Суд по делу белорусских публицистов, день 24: прения сторон

Больше месяца назад, 18 декабря, в Минске началася суд над пророссийскими публицистами Сергеем Шиптенко, Юрием Павловцом и Дмитрием Алимкиным. Напомним, в своих статьях для российских СМИ они жёстко критиковали наметившееся сближение белорусских властей с Западом в ущерб интеграции с Россией, а также их заигрывание с радикальным национализмом. За это их обвиняют в «разжигании национальной розни, осуществлённом группой лиц», что подразумевает приговор в виде 5−12 лет реального тюремного срока. Помимо этого, Павловцу и Шиптенко инкриминируется «незаконное предпринимательство», под которым, как выяснилось, подразумевается получение гонораров за написание авторских статей — несмотря на то, что они, как выяснилось, были зарегистрированы в качестве индивидуальных предпринимателей и исправно платили налоги.

20 января судья объявил судебное следствие оконченным, при этом отказав подсудимым в праве дать показания, которые они хотели огласить. 22 января, начинаются прения сторон. Корреспондент EADaily продолжает вести онлайн-трансляцию из зала суда.

Онлайн от 20 января — последнего дня судебного следствия

Трансляцию вела Кристина Мельникова

15:56 — Объявляется перерыв до 10:00 завтрашнего дня (23 января).

15:54 — Хлебовец обратил внимание на то, что материалы с сайта «Регнума» до сих пор не удалены, а Баранчик не экстрадирован в Белоруссию. Он также отмечает, что у его подзашитного находится на иждивении малолетний ребенок. «Не вижу оснований для привлечения к уголовной ответственности Алимкина по любой из частей 130 статьи» (Хлебовец).

15:50 — «Непонятным является вменение признака „группы лиц“. Я понимаю, что это для того, чтобы вменить ч.3 ст. 130 и оправдать содержание обвиняемых под стражей. Но преступление является совершенным группой лиц, если хотя бы два лица соучаствовали в качестве исполнителей в совершении правонарушения. Субъективная сторона характеризуется специальной целью и виной в виде умысла. Для этого надо установить, что все имели прямой умысел, в том числе Баранчик или „неустановленные лица“. При отсутствии единого умысла среди соучастников нельзя вести речь о совершении преступления группой лиц. И этот умысел и цель должны быть установлены у всех соучастников, которые являются исполнителями. Но, согласно ответу „Регнума“, материалы разжигающего характера не могли быть размещены на сайте» (Хлебовец).

15:46 — В экспертизе статей Алимкина говорится: «Автор сообщает, что после кризиса на Украине и обострения отношений Российской Федерации с Западом стала проводиться более интенсивная белорусизация, связанная с переписыванием истории, вытеснением русского языка, невоспрепятствованием проводимым в Белоруссии русофобским акциям, сотрудничеством с западными государствами». Хлебовец напомнил, что кризис на Украине во многом стал последствием нападок на русский язык и сказал, что возможно, его подзащитному нужно сказать спасибо за то, что он предупреждал от повторения такого сценария в Белоруссии.

15:38 — Хлебовец указывает на цитаты, которые являются правкой «Регнума», а не его подзащитного.

15:26 — «Заключение экспертов в рамках комплексной психолого-лингвистической экспертизы выглядит так — из контекста статей вырывается цитата, в которой должен быть какой-то малораспространенный, но эмоционально окрашенный термин („белорусизация“, „русофобия“), потом дается произвольный, со значительной долей субъективизма, комментарий, не вытекающий их сказаного автором. Мнение экспертов настолько закамуфлировано использованной терминологией, что из сказанного нельзя сделать однозначного вывода, эксперты на допросе уклонялись от ответа о том, в чем именно состоит „разжигание“, отсылая меня то к „контексту“, то к „логико-семантическому следованию“. Эксперт Иванова наряду с признаками разжигания розни, усмотрела пропаганду превосходства по признаку национальной и языковой принадлежности, но в комплексной экспетизе это не нашло подтверждения. А ведь на оснвании заключений РЭК мой подзащитный был арестован и почти 15 месяцев находится под стражей» (Хлебовец).

15:18 — «Свидетель Рабенок, у которого публикация Алимкина вызвала „возмущение“, не может быть объективен, так как он позиционирует себя оппозиционером. Более логичной и мотивированной является позиция, изложенная в показаниях историка Александра Гронского, который пояснял в том числе и в суде, что знаком со всеми статьями, и не понимает, как они могут разжигать вражду. Кроме того, использование методологии Кукушкиной неправомерно, так как она официально не признана в Белоруссии на каком-либо уровне, не говоря уже о законодательном. Законодательство РФ относительно экстремизма в значительной степени отличается от нашего» (Хлебовец).

15:14 — Хлебовец отмечает, что его подзащитный получал плату не за все свои публикации, и получение гонораров не было главным мотивом его деятельности. Ранее сам Алимкин в ходе судебного процесса характеризовал себя как блогера, и «Регнум» стал для него дополнительной площадкой для выражения собственного мнения по интересующим его вопросам. «Алимкин также не может сказать, за какие статьи была произведена оплата. Моему подзащитному вменено, будто он публиковал статьи из корыстных побуждений. Алимкин говорил, что он выступал против разжигания какой-либо вражды, и он предупреждал о возможности такого явления в случае продолжения политики белорусизации. Это заметно и по его публикациям, которые не фигурируют в деле» (Хлебовец).

15:11 — «Алимкин отрицал цель разжигания вражды или розни, а лишь высказывал свое мнение по вопросам, связанным с политической аналитикой. Никто из редколлегии не заказывал ему статьи с определённой тематикой, а тем более содержанием. Более того, с ним не согласовывали правки. Неслучайно гособвинитель, оглашая переписку Алимкина, не уделил этим обстоятельствам внимания, сделав акцент на переписке, подтверждающей оплату. Баранчик уведомлял, какая статья будет опубликована, а какая нет. Кто именно редактировал его статьи в „Регнуме“ — неизвестно. Под указанным псевдонимом были опубликованы и статьи, заготовки для которых готовил не он» (Хлебовец).

15:07 — «Я четырежды обращался в суд по поводу незаконности заведения уголовного дела, однако ни в одном случае я не получил ответа на вопрос о законности его возбуждения, эту проблему просто обходили вниманием. Для зачисления какого-либо формирования в экстремистские требуется решение Верховного суда, а для причисления информации к экстремистской требуется решение суда общей юрисдикции. Поэтому решение о возбуждении уголовного дела является незаконным» (Хлебовец).

14:58 — Адвокат Алимкина Николай Хлебовец отмечает, что следствие, вменяя мифических «неустановленных лиц», не удосужилось отправить своих сотрудников в Москву для их установления. Хлебовец также указывает на ряд обстоятельств возбуждения уголовного дела, которые кажутся ему подозрительными. В частности, по его мнению, достаточных данных для установления факта преступления не имелось. Он указывает на спешку при рассмотрении статей Аллы Бронь. По его словам, на всех заседаниях по оценке информационной продукции присутствовало «как по накатанному» 11 человек, и все время одни и те же лица. В заключении наличествуют выводы, ничем не подтвержденные и даже противоречащие выводам комплексной психолого-лингвистической экспертизы.

14:48 — Начинаются выступления адвокатов.

14:47 — Родные публицистов плачут.

14:41 — Прокурор предлагает вернуть арестованным имущество, кроме того, которое признано вещественным доказательством, и освободить их из-под стражи!

14:33 — Прокурор: У Шиптенко большинство переводов осуществлены лицами, которые желали опубликвания своих статей в журнале «Новая экономика». Это выявлено путем анализа почтового ящика «Новой экономики», где нами была изучена отчетность Шиптенко перед авторами. Указанные суммы не могут быть вменены, и у Шиптенко таким образом не имеется «крупного размера», в связи с чем отсутствует состав уголовного преступления. То же самое касается Павловца. Сторона гособвинения отказывается от обвинения по части первой 233 («экономической») статьи. Санкция по 130 статье подразумевает от 5 до 12 лет лишения свободы. Для верного принятия решения я обращаюсь к материалам о личности подсудимых. По личным и профессиональным характеристикам они ранее не судимы. Работали, на учете не состояли. Это ученые, исследователи. Стоит обратить внимание на смягчающие обстоятельства — наличие на иждивении малолетних детей. Но имеется и отягчающее обстоятельство — корыстные побуждения. Я прошу признать Алимкина, Шиптенко и Павловца виновными в совершении умышленных действий, направленных на возбуждение розни группой лиц и назначить в качестве наказания лишение свободы сроком на пять лет. Отсрочить исполнение наказания на три года.

14:31 — Прокурор: Виновность нашла полное подтверждение. Вместе с тем нужно внести ряд корректировок. У Алимкина «группа лиц» с Баранчиком, но так как дело Баранчика вынесено в отдельное производство, нужно изменить формулировку на «другое лицо» и исключить из обвинения разжигание розни к «представителям немецкого и американского мира», так как нельзя установить их расовую или национальную принадлежность.

14:29 — Прокурор: «Основой экспертизы является анализ коммуникативной ситуации, особенности коммуникации, что позволяет имплицитно выражать компоненты значений, речевую цель высказывания. В экспертизе отмечены условия коммуникации, место опубликования, характеристика социокультурного контекста. Экспертами оценивался весь текст целиком, поскольку какая-то одна конкретная фраза не может возбуждать рознь или вражду».

14:25 — Прокурор: Совершение преступления группой лиц усматривается в их согласованных действиях с «неустановленными лицами», с которыми они согласовывали публикации, и, что самое главное, неустановленные лица делали их доступными для широкой аудитории путем опубликования. Компетентность и незаинтересованность экспертов сомнений не вызывает. Эксперты детально проанализировали материалы и сделали обоснованные выводы.

14:24 — Прокурор: «Все трое руководствовались корыстными мотивами, и Павловец этого не отрицал.

14:21 — Прокурор: Что касаемо Шиптенко, то он отмечал, что статья «Вышиваночное безумие» было подготовлено им, а по остальным же статьям он искал материалы и вносил правки. Но обращаю внимание на протокол осмотра предметов. У нас установлено, что имеется переписка между Шиптенко и редактором EADaily Владимиром Зотовым, где идет сообщение от Шиптенко «Накропал текстик, прикрепляю». В переписке также обсуждается псевдоним Шиптенко. Также на указанный почтовый ящик было отправлено письмо с вложением с почты Шиптенко.

14:19 — Прокурор: Павловец отмечал, что под псевдонимом «Николай Радов» были опубликованы несколько его статей. К переписке с заместителем главного редактора «Регнума» Игорем Павловским прикреплен вордовский документ со статьями. Существенных изменений не вносилось, изменения были на лексическом уровне, но на основную мысль не влияли. По указанным материалам экспертами сделаны выводы о наличии совокупности признаков возбуждения национальной розни. В экспертизе отмечено «нагнетание, искусственное усиление информации».

14:18 — Прокурор: На что хотелось бы обратить внимание — экспертами выделялись в качестве группы представители «американского» и «немецкого мира», но определить их по расовому или иному принципу не представляется возможным.

14:17 — Прокурор зачитывает переписку Алимкина с шеф-редактором агентства «Регнум» Юрием Баранчиком, в которой идет обсуждение денежных переводов.

14:14 — Прокурор перечисляет выводы психолого-лингвистической экспертзы, в том числе о «тенденциозном подборе информации, который направлен не на критику и дискуссию, а на возбуждение вражды или розни». По его словам, экспертами отмечен ряд моментов, касающихся проведения экспертиз в РБ. Ими обращено внимание на то, что на момент исследования текстов использовалась методика Кукушкиной. Эксперты Кирдун и Андреева проходили стажировку на территории РФ. Тексты Алимкина были отредактированы, но на суть изложенного эти правки не влияли. Тексты Алимкина были подвергнуты незначительным правкам и опубликованы в сети интернет, что сделало их общедоступными для неограниченной аудитории.

14:12 — Прокурор: Один из главных документов в уголовном деле — комплексная лингвистическая экспертиза. Непосредственно в статьях содержится совокупность психологичеких и лингвистических признаков возбуждения национальной розни. Одна из статей Алимкина содержит, в том числе, возбуждение вражды и розни к представителям «американского мира» и «немецкого мира».

14:11 — Прокурор: Стоит обратить внимание на обращение должностных лиц — министра и замминистра информации по поводу правовой оценки статей, и непосредственно на заключение РЭК. Можно сделать обоснованный вывод о соблюдении законодательства при возбуждении уголовного дела, уголовное дело обоснованно возбуждено, нарушений законодательства не допущено.

14:09 — Прокурор: Глава Республиканской экспертной комиссии Елена Иванова разъяснила принципы работы РЭК, свидетели Горбацевич и Рабенок — это лица которые были ознакомлены со статьей под псевдонимом «Алла Бронь». Рабенок как читатель издания «Наша Нива», решил обратиться в прокуратуру, чтобы она дала оценку этой статьи. А Горбацевич опубликовал выдержки из этой статьи в одном из своих материалов.

14:08 — Прокурор: Шиптенко также отрицал какой-либо умысел. Говорил, что редактировал материалы Григорьева, но вместе с тем отрицал, что это его тексты, признав лишь авторство статьи, опубликованной под его именем.

14:07 — Прокурор: Алимкин говорил, что занимался публицистической деятельностью, отмечал, что задачи подготовки того или иного материала на заданную тему от представителей агентства не поступало. Главной целью, как пояснил обвиняемый, было донесение своей позиции и взглядов. Виновным себя не признал, так как никакого умысла не было. Аналогичной является позиция Шиптенко и Павловца.

14:05 — Сложно недооценивать серьезность предъявленного обвинения, говорит прокурор, имея в виду «экстремистскую статью».

14:04 — Заседание начинается. Судья Игорь Любовицкий обозначил порядок прений, вначале выступает гособвинитель Александр Король.