Какие угрозы несет распространение боевых беспилотных систем, и как с ними бороться?

До начала военных конфликтов 2020-х годов — войны в Нагорном Карабахе, военной операции на Украине — многие смотрели на беспилотники чуть свысока. Практика показала, что это, мягко говоря, не так, напоминает обозреватель журнала «Профиль» Владислав Гринкевич.

Не так давно даже весьма авторитетные военные эксперты порой высказывались в том смысле, что БПЛА — «оружие для войны с бармалеями», они хороши против террористов и партизан «в тапках и трениках», но если применить их против современной армии, то все эти «Риперы», «Предейторы» и «Байрактары» будут в два счета уничтожены комплексами ПВО или нейтрализованы средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ).

Азербайджанские «Байрактары» успешно поражали армянские зенитные комплексы С-300. А связки из средневысотных БПЛА (турецкий «Байрактар» или израильский «Гермес 450») и дронов-камикадзе типа «Скайстрайкер» и «Хароп» уничтожали в том числе установки радиоэлектронной борьбы «Красуха» российского производства.

В российско-украинском военном конфликте импровизированные ударные дроны и беспилотники-камикадзе вообще стали одним из главных средств огневого поражения, заменяя подчас артиллерию, и борьба с ними сделалась одной из главных задач для солдат по обе стороны фронта. Только выяснилось, что по-настоящему эффективных средств защиты от этой напасти нет.

Как водится в таких случаях, умельцы и доброхоты стали предлагать «народные средства» разной степени адекватности: а почему бы не расстреливать вражеские дроны из автоматов, а лучше из дробовиков? Можно сбивать их другими беспилотниками или истребителями времен Второй мировой. А еще слепить лазерами, жечь электромагнитным излучением и т. д. Попробуем разобраться, что из этого работает, а что — нет.

От ракет до банки с помидорами

Начнем с классических систем противовоздушной обороны — ракетно-пушечных зенитных комплексов ближнего действия. Чем крупнее беспилотник, чем больше он похож на обычный пилотируемый истребитель, тем проще его уничтожить комплексом ПВО. То есть турбовинтовые MQ-1 Predator («Охотник»), MQ-9 Reaper («Жнец») или реактивные RQ-4 Global Hawk будут хорошей мишенью для комплексов вроде «Панцирь С» или «Бук-3». Тем более мы уже видели, что эти ЗРК прекрасно справляются с турецкими «Байрактарами» — одноклассниками «Охотников» и «Жнецов».

«Панцирь» способен уничтожить и гораздо более мелкие объекты. При недавних атаках украинских дронов на объекты в ДНР эти ЗРК успешно сбивали компактные реактивные Banshee Jet-80 — британский самолет-мишень, превращенный украинцами в БПЛА-камикадзе. Но «Панцирь» — штука дорогая (цена комплекса, по открытым источникам, составляет примерно $ 13−15 млн), ракета может стоить несколько миллионов рублей. Такие комплексы используют для прикрытия важных военных, государственных или инфраструктурных объектов. А защищать надо и отдельный танк, и блиндаж. Собственно, больше всего проблем именно с противодействием малым БПЛА массой от одного до 150 кг — в эту категорию попадают FPV-дроны всех типов, «Мавики», бомбардировщики «Баба Яга» и пр. Они уничтожают технику, охотятся даже за отдельными людьми.

Этих смертоносных малышей, как правило, и предлагают расстреливать из дробовиков, счетверенных автоматов, запускать по ним дронов-убийц с зарядом взрывчатки или охотиться с помощью БПЛА, вооруженного дробовиком.

Конечно, сбить дрон из ружья или автомата можно — есть даже видео, где наш боец попадает из автомата в сброшенную на него гранату; а еще — где «ФПВшку» сбивают из танковой пушки или «глушат» чуть ли не голой рукой. Украинские СМИ сообщали, что некая бабушка сбила дрон банкой с помидорами. Значит ли это, что всем бойцам надо срочно раздать по зенитной банке с боевыми томатами?

В действительности способы дронобойства вроде стрельбы дробью были опробованы еще в 2014—2015 годах, в самом начале военного конфликта в Донбассе. И очень скоро они были отвергнуты вследствие низкой эффективности. Спросите знакомого охотника, на какой высоте он бьет утку влет, только честно. Скорее всего, метров на 10−20, максимум на 30−35, выстрел на 50 метров — это экзотика вроде банки с помидорами. Дрон — та же утка, даже еще меньше, и «убить» его сложнее. Вряд ли «Мавик», ведущий разведку или осуществляющий сброс, опустится на 30 метров — он прекрасно будет видеть вас с двухсот метров и более. А вы на таком расстоянии вряд ли сможете его разглядеть, не то что попасть. При этом как минимум один боец из отделения вместо нормального оружия (автомат, пулемет, гранатомет) таскает почти ненужный дробовик.

Все то же самое относится и к автоматной стрельбе. Пока отделение стоит на месте и ведет сосредоточенный огонь по «квадрику», тот может передать координаты и навести артиллерию.

«Спитфайеры» от Бориса

Еще один странный способ борьбы с БПЛА — охота на них при помощи поршневых истребителей времен Второй мировой или их современных аналогов на базе спортивных или учебных самолетов. Осенью 2022-го эксцентричный британский премьер Борис Джонсон предложил передать Украине старые британские истребители Spitfire: мол, нам они ни к чему, а вам пригодятся, чтобы сбивать российские беспилотники. Правда, не уточнил, какие именно. Идею тут же начали обсуждать военные публицисты. Наиболее компетентные предположили, что британский премьер пошутил, но некоторым затея понравилась.

Что в этом предложении не так? Если сравнить летные характеристики современных высотных и средневысотных БПЛА (гоняться на «Спитфайере» за «Мавиками» мы априори не будем) с характеристиками поршневых истребителей, легко убедиться, что охотник может просто не дотянуться до своих жертв. Практический потолок того же Spitfire — 11,6 тыс. метров, БПЛА MAIL-класса поднимаются на 15 тыс. метров, а высотные HAIL-класса — почти до 20 тыс. метров. Но не это главное. Чтобы поразить вражеский беспилотник, надо его сначала найти, а как условный Spitfire сможет это сделать?

Современные истребители ищут цель с помощью бортовой радиолокационной станции (РЛС), которая размещена в носовой части прямо за обтекателем. У поршневых самолетов в этом месте стоит мотор с пропеллером! Летчики времен Второй мировой в поисках противника крутили головой по сторонам — кто меньше ленился, у того было больше шансов выжить. Но вряд ли это хорошее решение для войны XXI века. Что до РЛС, то это штука весьма немаленькая, и просто запихнуть ее куда-нибудь, увы, не получится. Да, во Вторую мировую предпринимались попытки ставить радары на поршневые истребители, но почти всегда это были двухмоторные самолеты, у которых двигатели находились по бокам от фюзеляжа, — тяжелые истребители типа американского Northrop P-61 Black Widow или немецкого Ju 88G-1. А такие машины по габаритам приближаются к нормальным современным истребителям. Может, проще использовать истребитель? Тем более что поршневой тихоход будет легко сбиваться практически любым современным зенитным комплексом.

Немногим меньше вопросов вызывают предложения применять для перехвата БПЛА другие БПЛА. Например, дроны-камикадзе или дроны, вооруженные стрелковым оружием. Снова та же проблема: как БПЛА-охотники будут искать цель? Их надо будет оснащать радарами, тепловизорами или использовать целеуказание с наземных РЛС? Отдельный вопрос — вооружение. На видео, где показана стрельба из приделанных к квадрокоптерам дробовиков или автоматов, последние трясет так, что попасть в цель они могут разве что по счастливой случайности.

Микроволновки и воздушный подрыв

А вот системы, которые действительно разрабатываются или уже существуют в качестве экспериментальных или мелкосерийных. Электромагнитное оружие — установка, которая поражает вражеские беспилотники электромагнитными импульсами. Американские военные в 2021 году испытали мобильный комплекс под названием THOR (Tactical High-powered Operational Responder) — шестиметровый контейнер, который устанавливается на колесное шасси. Заявленный радиус действия — до 1 км, хотя на американских тематических форумах эффективную дальность THOR оценивают в 100−200 метров. В прошлом году в ходе полигонных испытаний он смог вывести из строя целый рой (вернее, группу) БПЛА.

В нынешнем виде подобная система годится для защиты от дронов-камикадзе, летящих прямо на нее. А как быть с разведывательными БПЛА или ударными системами, вооруженными управляемыми ракетами? Непонятно. Кроме того, такая «микроволновка» потребляет уйму электроэнергии, значит, ее нельзя развернуть где-нибудь в чистом поле (та же проблема была у опытных образцов лазерного оружия или электромагнитных пушек).

Куда реалистичнее выглядят артиллерийские системы с боеприпасами, программируемыми на дистанционный подрыв. В качестве действующего образца приведем боевой модуль Skyranger 30 от немецкого концерна Rheinmetall — это башня с 30-миллиметровой автоматической пушкой, способной выстреливать 1000 снарядов в минуту на дистанцию до 3 км. Она может устанавливаться на колесные и гусеничные шасси. Алгоритм действия Skyranger таков: РЛС обнаруживает цель и наводит на нее пушку, датчики прицельного комплекса определяют дальность до цели, траекторию ее движения и скорость. Все это передается на баллистический вычислитель, который определяет, на какой дистанции должен подорваться снаряд, чтобы с наибольшей вероятностью поразить цель. В дульной части ствола размещено специальное устройство, которое в момент выхода программирует снаряд на подрыв на конкретной дистанции. Сложно, но достаточно эффективно: на демонстрационных видео Skyranger короткой очередью уничтожал целый рой маленьких дронов.

Идея боеприпасов с управляемым подрывом нравится многим, хоть и сложна в реализации. Так, американцы хотят ввести боеприпасы с программируемым подрывом для 40-миллиметрового автоматического гранатомета Mk19. Именно для борьбы с беспилотниками.

Систему, подобную немецкой Skyranger, представил в 2017 году нижегородский ЦНИИ «Буревестник» (входит в состав концерна «Уралвагонзавод») — она называется 2С38 «Деривация-ПВО». Это боевой модуль (башня) с 57-миллиметровой автоматической пушкой, который может устанавливаться на шасси БМП-3 или армейского грузовика «Урал-4320−30». Темп стрельбы — 120 выстрелов в минуту, высота поражения цели — 4,5 км. Установка была представлена на нескольких оружейных выставках, а в 2021-м приняла участие в параде Победы на Красной площади.

Принципиальное отличие «Деривации» от пушки Rheinmetall в том, что до сих пор не было продемонстрировано ни одного работающего образца. Нет даже точных сведений, производятся ли для нее управляемые боеприпасы.

Почему лучшая ПВО — это танки

Очевидно, что в борьбе беспилотного меча и противостоящего ему щита меч выигрывает — надежного способа перехватывать малые беспилотники пока нет. Как тогда быть? Разным советским военачальникам приписывается фраза «Лучшая ПВО — это наши танки на аэродромах противника». На сегодняшний день такой алгоритм оптимален и для борьбы с дронами.

Охоту за отдельными БПЛА (особенно если речь идет о малых дронах-камикадзе) можно сравнить с попыткой перехватывать артиллерийские снаряды в полете. В принципе это возможно, но лучше все-таки найти и уничтожить батарею противника. Оператор FPV-дронов, вышедший на позицию и управляющий своими «птичками», — именно он должен становиться главным объектом охоты. Так, собственно, и происходит: и наши бойцы, и противник прикладывают огромные усилия для поиска и уничтожения вражеских «летчиков», а также учебных центров и мест складирования БПЛА.

Главный тренд в развитии беспилотных систем сейчас — постоянная трансформация: поиск и внедрение новых технических решений, новой тактики. Сегодня вы научились перехватывать один тип дронов, а завтра уже появился новый. Как сказал один из участников боевых действий, лучшее, что можно сделать, это максимально насытить войска разведывательными и ударными беспилотниками, «чтобы с той стороны высунуться не могли».