Технология разрушения государства: вышло второе издание «Идеального шторма»

В издательстве «Книжный мир» вышло в свет второе дополненное издание популярной книги «Идеальный шторм. Технология разрушения государства». Авторы — политолог Алексей Мартынов и кинодокументалист Роман Газенко — анализируют механизм разрушения нашей страны 100 лет назад, приведший к кровавой гражданской войне и утрате суверенитета и территорий.

Второе издание вышло в свет в соответствии с планом Организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий, связанных со 100-летием революции 1917 года в России и при поддержке издателей журнала «Историк».

«100-летие Большой Русской Революции — это не только юбилей событий, связанных с борьбой за власть в условиях Первой мировой войны, — говорится в предисловии ко второму изданию. — Это и юбилей возникновения на развалинах Империи новых (даже и кратковременных) государств: это современные страны Прибалтики, Польша, Финляндия, страны Закавказья, Белоруссия и Украина, Бухарская республика и пр. Как государство, в результате революционных событий в 1917 году, Россия утратила огромные территории, веками до того ей принадлежавшие, оплаченные кровью сотен тысяч русских людей».

«Кроме того, в ходе революции и гражданской войны на территории нынешней России возникали разного рода квазигосударственные образования — например, Кубанская республика, Донской край, Дальневосточная республика, Самарский КОМУЧ и пр. Провоевав три года на фронтах мировой войны и потеряв миллионы солдатских жизней, наша страна потерпела сокрушительное поражение не на фронте, а в тылу, проиграв своей собственной революционной оппозиции и сочувствующей ей либеральной интеллигенции. Проиграли и государство, и народ: в итоге революционных событий Россия на четверть века выпала из числа великих держав. Только в ходе революции и гражданской войны, а также вследствие вызванного ими голода, эпидемий погибли десятки миллионов человек. Несколько миллионов (включая значительную часть образованного класса) оказались в эмиграции. Помимо полной утраты промышленного потенциала отпавших территорий, страна в значительной степени в ходе гражданской войны и утопических экспериментов с национализацией утратила и собственную промышленность, возобновление и развитие которой потребовало огромных усилий и жертв. Россия потеряла рынки сбыта и перестала быть объектом инвестиций», — поясняют авторы.

«По уровню развития Россия была отброшена на десятки лет (уровень 1913 г. по ВВП был достигнут лишь к концу 20-х, а уровень потребления лишь в 50-е годы). Это обусловило как «догоняющий» (или «вечно отстающий») способ хозяйствования, так и необходимость жёстких мобилизационных методов, сопряжённых с принудительными, а порой и репрессивными способами управления. Революция нанесла чудовищный удар по традиционным ценностям. Разрушены базовые представления о нормах этики, морали, права. Вместо них: «безбожие», «грабь награбленное», «революционная целесообразность». В ходе революционной борьбы «за счастье людей» резко снизилась цена человеческой жизни. Возросла и долгие годы не снижалась, несмотря на суровые меры, преступность.

Если до революции страна переживала Серебряный век, расцвет театра, литературы, музыки, то после революции культурное развитие резко затормозилось, а по некоторым направлениям произошёл регресс. Образовательный уровень, как управляющей элиты, так и населения в целом, резко снизился. В эмиграции оказались сотни и тысячи писателей, художников, артистов, учёных, военных, учителей. Результатом революции стала безумная национальная политика, выражавшаяся в создании и порой придумывании новых национальностей, наделении этих национальностей (всех, кроме русских) политическими атрибутами (в виде национальных и автономных республик), коренизация (а фактически — дерусификации) этих искусственных протогосударственных образований. Намеренное подавление русского элемента как «шовинистического», и одновременное политикоадминистративное и юридическое стимулирование «национализма меньшинств» стали одной из причин коллаборационизма в годы войны, а затем и краха страны уже в 1991 году, по выражению В.В. Путина, «бомбой, заложенной Лениным под страну».

Вопреки корневому тезису советского эпоса, не было никаких отдельных Февральской и Октябрьской революций. Была единая Большая Русская революция, активная фаза которой, начавшись зимой 1917 года, продолжалась несколько лет, пока через перевороты, национальные конфликты и гражданскую войну власть не закрепилась за самыми радикальными из всех оппозиционеров — большевиками. Большевистский режим — не случайный вывих «оппозиционной борьбы с деспотизмом», а её закономерный итог. Невозможно определить удельный вес вины отдельных оппозиционных течений, все они — и либералы, и социалисты, а до них и декабристы, и Герцен, и народовольцы — последовательно раскачивали, расшатывали ситуацию. Они не ждали социального взрыва, а готовили и активно его провоцировали. Прибегая ко лжи и демагогии, интеллигенты и разночинцы высмеивали и оскорбляли власть, сеяли ненависть, а порой и прямо прибегали к террору. Пытаясь демонтировать ненавистную власть, оппозиционеры демонтировали само государство, которое рассыпалось на куски (то же самое произошло и в конце 80-х годов XX века). Страна, которая создавалась веками потом и кровью поколений, погрузилась в хаос", — констатируют Алексей Мартынов и Роман Газенко.