Ястребы и другие животные Пентагона: с кем собираются воевать США?

Торговую войну между США и Китаем можно считать практически свершившимся фактом. При этом в Пекине всерьёз предполагают, что экономическим противостоянием дело может не ограничиться. «Высокопоставленный офицер армии Китая заявил, и это было опубликовано на официальном сайте Министерства обороны Китая, что „риск войны с США в этот президентский срок это не просто слоган, а вопрос практической реальности“, призвав также к усилению воинского контингента в спорных регионах Южнокитайского моря, и развертыванию противоракетной обороны для защиты корейского полуострова».

Разворот американской военной машины в сторону Восточной Азии наметился ещё при Обаме: постепенная концентрация флота, строительство и расширение военных баз, восстановление военного присутствия в Австралии, на Филиппинах и т. д., попытки сколачивания новых альянсов (прежде всего с Индией и Вьетнамом), торпедирование складывающегося прокитайского блока — на этом фоне импровизированное противостояние с Москвой выглядит случайным «зигзагом» вашингтонской внешней политики, отвлёкшим Белый дом от противостояния с ключевым противником.

Подобные приоритеты неудивительны. Китай обошёл США по объёмам промышленного производства ещё пять лет назад (19,8% мирового против 19,4%). Доля КНР по длинному спектру позиций приближается или превышает 50%. Так, на него приходится 45,1% мирового судостроения, 60% производства цемента, 80% производства солнечных панелей, 90,6% производства компьютеров и т. д. Российская экономика на этом фоне, несмотря на достаточно высокое место в рейтинге, выглядит карликовой (номинальный ВВП после девальвации различается более чем в 8 раз, по паритету покупательной способности в 5,5 раза).

Следует понимать при этом, что статус второй военной державы мира на этом фоне эфемерен. При подобном соотношении экономик вопрос состоит не в том, выйдет ли Китай на второе место, а когда он это сделает. При этом есть основания полагать, что это «когда» наступит достаточно быстро.

У Вашингтона в действительности не столь уж большой запас времени, в течение которого давление на своего экзистенциального противника будет достаточно эффективным. Бряцание оружием на Ближнем Востоке и в Восточной Европе на этом фоне выглядит бессмысленной тратой ресурсов.

При этом роль экономических связей между Пекином и Вашингтоном, способных якобы блокировать силовой сценарий, слишком часто переоценивают. Доля США в экспорте Китая на 2015-й составляла 17,62%. Это много, но не катастрофично: степень зависимости многих прозападных постсоветских стран от РФ, например, намного выше. При этом никто так много не воюет друг с другом, как ключевые торговые партнёры. Например, в 1913-м ключевым торговым партнёром Германии была Россия, ключевым торговым партнёром России — Германия. В 1853-м британцы были ключевым торговым партнёром и старым союзником Российской империи, вдобавок, на первый взгляд, критически зависимым от поставок стратегического сырья для флота. Иными словами, прочные торговые отношения — это не препятствие для войны; это предпосылка для неё. Экономически взаимозависимым странам «есть, что делить».

Возможен ли очередной антироссийский «зигзаг» США? На первый взгляд, да. Так, генерал Барри Маккэфри указывает, что ключевым разработчиком военной программы Трампа стал консервативный фонд «Наследие» — соавторы внешнеполитической доктрины Рональда Рейгана, программы ускоренного развития противоракетной обороны и собственно СОИ, сторонники «Бури в пустыне». Иными словами, перед нами классические «ястребы», для которых борьба с пресловутой «империей зла» — привычное и прибыльное дело. Как следствие, Фонд, несмотря на прямые указания Трампа, заявляет, что Россия — основная угроза американским интересам — наряду с Ираном, Китаем и террористическими группировками.

Вторым штатным антироссийским пугалом в команде Трампа назначен уже утверждённый конгрессом министр обороны — «Бешеный пёс» Джеймс Мэттис, уже охарактеризованный как патологический русофоб. Однако даже поверхностная проверка показывает, что Мэтттис в действительности говорил не то, что ему приписывают, а Фонд рекомендует в области военного строительства совсем не то, что от него ожидалось.

Мэттис в принципе не отличается политкорректностью. Вот его некоторые высказывания в 2005 году на базе в Сан-Диего:

1. Вы можете быть вежливыми, профессиональными, но у вас всегда должен быть план, как убить любого на вашем пути.

2. Вы приезжаете в Афганистан и видите парней, которые бьют своих женщин за то, что те не хотят носить эти вуали. Вы знаете, это не люди вообще. Поэтому чертовски весело убивать этих отморозков. Правда, весело обстреливать их. Буду честен с вами.

3. Я прошу вас, не вставайте у нас на пути. Потому что иначе выжившие будут писать о том, что мы здесь сделали, ближайшие 10 тысяч лет.

Иными словами, этот персонаж и дипломатичность — несовместимые вещи.

Теперь попробуем посмотреть, что в действительности он говорил о России — не с точки зрения формы, а с точки зрения содержания.

Пожалуй, самое известное высказывание: «Люди спрашивают, не взбесился ли Путин или он потерял разум. По моему же мнению, проблема не только в Путине, а в России вообще. Говорят, что как только уйдёт Путин, станет лучше. Думаю, это мечты».

Теперь в более развёрнутой форме. «Ситуация с Россией является гораздо более серьезной и гораздо более сложной, чем мы полагали. Думаю, что ситуация на Украине является наиболее опасной… Многие считают, что у нас проблема с Владимиром Путиным, что когда Путин уйдет, все будет хорошо. Нет, это не так. У России самые протяженные в мире границы, и это ужасная стратегическая позиция».

«В России больше джихадистов, чем в любой другой стране за пределами Ближнего Востока. И это серьезная проблема для России, у которой помимо этого есть еще и экономические проблемы. С демографией там тоже плохо и со временем становится только хуже, многие мужчины в России умирают от туберкулеза, СПИДа и алкоголизма, так что численность мужского населения сокращается. Многие девушки в России сделали специальные операции, чтобы больше не рожать детей… Россия уже никак не сможет исправить ситуацию с демографией в стране, а это значит, что страна в определенный момент утеряет контроль над своими границами, морскими в том числе. Россия оказалась в ловушке, и смотрит на НАТО как на угрозу».

«В среднесрочной перспективе ослабление российского влияния может привести к распаду Российской Федерации, но это не в наших интересах. Мы не хотим развалить Россию сейчас, чтобы потом ее ядерные ракеты разбежались по всему миру. Должен быть какой-то способ развернуть Россию с этого пути, но на Западе нет единого мнения по этому вопросу. Американцы думают одно, а европейцы, по сути, просто зарыли головы в песок».

Мэттис остался в 90-х (и, в целом, стратегически для РФ будет лучше, если он останется там как можно дольше), однако общий посыл ясен. Россия — не экзистенциальная угроза, страна внутренне слаба, её стратегическое положение ужасно (это правда), и НАТО её пугает. Распад и разгром РФ с утратой ею контроля над своими границами — это настоящая угроза для США. Иными словами, Мэттис на практике весьма своеобразный ястреб.

Посмотрим теперь на программу Фонда — она же программа Трампа. Дорогостоящая программа перевооружения предусматривает, во-первых, увеличение состава флота на 78 кораблей (больше четверти), численности боевых самолётов на 100 единиц и численности сухопутных войск на 60 тыс., из которых морская пехота — 12 тыс. Вряд ли стоит уточнять, что даже на первый взгляд она направлена отнюдь не против сугубо континентальной державы. В противном случае мы бы увидели массивную модернизацию сухопутных войск. Иными словами, наследники Рейгана собираются воевать, но, очевидно, не там, где кажется на первый взгляд: это не восточная Европа и не Ближний Восток.

Безусловно, особенности пентагоновского восприятия несут в себе очень существенные риски (слабость — тоже провокация). Однако ситуация такова, что сейчас для нас лучше недооценка российского потенциала, чем ее переоценка. Это даёт Москве главное — запас времени, который нужно использовать эффективно. При этом, если мы не хотим стать полем битвы геополитических чудовищ, ей придётся подумать о создании третьего центра силы.

Аналитическая редакция EADaily