Кофман: «На Донбассе нет нацизма, а значит, свою микрозадачу я выполнил»

В конце июня в ДНР была создана Общественная палата, которую возглавил Александр Кофман — один из лидеров донбасского восстания 2014 года, в том числе входящий в состав правительства ДНР в 2014—2016 годах. Александр Кофман рассказал в интервью EADaily, чем будет заниматься Общественная палата, а также ответил на ряд острых вопросов.

— Общественная палата появилась в ДНР не так давно. И в сети можно было встретить критику в духе того, что в республике уже есть парламент, который должен представлять интересы народа. Чем отличаются функции Народного совета от функций Общественной палаты и чем вызвана необходимость создания дополнительной структуры?

— Больше всего меня удивляет безграмотность критикантов. Я люблю критику, но мне нравится, когда меня критикуют по делу. Это позволяет расти, позволяет развиваться, но когда критика глупая, то она вызывает только раздражение. Общественная палата обладает законотворческой инициативой. Народный совет обладает законодательной инициативой. Это большая разница, мы не имеем права создавать законы, мы можем разрабатывать их проекты. В Общественную палату входят все слои населения, которые знакомы с проблематикой республики. Соответственно ОП может привлекать экспертные советы, создавать их, вникать в любые происходящие в республике процессы. Сравнивать нас с Народным советом нельзя. Это два разных, хоть и сотрудничающих органа. Это как милиция и прокуратура: и то, и другое — правоохранительные органы. Так и здесь.

— Общественная палата ДНР планирует работать по аналогии с ОП РФ, проводить круглые столы на злободневные темы, выступать посредником между конфликтующими сторонами в общественных спорах?

— Совершенно верно. Общественная палата, помимо законотворческой инициативы, обладает еще и представительными или медиаторными функциями. Вы очень хорошо сказали — «выступать посредником между конфликтующими сторонами». Это одно из-за направлений работы. И мы этим уже занимаемся. Мы собрали большой круг блогеров, которые враждовали между собой, смогли объединить их единой целью — помогать Общественной палате, помогать республике, помогать нуждающимся. Буквально через неделю после того, как я их всех собрал в одном чате телеграм-канала, одна из блогеров выступила с инициативой помощи умирающей девочке. И блогеры, которые только вчера поливали друг друга грязью, начали активно помогать этой девочке. Они продолжают между собой ругаться, но уже делают единое дело. Я со своей задачей справляюсь, я смог выступить медиатором между достаточно сложной группой социума.

Возвращаясь к круглым столам… Недавно был проведен круглый стол по проблематике людей с ограниченными возможностями, на котором было принято решение о создании Совета инвалидов при Общественной палате. Собрали инвалидов — представителей руководства организаций людей с ограниченными возможностями. Был выведен ряд проблемных вопросов — было принято решение исследовать город на предмет его доступности для людей с ограниченными возможностями и при создании Совета благотворителей и волонтеров совместить их с Советом инвалидов, чтобы они общались между собой напрямую. На этом круглом столе одна девушка выступила с проблемой, а рядом с ней сидел представитель общественной организации, способной помочь в решении этой проблемы. Он спросил: «Почему же вы к нам не обратились?» Она говорит: «Я о вас не знала». Налаживание коммуникации — тоже функция Общественной палаты.

— На этом мероприятии не было цели поставить под контроль деятельность блогеров?

— Поставить под контроль блогеров — это уничтожить то, что я планирую делать. На мой взгляд, блогосфера делится на несколько категорий: это небольшой сегмент платных блогеров, которым платят за подрывную деятельность, это большой сегмент патриотических блогеров, которые стремятся сделать жизнь лучше, и — самый большой сегмент — это блогеры, которые репостят то, что видят — как контент патриотически ориентированных блогеров, так и антиконтент. Наша задача — помочь разобраться репостящему контент. Нет никакой необходимости пытаться перекупить платных блогеров, а вот тем, кто, не думая, репостят все, что видят, нужно дать какие-то ориентиры.

— Что сделала ОП на данный момент?

— Я бы хотел похвастаться уже готовыми достижениями. Общественной палате всего лишь два месяца. Мы послали массу запросов, мы послали массу предложений, но пока они не приняты. Да об этом даже и говорить неловко. Мы обратились в ряд инстанций с предложениями, принятие которых кардинально облегчило бы существование приютам бездомных животных. Если у нас это получится, то я не говорю, что решится вопрос бродячих животных, но приюты, которые выполняют эту функцию успешно, смогут выполнять ее еще в большем объеме. У них упадет расходная часть.

— Я регулярно приезжаю на Донбасс и вижу, как меняется настроение в обществе. Сейчас мне кажется, что общество и новая элита начинают друг друга все больше недопонимать. Это проявляется, в частности, в реакции на флешмоб в адрес Зеленского, который поддержало руководство республики. Так ли это, на Ваш взгляд?

— То, что возникает недопонимание, я согласен. То, что в этом виноваты в первую очередь проплаченные блогеры, я в этом уверен. Давайте по пунктам разберем. К примеру, флешмоб — обращение к Зеленскому. Этим флешмобом республика ставит Зеленского в невыполнимые условия.

— Ну да, это было самое распространенное объяснение.

— Я не даю объяснений. Вы же понимаете, что Украина не может выполнить эти пункты. Я хочу подчеркнуть, что там был ряд требований, а не просьб. Очень многие почему-то подумали, что мы просим Зеленского о чем-либо. Но это неправда. Мы требуем. Эти пункты дублируют Минские соглашения, и они все невыполнимы. Согласны или нет?

— Я не вхожу в правительственные круги Украины и не могу ответить на этот вопрос.

— Я вас уверяю, что это невозможно. Соответственно, мы показываем всему миру, что Украина не готова выполнить эти соглашения. Весь мир видит, что Украина не готова их выполнять, но не хочет этого замечать. Значит, нужно давить на эти точки.

— Если он не хочет замечать гибели мирных жителей во время войны, то логично, что он не прислушается и к флешмобу.

— Флешмоб поддержали миллион человек, как можно не прислушаться к миллиону человек! На Совбезе ООН можно заявить, что миллион человек требовали и к ним не прислушались. Вот аргумент для Совбеза ООН.

— Все смерти в течение пяти лет были недостаточным аргументом?

— Послушайте, я тоже сторонник того, что самый лучший аргумент — это танки. Но у нас нет танков в таком количестве. Но я сейчас говорю о другом. После флешмоба, на котором Зеленскому поставили невыполнимые условия, появляется инициативная группа, которая объявляет антифлешмоб с рядом требований к Российской Федерации. РФ делает все, что в ее силах на данный момент. Соответственно, требовать большее — это требовать невозможное. И что же получается? Флешмоберы требовали невозможное от Зеленского, а антифлешмоберы потребовали невозможное от президента России Владимира Владимировича Путина? У меня вопрос: на кого работали антифлешмоберы? Можете в интервью не отвечать.

— Помимо организаторов есть еще обычные люди. И эти люди были возмущены, они боялись, что их вернут на Украину против их воли.

— Нас пять лет уже возвращают в состав Украины, на рубль уже перевели и паспорта российские раздают, КПВВ строят полноценный. У него есть, конечно же, свой недостаток. Это значит, что вперед мы тоже не пойдем в ближайшее время, но гарантирует и то, что на Украину нас не возвращают. Но что бы ни делалось в республике, нас уже пять лет «сливают».

— Это не повод обвинять людей в работе на противника. Эти люди в течение пяти лет выдерживали недюжинное напряжение, они волнуются и переживают из-за происходящего, а власть начинает обвинять их в том, что они льют воду на мельницу врага. Это неправильная тактика.

— Хороший фильм есть — «Убить дракона» по пьесе Евгения Шварца. «Народ просит? Это не народ, это хуже народа, это лучшие люди города». Те, кто волнуется, переживают, что они сделали для того, чтобы этого не произошло. Волнуются, переживают и пишут в интернете оскорбительные посты?

— Я общаюсь не в интернете, я общаюсь с людьми везде, где представляется такая возможность — в центре, на окраине, в прифронтовой зоне, в такси, в парикмахерской. Я общаюсь с конкретными людьми, которые, наверное, на своем месте делают то, что могут.

— Замечательно. Тогда еще раз повторю: у нас введен российский рубль, экономика полностью переведена на Российскую Федерацию, выдаются российские паспорта, строятся полноценные пункты пропуска. Где здесь возвращение в состав Украины?

— Будет ли разрабатываться какая-то программа по работе с людьми на подконтрольной Украине территории?

— Этим вопросом мы пока не задавались. Наверное, это необходимо.

— Какова ваша позиция по этому вопросу?

— Люди на той территории должны видеть, что здесь жить лучше.

— В свое время Вы говорили, что на Донбассе нет «сторонников нынешней Украины» и «людей, которые считают, что с нынешней Украиной можно договариваться». Согласны ли Вы сейчас с этими словами?

— Донбасс разный, кто-то, может быть, и хотел бы вернуться в состав Украины, но я с такими людьми не считаю нужным даже здороваться. Да, Украина пролила слишком много крови. И Донбасс ориентирован на Россию.

— Вы стояли у истоков донбасского восстания. Изменились ли его цели с течением времени? Произошла ли лично у Вас переоценка ценностей за это время? И если да, то в чем именно?

— Для меня — нет. Я всегда говорил и повторяю, что я вышел против нацизма на Украине. У меня есть мечта освободить от нацизма всю Украину или большую ее часть. Но на Донбассе, на нашей территории, нацизма нет. А это значит, свою микрозадачу я выполнил.

— Почему Вы ушли из большой политики в свое время? И ради чего вернулись, какие были мотивы и глобальные задачи?

— Подтолкнуло вернуться приглашение Дениса Владимировича войти в состав Общественной палаты, а дальше приглашение ее возглавить. Почему ушел? Я вам расскажу одну притчу. К римскому императору Диоклетиану пришли подданные и сказали: «Вернись». А он им: «Посмотрите, какая у меня капуста». Я прекрасно три года прожил на даче, никуда не уезжал. Дача у меня находится в четырех километрах от Ясиноватского блокпоста, мне оттуда прекрасно слышно все, что происходит на фронте.

Кристина Мельникова