Президент Турции поднял в Киеве «проблему Крыма»: декларации и реальная политика

20 марта для участия в четвёртом заседании турецко-украинского Стратегического совета высокого уровня президент Турции Реджеп Эрдоган с официальным визитом посетил Украину. Прозвучавшие в ходе поездки турецкого лидера в Киев заявления озадачили экспертов, предположивших серьёзные изменения в позиции официальной Анкары в отношении Крыма. Однако, дальнейшие действия турецкой стороны показали, что «антироссийская» риторика Реджепа Эрдогана в украинской столице носила исключительно декларативный характер. Анкара остаётся в рамках своей испытанной временем политики жёстких заявлений и заметно отличающихся от них реальных действий во всём, что, так или иначе, затрагивает интересы турецкого правительства в поддержании партнёрских отношений с Россией.

Накануне визита президент Турции выразил намерение провести переговоры со своим украинским коллегой по поводу положения проживающих в стране татар и турок-месхетинцев. «Турция и дальше будет занимать принципиальную позицию на стороне украинского народа и уважать достигнутые ранее Минские договорённости по урегулированию конфликта на Востоке Украины», — подчеркнул высокий турецкий гость перед посещением Киева.

Переговоры Эрдоган-Порошенко продолжались около трёх часов, вместо запланированного по межгосударственному протоколу одного часа. Таким образом, главам двух соседних государств было что обсудить. На совместной пресс-конференции Реджеп Эрдоган подчеркнул, что Турция поддерживает территориальную целостность Украины и её желание развивать отношения с европейскими институтами. Не забыл глава Турецкой республики и о крымских татарах. Мы следим за положением крымских татар, не отступающих от своей позиции в Крыму, с которым нас соединяют исторические и культурные связи, двусмысленно заявил турецкий лидер, добавив, что Анкара продолжит поднимать «вопрос о проблемах наших братьев». Кроме того, он поблагодарил президента Петра Порошенко за внимание к крымско-татарскому лидеру в изгнании Мустафе Джемилеву и главе Меджлиса крымских татар Рефату Чубарову, которым, как известно, российская сторона запретила въезд на полуостров.

Как предположили турецкие эксперты, тот факт, что Реджеп Эрдоган впервые так подробно, причём, находясь в Киеве, остановился на «проблеме Крыма», следует рассматривать как определённый сигнал Анкары в адрес Москвы. Некоторые турецкие аналитики склонны связывать «месседж» Эрдогана с намерением российского лидера принять участие в церемонии поминовения жертв Геноцида армян 24 апреля в Ереване.

Накануне своего визита на Украину турецкий президент позвонил Владимиру Путину (17 марта). В ходе этой беседы, если верить турецким СМИ, Реджеп Эрдоган отметил, что «Армения игнорирует призывы к миру и не демонстрирует конструктивного подхода к предложениям по созданию совместной исторической комиссии».

За этим последовала встреча турецкого лидера 20 марта в Киеве с руководителями Меджлиса крымско-татарского народа Мустафой Джемилевым (в августе 2014 года Пётр Порошенко учредил должность уполномоченного по делам крымско-татарского народа, которую занял Джемилев) и Рефатом Чубаровым (1).

Всё это позволяет сделать вывод о том, что акцент на Крыме и риторика о сотрудничестве с Украиной стали ответом Владимиру Путину, который выбрал сторону армян, — спешно заключили в экспертных кругах Турции.

Возможно, в этих предположениях содержится рациональное зерно, указывающее на внешнее оформление «антироссийских» знаков внимания Эрдогана к крымско-татарским функционерам в Киеве. Но это вовсе не означает безоговорочное намерение Анкары приступить к некой фундаментальной ревизии своего курса в отношении Крыма и на всём Кавказско-Черноморском регионе.

За визитом Реджепа Эрдогана в Киев последовала канва событий, которая позволяет рассматривать вышеуказанные заявления турецкого президента в рамках ни к чему не обязывающих деклараций.

25 марта в Крым прибыла турецкая делегация в составе представителей бизнес-кругов и муниципальных органов власти. Как заявил вице-премьер Республики Крым Руслан Бальбек, визит призван развеять антикрымскую пропаганду. Турецкие чиновники на уровне заместителей мэров городов стали первыми официальными представителями властей иностранного государства, посетившими Крым после воссоединения с Россией. Признаемся, уровень представительства весьма скромен. Но сам факт визита турецкой делегации, последовавшего за «антироссийской» риторикой Реджепа Эрдогана в Киеве, а также озвученные турецкими гостями планы позволяют говорить о медленном, но сдвиге в позиции Анкары. Турецкие деловые люди и муниципальные чиновники говорили в Крыму о перспективах инвестиций в туристический и сельскохозяйственные сектора экономики нового субъекта РФ.

Напомним, что в самый канун визита Реджепа Эрдогана в Киев посол Турции на Украине Йонет Джан Тезель в интервью агентству «Укринформ» сказал, что его страна не пропустит танкеры со сжиженным природным газом для украинских потребителей через Босфор из-за проблем с «безопасностью в довольно загруженном и узком проливе».

Своеобразным ответом украинской стороны на этот жест турок и визит их делегатов в Крым после столь многообещающих заявлений Реджепа Эрдогана в Киеве стал арест турецкого сухогруза за заход в порт Севастополь. Сообщения об этом появились 25 марта (в первый день визита турецкой делегации в Крым), в то время как сам заход имел место ещё в конце июля 2014 года. Турецкое судно «Kanton» нарушило запрет на посещение «оккупированного полуострова», такой вердикт вынес Печерский райсуд Киева. По признанию украинских СМИ, «Kanton» — только одно из множества турецких судов, которые заходили в порты Крыма, игнорируя запрет Украины.

Всё это напоминает сложную, но поддающуюся расчёту игру в треугольнике Россия — Турция — Украина, в которой каждая из черноморских стран преследует свои интересы. Анкара играет в свою геополитическую партию «мягкой силы», абсолютно не связанную какими-либо обязательствами перед партнёрами по НАТО и тем более среди стран-членов ЕС. Турецкая сторона приобрела опыт построения неформальных связей с непризнанными ею территориями, при этом официально оставаясь в рамках уважения «территориальной целостности» соседей. Так было и продолжает оставаться на абхазском направлении построения Анкарой негосударственных связей с Сухумом. Данные связи практически полностью выстраиваются с опорой на общинные структуры и каналы доверительного межабхазского диалога (2) по линии Сухум — причерноморские турецкие провинции — Анкара. Турецкие гости из числа журналистов, бизнесменов и даже парламентариев не редкость для Абхазии. В закавказской республике периодически высаживается «десант» общественных деятелей Турции. К подобной схеме опосредованного вовлечения турецкие политики присматриваются и на крымском направлении.

Текущий этап восприятия Россией и Турцией ситуации в Крыму можно оценить как баланс сил и интересов, в рамках которого необходимо выработать ресурсы сотрудничества. Турция не может пойти в обозримой перспективе на любой шаг в сторону государственного признания воссоединения Крыма с Россией. Это поставило бы политическую и бизнес-элиту страны на грань кризиса в отношениях с западными партнёрами. Но пауза в турецкой политике на крымском направлении не может длиться бесконечно долго. Турция обратилась к испытанной практике «мягкой силы» в укреплении связей с крымско-татарской общиной нового субъекта РФ. Главное для Анкары — не противопоставлять предыдущий опыт оказания влияния на умы и настроения крымских татар новому статусу бывшей автономной республики.

Турция может быть допущена к финансированию объектов, имеющих социокультурное значение для крымских татар, строительству школ с преподаванием на крымско-татарском языке, мечетей, но в рамках действующего российского законодательства. «Мягкая сила» Турции в Крыму может найти новые элементы самореализации и в сфере экономического сотрудничества. В привлечении турецких инвестиций, частных компаний строительного профиля, в расширении двусторонней торговли через Крым, в развитии транспортной и коммуникационной инфраструктур региона, которые считаются одними из наиболее слабых мест экономики Крыма, Россия объективно заинтересована. Под эти ориентиры уже создана соответствующая правовая и экономическая базы: особая экономическая зона в Крыму, льготные режимы налогообложения (снижение налога на прибыль до символических 2%, обнуление налоговых сборов с земли, транспорта и имущества).

В ряду внешнеторговых партнёров бывшей автономной республики Турция не значилась в лидерах. Хотя турецкий бизнес рассматривался крымскими региональными властями и центральным правительством в Киеве в качестве приоритетного партнёра, в реальности объёмы инвестиционных и торгово-экономических связей полуострова с турецким рынком были скромными. По оценкам крымских властей, озвученным в 2013 году, в структуре внешней торговли Крыма с другими странами доля Турции не превышала 10%. По данным на 2011 год внешнеторговый оборот Крыма с Турцией возрос более чем на 30% и составил порядка 100 млн. долларов. Больше всего турецких инвестиций было вложено в перерабатывающую промышленность региона, далее следовали аграрный сектор и сфера строительства. Турецкие организации были заметны в деле оказания бывшей автономии международной технической помощи, в реализации донорских программ в образовательной и культурной областях (к примеру, Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (ТІКА). Керченский морской торговый порт, по данным СМИ, был подконтролен турецкой компании «Palmali». Морские перевозчики грузов, судовладельцы и паромные операторы с местом приписки в Турции не свернули после 16 марта 2014 года свою деятельность по доставке грузов в Крым и в обратном направлении. На это с нескрываемой обидой продолжают указывать украинские издания.

У турецких частных компаний появился реальный шанс занять доминирующие позиции внешнего торгово-экономического партнёра Крыма. При этом фактор социокультурной поддержки крымско-татарского населения выглядит естественным «трамплином» для качественно нового выхода турецкого капитала на местный рынок. В инвестиционных планах Крыма, правда, выдвинутых ещё в период его пребывания в составе Украины, значилось несколько проектов, которые, по всей видимости, сохранят свою актуальность. Это реконструкция санаторно-курортных комплексов «Мрия» (общей стоимостью 300 млн. долларов) и «Ялта-интурист» (287 млн.), строительство цементного завода на базе Краснопартизанского месторождения известняков (618 млн). Привлечение турецких подрядчиков к строительству данных объектов, другие подобные инвестиционные программы с участием хозяйствующих субъектов южного соседа могут быть предметно рассмотрены.

Россия готова создать турецким и другим внешним партнёрам благоприятные условия экономической деятельности в Крыму. При этом все потенциальные участники бизнес-проектов и стоящие за ними правительства должны ясно понимать, что любая экономическая деятельности «с двойным политическим дном», в ущерб российскому суверенитету в Крыму будет жёстко пресекаться Москвой.

(1) По итогам встречи Мустафа Джемилев сообщил, что он и Рефат Чубаров настаивали на необходимости введения Турцией санкций в отношении России, которые были бы ответом на «аннексию» Крыма. Но у Реджепа Эрдогана своё видение, он сказал, что всесторонне будет поддерживать Украину и выступать за сохранение её целостности, но не считает возможным присоединение к санкциям, отметил Джемилев.

(2) В Турции проживает многочисленная абхазская община, в которой есть и граждане молодого закавказского государства. Оценки количества лиц с абхазскими этническими корнями в Турции существенно разнятся — в диапазоне от явно завышенного предела в 1 миллион человек до упоминаемого некоторыми источниками уровня в 150 тысяч.

Аналитическая редакция EAD