Птенец гнезда Гайдара: анатомия неолиберального реванша

Фигура директора Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) при Минфине России Владимира Назарова, которого многие СМИ называют главным архитектором объявленной правительством пенсионной реформы, многое говорит о новом поколении российской «элиты». Различные интервью и публичные высказывания Назарова являют собой пример незамутненного социал-дарвинизма: на российское общество юное дарование из НИФИ смотрит исключительно как на площадку для продолжения экспериментов своего идейного вдохновителя, покойного премьер-министра России Егора Гайдара и его приспешников. Некоторые детали биографии Назарова позволяют предположить, что назревающий неолиберальный реванш в российской социальной политике готовился уже давно и системно, в том числе — за пределами страны.

Карьерный путь 36-летнего Владимира Назарова напоминает лабораторный эксперимент по выращиванию идеального типа околоправительственного «эксперта», видящего реальность исключительно сквозь колонки бюджетных таблиц и росстатовских цифр, на которые натягиваются нехитрые неолиберальные догмы. Уже в 22 года Назаров становится научным сотрудником Института экономики переходного периода, бессменным руководителем которого до самой смерти в 2009 году был Егор Гайдар (ныне институт носит его имя), а затем и Академии народного хозяйства при правительстве РФ. Как и полагается молодому прогрессивному экономисту, проходит ряд зарубежных стажировок: в Департаменте федерально-региональных отношений Министерства финансов Канады и Университете Западного Онтарио, где в 2004 году получает степень магистра государственного управления.

Начиная с 2006 года Назаров участвует в качестве эксперта в нескольких десятках проектов, заказчиками которых в разное время выступали аппарат правительства РФ, Счетная палата, региональные администрации, РАНХиГС, Всемирный банк, Открытое правительство и т. д. Свою нынешнюю должность директора НИФИ Назаров занял в 2013 году, параллельно являясь заместителем директора по науке Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС при президенте РФ и возглавляя лабораторию бюджетного федерализма Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара.

Первоначально Назаров специализировался в области межбюджетных отношений, но в 2012 году все большее место в его «экспертизе» занимает пенсионная тема. Первые проекты, выполненные по заказу Пенсионного фонда РФ под руководством Назарова, носили довольно затейливые названия: «Когнитивно-ситуационное моделирование риск-ориентированного метода надзора за деятельностью субъектов и участников отношений по формированию и инвестированию средств пенсионных накоплений в целях минимизации риска финансовой необеспеченности накопительной компоненты пенсионной системы РФ» и «Прогнозный анализ и сценарное моделирование организационно-экономического механизма повышения эффективности накопительной составляющей пенсионного обеспечения в РФ».

Результаты деятельности правительства по двум указанным темам хорошо известны. В 2014 году пенсионные накопления россиян были заморожены — первоначально это преподносилось как временная мера, но затем она неоднократно продлевалась, в последний раз — в прошлом декабре, до 2020 года. Что же касается надзора за инвестированием средств пенсионных накоплений, то о его эффективности можно судить по серии скандалов вокруг негосударственных пенсионных фондов (НПФ), которые оказывались очередным вариантом финансовых пирамид. Еще в 2015 году рухнуло несколько пенсионных фондов из финансового холдинга Анатолия Мотылева, основного владельца банка «Российский капитал»: оказалось, что 35,6 млрд из 50,3 млрд рублей пенсионных накоплений его НПФ вкладывали в неликвидные земельные активы. А затем настала очередь НПФ финансовой группы «Будущее» Бориса Минца, которые инвестировали доверенные им деньги в низкокачественные бумаги Промсвязьбанка и банка «Открытие», обесценившиеся после начала санации этих учреждений. И Мотылев, и Минц сейчас находятся в Лондоне.

Но вернемся к Владимиру Назарову. За годы работы в околоправительственных структурах он проявил себя не только как «эксперт», но и как публицист. Одно из наиболее примечательных произведений в творческом багаже Назарова — книга «Мифы о 90-х: Анатомия лжи», написанная им в соавторстве с сотрудником Института Гайдара Кириллом Родионовым и выпущенная в 2012 году издательским домом «Дело» РАНХиГС. На момент выхода книги авторам исполнилось, соответственно, 30 и 25 лет, то есть объективно рассуждать о событиях девяностых годов по личным впечатлениям они едва ли могли, но в этом, как видно, и состоял замысел старших товарищей. Написать предисловие к книге вызвался не кто иной, как Борис Минц — на тот момент председатель правления Фонда Егора Гайдара. «Сегодня полемика о том, как интерпретировать историю 1990-х, приобрела новый смысл: во многом от того, как общество оценит результаты реформ и фигуру Егора Гайдара, зависит и выбор пути, по которому страна пойдет в будущем», — писал Минц.

Само название книги «Мифы о 90-х: Анатомия лжи» полемически отсылает к нашумевшей некогда серии документальных фильмов «Анатомия протеста», посвященной деятельности организаторов «болотных» митингов в Москве. Основные сюжетные линии этой серии были неоднократно подвергнуты сомнению со стороны рукопожатной общественности — прежде всего о роли в событиях рубежа 2011−2012 годов Гиви Таргамадзе, фигуры, близкой к экс-президенту Грузии Михаилу Саакашвили. Тем интереснее обнаружить «грузинский след» в книге Владимира Назарова: как утверждает он сам в предпосланном «Мифам о 90-х» интервью, замысел произведения возник во время летней школы «просветительского» проекта Inliberty.ru, проходившей в Грузии в 2011 году, когда Саакашвили еще находился у власти. Реализует этот проект автономная некоммерческая организация «Центр культурного и социально-экономического просвещения», соучредителем и гендиректором которой выступает Андрей Курилкин, по совместительству владелец «Нового издательства», выпускающего книги фонда «Либеральная миссия». Президентом последней организации является человек, не нуждающийся в особом представлении — экс-министр экономики РФ Евгений Ясин, главный гуру отечественных «сислибов».

Еще одной примечательной площадкой для продвижения своих идей для Владимира Назарова стало радио «Свобода», финансируемое, как известно, Конгрессом США. Еще в июне 2016 года он дал этому ресурсу большое интервью с говорящим заголовком: «Денег нет. Когда в России отменят пенсии?», где прямым текстом заявил, что абсолютно уверен: те, кто родился в последнее десятилетие, вообще не будут знать, что такое пенсия. Правда, при этом Назаров сделал важную оговорку: это можно сказать гарантированно про развитые страны, на которые и будет ориентироваться Россия. «Вначале мы увидим, как это работает в развитых странах», — ответил Назаров на вопрос интервьюера «Свободы», будут ли к 2070 году россияне жить без пенсии.

Следующее программное высказывание юного дарования состоялось в ноябре 2016 года на Гражданском форуме, где Назаров заявил буквально следующее (цитата по тому же радио «Свобода»): «Социальное государство достигает в XX веке пика, но начинает разваливаться. Государство — не лучший институт, который может обеспечить социальную справедливость. Люди учатся договариваться с помощью новых технологий и без бюрократии. Социальное государство неповоротливо. Потребности людей в социальных услугах растут, а возможности государства их удовлетворять падают. Государство неизбежно будет в этой сфере вытесняться НКО… Идет конкуренция за капитал и креативный класс, и в этой ситуации перераспределять становится все сложнее. Капитал уходит в те страны, где к нему не предъявляют больших требований. Скоро государству будет нечего перераспределять, так как тот, кто не будет снижать налоги, будет терять будущее».

Идея системного кризиса социального государства, безусловно, не нова. Она лежит в основе идеологии неолиберализма еще с середины семидесятых годов прошлого века и имеет под собой ряд объективных оснований. В отличие от былых времен, когда основным занятием правителей были войны, государства больше не собирают со своих граждан «налог кровью», который во многом и стимулировал развитие социального государства во всем мире. Однако как быть с седьмой статьей Конституции России, где говорится, что «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (и в том числе «устанавливаются государственные пенсии»)? Какое право имеет руководитель института при Минфине России и функционер академии госслужбы при президенте РФ допускать высказывания, прямо противоречащие Основному закону страны? Или, быть может, Владимир Назаров вообще не знаком с текстом Конституции?

Очередное появление Назарова на радио «Свобода» состоялось несколько дней назад, когда наш герой обсуждал пенсионную реформу с еще одним видным российским неолибералом — Владимиром Миловым, представленным в этой дискуссии в качестве члена «команды Навального». Последний, как известно, сегодня пытается мобилизовать своих сторонников на акции протеста против повышения пенсионного возраста, поэтому диалог Назарова и Милова вышел довольно интересным.

Назаров, как и следовало ожидать, озвучил уже знакомую аргументацию правительства в пользу повышения пенсионного возраста: «Решение перезрело, потому что лет двадцать тому назад демографы нам предсказывали сложный период, когда у нас будет стареть население, когда будет выходить на пенсию очень большое послевоенное поколение бебибумеров. Соответственно, в рынок труда будет выходить очень маленькое хилое поколение 1990-х. В результате соотношение между работающими и пенсионерами будет стремительно ухудшаться». При этом Назаров в очередной раз сослался на Грузию (пенсионный возраст — 65 лет), которая «провела очень хорошие либеральные реформы, они нам все нравятся».

Со своей стороны, Милов упрекнул Назарова в «узости мышления» и напомнил, что повышение пенсионного возраста, согласно недавним социологическим опросам, не одобряют 80% населения страны: «Люди недовольны, будут акции протеста. Вы отказываетесь от идеи постепенного проведения этой реформы? То, что сейчас, — это довольно шоковый вариант. Корректировка нужна?» Но на эту аргументацию Милова Назаров, как и полагается верному адепту идей «шоковой терапии» по Гайдару, невозмутимо ответил: «Повышение пенсионного возраста никогда не было популярной вещью, во всех странах это вызывало неподдержку населения, где-то была просто ярая неподдержка, как во Франции, в Польше. В Польше, к сожалению, это привело к снижению [пенсионного возраста], но они еще тысячу раз пожалеют об этом, Польшу я бы не советовал брать как пример. Есть страны, где это мягко проходит, как в Германии. Партия, идущая с лозунгом „мы повысим пенсионный возраст“ — нет такого. Как правило, приходят, повышают пенсионный возраст, часто платят за это на выборах, но это мужество ответственных политиков, которые должны брать на себя ответственность». И в довершение Назаров в дискуссии с Миловым аттестовал себя «независимым экспертом».

Авторы некоторых недавних публикаций о Назарове утверждают, что он «умственно и нравственно невменяем». Это слишком эмоциональная оценка, понятная по-человечески, но едва ли убедительно объясняющая, откуда взялись будоражащие общество откровения этого деятеля. Поэтому стоит сказать несколько слов о том, какая политэкономическая доктрина лежит в их основе. В целом Назаров во многих своих выступлениях предстает адептом трехстадиальной концепции развития мировой экономики: аграрное — индустриальное — постиндустриальное общество. «У меня есть такая шутка: чем отличается аграрное общество от индустриального и от постиндустриального? В аграрном мечта была — наесться досыта, в индустриальном — купить хороший автомобиль, а в постиндустриальном — выглядеть в 100 лет как в 60», — пояснял как-то Назаров в интервью «Свободе».

С точки зрения меняющейся структуры занятости или вклада отдельных сегментов в экономическое целое, с этой доктриной трудно поспорить. Действительно, снижение доли сельского хозяйства и промышленности в ВВП при увеличении сервисного сектора — это долгосрочный мировой тренд, который, разумеется, не обошел стороной и Россию. По сути, то, что предлагают Назаров и компания, преследует одну цель — как можно быстрее перевести экономику России в постиндустриальный режим, то есть являет собой очередную попытку решить вечную российскую проблему догоняющего развития.

«Условно говоря, для профессора в Кембридже то, о чем я говорил, уже давно реальность, для него пенсия — это бессмысленность, рудимент старой эпохи, — с неприкрытым снобизмом говорил Назаров в том же интервью. — У человека, который работает на заводе в каком-нибудь Пикалево, конечно, то, что я говорил, может вызвать отторжение. Или металлургическое производство — он по-прежнему стоит в этом горячем цеху, вдыхает все эти дымы, отравляется, его здоровье будет подорвано. Но таких производств с каждым годом будет все меньше и меньше, и доля таких людей в населении тоже будет уменьшаться. Поэтому на длительных горизонтах, если мы говорим в перспективе до 2075 года, в наименее развитых странах это будет изжито».

Инструменты достижения заявленной цели также хорошо известны: ускорение перехода к постиндустриальной экономике возможно через священное для неолибералов «улучшение институтов». Соответствующие цитаты из Назарова и прочих «птенцов гнезда Гайдара» можно не приводить в силу их избытка. По существу, речь идет о новом изводе доктрин модернизации для стран третьего мира, которые проповедовали американские «стратеги» сразу после Второй мировой войны и которые по большей части с треском провалились: реальность, как обычно, оказалась сложнее построений доктринеров.

Однако обрисованная политэкономическая доктрина не дает ответа на главный вопрос: каким образом будут распределяться доходы в обществе прекрасного постиндустриального будущего? Станет ли это общество более справедливым, чем индустриальное или аграрное, или же в нем произойдет еще большая концентрация капитала в руках немногих? Судя по всему, эти вопросы Назарова и ему подобных волнуют меньше всего, однако ответы на них уже дает сама жизнь. Достаточно посмотреть на ту же Грузию с ее безусловными успехами «институциональных реформ». Как показало исследование агентства «Бизнес-резонанси», основанное на данных национальной статистики и Агентства социального обслуживания Грузии, на конец 2014 года 38% населения страны (1,4 млн человек) находилось за чертой бедности и нуждалось в помощи государства. А недавнее исследование Детского фонда ООН (UNICEF) пришло к выводу, что за последние три года уровень бедности в Грузии существенно вырос, несмотря на то, что в среднем зарплаты в стране с 2015 по 2018 год увеличились на 15,6%. По уровню номинального ВВП на душу населения Грузия в прошлом году, по данным МВФ, занимала 110 место в мире ($ 3842, в 2,5 раза меньше среднемирового уровня), в одной компании с такими странами, как Тонга и Тунис. Хотя в культовом для всех неолибералов рейтинге Всемирного банка Doing Business Грузия еще со времен Михаила Саакашвили находится на самых высоких позициях (в прошлогодней версии рейтинга — на девятом месте), однако для большинства ее населения это не может быть даже слабым утешением. Кстати, Россия в этом рейтинге за последние несколько лет также поднялась достаточно высоко, что входило в список стратегических задач, обозначенных первым составом правительства Дмитрия Медведева. Но на реальное состояние экономики страны и благосостояние ее граждан это выдающееся достижение не повлияло ровным счетом никак.

Поэтому образ светлого постиндустриального будущего, обрисованный Назаровым, нуждается в принципиальной коррективе: выглядеть в 100 лет как в 60 будут далеко не все. У критиков неолиберальной версии глобализации сомнений в этом не было никогда. Английский политолог Анатоль Ливен, рассуждая о новых формах социального неравенства, обоснованно обращался к той части романа Герберта Уэллса «Машина времени», где расслоение общества приняло экстремальные биологические формы — человечество эволюционировало в два новых вида, морлоков и элоев. «Даже в Америке средний Джо Морлок не слишком любит Джеймса Элоя как такового. Непохоже, чтобы его вера в свободный рынок смогла бы смириться с ситуацией, когда мистер и миссис Элой имеют семь футов роста и живут до 120 лет, особенно если здоровье массы населения ухудшается в результате новых или выявленных медициной болезней», — писал Ливен в одной из своих книг еще два десятилетия назад, напоминая о существовании тех бесчисленных и при этом малоприятных возможностей, которые едва ли могут совпасть с самодовольными мечтаниями Френсиса Фукуямы, небезызвестного глашатая неолиберального «конца истории». Самодовольные мечтания Владимира Назарова и ему подобных, в конечном итоге, оказываются лишь дурной копией этих доктрин, выдающих сугубо провинциальный уровень мышления отечественных «сислибов».

Вывод из всего сказанного совершенно очевиден. Конечной целью пресловутых «структурных реформ», продвигаемых «экспертами» наподобие Владимира Назарова, является ликвидация даже тех остатков реального социального государства, которые по-прежнему сохраняются в России. При этом последствия мер наподобие повышения пенсионного возраста неизбежно будут иметь российскую специфику — как бы Назарову и иже с ним ни хотелось идти в ногу со всем остальными миром. Пенсионная реформа в предлагаемом виде едва ли будет способствовать чаемому правительством много лет развитию малого и среднего бизнеса — скорее еще большие преимущества получат крупнейшие госкомпании и околочиновничьи структуры, которые в силу понятных причин по-прежнему смогут обеспечивать своим сотрудникам полный социальный пакет. Остальные же будут бороться за место под солнцем в ситуации, когда неолиберальные лидеры мнений априори уверены, что значительная часть их сограждан «неуспешны». Формирующийся у нас на глазах гибрид — неолиберальный госкапитализм — лишь на первый взгляд выглядит химерой: очередная попытка «догнать и перегнать», на сей раз в постиндустриальной гонке не может привести ни к каким иным результатам.

Николай Проценко