосованием депутатов на Войсковой круг — казачий парламент. (5) Верховный правитель Всевеликого войска Донского — войсковой атаман мог быть только казаком, впрочем, как и все окружные и станичные атаманы. Но при этом на «полноправных казаков» и неполноправных «граждан» (иногородних) налагались одинаковые обязанности по обороне Всевеликого войска Донского, по уплате налогов, пошлин и по выполнению повинностей. Казаки жили в станицах и пользовались станичным самоуправлением, а граждане (иногородние) — в волостях, селах и городах.

В «Основных законах» было определено, что условия приобретения прав гражданства Всевеликого войска Донского, равно как и прав казачества, а также утрата их определяются отдельным законом. Такой закон «О принятии в донские казаки, об исключении из донского казачества и выселении из пределов Донского войска» был принят Большим войсковым кругом 19 сентября 1918 года.(6) Подобно в прошлом войсковому сословию, «казачий народ» не был закрытым для приема в казаки. В отличие от имперского законодательства об индивидуальном приеме в войсковое казачество, новый закон допускал принятие в Донское казачество семей, целых групп, товариществ, сельских и волостных обществ в полном составе. Решающее значение, как и в имперском законодательстве, при приеме имели приемные приговоры станичных обществ, которые утверждались донским атаманом или Большим войсковым кругом. Принимаемые могли создавать новые хутора. Волостные и сельские общества могли присоединяться с образованием новых станиц и хуторов. Т. е. крестьянские волости могли превращаться в казачьи станицы, а иногородние становиться казаками. В подобном юридическом решении можно усмотреть и готовый механизм экспансии на неказачьи территории. Закон определял, что новые казаки наделялись землей на уравнительных началах на основании земельного закона Всевеликого войска Донского.

Исключение из донского казачества могло осуществляться по приговорам отдельного хуторского и станичного общества или по предложению войскового правительства или по судебным приговорам. Приговоры об исключении утверждались войсковым атаманом. Пунктом 10-ым оговаривалась карательная мера исключения: за активное участие в рядах Красной Армии против донского казачества (против остальных можно?) и за пропаганду среди населения большевизма. Определение станичного или хуторского обществ наказания в виде выселения за пределы Всевеликого войска Донского из-за невозможности исполнения приговора полагалось заменять на принудительные работы для виновных.

Итак, можно решить, что «донской казачий народ» функционировал, либо как прежнее войсковое сословие, либо как привилегированное согражданство — «нация». В целом, ситуацию с правовым статусом «казачьего народа» во Всевеликом войске Донском, если мы примем его всерьез, следует рассматривать как этнократию с узаконенной дискриминацией, опирающуюся на военную диктатуру для поддержания подобного рода порядка. Вот характерный пример, о котором поведал сам Краснов в своих воспоминаниях. В двадцатых числах января 1919 года к войсковому атаману явился председатель еврейской общины Ростова-на-Дону присяжный поверенный Городысский и спросил: «Теперь скажите мне, могут ли рассчитывать ростовские евреи, ну хотя бы и не сейчас, но впоследствии, быть допущены на Круг, хотя бы в виде депутации, и иметь возможность перед Кругом отстаивать свои права». «Пока я донской атаман, — ответил Краснов, — никто, кроме донских казаков, не будет допущен к решению судеб Дона». Всевеликое войско Донское было казачьим государством, управляемое казачьим атаманом, казачьим правительством, казачьим судом и казачьим парламентом, где было представлено исключительно представители войскового сословия. Разумеется, это демократия, но в которой демосом выступает войсковое сословие, конституированное в качестве «народа».

Рассмотренные выше временные «Основные законы», принятые «Кругом спасения Дона», продержались лишь несколько месяцев. Последовала коренная переделка донской конституции по части распределения власти. Из атаманской была создана парламентская республика. 28 сентября 1918 года делегаты Войскового круга, избранные прямым всеобщим тайным и равным голосованием, приняли новые «Основные законы Всевеликого войска Донского».(7) Всевеликое Войско Донское было объявлено «самостоятельным государством, основанным на началах народоправства». Последнее определение — неудачная русская калька с понятия «демократия». Атаман лишался большинства своих самодержавных полномочий и оставался лишь властью исполнительной. Верховную и законодательную власть получил Большой Войсковой круг, или просто — Войсковой круг.

В пункте 71-м новых «Основных законов» значилось, что «все сословные привилегии и сословия отменяются», а в пункте 88-м было записано, что «все жители данного юрта именуются гражданами такой-то станицы или волости, и все приписанные к войсковому сословию именуются, кроме того, казаками». Итак, наблюдаем известное противоречие: все жители — это граждане, а те из них, кто состоит в войсковом сословии — это казаки или еще иначе граждане-казаки. Однако в пункте 46-м казаки по-прежнему определяются, как «народность», т. е. народ, но гимн «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон» объявлен уже не «народным», как прежде, а «национальным». Похоже, создатели второй донской конституции основательно заплутали в четырех соснах народности, сословия, гражданства и нации. Разрешать проблему было уже некому и некогда, поскольку после начала революции в Германии и прекращения немецкого кайзеровского покровительства «суверенному государству», Всевеликое войско Донское вступило в полосу военно-политического кризиса, продолжавшегося с разной степенью интенсивности до его падения в январе 1920 года. Здесь отметим важное геополитическое обстоятельство. Донское независимое казачье государство было проектом, тесно связанным с Германией. Поэтому неслучайно, что сразу же после его создания атаман Краснов именно Берлину стал предлагать проект создания казачьей федерации на Юго-Востоке России и расширения территории Всевеликого войска Донского за счет РСФСР — присоединения к казачьему государству Воронежа, Царицына и Камышина. Поэтому вполне закономерно, что немецкие связи стали поводом для отстранения от власти атамана Краснова в феврале 1919 года.

* * *

Подведем итог. Юридическая формулировка о казачестве, как отдельном народе впервые появилась в первой конституции (основных законах) созданного суверенного казачьего государства — Всевеликого войска Донского. Правда, при этом в отношение казачества в Донском «демократическом» государстве вполне применялись знакомые со времен Российской Империи сословные практики.

Таким образом, в правовом аспекте понятие о казачестве как этническом сообществе было заимствовано в Закон РСФСР от 26 апреля 1991 года «О реабилитации репрессированных народов» и в Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1992 года «О реабилитации казачества» из «Основных законов» отделившегося от России и провозглашенного независимым государством Всевеликого войска Донского — существовало с мая 1918 по январь 1920 года.

В статье 2-й Закона «О репрессированных народах» читаем: «Репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно — этнические общности людей, например, казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образова­ний. Следуя этой логике, Закон о репрессированных народах признает законным существование на Дону в 1918—1920 годах самопровозглашенного независимого казачьего государства. Закон легитимирует сепаратистские практики, направленные против России. Закон полагает правильной революционную политику казачьего сепаратизма, проводившуюся в 1918—1919 годах атаманом Красновым со товарищи.

Читаем статью 3-ю: «Реабилитация репрессированных народов означает признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ». Следуя логике этой статьи закона, необходимо вернуть современную Ростовскую область РФ к пределам Всевеликого войска Донского (1918−1920), поскольку все территориальные изменения в отношение всех казачьих областей признаются «антиконституционными».

В постановлении «О реабилитации казачества» в первом пункте значится: «Отменить как незаконные все акты в отношении казачества, принятые начиная с 1918 года, в части, касающейся применения к нему репрессивных мер». Спрашивается: а как без репрессивных мер можно было подавить вооруженный сепаратистский мятеж юридически ликвидированного и вооруженного войскового сословия, в частности, на Дону? Относится ли, например, к репрессивным мерам ликвидация провозгласившего свою независимость донского казачьего государства?

Проблемой вышеперечисленных актов «О репрессированных народах» и «О реабилитации казачества» является то, что они в числе прочих подобных призваны были легитимировать процесс разрушения СССР и переход к постсоветскому состоянию. Поэтому рассматриваемые законодательные акты являются в первую очередь идеологическими декларациями с опорой на антисоветизм.

Обратной стороной подобной идеологической практики становился отказ от государственного подхода к проблемам. Если отвлечься от конкретных исторических обстоятельств, от того — кто конкретно и с какими ценностями утвердился в Кремле, то ситуация выглядит так — военное сословие не подчинилось решениям Центра о своем роспуске и подняло вооруженный мятеж, в ходе которого захватило часть государственной территории, на котором конституировало свое независимое государство. Мятеж был подавлен вооруженной силой, а независимое государственное образование мятежников ликвидировано. Заметим, что у этого мятежного военного сословия даже нет легитимистских оправданий. Оно выступило, как, например, вандейцы во Франции, не за восстановление свергнутой революцией законной власти, а противопоставило себя установившемуся в Центре революционному режиму и предложило собственный революционный проект, который и потребовал сепаратистских практик — создания независимого государства и конструирования для войскового сословия этнической идентичности и нации.

(1) Постановления «Круга спасения Дона» 28 апреля по 5 мая 1918 года. Новочеркасск, 1918.

(2) Вот еще один характерный фрагмент из воспоминаний бывшего атамана Краснова о том, как он обосновывал необходимость независимости для создаваемого казачьего государства: «Господа, о каком прошлом здесь говорилось? Потому что у нас, у казаков, было три прошлых. Одно давнее, славное прошлое, когда были казаки вольными людьми, имели свое выборное правительство и своего выборного атамана. Они жили тогда у себя на Дону сами по себе и в чужие дела не мешались. «Здравствуй царь в Кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону», — гордо говорили они посланникам царя Московского и сами слали свои Зимовые станицы, то есть посольства, в царскую Москву. Царь не волен был тогда распоряжаться казачьими головами, но только Круг Войсковой и донской атаман. И было Войско Донское тогда Всевеликим войском Донским. Знаем мы и другое прошлое. Тоже славное, но и тяжелое, подневольное. Сидели у нас на Дону наказные атаманы из России, служили мы на задворках российской конницы, спасали Россию и от француза, и от турка, держали порядок в России, и русский народ звал нас в благодарность за это палачами, опричниками и нагаечниками. Знаем мы и недавнее страшное прошлое, алою братскою кровью залитое и красным знаменем прикрытое, когда правили нами и помыкали, и измывались над нами комиссары и Советы.

Я вас вел к тому отдаленному прошлому, когда Войско Донское было Всевеликим войском Донским. Я до мелочей воскрешал в вашей памяти старый уклад вольного Тихого Дона и будил гордость казачью". — Краснов П. Н. Всевеликое Войско Донское. С. 215−216.

(3) Краснов П. Н. Всевеликое войско Донское // Архив Русской революции. Изд. И. В. Гессена, Берлин, 1922. С. 194—197.

(4) По преданию, этот сюжет был «дарован» донскому казачеству царем Петром I из-за озорства и в насмешку. Он должен был означать, что казак все пропьет, но оружие при себе оставит. По «Основным законам» сентября 1918 года этот непристойный герб был сменен на нейтральное геральдически изображение оленя, пронзенного стрелой.

(5) Положение о выборах на Большой войсковой круг Всевеликого войска Донского 1918 г. // Сборник узаконений и распоряжений правительства Всевеликого войска Донского. Вып. 2 Новочеркасск, 1918 г. С. 58−69.

(6) Сборник законов, принятых Большим войсковым кругом Всевеликого войска Донского. 4-го созыва в 1-ю сессию. 15 августа — 20 сентября 1918 года. Новочеркасск, 1918. С. 51−52.

(7) Основные законы Всевеликого Войска Донского. 15 (28) сентября 1918 г.//Донская летопись.Ч.1. Белград, 1923. С. 301−305.

Дмитрий Семушин

Читайте также в цикле:

Краснодар лоббирует федеральный закон об отдельном «казачьем народе»

Из сословия в народ: казаки накануне революции 1917 года и сегодня

Дмитрий Семушин: О проблемах конструирования российского неоказачества

Революционная казачья самоорганизация и попытки сепаратизации