США пытаются использовать тактическое усиление Анкары и Баку против Москвы и Тегерана

Чем обусловлена активность США в отношениях с Арменией и насколько это серьезно? Готовы ли США заместить Россию в вопросах безопасности для Армении? Насколько кардинально изменится политика США на Южном Кавказе в случае победы Дональда Трампа на президентских выборах? На эти и другие вопросы издания VERELQ в кулуарах X Международного форума «Примаковские чтения» ответил директор Института международных исследований МГИМО МИД России, директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО Максим Сучков.

— Мы видим беспрецедентную активность Соединенных Штатов в Армении, постоянные визиты высокопоставленных официальных лиц, звучат заявления о скором подписании соглашения о стратегическом партнерстве. Чем обусловлена такая активность США и насколько это серьезно?

— Мне кажется, обусловлено это прежде всего тем, что Соединенные Штаты очень активно работают по всему периметру границ, то, что в России называют Большой Евразией, в частности. И их доктринальные установки, и внешнеполитическая практика, которая сложилась при Байдене, ориентирована на создание максимального напряжения в поясе российских границ, и мы это видим также в поясе границ Китая и Ирана. То есть те стратегические противники, как видят их Соединенные Штаты, расширяя, как американцам кажется, свою деятельность и влияние на пространство Большой Евразии, создают давление и проблемы для американских интересов. Американцы в этом смысле действуют с позиции страны, которая, как им кажется, должна эти страны сдерживать. Это одна сторона.

Вторая, я не думаю, что это беспрецедентно с точки зрения исторической. Потому что мы в периоде резкого обострения российско-американских отношений подобную активность всегда наблюдали. Наблюдали также попытки сыграть на армяно-азербайджанских противоречиях.

Готовы ли американцы действительно вкладываться в то, что они пытаются в историческом плане преподнести как новая активность, это, конечно, большой вопрос. Понятно, что американская политика подчинена очень сильно избирательным циклам, и сейчас главные темы для Байдена и Трампа, они лежат вне плоскости постсоветского пространства, они ориентированы на другое. Но ситуация, которая есть в регионе Южного Кавказа, она, конечно, представляет собой определенные возможности для Соединенных Штатов. Мы видим здесь и определенные изменения и в России, и в Армении. И в этом смысле американцы, конечно, пытаются ситуацией воспользоваться. Поэтому в этом смысле все понятно и логично.

— Армянскую общественность сейчас пытаются упорно убедить, что США готовы заместить Россию в вопросах безопасности. Насколько это реально? США готовы поддержать Армению против Турции и Азербайджана?

— Мне кажется, вся история, даже почти 30-летняя, показывает, что Соединенные Штаты однозначно не готовы заместить в том виде, как это возможно хотелось бы какой-то части армянской элиты. Прийти и воевать за нее, пытаться вернуть Арцах, там еще что-то, маловероятно. На уровне каких-то публичных жестов может быть это связано с поставками какого-то типа вооружения. Хотя и здесь администрация дает понять, что главным приоритетом сейчас являются поставки оружия Украине, даже забирают у своих ближайших союзников по НАТО, чтобы все на украинский фронт направить.

Готовы ли идти в клинч с Турцией — тоже маловероятно. Скорее наоборот, здесь (США) пытаются использовать вот это тактическое усиление Турции и Азербайджана для того, чтобы поджать позиции Ирана и России одновременно. Поэтому не думаю, что за теми риторическими заявлениями, которые звучат из Вашингтона, стоит какое-то действительно глубокое содержание.

— Вы уже сказали, что американская политика зависит от избирательных циклов. Если Дональд Трамп победит на выборах, насколько кардинально изменится политика США на Южном Кавказе?

— Здесь тоже есть определенная преемственность курса. Она связана с тем, что США пытаются все-таки сейчас сконцентрироваться на ключевых направлениях и приоритетах, коими для них является, конечно, противостояние с Китаем и сдерживание с Россией. Возник, конечно, в определенном смысле такой парадокс в американской политике, когда 90% стратегических документов США говорят об угрозе Китая, а 90% дискуссий в Совете национальной безопасности о России и Украине. А как это противоречие будет администрация Трампа решать, если Трамп победит, я не знаю.

Но в отношении с союзниками по НАТО, Трамп, если он вернется к тем константам, которые он проповедовал в свое первое президентство, это будет максимально выжать из них какие-то ресурсы и поддержку на те проекты, которые США считают либо очень важными, как, например, Китай, либо не очень важными, и с этой точки зрения хотят с себя эти издержки сбросить, чтобы это бремя несли европейцы.

С Эрдоганом, в целом, мне кажется, у Трампа были неплохие отношения, потому что тот тип взаимодействия с авторитарными лидерами, который Трампу близок, он располагает в определенном смысле к продвижению даже больше турецких интересов, чем это было при Байдене. Мы это видели при Трампе в первое президентство на примере Сирии, когда фактически он говорил, что давайте мы уйдем, а север Сирии отдадим под контроль Турции. Если он будет действовать по этой схеме, то может быть и не очень хорошо с точки зрения интересов Армении было бы президентство Трампа. Но для этого им (команде Трампа) еще нужно победить.