Президент Литвы призвал Латвию и Эстонию не покупать энергию с БелАЭС

«Латвия, Литва и Эстония должны выработать консолидированную позицию в вопросе поставок электроэнергии с Белорусской атомной электростанции (БелАЭС)», — считает президент Литвы Гитанас Науседа. Об этом он заявил во время встречи с латвийским и эстонской коллегами в Риге, сообщает RuBaltic.ru.

Науседа заявил, что БелАЭС остается вызовом для всего Евросоюза в связи с проблемами в обеспечении ядерной безопасности. «Президент подчеркнул необходимость консолидации позиций Литвы, Латвии и Эстонии в отношении Белорусской АЭС, особенно что касается блокировки поставок „грязной“ электроэнергии», — рассказали в его пресс-службе.

Пуск первого энергоблока БелАЭС запланирован на январь 2020 года. Станция строится «Росатомом» в Островце Гродненской области — в 50 километрах от Вильнюса. Литва в 2017 году признала ее угрозой национальной безопасности. В Минске утверждают, что станция соответствует всем современным требованиям безопасности.

Тем временем латвийский журналист Юрий Алексеев напоминает, что десять лет назад Литва остановила принадлежащую ей Игналинскую АЭС. «Ровно 10 лет назад, в новогоднюю ночь с 2009 на 2010 год литовцы с песнями и танцами зарезали курицу, несущую даже не золотые, а бриллиантовые яйца — выключили второй, последний энергоблок Игналинской АЭС. Расскажу, в чем заключается эпичность этого „фейла“. Для начала о том, как устроен бизнес атомной энергетики. Первое: атомная энергия в части текущих расходов фантастически дешева. Для ее выработки не требуется сжигать миллионы тонн дорогих углеводородов, не надо тянуть газовые трубы через полконтинента или копать угольные карьеры до центра земли. Потребность в топливе ядерного реактора — сотни килограммов в год. Один вагон. Но! Постройка атомной электростанции на „нулевом“ этапе — это колоссальные затраты. Кроме самого реактора, который стоит 5−7 млрд долларов, требуется построить еще и город. Да, целый город, причем „в чистом поле“. Дело в том, что по правилам безопасности атомные электростанции нельзя размещать ближе 30 км от крупных городов. А персонала, обслуживающего атомный гигант, требуется много», — пишет Алексеев.

«К примеру, на Игналинской АЭС в годы ее расцвета работало до 5 тыс. человек. То есть с семьями — 15 тыс. А это значит, что город при атомной электростанции должно строить на население 30+ тысяч. Именно такой проект атомного гиганта и затеял в далеком 1975-м году Советский Союз в своем прибалтийском регионе, где электроэнергия была в жестком дефиците. Не знаю, как пересчитать на современные доллары тогдашние советские рубли, можете сами прикинуть. Но в 1983 году, через 8 лет, на берегу литовского озера Друкшяй (глухой медвежий угол на границе Литвы, Латвии и Беларуси, тогда еще советских) уже стоял город на 30 тысяч населения и был запущен первый реактор АЭС. В 1987-м заработал второй. К тому времени уже строился третий и ровнялась площадка под четвертый. На этой стройке работал весь Союз, ваш покорный слуга тоже приложил к ней руку. Думаю, если перевести рубли СССР в современные доллары, цена этого проекта перевалит за 50 млрд. За несколько лет Литовская ССР из энергетической провинции превратилась в крупнейшего производителя электроэнергии в регионе. Одного реактора ей самой хватало за глаза, а энергию второго она гнала на экспорт в Латвию, Эстонию, Беларусь, Россию (тогда еще советские ЛССР, ЭССР, БССР, РСФСР)», — вспоминает журналист.

Далее он пишет, что наступил 1991 год. «СССР в виде России ушел, забрав с собой долги Незалежных республик, а все бонусы в виде атомных электростанций — подарил. Бесплатно. Итак, еще раз о бизнесе. Себестоимость „атомного“ киловатт-часа, если учитывать только „накладные“, — копейки. Генеральный директор Игналинской АЭС Виктор Шевалдин, когда я брал у него интервью 10 лет назад, накануне закрытия станции, сообщил, что станция продает энергию государству по 1,8 евроцента за один Квтч. И прибылей с этой продажи станции вполне хватит, чтобы своими силами построить и третий, и четвертый энергоблоки. А государство продает его энергию потребителям за 18−20 евроцентов. Имея 1 000% прибыли! Еще раз, если кто не понял. Если вы захотите включиться в атомную энергетику как инвестор, соблазнившись тысячепроцентной прибылью, не забудьте учесть в расходах строительство сначала города атомщиков, потом самих реакторов, вложить в это дело многие десятки миллиардов, а потом с прибылей расплачиваться по кредитам лет эдак 50. И картинка этого бизнеса перестанет быть радужной. Но Литве атомная станция вместе с городом досталась ДАРОМ! Ее ей подарил советский Дед Мороз! И улетел», — констатирует Алексеев.

Он вспоминает, что все 1990-е и начало 2000-х Игналинская АЭС работала на полную мощность, снабжая разваливающийся литовский бюджет твердой валютой. «Экспорт электроэнергии для Литвы был единственным надежным источником доходов. Но тут вместо доброго советского Деда Мороза прилетел Санта Клаус — Евросоюз. И поставил условие: хотите вступить к нам — закройте Игналинскую АЭС. Обосновал: реакторы ИАЭС — „чернобыльского“ типа. То есть опасные. И неважно, что за 20 лет после аварии в Чернобыле реакторы Игналины прошли глубочайшую модернизацию и МАГАТЭ (главный мировой надзиратель за ядерной безопасностью) признал их самыми надежными в Европе. Документально, после сотен тщательных проверок! Евросоюз потребовал: закрыть, и все! Не обсуждается. Литовцы немного покочевряжились и уступили, уж очень им хотелось в „Эуропу“, аж между ног чесалось… В 2004 году был выведен из эксплуатации первый реактор ИАЭС, а в новогоднюю ночь с 2009 на 2010 год — второй. Литва из главного экспортера энергии в регионе стала ее главным импортером», — отмечает журналист.

«Для тех, кто не знает: закрыть атомную электростанцию — это не костер загасить по-пионерски. Угольную или газовую станцию закрыть — подождать, пока остынут котлы, попилить на металлолом, заровнять бульдозером и посадить зеленую лужайку. Делов — на неделю. Зарыть АЭС до „зеленой лужайки“ — десятилетия. Сначала надо выгрузить отработанное ядерное топливо, охладить его в специальном бассейне, подождать несколько лет, пока оно „утихнет“. Потом попилить кассеты на кусочки, разложить по бочкам, залить битумом и захоронить в специальном могильнике глубоко под землей. Потом разобрать сами реакторы, вытащить оттуда радиоактивный графит-металл-оборудование (сотни тонн), точно так же распилить, уложить и захоронить. Все это делается не вручную, а специальными роботами-станками-автоматами. Для человека это трогать смертельно даже через 10 лет», — объясняет публицист.

«Потом, когда все самое страшное из реактора будет извлечено, надо сами эти роботы-станки-манипуляторы точно так же распилить, залить битумом в бочках и захоронить. А потом захоронить те станки-автоматы, которыми пилили эти станки… Гендиректор ИАЭС Шевалдин сказал мне, что если к 2035 году сей процесс завершится до „зеленой лужайки“, будет слава Богу. А до того на станции, как и во время активной эксплуатации, будут работать тысячи человек. Только не на прибыль (от продажи энергии), а на чистые и незамутненные убытки. Так, собственно, и происходит. После выключения ИАЭС 10 лет назад на ней работают около 2 тысяч человек. И конца-края не видно. А еще весь этот процесс надо сурово охранять. Желающих вытащить из реактора какой-нибудь хрени на „грязную“ радиоактивную бомбу в современной Европе имеется в товарном количестве», — добавляет Алексеев.

Он рассказывает, как накануне закрытия ИАЭС осенью 2009 года взял интервью у президента Литвы Дали Грибаускайте. «Она тогда только-только стала президентом, была такая веселая и оптимистичная, с комсомольским задором. В числе прочих я задал вопрос, а что там с перспективами атомной энергетики в Литве после закрытия ИАЭС? Даля радостно ответила: все прекрасно! Мы сейчас закроем советскую (тоталитарную) атомную станцию, а взамен построим правильную, с хорошими, годными западными реакторами. Вот прямо сейчас к нам ломанутся инвесторы (Латвия, Эстония, Польша), строить будут французы или японцы, а мы уже и название новой станции придумали — Висагинская АЭС. Гоп-гоп! …10 лет прошло. Про „Висагинскую АЭС“ литовцам лучше не напоминать — завоют матерно, могут морду набить. Литва покупает российский сжиженный газ, чтобы заткнуть дыры в своей энергетической „незалэжности“. Мыши кололись, плакали, но ели кактус. А на границе с Литвой, в 50 км от столичного Вильнюса хитроумный белорусский „батька“ строит СВОЮ атомную станцию при помощи „Росатома“. В часе езды от умершей Игналинской АЭС, но со своей стороны границы, где комиссары Евросоюза — не указ. Дело на мази, в 2020 году обещает пустить в промышленную эксплуатацию первый блок. И сразу за ним — второй», — говорит Алексеев.

«Вишенка на торт. Когда в 1975 году проектировалась Игналинская АЭС, ее хотели ставить на белорусском берегу озера Друкшяй. Оно пограничное, имеет два берега — литовский и белорусский. С белорусской стороны это озеро называется Дрисвяты. Но проектировщики решили передвинуть станцию на 3 км в сторону Литовской ССР — там грунты оказались лучше. Первоначально в проекте планировалось построить 4 реактора, самых мощных в мире: РБМК-1500. И тем обеспечить весь регион (от Варшавы до Пскова) практически дармовой электроэнергией. А потом достроить еще 2 реактора по мере промышленного развития региона… Вот если бы в далеком 1975-м проектировщики не сдвинули станцию на 3 км в сторону Литовской ССР, зуб даю, что на белорусском берегу этого озера сейчас бы стояли бодро работающие 4 реактора и строились 5-й и 6-й», — считает журналист.