Ираклий Чхеидзе: Гей-пропаганда как удавка Запада на шее народов Грузии

В Грузии состоялся показ фильма Левана Акина «А потом мы танцевали», что вызвало чувство глубокого удовлетворения в среде политической элиты и диаметрально противоположные чувства у подавляющего большинства населения республики.

Любое художественное произведение может стать предметом ожесточенных споров и бурных дискуссий, однако это кинопроизведение выходит далеко за рамки обычного кинофильма. Его предназначение в первую очередь — это оказание пропагандистского воздействия на умы молодежи — слом различных табу, исходящих из традиций воспитания и культуры грузинского общества. Фильм направлен на изменение национального менталитета.

Трогательная история однополой любви двух молодых грузинских парней интересна тем обстоятельством, что они представители той области культуры, которая в советское время называлась народным танцем, а в наше — национальным балетом, что больше соответствует действительности.

Грузинское общество всегда было многонациональным, мультикультурным, многоконфессиональным. Уникальность Грузии и заключалась в том, что эта страна всегда отличалась достаточно высоким уровнем толерантности, и она никогда не разделялась на гомофилов и гомофобов. В грузинском обществе всегда уважалось право любой личности на свободу выбора, и поэтому никакого преследования гомосексуалистов на ее территории не было даже в советские времена, когда гомосексуализм наказывался уголовной статьей.

Представителя нетрадиционной сексуальной ориентации могли особо не уважать, но к нему никогда не применяли физического воздействия до тех пор, пока он не начинал открыто пропагандировать свои взгляды, вербовать в свои ряды новых сторонников. В этом случае активная пропаганда гомосексуализма встречала самое яростное сопротивление, и корни этого явления в особенностях национального менталитета.

Как известно, национальный менталитет складывается в течение веков и тысячелетий в результате воздействия внешних и внутренних факторов. Историческая судьба грузинского народа и представителей других национальностей, издавна живших на ее территории, ставила перед ними главной задачей физическое выживание, право на жизнь в неравной борьбе с многочисленными ордами завоевателей. Отсюда чисто эволюционным путем вырабатывались качества мужества.

Грузинское общество категорически отвергало идею гендерной уравниловки, когда между мужчиной и женщиной не должно быть никакой разницы. В Грузии мужчина должен быть сильным и мужественным, а женщина нежной и женственной. Причем эти качества у грузинской женщины не исключают героизма и готовности к самопожертвованию! Слабые и нежные существа могли проявить железную волю и бесстрашие даже перед лицом жесточайших мук и смерти. Достаточно вспомнить великомученицу Шушаник, царицу Кетеван и многих других, добровольно избравших мученическую смерть.

В этой связи возникает абсолютная логическая обоснованность выбора профессии героев фильма. Почему они не водопроводчики, не инженеры, не виноградари, а именно танцоры, причем представляющие не европейский классический балет, а грузинские национальные танцы? Дело в том, что великие хореографы Илико Сухишвили и Нино Рамишвили создавали грузинский национальный балет как ментальный образ грузинского народа, где мужчина — рыцарь и воин, склоняющий голову перед нежностью женщины и оказывающий ей глубочайшее уважение. В том, что именно грузинским танцем занимаются юноши-геи, влюбленные друг в друга, и состоит попытка постепенно, тихой сапой изменить культурный код национального менталитета. Это лишь малое звено в огромном количестве других звеньев, призванных изменить духовную сущность грузинского народа.

Так какую же позицию в этом вопросе занимает грузинская политическая элита? Будучи полностью коррумпированной и поставленной на служение Западом, она ставит перед собой генеральную задачу любыми средствами навязать своей Родине западное мышление. Они и являются главными пропагандистами нового культурного кода. «Единое национальное движение» Саакашвили было готово насаждать новые идеи путем самого беспардонного насилия. Отсюда яростные наскоки на Грузинскую православную церковь, отстаивающую традиционные ценности, и многое другое.

«Грузинская мечта» для победы на выборах использовала факт неприятия подавляющим большинством грузинского населения новых европейских ценностей, и это помогло ей одержать победу. Но зависимость от Запада «Грузинской мечты», естественно, вынуждала ее лавировать между собственным народом и западными хозяевами, чтобы угодить и тем, и другим. С каждым днем это становится все более трудной задачей.

Коллективный Запад не оставляет грузинским властям свободы маневра и альтернативы. Грузинская элита, которая ведет страну на Запад, должна трансформировать ее в нужном направлении. Народ с этим не согласен! Поэтому не стоит удивляться многочисленным протестам, попыткам сорвать демонстрацию фильма в кинотеатрах. Это делают не слепые фанатики, не люди, чей приход на акцию оплачен деньгами, а самые обычные граждане страны, которые считают, что над их Родиной издеваются, что на грузинском народе ставят эксперименты, а над нашими детьми нависла серьезная опасность.

Сегодня СМИ пытаются приписать протестные акции деятельности бизнесмена Левана Васадзе и представителей «Грузинского марша». Всем должно быть ясно, что прямая пропаганда нетрадиционной сексуальной ориентации, что и составляет сущность кинофильма, не может не вызвать ответной реакции.

Демонстрация подобных «художественных произведений» рекрутирует в ряды «Грузинского марша» и экстремистски настроенных организаций людей гораздо больше, чем собственная агитация этих организаций.

Грузинские танцы — это национальный символ страны, это — олицетворение ее духовности, а фильм «А потом мы танцевали» нацелен именно на разрушение этой самой духовности. Ведь главное, что танцы состоятся, а что было до них, уже не имеет значения. Поддержка фильму со стороны Запада обеспечена. Он уже отмечен наградами на кинофестивалях в Сараево, Вальядолиде, Одессе, Минске, а Швеция фильм на грузинском языке (!) представила на премию «Оскар».

Следует обратить внимание, что в соседней Армении, где недавно произошла «бархатная революция», новая власть старательно адвокатирует авторов готовящегося к показу фильма о штангистке-транссексуалке Мелине Далузян. Случайно ли?

На Западе гей-пропаганда уже давно ненавязчиво и умело вбивает в подсознание людей идею об определенном величии нетрадиционалов. Это подспудно выходит на первый план в произведениях о спартанцах, Александре Македонском, Чайковском и многих других. Незаметно меньшинства из якобы угнетаемых переходят в привилегированное сословие. Можно не сомневаться, что фильм режиссера Левана Акина всего лишь первая ласточка. За ним неизбежно последуют другие аналогичные произведения во всех сферах искусства.

Да, сегодня определенная часть грузинского населения стремится в Европу. Но за этим ли?! В какую Европу ведут Грузию, и нужна ли ей такая Европа?