«Однажды в Голливуде»: о прабабушках «навальных» протестов в России

В российском кинопрокате с огромным успехом идет фильм американского режиссера Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде». Выход ленты о банде калифорнийских хиппи — убийцах беременной актрисы Шарон Тейт, жены Романа Полански, и многих других мирных американцев, хронологически совпал с 50-летием страшных событий, когда сумасшедшие девушки из «семьи» Чарльза Мэнсона наводили ужас на все западное побережье США.

Убитый хиппарями Стивен Парент — работник с виллы Полански был типичным молодым американцем того времени, который любил рок-музыку, не видел ничего плохого в свободном сексе и баловался наркотиками. На этой почве он сблизился с хиппарями Мэнсона и впустил их на виллу Полански. Супруги Лино и Розмари Ла Бьянка также не были светилами общества. Трудолюбивые итальянцы, считавшие США своей родиной и сами добившиеся своего достатка. Их «вина» состояла лишь в том, что они попались «семье» Мэнсона в ненужное время и в ненужном месте. Впрочем, зверское убийство беременной женщины и ее подруги Эбигейл Фолджер также невозможно оправдать никакими хиппарскими призывами Make love — not war, которые были популярны в то время и которым следовал Мэнсон и его полоумные наложницы.

Преступления Мэнсона, сделавшие его, сына проститутки из Кентукки, закоренелого преступника с малолетства, знаменитым, пришлись на август 1969 года. Прошел год с момента, когда вдохновленные идеологией Мао и Пол Пота французские студенты едва не спалили дотла весь Париж. В 1967 году Мэнсон — проваливший с треском конкурс на должность музыканта в рок-группу Beach Boys — вместе с другими тысячами американских хиппи «затусил» на знаменитом «Лете любви». «Лето любви», пахнущий дымом и порохом май 1968 года в Париже, еще не умерший от наркотиков поэт и певец Джим Моррисон — все это атмосфера стихийного протеста молодого поколения американцев против войны во Вьетнаме. Тогда считалось, что если ты против войны во Вьетнаме, то ты должен слушать рок, сочувствовать хиппи и каждого, кто идет в армию добровольно, считать врагом народа. Точно как у нас в 1990-х годах волосатая молодежь считала своим святым долгом «откосить» от службы в армии — якобы из-за протеста против военной операции в Чечне. Кто из тогдашних хиппи, панков и металлистов не «косил» от армии, на того смотрели как на идиота и предателя «святых идей» рок-н-ролла… Но об этом ниже.

Чарльз Мэнсон сам во Вьетнаме не воевал и другим не позволял этого делать. По идее, попадись тогда в руки Мэнсона офицер военно-морской авиации США Джон Маккейн, вьетнамский плен показался бы Маккейну голливудской комедией. Но пути Маккейна и Мэнсона если и пересеклись, то разве что на том свете. Тщедушный и маленький ростом Мэнсон никогда бы не пошел в схватку один на один с воевавшим во Вьетнаме человеком — по причине собственной трусости.

Как ни странно, Чарли мутило от вида крови. Он не сам убивал людей, а только планировал убийства, грязную работу делали за него его наложницы. Девочки Мэнсона в случае чего могли состроить глазки или сексуально уступить бдительному копу. Они в силу своего пола, хиппарской внешности и девичьей миловидности не привлекали внимания полиции и службы шерифов, не говоря уже об охранниках с частных вилл, простецких американских парнях. Если вдруг какая хиппушка-киллерша будет застрелена при задержании, оно же и к лучшему. Мертвые не говорят, а замену ей можно найти в любом становище хиппи, благо этих становищ на побережье Калифорнии тогда было, сколько самих хиппи в США. Чарли не боялся того, если кого из его хиппушек отправят в тюрьму — надеялся на их слепую преданность себе. Как показали последующие события — зря он надеялся. Доказательную базу на банду Мэнсона прокуратура и служба шерифов собрали благодаря тому, что хиппушки Мэнсона «заложили» своего кумира на допросах. Нейтрализация гипнотического влияния от Мэнсона у хиппушек совпала с длительным периодом воздержания от беспорядочного секса и употребления алкоголя и наркотиков. В американских тюрьмах это запрещено и, возможно, тюремные условия и оказали девочкам-убийцам психотерапевтическую помощь. Наркозависимость (а именно с этим можно сравнить влияние Мэнсона на его гарем), как известно, таблетками не лечат.

Версий о том, как и чем Мэнсон зомбировал своих девиц, за эти 50 лет сочинили множество, включая самую дикую — вроде влияния психотехник спецслужб США. Упоминают и то, что Мэнсон занимался сайентологией. Действительно, тщеславный Чарли пробовал читать книги Рона Хаббарда во время своей очередной отсидки в тюрьме и кое-каких практик по промыванию мозгов нахватался. Но вскоре бросил. Не хватило гуманитарного багажа плюс не было денег — а без больших денег ведущим сайентологом не станешь. Скорее всего, Мэнсону не хотелось слепо подчиняться кому-то. Он сам хотел стать богом. Поэтому место книг Хаббарда в его скудной библиотеке заняла «Сатанинская библия» Антона Шандора Лавэя.

Лавэй, если можно выразиться, это сатанизм для самых тупых. В отличие от сатанизма для интеллектуалов Алистера Кроули. Кроули был британским аристократом, египтологом, состоял в одной оккультной ложе с отцом геополитической науки Карлом Хаусхоффером. Попадись в руки Мэнсона «Книга закона» Кроули, он бы там ничего не понял. А Лавэй — необразованный бродяга из Сан-Франциско, начитавшийся в юности макулатуры на мистическую тему — оказался под стать скудному интеллектуальному багажу Мэнсона. Они сверстники — Лавэй родился в 1930-м, Мэнсон в 1934-м. Дитя своего времени, Лавэй тоже хипповал и пробовал себя как рок-музыкант. Чтобы понять сатанизм Лавэя, его «Сатанинскую библию» можно не читать. Ее краткий смысл: все на свете позволено, включая убийства и сексуальные извращения, есть только один закон — твои желания. Убирая пункт про убийства и извращения — чем это не идеология тогдашних хиппи, также отрицавших институт государства и общественной морали?

В гипнозе авторства Мэнсона немалую роль играла сексуальная привязанность его гарема к своему «альфа-самцу». Чарли не зря набирал к себе юных хиппушек, рассорившихся с родителями и зависимых от алкоголя и наркотиков. Себя эти девушки ощущали потерянными навсегда для нормального американского образа жизни и своих семей. Новую семью им предлагал Чарли, которого хиппушки называли «Папой». К слову, свою коммуну-гарем Мэнсон назвал «Семья».

Мэнсон не был бы фюрером от хиппизма, если бы не понимал, что у всех людей потребности разные. Кому-то достаточно виски и кокаина, кто-то хочет дорогую машину и миллион долларов… А кто-то хочет куда большего — повелевать. Такая градация потребностей была и у преданных Мэнсону. «Семья» Мэнсона — это жестко организованная ячейка террористического типа, с авторитарным фюрером «Папой» Мэнсоном во главе. Любое непослушание его воле каралось вплоть смерти. Но чтобы не отвратить новых последователей, весь этот нацизм маскировался длинными волосами, «травкой», рок-музыкой, «свободной любовью» и прочей мишурой. Если бы Мэнсон и его полоумные поклонницы больше читали умных книг, они бы знали понятие «эзотерический разрыв» — когда авторитарные лидеры фюрерского типа разделяют идеологию для новообращенных адептов и нормы жизни для «ближнего круга».

Тарантино, запуская «Однажды в Голливуде» в российский прокат, похоже, сам не догадывался, как удачно попадает в актуальную политическую струю нашей страны. Имею в виду бушующие с середины лета «навальные» протесты вокруг сентябрьских региональных и муниципальных выборов. Может, я не прав, но бешеные навальнята мне напоминают юных Сьюзан Аткинс, Лесли ван Хаутен, Линду Касабьян и остальной гарем «Папы» Чарли.

Интернет-призывы блогера Владислава Синицы к убийствам детей полицейских и росгвардейцев — чем это не прелюдия к убийству беременной Шарон Тейт? А сознательная демонизация правоохранителей в «навальных» блогах и бложиках — чем не рецидив хипповской «любви» в духе Мэнсона, от которой до геноцида один шаг… Понятно, кто в этой пахнущей кровью «сказке» Алексей Навальный. У Навального, как и у Мэнсона, одна идея для своей паствы: все ваши желания закон, весь мир против вас, а вы мои дети… Других идей у Навального, как я ни искал, не нашел.

«Папа» Чарли, когда обрабатывал свою «Семью», обычно впадал в транс и нес мутную околомистическую околесицу про «любовь», от которой хиппи тоже впадали в транс. Также и Навальный в своих видеоблогах. В его видеовыступлениях нет никакой внятной политической конкретики, конструктивной программы действий на текущий политический момент. Один агрессивно окрашенный поток сознания — после чего создается ощущение, что Навальный вещает под кайфом. Однако ж несовершеннолетняя и малолетняя протестная аудитория тоже кайфует. Цена этого кайфа всем известна. В январе 2018 года совершил попытку массового убийства своих бывших одноклассников несовершеннолетний навальнист из Перми Лев Биджаков. В июле того же года в Нижнем Новгороде убил своего приятеля-«запутинца» местный активист Навального Дмитрий Панкратов. Агитация молодежи на несанкционированные митинги в Москве — ожидание того, что крови будет еще больше… Мэнсон своих хиппи приносил в жертву самому себе. А Навальный, хоть и не хиппи и не сатанист, чем же отличается в этом от «Папы» Чарли? Мэнсон презирал армию и полицию. А где вы найдете среди навальнистов того, кто бы захотел сам пойти служить в «путинскую» армию? Навальнята — идейные дети более старших по возрасту либерал-диссидентов, привыкших смотреть на человека в погонах как на узколобого плебея, цепного пса «кровавого режима».

Навальную «семью» в быту именуют хипстерами. В этом есть еще один зловещий отсыл к событиям 50-летней давности в Калифорнии. Мэнсон — из поколения хипстеров США, зачитывавшихся книгами Джека Керуака и Генри Миллера. «Прикид» российских хипстеров — рубашки-ковбойки, узкие брюки — дудочки, очки-телевизоры — почти точная копия того, как одевались хипстеры американские 50−60 лет назад. В головах у наших хипстеров не меньше сумбура, чем у их американских предшественников. Впрочем, наши дети страдают за грехи родителей из поколения семидесятников — восьмидесятников.

Один житель Южно-Сахалинска 1979 года рождения в этом году выдвигается на местных выборах от КПРФ. А лет 20 назад этот системный человек был панком — притом любимым сыном сахалинского богача. В конце 1990 годов сынишка вскрыл сейф любящего папы и вместе со своим «наставником» по панковской части — мелким вором сбежал в Москву. Там он поступил на рабфак одного из факультетов МГУ. Но вместо учебы распивал спиртное и курил анашу. Допился до СИЗО, куда его упекли за покушение на убийство одного из студентов. Ломать жизнь парню не стали, выпустили. Тюрьма ничему не научила избалованного панка-«мажора». Обосновавшись нелегально в общаге МГУ, наш сахалинец поставил себе цель: найти в МГУ студентку побогаче да поглупее, подсадить ее на наркотики и потом разводить на деньги. Как надоест — найти другую такую же. Парень умел пудрить мозги девушкам, и в обществе своих поклонниц чувствовал себя богом. Одна его безумная поклонница, дочь богатого бизнесмена, после бредней своего кумира про то, что «наркотики это свобода, а свобода это Бог» едва не прокляла своих родителей, которые в ней души не чаяли.

К чему я это? Не хочу обижать панков и металлистов 1990-х, но такие мелкоуголовные элементы как этот сахалинец в то время находили в околомузыкальной «системе» питательную среду. В каждом авторитарном амбициозном субъекте, который вписывался в «систему», в глубине души дремал маленький Чарльз Мэнсон. Вообще, чем в умственном плане мутнее общественная среда, тем мутнее мозги находящихся в ней. Там есть, из кого вербовать «смертников» для возможных массовых убийств. Особенно, если эти смертники — домашние девочки из богатых семей, под влиянием гормонов захотевшие поиграть в революционерок. А мини-«Мэнсонам» от контркультуры на контркультуру эту, в общем, наплевать. Им нужны только деньги и власть.

И напоследок. Фильм «Однажды в Голливуде» как нельзя более актуален для России. Для США, где происходит действие фильма, его актуальность — в подчеркивании того, как жестоко обошлась американская Фемида с последовательницами «Папы» Чарли. 24 сентября будет 10 лет, как умерла в тюрьме для пожизненно осужденных Сьюзан Аткинс. Аткинс провела в тюрьме 40 лет из своего 61 года, всю жизнь. В 1974 году, на пятый год своего пожизненного срока, Аткинс уверовала в Бога, стала изучать Библию, сочинять весьма неплохие христианские песни. Она глубоко каялась в содеянном и хотела до конца жизни увидеть небо не в «клеточку». Однако Аткинс в условно-досрочном освобождении (УДО) отказывали до самой ее смерти.

В июле этого года получила очередной отказ в УДО 70-летняя Лесли ван Хаутен — тоже набожная христианка, получившая в тюрьме степень магистра. В тюрьму она попала 19-летней девушкой. Надеется, что ее в 2022 году, возможно, выпустят на свободу Патрисия Кренинкуэл, которой сейчас 71 год. В тюрьме Патрисия, желая искупить свои грехи, посвятила себя социальному служению. В преступном мире США много людей, которые не умеют читать и писать. Патрисия учит других осужденных женщин из своей тюрьмы по программе средней школы, занимается с ними танцами и волейболом. При ее участии ведется духовно-просветительский сайт «Жизнь после Мэнсона». Кренинкуэл отказывали в УДО, начиная с 1978 года. Последнее слушание у нее было в 2017 году.

В США принято отпускать на свободу осужденных на пожизненный срок, если те хорошо себя ведут в тюрьме, признаны неопасными для общества и глубоко раскаялись в содеянном. Проведших в тюрьме большую часть жизни обычно выпускают сразу же. Этих больных стариков потом селят в социальных ночлежках под бдительным надзором полиции. В Калифорнии на этот счет — одни из самых гуманных законов в США. К «девочкам» Мэнсона, которые сейчас уже седые набожные старушки, американские законы проявляют чрезвычайную жесткость.

Почему? У меня лично только один логичный довод. Американский истэблишмент боится, что ему, как говорят психологи, «покажут зеркало». Многие нынешние члены Конгресса США, другие политики, бизнесмены, экономические и политические гуру в юности… хипповали, то есть жили той же жизнью, что и «Семья» Мэнсона. В 1969 году ездили на знаменитый фестиваль «Вудсток» саксофонист-любитель Билл Клинтон — будущий палач Сербии, и его невеста Хиллари, впоследствии палач Сирии и Украины. Хипповал (даже писал неплохие песни) будущий палач Ирака Дональд Рамсфельд. В большинстве своем так называемые «неоконсерваторы» из школы Милтона Фридмана — повзрослевшие «дети цветов» и кровавого мая 1968 года… Навальный до того как уехать учиться в США, тоже наверное бренчал на гитаре по подъездам. На него это очень похоже.

Алексей Минин, историк, социолог (Курган)