Последние события показывают, что Белоруссия, будучи одним из ближайших во всех смыслах союзников России, будет вынуждена отвечать на разнообразные угрозы со стороны Запада, особенно в связи с грядущими в 2025 году президентскими выборами.
Весьма показательным является то, что 23 сентября во время 79-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке министр иностранных дел Литвы Габриелюс Ландсбергис заявил:
«Белоруссия всё больше становится похожей на тюрьму, и пока не произойдут значимые изменения, ни о каком обсуждении отмены санкций не может быть и речи…Всякий раз, когда приближаются выборы в Белоруссии, режим Лукашенко создаёт иллюзию открытости к сотрудничеству с Западом, освобождая нескольких политических заключённых. Надеюсь, на этот раз мы не совершим ошибку, поддавшись этой иллюзии, поскольку сотни политических заключённых остаются в белорусских тюрьмах и являются заложниками режима Лукашенко. Диктатор снова попытается обменять некоторых из них на смягчение санкций и прекращение изоляции».
Показательно и то, что вместе с Ландсбергисом находилась Светлана Тихановская. Самозванка во время этого мероприятия призвала «международное сообщество» (читай: коллективный Запад) продолжить политику непризнания Александра Лукашенко в качестве президента Белоруссии. Иными словами, глава МИД Литвы высказался о планах значительной части западного истеблишмента, не отказавшегося от раскачивания ситуации в самой Белоруссии. И это не говоря уже о военной активности Североатлантического альянса, в который входят три соседа Белоруссии — Польша, Литва и Латвия.
При этом Запад не собирается отказываться и от попыток идеологического переформатирования белорусского общества. Ради этого он использует любые приёмы. Вот конкретный пример. Как известно, 17 сентября в Белоруссии отмечают День народного единства, связанный с началом польского похода РККА 17 сентября 1939 года, в результате которого Западная Белоруссия вошла в состав Советского Союза и было ликвидировано разделённое положение белорусов. Что же в этот день делали представители беглой оппозиции? А в этот день Тихановская и её сообщник Павел Латушко приняли участие в Парламентской ассамблее НАТО в Варшаве. В Варшаве самозванка выступила с речью, в которой кроме выпадов в адрес России, похвал в адрес НАТО и Запада, а также призывов помогать Украине, был отсыл к прошлому:
«У Польши ключевая роль в нашей борьбе за свободу и демократию. Вместе с поляками, литовцами и украинцами мы боролись за независимость против царской России. Польская „Солидарность“ вдохновляла нас как пример того, что смелостью и настойчивостью можно преодолеть любые вызовы. В последние годы Польша стала убежищем для сотен тысяч белорусов, что позволило нам построить альтернативные демократические институты и продолжить борьбу за свободную Белоруссию».
Каково? Тихановская 17 сентября в Варшаве рассказывала о том, как якобы белорусы поддержали мятеж 1863 года (см. Европа и Украина почтили память повстанцев, терроризировавших белорусов), при этом ни слова не сказала об освобождении Западной Белоруссии от польской оккупации в 1939 году. Что это, как не скрытая попытка высмеять и поставить под сомнение День народного единства, только намного изощрённее, чем в 2022 году (см. Тихановская не одобряет освобождение Западной Белоруссии от польской оккупации)? Можно утверждать и то, что пытаясь изобразить искажённую картину прошлого, чтобы натравить белорусов на Россию, Тихановская и Латушко 17 сентября 2024 года ни слова не сказали о подлинных героях, которые боролись с польским оккупационным режимом в Западной Белоруссии: о Кирилле Орловском, Василии Корже, Сергее Притыцком, Максиме Танке, Филиппе Пестраке, Николае Орехво и Василии Ласковиче. Предав забвению этих деятелей прошлого, самозванка плюнула в сторону тех белорусов, чьи родственники пережили ужасы оккупации и с радостью встречали Красную Армию в 1939 году.
Пытаясь выставить Россию в качестве некоего вечного врага белорусов, одновременно доказывая мнимую близость Польши и Литвы для Белоруссии, самозванка и её подельники пытаются внедрить в народное сознание другие даты. 8 сентября Тихановская выступила с заявлением, в связи с одной из таких альтернативных дат:
«Сегодня мы отмечаем День белорусской воинской славы — день, когда наш народ одержал одну из самых славных побед в своей истории. В 1514 году в Оршанской битве нашим предкам удалось надолго остановить те же самые захватнические амбиции Русского государства, с которыми сегодня борется современный мир».
Тогда же самозванка перебросила мостик от 1514 года к современности, сравнив участников Оршанской битвы со змагарами-боевиками, присоединившимися к ВСУ. Через 4 дня, в Киево-Печерской Лавре тоже по случаю этой годовщины президент Литвы Гитанас Науседа, посол Литвы в Киеве Инга Станите-Толочкене, министр культуры Украины Николай Точицкий, два представителя раскольничьей «Православной церкви Украины» — Епифаний Думенко и Авраамий Лотыш, а также другие персонажи почтили память упокоившегося там великого гетмана Литовского Константина Ивановича Острожского, командовавшего польско-литовскими войсками, в которых также служили православные русины (предки украинцев и белорусов). Этого персонажа любят как змагары, так и «свидомые». В рамках своей антирусской пропаганды и те и другие выпячивают Острожского как военачальника и православного, воевавшего против России. По их мнению, это якобы разбивает в пух и прах идею Русского мира.
Но так ли это? Начать следует с того, что 14 июля 1500 года князь Острожский был разбит и попал в плен в битве на реке Ведроша. Победителем Острожского был русский воевода Даниил Щеня — потомок великого князя литовского Гедимина. Будучи в плену, Острожский 18 октября 1506 года принёс присягу великому князю московскому Василию III Ивановичу. Острожский в 1507 году обманул великого князя московского, вернувшись в Великое княжество Литовское. Однако змагары и «свидомые» в своём антирусском угаре по поводу Оршанской битвы упускают из виду один важный момент. Вероисповедание Острожского и его забота о Западнорусской митрополии были проблемами для него. Дело в том, что в 1522 году польский король и великий князь литовский Сигизмунд I Старый сделал Острожского трокским воеводой (Троки — современный Тракай) с условием: он обещал, что назначения на такие должности впредь будут производиться только после совета со старшими панами рады и в соответствии с Городельской унией 1413 года (см. Польша и Украина отметили юбилей Городельского позора), согласно которой только литовцы-католики могли занимать государственные должности. Иными словами, будучи врагом России и православным, Острожский сражался за польско-литовских магнатов и шляхту, которые отличались нетерпимостью к православию.
Но почему же он это делал? Начавшийся с Кревской унии 1385 года процесс поглощения Польшей Великого княжества Литовского сопровождался распространением привилегий польской шляхты на литовскую знать, что не оставалось без внимания западнорусской знати. Исправляя религиозную дискриминацию в отношении русских, великий князь литовский Сигизмунд Кейстутович издал в Троках в 1434 году жалованную грамоту, уравнивающую католиков и православных в экономической и сословной сферах. В этой грамоте был пункт 7, который гласил:
«Кроме того, соглашаемся и разрешаем, чтобы князья и бояре русские носили и пользовались гербами или знаками шляхетства так же, как и литовские, но причисляются они к названным знакам через посредство литовцев после получения согласия от братьев по своей генеалогии из королевства Польского».
То есть русская знать всё равно оставалась в зависимости от польской и литовской шляхты. При Казимире IV в 1447 году был принят привилей, условиями которого было освобождение частновладельческих крестьян от натуральных и денежных податей в пользу государя и предоставление феодалам права судить собственных крестьян. Тем самым в Великом княжестве Литовском не только было предотвращено развитие западноевропейского абсолютизма или российского самодержавия, но и началось оформление крепостного права. Понятно, что ограниченная власть великого князя + право суда над собственными крестьянами отвечали интересам не только литовцев-католиков, но и православных князей Острожских. При этом нужно ещё раз подчеркнуть: внедрённый после Городельской унии 1413 года запрет для православных занимать государственные должности был отменён только в 1563 году, назначение Острожского в 1522 году трокским воеводой было исключением из правил. Это говорит о том, что русское православное большинство в Великом княжестве Литовском было в подчинённом положении по отношению к литовцам-католикам.
А западнорусская знать, привлекаемая привилегиями польско-литовской шляхты, даже исповедуя православие, постепенно ассимилировалась. И судьба потомков гетмана Острожского является наглядным подтверждением. Один из его сыновей Василий-Константин, защитник православия и создатель Острожской академии, умерший в 1608 году, был лоялен Речи Посполитой, подавлял казацкие восстания в 1590-е годы. По иронии, его протеже — епископы Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей были активными сторонниками Брестской церковной унии 1596 года, которую князь Острожский критиковал. Даже в его собственной семье произошёл крах того, за что он боролся. Двое из трёх сыновей Острожского — Януш (в 1579 году) и Константин (в 1583 году) под влиянием иезуитов перешли в католицизм (исключением оказался волынский воевода и переяславский староста Александр Острожский). Когда же в 1620 году умер Януш Острожский, то с его кончиной пресеклась мужская линия рода Острожских. А пока всё шло к уходу Острожских с исторической сцены, в 1588 году был принят третий статут Великого княжества Литовского, разрешавший магнатам и шляхтичам убивать собственных крепостных крестьян. Вплоть до конца XVIII века панские дворы в Речи Посполитой будут заставлены виселицами. Одновременно шло выдавливание западнорусского литературного языка польским языком и насаждение католицизма с униатством. В итоге, в 1696 году западнорусский язык в Великом княжестве Литовском будет окончательно запрещён, а к концу XVIII века большинство жителей перейдёт в католицизм или униатство. К этому же времени не останется и православных дворян, говорящих по-русски. Такая же картина будет на Правобережной Украине, хотя не пошедшая по пути западноевропейского абсолютизма и российского самодержавия, Речь Посполитая в итоге всё равно исчезнет с карты мира.
В этом состоит определённый парадокс. На Украине тоже в постсоветский период занимались безудержной апологетикой Острожских, а после 2014 года ещё и любили вспомнить про Оршанскую битву. И вот ведь что интересно: Острожские думали, что можно быть лояльным Великому княжеству Литовскому/Речи Посполитой и воевать против России, но при этом оставаться православным и русским, даже иметь возможность защищать Православную церковь. Однако это не произошло. Польско-литовская система социального, национального и религиозного гнёта и шляхетских вольностей сожрала Острожских и им подобных, превратив их в польских шляхтичей и католиков. Трудно удержаться от того, чтобы не провести аналогию с нашим временем. На Украине после свержения президента Виктора Януковича многие думали, что можно поддерживать карательную операцию против Донбасса и вооружённую борьбу против России, но при этом отмечать День Победы 9 мая, говорить по-русски и быть прихожанином Украинской православной церкви Московского патриархата. Как и в случае с Острожскими, жизнь оказывается жестокой по отношению к этим людям, потому что при узурпаторе Владимире Зеленском героизируются пособники нацистской Германии, выдавливается русский язык, а каноническая УПЦ МП находится в статусе гонимой.
Поэтому когда Тихановская гордится Оршанской битвой, а змагары напирают на православие Острожского, то знайте — западные марионетки подсовывают Вам в качестве образца для подражания исторических неудачников, которые сражались за Польшу и Литву ради того, чтобы их внуки и правнуки отреклись от русского языка, православной веры и русской народности, сделавшись поляками и католиками. Вопреки бредням змагаров и «свидомых», Оршанская битва была трагедией, в ходе которой православные русины во имя интересов своих будущих польско-литовских палачей вынуждены были убивать жителей Русского государства.
А когда самозванка, предавая забвению героев Западной Белоруссии, превозносит битву под Оршей 1514 года, то это говорит об одном: змагары хотят, чтобы жители Белоруссии вслед за жителями Украины наступили на грабли, оставленные Острожскими, то есть стали расходным материалом в антироссийской игре Запада, Иванами, не помнящими родства.