Проблемы КПП на российско-абхазской границе — контрольный, а не пропускной

В разгар летнего сезона, когда границу России и Абхазии ежедневно пересекают десятки тысяч человек, на пешеходном пункте пропуска творится безобразие. Неорганизованная работа, нехватка персонала, старая инфраструктура, унижение людей.

Рейсовый автобус высаживает пассажиров на конечной остановке. Прямо перед ними начало пограничного пешеходного коридора — узкая дорожка, ограниченная с обеих сторон металлическими кордонами. Пассажиры, уходящие по этому коридору, уходят будто в чащу, впереди темень. Под ногами хлюпает давно разбитый тротуар, нужно держаться впереди идущего, так надежнее, не подвернешь ногу на кочках.

Территория контрольно-пропускного поста «Псоу» на российско-абхазской границе, на той ее части, где проходят пешеходы, выглядит как полузаброшенная военная база. Освещение отключено на территории, где осуществляется вход и выход из пограничного коридора. Стела, извещающая о въезде в Российскую Федерацию в темноте, флагшток зарастает зеленью.

Сам коридор недлинный, спустя максимум сто метров вы попадаете в капитальное здание контрольно-пропускного поста, где размещены пункты проверки документов. Однако просто взять и пройти эти сто метров по коридору у вас не выйдет. Почти неизбежно вы попадете в очередь. Впереди военнослужающие, перекрывающие громадные железные двери, примерно минут на двадцать. Все это время здесь, на абсолютно не обустроенной территории с поломанной тротуарной плиткой под ногами, скапливается народ. Стар и млад, семьи с детьми, туристы, пожилые люди с огромными тачками, на которых по старинке иногда и до сих пор перевозятся через границу грузы. Хорошо если успеешь перейти в рамках одного цикла пропуска, но если ты в середине или в хвосте толпы, ждать тебе минут сорок или больше часа.

Перед нами семейная пара с маленьким ребенком. Его трудно угомонить, отец сажает малыша к себе на плечи. Ребенок устал, засыпает на родительских плечах, так и дремлет на голове отца. Впереди них группа молодых сочинцев, они пытаются успеть перейти границу и дойти до Duty Free на абхазской стороне, закупить дешевый алкоголь. В конце концов, им не хватает силы довести задуманное до конца, одна из девушек кричит: слышите, пойдемте лучше тут где-нибудь бухнем, айда! Группка разворачивается и идет назад, в Россию.

Еще впереди старушка с громадной тачкой, она занимает, наверное, не меньше двух квадратных метров, препятствуя движению людей, когда пограничник открывает проход.

Полное ощущение машины времени, из 2018 года попадаешь в середину 1990-х. Или в какую-нибудь воюющую страну — окружающие напоминают беженцев, стремящихся успеть попасть в гуманитарный кордон.

Но наконец, коридор преодолен, мы в здании поста. Здесь три работающие кабинки из более чем десятка имеющихся. Перед ними количество людей, которое можно исчислять в сотнях. Становится понятно, почему сотрудники формируют толпу в коридоре. Чтобы немного разошлась очередь непосредственно перед кабинками для проверки документов.

Сразу неприятно удивляет любого, кто имеет регулярный опыт пересечения границ, длительность проверки документов одного переходящего. 6−7 минут вместо положенных по регламенту трех минут. Перед нами в очереди к одной из кабинок 24 человека, мы рискуем простоять тут два часа. Всюду люди с засыпающими детьми, в конце концов, уже полночь. Толпа периодически мигрирует от одной будки к другой, когда появляется информация об открытии дополнительной кабины. В одном случае информация оказывается «фейком», начинаются скандалы при возвращении людей в очередь.

В отдельных случаях люди задерживались у окошка контроля более, чем на десять минут. Перед нами двух жителей Северной Осетии увели проверять на законность получения ими российского гражданства.

Мы тоже с ребенком, он уже спит на руках, нас пропустили, поэтому потеряли не больше часа. Наконец наша очередь. Сотрудник долго и внимательно изучает документы, паспорт гражданина РФ и свидетельство о рождении. Проходит уже более трех минут, когда он неожиданно требует: «разбудите ребенка, я хочу спросить, как его зовут».

Ребенку два года, он вряд ли сумеет вступить в диалог с пограничником. Нервы не выдерживают, требуем от сотрудника данные о его имени. Предоставляет только номер бейджа, записываем эти данные для последующего разбора полетов, обращения в прокуратуру. Это отрезвляюще действует на пограничника, дрожащими руками он возвращает документы и открывает проход.

Пешеходный пункт пропуска на КПП «Псоу» на российско-абхазской границе, это территория с форматом работы середины 90-х годов прошлого века. С тем лишь различием, что нельзя давать и брать взятки, всюду слежение. Хамство, откровенно вызывающее поведение персонала. Провоцирование эмоционального поведения переходящих границу. Пограничники имеют право проводить устный опрос пересекающих границу, но только в рамках вопросов, непосредственно связанных с процессом перехода границы. Задаются лишние вопросы, у пограничников тон следователей, с которым они разговаривают с преступниками-рецидивистами. Неорганизованная работа персонала, просто напросто не хватает людей, стабильно не работает большая часть кабинок паспортного контроля. Но главное — это все-таки демонстрация неуважения по отношению к людям.

Все, что происходит в пешеходном пункте пропуска на российско-абхазской границе очень неожиданно для нашего времени. Но еще более интересно то, что на автодорожном переходе здесь же, в паре сотне метров к западу от пешеходного, все совсем по другому. Освещенная территория, приветливый персонал. Вместо требования разбудить ребенка перекидываемся с сотрудницей шутливыми фразами о внешней схожести малыша с родителями. Две минуты на процедуру собственно паспортного контроля.

Здесь есть другая проблема — периодически большие пробки. Мы не будем разбирать этот вопрос в рамках этой статьи, потому что это тема разговора специалистов. Нужно знать логистические возможности поста, объем трафика, сезонный трафик и многое другое, чтобы квалифицированно освещать этот вопрос.

Но в той части работы погранпоста, о которой мы здесь говорим, на автодорожном переходе все абсолютно в порядке. Примерно так, как заведено на пунктах пропуска в международных аэропортах России.

Поэтому тем более непонятно, что случилось на пешеходном пункте пропуска, где помимо всего прочего, разваливается инфраструктура.

В Абхазии, естественно, хорошо осведомлены о проблеме. Президент страны Рауль Хаджимба 25 июля провел совещание с силовиками, на котором обсуждалась ситуация. Говорилось о необходимости тесного контактирования с руководством российских профильных силовых структур для решения этой проблемы.

Работа в нынешнем формате пешеходного пункта пропуска на Псоу несет и значительный экономический урон. Не каждый турист, если у него предварительно не куплен тур, будет готов преодолеть это унижение — иногда проще вернуться и продолжить свой отдых на российской стороне.

Вероятно, такой формат работы, скорее, «контрольный», а не «пропускной» — реликт начала нулевых, когда не только КПП на границе, но и обычные стационарные посты на дороге могли стать непреодолимым препятствием для людей, а их пересечение сулило проблемы.

Но в наше время проблему нужно решать. Хотя бы привить этикет сотрудникам поста, чтобы они понимали — они здесь не власть, а обслуживающий персонал.

Антон Кривенюк, специально для EADaily