Грюнвальдская битва — страница истории Европы, ставшая частью идеологии

В Белоруссии на протяжении последних двух десятилетий каждый июль проводится крупный рыцарский фестиваль «Наш Грюнвальд». Он посвящен сражению, которое произошло 15 июля 1410 года возле местечка Грюнвальд (современная Польша) и определило судьбу Европы на многие столетия вперед.

За годы независимости Белоруссии данное событие неоднократно использовалось различными политическими силами для обоснования величия существовавшего в тот период Великого Княжества Литовского (ВКЛ), которое многие считают одной из основ современной белорусской государственности. Вместе с тем Грюнвальдская битва является важной частью истории не только ВКЛ, но и иных стран Европы, а также России.

Битва под Грюнвальдом являлась частью так называемой Великой войны, проходившей в 1409—1411 годах и ставшей продолжением многолетней политики крестовых походов Тевтонского ордена на восток, начавшихся еще в XIII веке. Ее причинами принято считать не только экспансионистскую политику крестоносцев, но и стремление Королевства Польши (КП) вернуть потерянные в середине XIV века земли. Одновременно находившееся в династическом союзе с поляками ВКЛ планировало вернуть под свой контроль так называемую Жемойтию, которая располагалась на землях северо-западной части современной Литвы. Непосредственной причиной войны стало развернувшееся в жемойтских землях в мае 1409 года очередное восстание против крестоносцев, которое было поддержано великим князем литовским Витовтом, а позже и польским королем Ягайло. Уже 6 августа великий магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген объявил войну КП и ВКЛ, но главные события развернулись в 1410 году.

К боевым действиям стороны готовились довольно основательно. Польша и ВКЛ планировали наступать на тевтонскую столицу — Мариенбург, в то время как орден, не имевший значительных сил противостоять сразу двум государствам, был вынужден придерживаться оборонительной тактики. Для наступления союзники к лету 1410 года собрали 91 полк («хоругвь»), из которых 51 был польским, а 40 «литовскими», представлявшими территории современных Белоруссии, России и Украины. По данным ряда исследователей, численность польско-литовского войска составляла от 16 тыс. до 39 тыс. человек, в то время как Тевтонского ордена — от 11 тыс. до 27 тыс. Однако стоит заметить, что войска ордена считались более боеспособными, так как их костяком была рыцарская конница.

14 июля 1410 года польско-литовские войска подошли к месту сосредоточения сил Тевтонского ордена, находившемуся между Танненбергом, Грюнвальдом и Людвигсдорфом (современная Польша), где на следующий день и началось решающее сражение «Великой войны». Результаты битвы оказались для тевтонцев катастрофическими. Считается, что Тевтонский орден потерял в тот день около 8 тыс. человек, из которых более 200 рыцарей, включая высшее руководство ордена, а примерно 14 тыс. попали в плен. Причем точные потери польско-литовского войска на сегодня все еще не известны. По различным подсчетам, они составили порядка 5 тыс. погибших и около 8 тыс. раненных. После разгрома тевтонцы отступили в свою столицу, которую объединенные войска ВКЛ и КП после долгой осады так и не смогли взять. Однако, несмотря на это, война орденом была поиграна и уже 1 февраля 1411 года был заключен Торуньский мир, по условиям которого ВКЛ получало Жемойтию, а КП — Добжиньскую землю (центрально-северная часть современной Польши).

Итогом Грюнвальдского сражения, как и всей «Великой войны», стало превращение Тевтонского ордена в слабую военно-политическую структуру, которая больше не могла влиять на ситуацию в регионе, как это было в прошлые столетия. Последующие более ста лет превратились в эпоху заката некогда могущественной организации, а на политической карте Восточной Европы доминирующее положение заняли Польша и ВКЛ, которые в будущем создали союз, вошедший в конфронтацию с начавшим свое восхождение Русским государством.

Итоги Грюнвальдской битвы оказали сильное влияние не только на ход истории, но и на восприятие событий того времени, впоследствии став одними из основ формирования различных идеологических подходов, как к самому сражению, так и его результатам в Польше, Белоруссии, Литве, России и Германии. Причем каждая из сторон попыталась придать данному событию свой особый политико-идеологический подтекст.

В частности, в среде немецких исследователей и политиков битва под Грюнвальдом (в немецкой традиции — под Танненбергом) всегда воспринималась как трагедия, о которой старались публично не вспоминать. Только к началу ХХ века с ростом экспансионистских настроений в кайзеровской Германии события 1410 года стали активно использоваться в процессе конструирования нового политического мифа о грядущем реванше. Так, после победы немецких войск в августе 1914 года в Восточной Пруссии над российской 2-й армией генерал Эрих Людендорф заявил, что «это сражение было названо Танненбергом, как наше отмщение за битву 1410 года».

Тогда же главнокомандующий Восточным фронтом Пауль фон Гинденбург отправил кайзеру Вильгельму II поздравительную телеграмму, в которой отметил: «Наша вина за поражение 1410 года на старом месте битвы основательно искуплена». После образования Веймарской республики в Танненберге был даже возведен мемориал в виде восьмибашенного замка (был взорван в январе 1945 года). Позже именно здесь нацисты проводили различные торжественные церемонии, связанные с культом Тевтонского ордена. Только поражение во Второй мировой войне изменило ситуацию, а исследованию событий начала XV века в Германии перестали уделять особое внимание. Немецкие ученые, хорошо исследовав историю Тевтонского ордена, так и не решились на более глубокую и тщательную разработку темы «Великой войны», стараясь не вспоминать о судьбе крестоносцев.

Большое количество исследований о «Великой войне» можно найти в Польше, где Грюнвальдская битва представляется как доказательство героизма поляков и их решающей роли в Восточной Европе. При этом вхождение современных польских земель в состав Российской империи (РИ) в свое время наложило отпечаток на восприятие того периода, на что указывает отношение к сражению среди польских исследователей XIX-XX веков как к пику германо-славянского противостояния и победе над вековой агрессией Тевтонского ордена. Одновременно Грюнвальдская битва для Польши всегда была поводом для национальной гордости. Например, в 1910 году в Кракове, который на тот момент являлся частью Австро-Венгрии, были организованы торжества и воздвигнут памятник, где главной фигурой был польский король Ягайло, а Витовт располагался рядом над поверженным немецким рыцарем. В ноябре 1943 года была даже учреждена награда — «Крест Грюнвальда», который позже утвердил Польский комитет национального освобождения. Подобное отношение к Грюнвальдской битве в Польше продолжает сохраняться и сегодня, в том числе в сфере идеологии.

Попытка сделать сражение у Грюнвальда своей национальной гордостью была предпринята и в Литве, особенно после распада СССР. Местные историки создали свою собственную концепцию «Великой войны», согласно которой основная тяжесть борьбы с Тевтонским орденом выпала именно на литовцев. Причем, в отличие от польской версии, сражение при Грюнвальде было выиграно именно благодаря полководческому таланту Витовта и осуществленному литовскими хоругвями маневру «заманивающего бегства». Главными же результатами и сражения, и войны в Литве до сих пор считают возвращение Жемойтии в состав ВКЛ, которое в Вильнюсе считают своим государством, вне зависимости от того, что его центром были современные белорусские земли. Поэтому абсолютно неудивительно, что в Литве еще в советские времена старались формировать соответствующее восприятие исторических событий Средневековья, а в честь битвы были названы футбольный и баскетбольный клубы «Жальгирис» (вариант Грюнвальда на литовском языке).

В русской, а затем и советской исторической школах Грюнвальдская битва рассматривалась всегда как великая победа славянства над агрессором в виде «германо-романского Запада». Еще с XIX века решающими факторами победы над крестоносцами в России называли стойкость смоленских (русских) полков и патриотический подъем союзников. После 1917 года и вплоть до Великой Отечественной войны исследования, посвященные Грюнвальдской битве, в СССР не проводились. Однако уже в военные годы данная тема стала активно использоваться в первую очередь для поднятия духа бойцов Красной армии. В последующие годы проблематика «Великой войны» и Грюнвальдской битвы нашла свое отражение в идеологической работе в привычном понимании героизма русских полков и вечно враждебного Запада. Такое отношение к данной проблематике остается превалирующим в России и сегодня, особенно с учетом современной геополитической обстановки вокруг РФ.

В Белоруссии тема Грюнвальдской битвы также активно использовалась различными политическими силами для обоснования своей идеологической картины мира. При этом до распада СССР основные направления изучения данной проблематики были напрямую связаны с российской, а затем и советской историческими школами, и лишь с начала 1990-х годов ситуация начала меняться. В частности, с обретением независимости в республике стали появляться статьи и исследования, посвященные различным аспектам белорусской истории, в том числе и отношениям ВКЛ с Тевтонским орденом. Однако на уровне исторической науки белорусские исследователи, как правило, делали упор на вопросах национальной принадлежности тех, кто участвовал в битве, и ее результатах для ВКЛ. В итоге к настоящему времени в Белоруссии можно выделить две основные позиции относительно Грюнвальдской битвы.

Первая из них придерживается того, что «Великая война» и Грюнвальдская битва не имели отношения к белорусским землям, а большинство воинов ВКЛ сражались не за свои интересы, а за интересы поляков и литовцев. Вторая называет Белоруссию наследницей Великого Княжества Литовского, а значит, и все победы этого государства приписываются только белорусской истории и являются свидетельством героизма предков современных белорусов, которых называют «литвинами»: «на бой шли полотчане, витебляне, городенцы, а обратно — литвины». И в данном случае вторая позиция стала одним из инструментов формирования националистически настроенными историками и политиками концепции «антирусскости» всей истории белорусских земель.

Это связано в первую очередь с тем, что немалая часть белорусских исследователей периода XV века называют годы существования ВКЛ «золотым веком» Белоруссии. Он видится им основой формирования национального самосознания белорусов в противовес истории нахождения белорусских земель в составе Российской империи либо СССР. Именно с такой точки зрения долгие годы в белорусском обществе продвигался тезис о необходимости официальной героизации событий того времени, для чего и организовывали различные рыцарские фестивали, а также периодически появлялись предложения называть улицы городов и устанавливать памятники в честь Грюнвальдской битвы и Витовта.

Более того, еще совсем недавно националистически настроенная общественность Белоруссии включила Грюнвальдскую битву в список десяти самых важных побед белорусов. Причем в данном случае она стала единственной не направленной против русских земель, что создало необходимую для местных националистов коннотацию с русофобским подтекстом. Примечательно то, что в аналогичном ключе в последние годы стали действовать и на Украине, где все чаще стали называть Грюнвальдскую битву символом героизма украинцев, так как в ней участвовал «киевский полк».

Таким образом, сегодня в странах Восточной Европы существует единое мнение относительно важности Грюнвальдской битвы в истории региона. Однако само восприятие сражения в исторических школах различных государств порой коренным образом отличается друг от друга. События 1410 года и ранее использовались исследователями и идеологами для формирования необходимого для них восприятия исторического прошлого. Однако в нынешних обстоятельствах влияние идеологии не просто вредит беспристрастному изучению событий того времени, но и создает прецеденты для намеренного искажения исторических фактов со всеми вытекающими из этого последствиями.