Москва не будет закрывать дыры в белорусском бюджете

В середине ноября стало известно, что Россия и Белоруссии практически договорились компенсировать потери белорусского бюджета от налогового маневра в нефтяной отрасли в РФ за счет межбюджетного трансферта. Об этом сначала заявил посол России в Белоруссии Михаил Бабич, по словам которого, «все должно быть прозрачно, все должно быть понятно», а поэтому «наши партнеры должны точно понимать по времени, по срокам, по объемам, когда, что и как будет поступать в белорусский бюджет». «Поэтому мы исходим из того, что это будет в виде прямых межбюджетных отношений, и логика эта дальше будет развиваться в таком разрезе», — сказал российский дипломат 16 ноября. Позже эту же информацию подтвердил и вице-премьер и министр финансов РФ Антон Силуанов, который отметил, что стороны «договорились, что если будет принято решение о поддержке, то это будет трансферт». Подобные заявления многими в Белоруссии были восприняты как очередная, пускай и небольшая, но все же победа в продолжающемся нефтегазовом противостоянии Минска и Москвы. Однако на самом деле ситуация не выглядит столь однозначной.

Напомним, что современная белорусская экономика серьезным образом зависит от цен на углеводородное сырье, а сама республика, по сути, является нефтяной державой «второго порядка». Белорусские нефтеперерабатывающие заводы в рамках белорусско-российских договоренностей, а затем и из-за отсутствия экспортных пошлин внутри Евразийского экономического союза (ЕАЭС) долгое время получали нефть по цене максимально приближенной к внутрироссийской. Это позволяло и все еще позволяет «Нафтану» и «Мозырскому НПЗ» при поставках нефтепродуктов на внешние рынки иметь прибыль выше, чем могут себе позволить их европейские, а порой и российские конкуренты. И именно на продаже нефтепродуктов, а также российской нефти за рубеж Белоруссия долгие годы хорошо зарабатывала, а сам бюджет рассчитывался исходя из стоимости нефти на мировых рынках, хотя республика добывает «черного золота» крайне мало (чуть более 1,5 млн тонн в год).

Например, в расчетах на 2019 год рост ВВП страны полностью привязан к цене на нефть и колеблется от 4% по целевому до 2,1% по базовому сценарию. При этом в первом случае белорусские власти исходят из стоимости российской нефти сорта Urals в $ 65 за баррель (по данным Минфина России за 10 месяцев 2018 года средняя цена на нее составила $ 71,55). Однако такая цена специалистами рассматривается как маловероятная, так как с начала октября по середину ноября котировки индикативного сорта Brent уже обвалились с $ 85 ниже $ 60 за баррель, а из-за высокой сернистости Urals всегда торгуется с дополнительным дисконтом. Поэтому нефть из РФ, как считают эксперты, будет стоить ниже, чем заявленные $ 65, а значит и потери белорусскому руководству придется просчитывать вновь. Но и это всего лишь часть проблемы.

Известно, что белорусский нефтяной оффшор, который существовал долгие годы, в скором времени перестанет существовать окончательно, что связано с завершением в течение 2019−2020 годов в России налогового маневра, согласно которому произойдет снижение ставки экспортной пошлины на нефть с 30% до нуля и параллельное повышение налога на добычу полезных ископаемых. Из-за этого маневра Минск будет получать все более дорогую нефть и все меньше пошлин от экспорта нефтепродуктов. В августе заместитель главы министерства финансов Белоруссии Дмитрий Кийко заявил, что в 2019 году прямые выпадающие доходы белорусского бюджета из-за налогового манёвра в РФ составят около $ 300 млн, при цене в $ 70 за баррель, а в перспективе — свыше $ 2 млрд, или около 4% ВВП страны. Тогда же было отмечено, что налоговый манёвр может привести к вытеснению российскими нефтепродуктами белорусских на внутреннем рынке страны и «невозможности функционирования единого рынка нефтепродуктов в ЕАЭС», создать который планируется к 2025 году.

Более того, стало понятно, что белорусские НПЗ окажутся в невыгодном по сравнению с российскими нефтепереработчиками положении, так как они не получат субсидии и льготы в виде отрицательного акциза на нефть и демпфирующей надбавки к оптовой цене топлива. К тому же, в отличие от России, где будут бороться с возможными диспропорциями в ценах на топливо административно, ограничивая экспорт нефтепродуктов, белорусские власти вряд ли сумеют это сделать на фоне хронической убыточности местных НПЗ на внутреннем рынке. В условиях же, когда стоимость сырья для Белоруссии сравняется с мировой, а «Нафтан» и «Мозырский НПЗ» могут не успеть завершить свою модернизацию, нефтепереработка республики может оказаться в еще более серьезном кризисе, так как нынешняя глубина переработки «черного золота» не позволяет белорусским предприятиям на равных конкурировать с большинством европейских и частью российских заводов.

Эти, а также ряд иных, вытекающих из основных проблем, вопросы и заставили Минск начать переговоры с Москвой о механизмах компенсации своих потерь в будущем. При этом, как и в прежние годы, переговоры начались с конфликта, где обе стороны поначалу заняли довольно жесткие позиции. В России даже заявили о том, что прекратят поставлять в Белоруссию свои нефтепродукты, так как они идут на реэкспорт, а российский бюджет из-за этого терпит колоссальные убытки. На протяжении всего 2018 года стороны обменивались уколами, проводили встречи, пока 12 октября после проведенных переговоров между Александром Лукашенко и Владимиром Путиным в рамках Пятого форума регионов двух стран не стало понятно, что стороны наконец-то о чем-то договорились. Многие наблюдатели уже тогда заявили, что Минску пришлось пойти на серьезные уступки, за что Москва выразила свою «благодарность». Например, несмотря на невыполнение всех обязательств, Белоруссия получила от Евразийского фонда стабилизации и развития $ 200 млн в виде шестого транша кредита. Тогда же вице-премьер Белоруссии Игорь Ляшенко сообщил, что Минск получил недоплаченные Россией $ 263 млн в рамках «перетаможки» нефти. И этот факт только убедил наблюдателей в том, что, пойдя на уступки, Белоруссия все же сумела отстоять свои позиции по поставкам нефти и нефтепродуктов. По словам того же Ляшенко, механизм перечисления пошлин в белорусский бюджет от реэкспорта 6 млн тонн нефти все еще не превратится в «конкретную цифру» и будет зависеть от стоимости барреля. Хотя изначальная позиция Кремля состояла в том, чтобы перечислять Минску деньги из суммы, прописанной в федеральном бюджете. И если нефтяные котировки вновь вырастут, то Белоруссия сможет получить дополнительные доходы, верхняя граница которых будет зависеть только от стоимости барреля.

Можно привести в пример лишь цифры прошлого года. Так, по данным Минфина Белоруссии, в 2017 году республика получила «дополнительные поступления иных безвозмездных поступлений» в размере около $ 460 млн, что было связано с перечислением Россией в белорусский бюджет в качестве компенсации экспортных пошлин на сырую нефть. Кроме того, по данным платежного баланса, с учетом распределения ввозных таможенных пошлин между государствами-членами ЕАЭС, Москва перечислила Минску текущие трансферты на общую сумму $ 1,188 млрд, что в 2 раза больше, чем в 2016 году. При этом в первом полугодии 2018 г. Россия перечислила белорусскому правительству текущие трансферты уже в размере $ 786,2 млн (в 2,4 раза больше, чем за аналогичный период 2017 года), что было связано с повышением экспортных пошлин на сырую нефть на фоне роста мировых цен на «черное золото».

Стоит отметить, что маленькая победа Минска в споре по экспортным пошлинам сегодня не решает главного вопроса, волнующего белорусскую сторону — компенсации местному бюджету от налогового маневра в России. Поэтому в начале ноября Белоруссия и Россия начали проводить более активные переговоры по данной проблеме. Изначально речь шла о двух вариантах: снижении стоимости нефти или прямом межбюджетном трансферте. При этом в белорусской столице очень хотели бы, чтобы был согласован механизм не только на 2019 год, но и на весь период реализации налогового маневра. При этом размер компенсации должен учитывать весь объем поставок российской нефти, который закреплен межправительственным соглашением от 2007 года — 24 млн тонн в год. Напомним, что сегодня Минск фактически закупает 18 млн тонн, а остальные 6 млн тонн, как уже указывалось выше, «перетамаживаются» — в белорусский бюджет перечисляются экспортные пошлины с этого объема. Примечательно, что в середине ноября новый посол Белоруссии в РФ Владимир Семашко отмечал, что «по нефтегазовым переговорам продвижение пока не очень большое», хотя стороны планировали найти взаимоприемлемое решение уже к 15 декабря 2018 года. При этом, как отмечают аналитики, если стороны до конца года все же придут к решению о компенсации за счет трансферта из российского бюджета, это будет означать, что в этот раз Москва смогла отстоять свое предложение, а белорусским чиновникам придется довольствоваться тем, что есть.

Необходимо напомнить, что официальный Минск изначально считал необходимым зафиксировать компенсацию в цене импортной нефти из РФ, исходя из того, что в последние годы они крайне изменчивы. Власти республики считают, что если цены будут расти, то при подходе, который, как указывалось выше, Минск уже отстоял в переговорах по экспортным пошлинам, страна выиграет дополнительные десятки миллионов долларов. В случае, если же реальная цена на нефть сорта Urals совпадет с заложенной в бюджете РФ, то Белоруссия не потеряет ничего. Однако известно, что если цена существенно снизится, то белорусская сторона может серьезно проиграть, и Минску придется снова искать дополнительные ресурсы, в том числе в России, чтобы заткнуть образовавшиеся в бюджете дыры. По всей видимости, в белорусской столице просчитали и такую возможность, предпочтя в случае необходимости попросить у своих партнеров дополнительную помощь, чем делиться с Москвой возможной сверхприбылью от роста цен на нефть. В данном случае следует отметить еще один момент, который не устраивает белорусскую сторону в российском варианте компенсаций. Известно, что расходы федерального бюджета России формируются исключительно в местной валюте. При этом курс российского рубля, как правило, падает при снижении цен на нефть и не показывает серьезного роста при обратном процессе. Учитывая то, что компенсации будут прописаны как строчка в российском бюджете, Белоруссия и здесь может получить дополнительные потери из-за разницы курсов. Поэтому совершенно не удивительно, что белорусская сторона стремится максимально компенсировать все возможные потери, в том числе и за счет включения в механизм компенсации всего объема поставляемой в республику нефти — 24 млн тонн (вместе с 6 млн тонн, предназначенных сегодня для «перетаможки»).

На сегодняшний день неизвестно, какие конкретно решения будут приняты на переговорах по вопросу компенсации белорусскому бюджету со стороны России. Однако, по мнению большинства аналитиков, Белоруссии не стоит рассчитывать на то, что Москва решит полностью закрыть образующиеся в белорусском бюджете дыры. Более того, вполне вероятно, что само по себе решение будет напрямую или косвенно увязано с иными вопросами, касающимися дальнейшего углубления интеграции двух стран как на уровне Союзного государства, так и в рамках ЕАЭС и Организации Договора о коллективной безопасности. Вопрос же о том, пойдет ли кто-то из сторон на дополнительные уступки, пока остается открытым.

Западная редакция EADaily