Институт вчерашнего развития: Трамп поставил под контроль Всемирный банк

Избрание председателем Всемирного банка (ВБ) заместителя министра финансов США по международным делам Дэвида Малпасса подразумевает попытку Дональда Трампа вернуть этой структуре статус полноценного института развития глобальной экономики — в рамках, разумеется, американского представления о приоритетах в этом процессе. При предыдущем директоре Джиме Ён Киме ВБ все больше превращался во всемирное прогнозное бюро, основательно растеряв свою влиятельность в сравнении с Международным валютным фондом — еще одним ключевым элементом мировых финансов, созданным сразу после Второй мировой. Сначала конкурировать с ВБ в финансировании программ развития беднейших стран мира стали крупнейшие инвестиционные банки, а теперь в этой сфере все более активно проявляет себя Китай.

Намерения Трампа сделать ВБ более активным проводником американских интересов в мировой экономике стали понятны в момент, когда Джим Ён Ким в начале этого года объявил о досрочной отставке, что само по себе является для ВБ событием экстраординарным. В последние полвека такое происходило всего один раз, в 2007 году, когда полномочия главы ВБ сложил Пол Вулфовиц, до этого занимавший пост замминистра обороны США — к досрочной отставке его привел конфликт с подчиненными. В остальных же случаях руководители ВБ либо оставляли свой пост по регламенту (срок полномочий составляет пять лет), либо выходили на пенсию, либо умирали при исполнении обязанностей.

Но не успел Джим Ён Ким официально объявить об отставке, как в американских СМИ уже стал обсуждаться слух, что его преемником может стать Иванка Трамп, дочь американского президента. Сама она сразу же опровергла эту информацию, однако новый объявленный прессой претендент оказался почти столь же близкой к Трампу фигурой. Утвержденный в должности главы ВБ 9 апреля Дэвид Малпасс был старшим трамповским советником по экономике в ходе предвыборной кампании 2016 года, после чего перешел на работу в Минфин (Департамент казначейства) США под начало Стивена Мнучина, который во время кампании Трампа управлял финансами и сбором пожертвований.

Продвинув своего человека на пост руководителя ВБ, Трамп вернулся к негласно сложившейся традиции, в рамках которой президенты США пытались плотно контролировать этот институт, выдвигая главами ВБ людей с опытом работы в американской администрации. Тот же Пол Вулфовиц был одним из наиболее видных «ястребов» из команды Джорджа Буша-младшего, а сменивший его Роберт Зеллик ранее работал заместителем госсекретаря США и отвечал за политику администрации Буша в отношении Китая.

Барак Обама решил пойти против этого тренда и после отставки Зеллика в 2012 году предложил кандидатом на пост председателя ВБ гражданина США корейского происхождения Джима Ён Кима, который до этого никогда не работал в правительственных структурах. Более того, его предшествующая карьера даже не была связана с финансами — такое случилось впервые в истории ВБ. Еще учась в Гарварде на врача, Ким в 1987 году стал одним из основателей некоммерческой организации «Партнеры по здоровью», занимавшейся медицинской помощью развивающимся странам, затем работал во Всемирной организации здравоохранения и был президентом элитного Дартмутского колледжа. Выборы главы ВБ в 2012 году Обама хотел сделать демонстрацией новых подходов к глобальным финансам. Соперниками Кима в борьбе за пост руководителя ВБ были министр финансов Нигерии Нгози Оконджо-Ивеала и бывший министр финансов Колумбии Хосе Антонио Окампо, однако традиция, согласно которой ВБ возглавляет гражданин США, нарушена не была. Впрочем, хорошо прослеживалась и другая традиция — ставка американских президентов на людей, близких к центрам принятия решений: «Партнеры по здоровью» прежде активно работали с фондом Билла Клинтона.

Став руководителем ВБ, Джим Ён Ким заявил, что его основными задачами станут поддержка устойчивого роста, приоритет доказательных решений над идеологией, продвижение позиций развивающихся стран и т. д. — стандартный набор клише времен Обамы. В первый год работы Кима были сформулированы две новые масштабные цели ВБ: покончить с нищетой к 2030 году и способствовать обеспечению благосостояния для всех за счет ускоренного роста доходов беднейших 40% жителей каждой развивающейся страны. Для реализации этих планов состоялось рекордное пополнение бюджета МАР — фонда ВБ, оказывающего помощь беднейшим странам мира, объемом $ 52 млрд. Объемы средств, предоставленных МАР и Международному банку реконструкции и развития (МБРР) — основному кредитному учреждению ВБ — превысили $ 160 млрд. Кроме того, Джим Ён Ким уделял большое внимание борьбе с изменениями климата и гендерному равенству — всё в полном соответствии с «доктриной Обамы».

В сентябре 2017 года исполнительные директора Всемирного банка приняли единогласное решение назначить Кима на второй срок. Однако к этому уже основательно дали о себе знать и слабые места его руководства. «Хороший доктор Ким собирается спасти глобальную значимость Всемирного банка. Но у его радикальных реформ есть критики, которым нужна его голова», — констатировал в 2016 году журнал Foreign Policy. Главная проблема, перед которой оказался Ким, отмечало издание, заключалась в том, чтобы определить, какую роль ВБ должен играть в XXI веке.

Созданный по итогам Бреттон-Вудской конференции 1944 года вместе с Международным валютным фондом (МВФ), Всемирный банк в лице МБРР первоначально активно участвовал в послевоенном восстановлении экономик Западной Европы и Японии. А после того, как длинная волна послевоенного экономического роста практически исчерпалась, ВБ сосредоточился на помощи странам Третьего мира, финансируя их проекты экономического развития. Пик глобального влияния ВБ пришелся на 1968−1981 годы, когда его председателем был бывший министр обороны США Роберт Макнамара.

По изначальной договоренности во главе ВБ всегда оказывался гражданин США (в случае МВФ это представитель одной из европейских стран), причем право представлять кандидатуру принадлежало американскому президенту. Поэтому ВБ всегда был проводником той доктрины развития глобальной экономики, которая в конкретный момент превалировала в Штатах. Но после распада СССР значимость ВБ в качестве глобального института развития объективно снижалась как по идеологическим, так и по экономическим причинам. С 1990 по 2012 годы показатели крайней бедности в мире значительно сократились, в помощи ВБ нуждалось все меньше стран, а кредитованием развивающегося мира все более охотно занимались инвестиционные банки. Так что если в свое время ВБ имел фактическую монополию на рынке финансов для развития, то к 2012 году его займы составляли лишь 5% от общего объема притока капитала в развивающийся мир.

А затем в качестве нового источника средств для бедных стран о себе стал все более активно заявлять Китай, уже тратящий на эти цели гораздо больше, чем ВБ. Как подсчитала недавно организация AidData, исследовательская лаборатория американского Колледжа Вильгельма и Марии, за первые 15 лет нынешнего столетия в 138 странах мира было реализовано более 4400 китайских проектов развития. Речь идет о сотнях миллиардах долларов, вложенных в инфраструктуру во всех частях планеты, включая Африку, которая для США в 1990-х годах фактически стала «забытым континентом», и китайцы не упустили шанс этим воспользоваться.

Уже к началу 2011 года Китай обогнал ВБ по объемам кредитов для развивающихся стран. Как сообщала тогда The Financial Times, в 2009 и 2010 годах два китайских госбанка (China Development Bank и China Export-Import Bank) предоставили займов за рубежом на $ 110 млрд, тогда как ВБ с середины 2008 года по середину 2010 года выдал только $ 100,3 млрд. При этом сам Китай, который в соответствии с классификацией ВБ является страной из «верхней средней группы» доходов, продолжал пользоваться средствами ВБ. Например, в середине прошлого года стало известно, что Всемирный банк предоставит КНР кредит в $ 600 млн на улучшение системы управления водными ресурсами страны.

Тем не менее под руководством Джим Ён Кима, который благодаря своей деятельности в международных медицинских организацией знал о реальном уровне жизни глобальной периферии не понаслышке, ВБ продолжал играть на том поле, где он уже уступил первенство. Однако благие идеи Кима развернуть ВБ лицом к бедным странам натолкнулись на ту же проблему, с которой пришлось иметь дело одному из его предшественников Полу Вулфовицу. А именно — на специфическую корпоративную культуру ВБ, которая сформировалась еще в «тучные» годы Роберта Макнамары, когда управленческие расходы в ВБ, мягко говоря, не считали. И если Вулфовица в конфликте с персоналом ВБ подвела «аморалка» (он слишком активно продвигал по службе в ВБ свою любовницу, уроженку Ливии Шаху Ризу), то Ким пришелся не ко двору своими намерениями провести аудит расходов ВБ, а заодно и существенно (на 500 человек) сократить штат ВБ. Это быстро привело к внутренним конфликтам.

В 2016 году Ассоциация персонала ВБ впервые в истории этого института выступила против переизбрания Кима на второй срок, и хотя это никак не повлияло на оценку его деятельности советом директоров ВБ, скандалы продолжились и после переназначения. В начале 2018 года спустя 15 месяцев работы подал в отставку главный экономист ВБ Пол Ромер, предположительно, несогласный с подтасовкой данных при подготовке главного аналитического продукта ВБ — рейтинга Doing Business, в котором страны мира ранжируются по комфортности ведения бизнеса. Еще сравнительно недавно это исследование было настоящим фетишем в кругах неолиберальных экономистов (можно вспомнить, что в 2012 году правительство Дмитрия Медведева ставило перед собой задачу значительного повышения места России в этом рейтинге), теперь же это просто один из десятков страновых рейтингов, в избытке производимых различными аналитическими центрами.

Уход Ромера (который в октябре 2018 года получил Нобелевскую премию по экономике) запустил обратный отсчет для карьеры Джима Ён Кима, к тому же с избранием президентом США Дональда Трампа его представления о развитии мировой экономики оказались не ко двору уже американской администрации, не обремененной догмами свободной торговли. «Лебединая песнь» Кима прозвучала в ноябре прошлого года на открытии первой Китайской международной выставки импортных товаров в Шанхае. «Мы увидели ускорение темпов перехода к протекционизму. Эскалация введения пошлин скажется на прогнозах темпов экономического роста всего мира, а также замедлит темпы сокращения бедности в то время, когда мы меньше всего можем себе это позволить. Восстановление мировой экономики обеспечивается инвестициями, и существует реальная опасность того, что предприятия решат дождаться большей ясности, прежде чем инициировать новые проекты. Согласно прогнозам Всемирного банка, при сценарии, когда уверенность инвесторов пошатнулась и инвестиции сократились, каждая страна мира почувствует на себе негативный эффект», — заявил Ким. Уже в первых числах января он сообщил о готовности уйти в отставку, перейдя на работу в инвестиционный фонд Global Infrastructure Partners.

Дэвиду Малпассу, в сущности, придется с самого начала решать те же проблемы, что и его предшественнику — выстраивать новую стратегию работы ВБ в изменившихся правилах игры в мировой экономике и находить общий язык с персоналом банка. Однако, в отличие от непрофессионала в финансах Кима, у Малпасса есть неплохой стартовый задел. Его карьера в государственных финансах началась еще при Рональде Рейгане, при Буше-старшем Малпасс был заместителем помощника государственного секретаря, а затем 15 лет работал в исследовательском отделе инвестиционного банка Bear Stearns, который обанкротился во время мирового финансового кризиса 2008 года. Это событие бросает определенное пятно на репутацию Малпасса, поскольку незадолго до краха на американском ипотечном рынке он выдавал на страницах Wall Street Journal оптимистичные заявления о том, что недвижимость и долговые рынки составляют не самую значительную часть экономики США. После краха Bear Stearns Малпасс занимался собственной аналитической компанией Encima Global, а в 2010 году попробовал вернуться в политику, выставив свою кандидатуру от Республиканской партии на выборах в Сенат от штата Нью-Йорк, но не прошел даже уровень праймериз. К кампании Трампа Малпасс присоединился в 2016 году уже в весьма почтенном возрасте 60 лет.

Вернувшись в систему государственного управления после победы Трампа, Малпасс незамедлительно начал наводить свои порядки на вверенном ему участке работы. Во главе отдела Минфина США по международным делам Малпасс стал массово увольнять персонал этого подразделения, которое при Обаме насчитывало около 200 человек. «Некоторые бывшие чиновники решили, что они не смогут поддерживать торговую политику новой администрации, других же возмущал сам Малпасс, которого они описывали как человека, презрительно относящегося к некоторым коллегам и часто неподготовленного», — писало агентство Bloomberg, аттестуя Малпасса поборником протекционистских идей Трампа, а возглавляемое им подразделение Казначейства — мозговым центром торговой политики. Именно Малпасс в январе был официальным представителем Минфина США на проходивших в Пекине переговорах по торговой войне с Китаем.

Возможно, что безапелляционные манеры Малпасса не слишком устраивали министра финансов Стивена Мнучина, который, как утверждает Bloomberg, больше склонен прислушиваться к мнению ветеранов в своем ведомстве. Как бы то ни было, отмечало агентство, комментируя выдвижение Малпасса кандидатом на пост главы ВБ, «его опыт в качестве финансового профессионала и высокопоставленного экономического чиновника делает его гораздо больше готовым к данной роли, чем был его предшественник». Однако, признавало агентство, главный вопрос, который будет стоять перед ним, звучит так: для чего нужен Всемирный банк?

«Подлинная роль Всемирного банка действительно находится под сомнением, — отмечал Bloomberg. — Частые реорганизации, включая те, что предпринимал Ким, производили значительную неразбериху, взаимные упреки и даже перестановку офисной мебели, но не были столь уж действенными, когда дело касалось того, чем следует заниматься банку… Острая нехватка капитала для развития, которая оправдывала создание ВБ 70 лет назад, теперь отсутствует. Все те займы, для которых изначально был предназначен ВБ, теперь могут предоставлять частные рынки капитала. Все это было понятно на протяжении нескольких лет, если не десятилетий. Однако необходимое ВБ радикальное изменение целей так и не было предпринято».

Николай Проценко