История непостроенной Висагинской АЭС: от многообещающего начала до фиаско

… Итак, благодаря «партнерам» из Брюсселя, настоявшим на закрытии Игналинской АЭС, Литва из числа экспортеров перешла в разряд импортеров электроэнергии. Неудивительно, что власти государства, не желая смириться со столь резкой сменой его статуса, выдвинули план создания новой АЭС. Попытки запустить этот проект, тянущиеся еще с 2007 года, представляют поучительную и познавательную историю.

Планов громадье…

Все началось 4 июля 2007 года, когда тогдашний президент Литвы Валдас Адамкус подписал «Закон об атомной электростанции». Но еще ровно за месяц до этого АО Lietuvos Energija приступило к процедуре оценки влияния новой АЭС на окружающую среду (ОВОС). Для проведения ОВОС был нанят консорциум, состоявший из международной компании Pöyry Energy Oy и Литовского энергетического института. В свою очередь, строительство решили поручить объединению, в которое включили принадлежавшие государству компании Lietuvos energija и Ryts skirstomieji tinklai (RST, Восточные распределительные сети), а также частную фирму Vakaru skirstomieji tinklai (VST, Западные распределительные сети). В компании VST контрольным пакетом акций владела литовская группа NDX energija (97,1% акций), принадлежавшая акционерам крупнейшей розничной торговой сети Прибалтики Maxima. В свою очередь, в RST 20,28% акций владел немецкий концерн E. ON Energie. Этому консорциуму поручили изыскать 8,5 млрд. литов (2,47 млрд евро). В строительстве новой АЭС изъявили желание участвовать Литва, Латвия, Польша и Эстония. Были предложены два альтернативных варианта размещения этого объекта — но, в любом случае, он, как и прекратившая свою деятельность Игналинская АЭС, должен был соседствовать с большим озером Друкшяй и городом Висагинас. По мысли разработчиков, объем энергии, производимый новой атомной электростанцией, должен был составить 3400 МВт. На строительстве инициаторы планировали задействовать до 3 500 рабочих. Еще 500 сотрудников должны были составить персонал введенной в эксплуатацию АЭС.

Первый из ее блоков собирались ввести в эксплуатацию не позднее 2015 года. Впрочем, поскольку с поисками инвесторов шло не очень гладко, сроки сдвинулись до 2020 года. Горючим для новой электростанции собирались сделать диоксид урана, закупаемый на международном рынке ядерного топлива и доставляемый железнодорожным или автомобильным транспортом. Годовую выработку отработанного ядерного топлива планировали удержать в пределах от 47 до 370 тонн. Предполагалось, что охлаждающая вода для реакторов станет браться из озера Друкшяй, а после использования сбрасываться обратно. В качестве успокоительного публике предложили вычисления, согласно которым количество «выброшенных» нуклеотидов не должно превысить годовой нормы. Однако, с самого начала экологи и «зеленые» из Литвы и соседней Латвии сделали из темы новой АЭС выгодную «кормушку» для себя. Так, жители Даугавпилсского района, находящегося в пределах тридцатикилометровой зоны от Игналинской АЭС, стали публиковать жалобы о том, что якобы за годы ее эксплуатации количество онкологических заболеваний на этой территории якобы превысило среднестатистическую норму. Указывалось, что с конца 80-х какого-то упорядоченного отчета, официальных исследований влияния АЭС на окружающую среду не велось.

Некоторые политики, к тому времени, казалось бы, «сданные в утиль», ухватились за тему строительства новой АЭС, как за возможность снова «встать на крыло». Например, журналист Дайнис Иванс, когда-то возглавлявший Народный фронт Латвии, первоначальную известность получил за счет серии публикаций в конце 80-х. В них он разоблачал существовавший тогда проект Даугавпилсской ГЭС, который, якобы, нанесет огромный урон местной экологии. Спустя двадцать лет этот деятель столь же яростно протестовал уже против плана строительства Висагинской АЭС. «Нас, рижан, данный вопрос тоже не может не касаться: ведь этот реактор находится в бассейне Даугавы, а любая радиоактивная утечка может повлиять на качество питьевой воды. Поэтому, я не мог не поинтересоваться мнением литовской стороны. Так вот, после общения с ними мне стало страшно: люди, отстаивающие проект, не произвели впечатления серьезных деятелей — они не могли толком ответить ни на один вопрос. Например, был упомянут такой факт: в 1995 году в окрестностях Даугавпилса были зарегистрированы подземные толчки мощностью около 4-х баллов. Такое землетрясение, не опасное для жилищ и людей, может, однако, повлиять на работу АЭС. „А мы этого не знали…“, — сказали литовцы… К тому же, согласившись участвовать в проекте, Латвия берет на себя и часть обязанностей по захоронению радиоактивных отходов. Через всю страну их не повезут — значит, найдут место где-то в окрестностях Даугавпилса. Снижение же тарифов на электричество нам все равно не „светит“. Наоборот, они даже возрастут, чтобы покрыть расходы от строительства. Ну, а прибыль попадет в карманы акционеров. Ведь тут активно задействован частный капитал: так, один из акционеров имеет прямое касательство к известной торговой сети Maxima», — такие разоблачения Иванс публиковал на страницах местной печати.

В свою очередь, литовские и латвийские «зеленые» донимали инициаторов проекта вопросами о том, как именно будет храниться отработанное топливо. Указывалось, что деятельность Игналинской АЭС, в последние годы ее работы, в значительной степени субсидировалась за счет средств ЕС. Там с недоверием относились к старому советскому реактору и готовы были платить деньги за то, чтобы он функционировал нормально. Новая же АЭС — в силу законов Евросоюза о конкуренции — на субсидии рассчитывать не сможет. К тому же, Польша претендовала на 1200 из З400 МВт новой АЭС; Литва хотела сохранить за собой те 1350 МВт, которые ей предоставляла «старая» Игналина. Оставшееся предполагалось разделить на две других страны — Латвию и Эстонию — собиравшихся участвовать в проекте. В связи с этим, латыши стали протестовать: по их мнению, такая доля в «энергетическом пироге» не окупает экологических рисков.

Победа противников АЭС

С протестом выступила и знаменитая организация «Гринпис». Ее представитель Ян Хаверкамп, посетивший Прибалтику в марте 2008 года для участия в конференции «Предпочтительная энергетическая политика для Балтийского региона: безъядерные и безнефтяные возможности», сказал: «Новые реакторы на Игналинской АЭС означают радикальный шаг назад для балтийских государств — поскольку астрономически высокие расходы, связанные с ядерной энергией, на какое-то время полностью воспрепятствуют возможности развития местных возобновляемых источников энергии». Полное свое согласие с этим мнением выразил и тогдашний министр охраны среды Латвии Раймонд Вейонис, не подозревавший, что спустя восемь лет ему предстоит стать президентом государства. «Я категорически против строительства новой Игналины — и тут уже на моей стороне не только соображения безопасности, но и чисто экономические доводы. Ведь участие в проекте строительства АЭС потребовало бы от Латвии гигантской — более миллиарда латов — суммы, которую можно было бы потратить с куда большей пользой, вложив в развитие системы возобновляемых энергоресурсов. Для государства это означало бы создание рабочих мест, поощрение отечественных подрядчиков и еще много хорошего. Другое дело, если бы в проекте АЭС пожелала бы поучаствовать какая-нибудь частная компания из Латвии — это их дело. Но для государства то было бы слишком большой роскошью. Я не говорю уже, что те жители государства, которые окажутся рядом с новой АЭС, категорически против этого строительства — об этом свидетельствуют опросы, проведенные нами среди жителей волостей Даугавпилсского района», — сказал тогда Вейонис.

После аварии в марте 2011 года на АЭС в Фукусиме популярность проекта в Висагинасе в глазах литовской общественности оказалась серьезно подорвана — чем, опять же, не замедлили воспользоваться политики. Так, зампред Партии «зеленых» и крестьян Томас Томилинас метал громы и молнии: «Эта идея появилась еще в так называемые „жирные годы“ (так в Прибалтике называют период, предшествовавший финансовому кризису 2008 года — авт.). Однако, за все истекшее время общественности не потрудились продемонстрировать какие-либо более-менее конкретные цифры окупаемости будущей АЭС — их огласили лишь на прошлой неделе. И здесь я усматриваю корысть большого бизнеса, желающего „погреть руки“ на воплощении столь гигантского проекта. Хочу напомнить, что до сих пор так полностью и не решена проблема с утилизацией ядерных отходов с ныне уже закрытой Игналинской АЭС. Но, несмотря на это, у нас уже собираются сооружать новую атомную станцию! Наша партия, имеющая своим символом аиста — птицу, способную жить лишь в экологически чистых районах — решительно возражает против подобных планов. Зато мы всецело поддерживаем идеи развития „зеленой“ энергетики, благодаря которой можно создать вполне реальные рабочие места при помощи использования новых технологий. Прибалтика пока, слава Богу, является достаточно благополучным, в экологическом отношении, регионом — хотелось бы, чтобы так оставалось и впредь. И мы готовы бороться за сохранение нашего экологического благополучия — даже если это пойдет в ущерб каким-либо краткосрочным экономическим интересам».

Противники проекта указывали, что в случае какой-либо аварии радиационному заражению могут подвергнутся териитории, населяемые несколькими миллионами жителей трех государств — Литвы, Латвии и Эстонии. По их мнению, предлагаемое место создания АЭС отнюдь не являлось самым удачным с точки зрения сейсмической безопасности. Но самым неотразимым доводом в их устах было то, что Висагинскую АЭС собираются строить «по самому дешевому проекту» и хотят оснастить реактором того же типа, что и фукусимский, созданный альянсом концернов General Electric и Hitachi.

Некоторые региональные политики грозили самыми экстремальными мерами, дабы сорвать строительство АЭС. «Мы готовы на самые решительные действия в рамках закона. Организация пикетов — это само собой. Но если понадобится, то мы готовы и блокировать саму стройку, транзитные дороги, железнодорожные пути и т. д. Кроме того, мы сможем поддержать и любых других людей, конструктивно протестующих против этой угрозы», — грозил в печати депутат Думы Даугавпилса Мечислав Трусковский.

Почти смертельный удар ВАЭС нанесли в Литве — причем именно тогда, когда она совсем уже, казалось бы, получила «зеленый свет». В конце июня 2012 года парламент государства в первом чтении одобрил проект «Закона о строительстве атомной электростанции в Висагинасе». Но в парламенте нашлись ушлые оппозиционные политики, решившие на этом «наварить» морального капитала. Они «продавили» проведение референдума о Висагинской АЭС — пусть, дескать, народ решает! В ту пору представители литовской Партии «зеленых» и крестьян доказывали, что протестуя против АЭС, они «ни в коем случае не выражает интересы каких-нибудь „Росатомов“, стремящихся избавиться от конкурентов», а искренне заботятся о родной природе. Но это сразу же отпугнуло предполагаемых зарубежных инвесторов, предупредивших, что любая задержка негативно скажется на финансировании.

Референдум состоялся в форме плебисцита 14 октября 2012 года одновременно с парламентскими выборами — в его ходе высказались 1 361 082 человека (или больше половины литовских избирателей). 65% сказали АЭС «нет!»

Таким образом, проекту переломили хребет. Он не умер окончательно, но до самого последнего времени пребывал в «коматозном» состоянии. Однако, в последнее время власти Литвы вновь решили возродить план строительства ВАЭС. Но это уже тема для отдельной статьи…

Вячеслав Самойлов, специально для EADaily