Веселье в «львовском Аушвице» — памятник «глубокой озабоченности» России

Наступающий 2019 год Львовский областной совет объявил «годом Степана Бандеры». В будущем году исполнится ровно десять лет открытию во Львове элитного отеля «Цитадель». Возможно, что и неверующий человек сочтет наложение «года Бандеры» на юбилей отеля промыслом свыше — сверхъестественным обнажением аморальности, в которую с 1991 года повергается постсоветская Украина.

…По пути на юго-восток от знаменитого греко-католического собора Святого Юра проходит улица Степана Бандеры (до 1991 года — улица Мира (!)). В пяти — десяти минутах езды от нее — улица имени Павла Грабовского, умершего в 1902 году в Тобольске украинского литератора — националиста, члена народнической организации «Черный передел». На улице Грабовского расположен музей «Львовская цитадель» — остатки австрийской крепости середины XIX века. В крепостной «Башне Максимиллиана», выходящей лицевыми амбразурами на бывший ров, вал и подъемный мост, с 2009 года действует пятизвездочный отель «Цитадель Inn». В этом отеле размещают богатых туристов, проводят деловые и развлекательные мероприятия. Секс-туризм — туристическая «фишка» нынешней Западной Украины. Логично предположить, что редкая закрытая вечеринка в «Цитадели» обходится без «жриц любви» и стриптизерш, хотя администрация отеля об этих пикантных фактах умалчивает.

Индустрия увеселений в «Цитадели» развилась совсем недавно — с президентства Виктора Ющенко. Суеверные львовяне всегда обходили мрачный замок стороной. Держались подальше от этого места и вездесущие местные мальчишки, которые в поисках исторических диковинок были готовы перешагнуть через любые страхи и препятствия. Львовяне старшего поколения рассказывают: в 1980-х годах, когда замок передали под цеха производственного объединения «Электрон», туда на работы по обустройству цехов отряжали по разнарядке комсомольцев из соседних регионов Украины. В ходе земляных работ стали находить человеческие черепа и фрагменты скелетов. Насмерть перепуганная молодежь сообщила о страшных находках заводскому начальству. Те работники завода, которые были львовянами, рассказали, что черепа и кости — следы нацистского лагеря смерти, действовавшего в цитадели с июля 1941 по лето 1944 года. «Konzentrationslager der Standarte 328» или «Шталаг- 328» был частью нацистской системы уничтожения военнопленных и гражданских лиц, созданной оккупантами в городской черте нынешнего Львова. Вместе со «Шталагом-328» туда входил лагерь смерти на улице Яновской, где во время массовых расстрелов набранный из заключенных оркестр исполнял с сочиненное по приказу коменданта «Танго смерти». В расположенном в часе ходьбы от цитадели концлагере на Яновской были убиты, замучены голодом, болезнями и издевательствами более 200 тысяч узников: евреев из городского гетто, военнопленных, членов ВКП (б) и комсомольцев и всех, кого оккупанты подозревали в нелояльном отношении к «новому порядку». В «Шталаге-328» погибло столько же тысяч человек из тех же категорий «врагов Рейха». Вопреки домыслам украинской государственной пропаганды, среди уничтоженных нацистами узников практически не было членов ОУН-УПА* (запрещены в России — EADaily) и других украинских националистов. Националисты служили как раз в охране «львовского Аушвица». Украинскую охрану пополняли из числа курсантов спецлагеря «Травники» в восточной Польше — эсэсовской школы палачей, куда набирали добровольцев из лагерей военнопленных и всех желающих послужить «новому порядку». Самому младшему выпускнику «Травников» — обычному украинскому пареньку, было 16 лет. Он неприязни к Советской власти не выражал, а пошел в концлагерные палачи исключительно из жажды наживы. Кроме жалования в рейхсмарках, охранникам полагалась доля из награбленных у убитых узников вещей. В формально украинских охранных концлагерных частях служили белорусы, русские и коллаборационисты других национальностей. Начальником внутрилагерной полиции в «Шталаге-328» был мордвин — взятый в плен летом 1941 года на Украине лейтенант Красной Армии Андрей Якушев. В лагерные полицаи Якушев попал, когда сообщил в комендатуре «Шталага», что он якобы татарин из Казани, а его отца в 1937 году сослали в Сибирь. Естественно, что бывший лейтенант солгал. Немцы оценили эту ложь по достоинству, назначив Якушева в августе 1941 года начальником лагерной полиции, набранной из точно таких же типов с эластичной совестью. На совести Якушева — организация в ноябре 1941 года эпидемии сыпного тифа среди узников, унесшей жизни более 5 тысяч человек. По приказу Якушева среди здоровых узников «Шталага» разместили новоприбывших из концлагеря в Раве-Русской 380 тифозных больных. Эта эпидемия тифа в концлагере-цитадели бушевала до марта 1942 года, когда всех больных и выживших после тифа узников отсортировали на «селекции» и расстреляли. Следуя примеру коллег из лагеря смерти на Яновской улице, Якушев создал из заключенных музыкантов лагерный оркестр. Пресытившись палаческой работой и алкоголем, Якушев заставлял падающих от голода музыкантов веселить его… То, что палач-предатель был найден после войны и расстрелян по приговору суда в 1977 году — заслуга работников КГБ СССР, многие из которых в войну служили во фронтовых особых отделах НКВД и в СМЕРШ.

Приказы и объявления комендатуры «Шталага-328» с немецкого языка всегда переводились на украинский. Пункт № 11 правил внутреннего распорядка в лагере гласил: «Запрещается откапывать трупы военнопленных, отделять от них части и употреблять в пищу». Узников держали в переполненных грязных помещениях, одежду и нательное белье они не меняли с момента попадания в лагерь, не имели возможности помыться. К тифу и дизентерии прибавлялось привезенное из концлагерей в Германии следование каждой букве правил концлагерного распорядка, составленных так, чтобы полностью деморализовать узников. За грязную одежду и вшивость начальство и полицаи наказывали побоями как за злостное нарушение дисциплины. «Злостных нарушителей» били, убивали, сутками держали в карцерах под открытым небом — поставленных в лагерном дворе клетках из колючей проволоки размером 100 на 200 метров. Естественно, что изнуренные узники страдали от голода. Каждый узник получал в день бурду из опилок и кусок «руссенброта» — изобретенного для советских военнопленных «русского хлеба» из тех же опилок, мякины и жмыхов. Особо провинившимся, новоприбышим узникам, отобранным лагерным гестапо и изолированным евреям, офицерам, коммунистам и комсомольцам не полагалось никакой еды. Как вспоминал лагерный переводчик-заключенный Карл Пеет, однажды гестаповцы закрыли в бункере — лагерной тюрьме на несколько дней группу советских военнопленных. За это время один заключенный умер. Его труп был найден съеденным наполовину. Подобных случаев в лагере было масса. Как и в других лагерях для советских военнопленных, уличенных в людоедстве в «Шталаге» расстреливали и вешали. Их лица фотографировались и транслировались потом нацистской пропагандой как свидетельство «расовой неполноценности» «зараженных еврейским большевизмом» русских и других народов СССР. Полицаи — бывшие советские граждане делали вид, что это их не касается. Они знали, что для нацистов они тоже «унтерменши», догадывались, что от них потом избавятся, поэтому старались выслужиться перед оккупантами как могли. Нацисты на Украине умело использовали принцип лидера ОУН Ярослава Стецько: «Москва и еврейство — это самые большие враги Украины».

«Шталаг-328», концлагерь на Яновской и другие лагеря смерти в черте Львова неслучайно называют «львовским Аушвицем». Как и в гигантском комбинате смерти в Польше, в Галиции уничтожали людей разных национальностей. В апреле 1942 года из концлагеря в Раве-Русской в «Шталаг» привезли около 2000 французов — военнопленных, участников Сопротивления, укрывателей евреев и т. д. Французы позже стали пополнять крепостной лагерь смерти в сердце Львова, вместе с бельгийцами и другими узниками из Западной Европы. Среди этапированных во Львов военнопленных были арабы и берберы из африканских частей французской армии. Африканцы, кроме голода, побоев и болезней, страдали от непривычного для них капризного климата Галиции. То место, где сейчас пухленькие стриптизерши развлекают гостей отеля «Цитадель», французы в годы войны называли «прихожей ада». «Прихожую ада» прошел выдающийся французский музыкант и дирижер Робер Ланнуа (1915−1979), участник французского Сопротивления. С сентября 1943 года, когда в Италии пал режим Бенито Муссолини, в «Шталаг», а также в его лагеря-спутники в окрестностях Львова стали привозить итальянцев — в основном солдат и офицеров, которые не хотели больше воевать за Гитлера. Всего в «львовский Аушвиц» было заключено 2000 итальянских военных, из них 5 генералов. В конце сентября главнокомандование вермахта (ОКВ) своим приказом вывело этих узников-итальянцев из юрисдикции Женевской конвенции и повелело их расстрелять как партизан.

То, что в бывшем «львовском Аушвице», в сердцевине настоящего ада, теперь развлекают туристов — бесспорное кощунство. Справедливости ради надо сказать, что отчасти этому кощунству поспособствовало действовавшее в Советском Союзе табу на акцентировании общественного внимания на сотрудничестве с Гитлером украинских, белорусских, прибалтийских и других националистов. Считалось, что гласность в этом плане нарушит принцип дружбы народов — краеугольный камень советской государственности. После смерти Сталина и хрущевской амнистии 1956 года многие осужденные за измену Родине бывшие бандеровцы возвращались домой и инкорпорировались в советское общество как добропорядочные граждане. Многие вступали в КПСС и делали карьеру по партийной линии. После освобождения Львова в конце июля 1944 года в бывшем «львовском Аушвице» работала чрезвычайная госкомиссия по расследованию нацистских преступлений (ЧГК). Свидетельства о «львовском Аушвице» были задокументированы. Органы КГБ СССР вели розыск беглых нацистских пособников. Но на Западной Украине вплоть до 1991 года не было такого широкого общественного внимания к львовским лагерям смерти, как в Польше к Освенциму и Треблинке или в ГДР к Бухенвальду и Равенсбрюку. Крепость на улице Грабовского не стала мемориалом. До перестройки ее использовали для нужд воинской части, потом передали заводу «Электрон», а после распада СССР бывший лагерь смерти стали обживать коммерческие структуры. В 1991 году во Львове бывшую улицу Мира переименовали в честь Бандеры. В 1996 году прилегающая к «львовскому Аушвицу» улица Лермонтова получила имя Джохара Дудаева. Мемориализация жертв «львовского Аушвица» в таких условиях рисковала бы разрушить идеологический базис украинской независимости. Ведь увековечивание имен жертв невозможно без предания суду всех их палачей. Среди таковых более половины уже были «борцами за незалежность». Формально независимая Украина с 1991 года все больше впадала в полную зависимость от украинских эмигрантских центров в Европе и Америке, действовавших под крышей Госдепартамента и ЦРУ США. В 2006 году, когда бывшую «прихожую ада» стали передавать под организацию «домов веселья», первой леди Украины была Екатерина Чумаченко — бывшая сотрудница Госдепартамента и ЦРУ США. Родители Чумаченко эмигрировали после войны в США, потому что были нацистскими коллаборационистами, а в эмиграции продолжили свою антисоветскую работу. В 2009 году, когда на месте бывшего лагеря смерти появился дорогой отель, мэром Львова уже три года руководил националист- униат Андрей Садовый, нынешний лидер партии «Самопомич». Кровавое прошлое ОУН-УПА* Садовый превратил в туристическую «фишку» Львова: пример тому — разукрашенный бандеровской символикой ресторан «Крыивка», который приобрел максимум популярности уже в президентство Виктора Януковича (!). У львовян искусственно взрастили безразличное отношение к нацистским зверствам, заключающееся в обывательском рассуждении: дескать, как можно осуждать нацистские зверства «в Украине», когда до этого «евреи и большевики» устроили здесь Голодомор?

Кощунственный отель «Цитадель» во Львове еще долго обречен на успешное функционирование. Немалую долю доходов отелю приносят туристы из России. У многих российских «новых богатых» чиновников во Львове свой теневой бизнес, открытый до 2014 года на подставных лиц — граждан Украины. Львов облюбовали для ПМЖ представители российской либеральной творческой интеллигенции. Рекламу отелю на месте лагеря смерти создает московский художник, фотограф и популярный блогер Александр Беленький. «Когда-то военный форт, теперь — пятизвёздочная гостиница „Цитадель“ с самыми дорогими номерами в городе. С холма возле „Цитадели“ отрывается отличный вид, советую заглянуть!», — написал Беленький на днях в своем репортаже из Львова в «Живом Журнале». Поразительно, что Беленький по национальности еврей, и в месте, которым он восхищается, других евреев убивали сотнями… Телячьи восторги богемного блогера разделяют обеспеченные жители Москвы, Питера и Екатеринбурга, дошедшие в своем недовольстве режимом Путина до полного отрицания сообщений российских СМИ о нынешних украинских реалиях. Да и руководство России в плане неонацистского ренессанса на Украине с 2014 года только регулярно выражает «глубокую озабоченность». Так что празднованию в январе будущего года на костях жертв нацизма года Бандеры на Украине, по идее, ничто не должно помешать. Увы.

Александр Ашуров, специально для EADaily.

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ