Важные выборы в Турции: Эрдоган «живее всех живых» и опасный Кылычдароглу — интервью

В Турции уже стартовали долгожданные президентские выборы. Эксперты и аналитики спорят о том, кто же победит в этой гонке: многолетний лидер страны и политический тяжеловес Реджеп Тайип Эрдоган или же Кемаль Кылычдароглу — кандидат от оппозиционной Народно-республиканской партии, основанной еще во времена «отца турок» Мустафы Кемаля Ататюрка. Различные, подчас противоречивые данные социологических опросов не позволяют с уверенностью назвать имя будущего президента страны. Поэтому от исхода выборов зависит будущее целого комплекса региональных и глобальных вопросов. Подробнее о перипетиях выборов в Турции мы поговорили с научным сотрудником отдела Ближнего и постсоветского Востока ИНИОН РАН тюркологом Алиной Сбитневой.

— Бесспорно, нынешние выборы в Турции станут самыми сложными для Реджепа Тайипа Эрдогана, о чем говорилось не раз. Не вдаваясь в спекуляции и попытки гадания на кофейной гуще, что показывают различные социологические опросы в Турции?

— Выборы на самом деле обещают быть непростыми. Отмечу, что и властные элиты, и оппозиция, будто бы соревнуясь, выражают крайнюю уверенность в своей победе. Так, главный кандидат на пост президента от объединенной оппозиции (так называемого стола шестерых) — лидер Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу заявил, что победит уже в первом туре, а вице-президент Турецкой Республики Фуат Октай, напротив, днями ранее сообщил о якобы растущих симпатиях по отношению к власти, отметив, что победу одержит Эрдоган.

Эксперты при этом не исключают возможности проведения второго тура, поскольку предвыборные опросы показывают весьма разные, но вместе с тем весьма неконкретные результаты. Средняя оценка колеблется где-то между 49−51% в пользу либо Эрдогана, либо Кылычдароглу, но в абсолютные лидеры с большим отрывом никто из них не выбивается. Плюс ко всему турецкие социологические и другие подобные исследовательские компании, как правило, имеют весомую идейно-ценностную подоплеку — если они исповедуют проправительственные взгляды, понятное дело, в лидерах будет действующий президент, если антивластные, то приукрашивать действительность будут для представителей оппозиционного крыла. Однако в реальности все может сложиться совсем иначе.

Вообще, Турция малопредсказуемая во всех планах страна. Даже сейчас, когда, казалось бы, все должно уже более-менее устаканиться, ситуация меняется в режиме реального времени: за три дня до старта голосования с президентской гонки снялся лидер партии Отчизны Мухаррем Индже, который, по данным тех же опросов, получал не более 3% поддержки населения. Назрел справедливый вопрос: не последует ли его примеру Синан Оган — выдвиженец от альянса ATA, также не пользующийся особой популярностью у избирателя? Хотя сам Оган пытается держать лицо и категорически исключает подобный сценарий. Таким образом, кандидатов в президенты остается всего трое, но уже понятно, что в этом трио главная сольная партия давно отведена действующему президенту Реджепу Тайипу Эрдогану и оппозиционному кандидату Кемалю Кылычдароглу — основная борьба разворачивается, конечно же, между ними.

Общество при этом в определенной степени расколото. Особенно это видно по набирающей обороты тенденции к уличным столкновениям сторонников Эрдогана и Кылычдароглу после предвыборных митингов, которая, в свою очередь, свидетельствует и о возможной внутренней дестабилизации страны после объявления результатов голосования — особенно при попытках вмешательства извне со стороны США, о которых уже прямо заявлял глава МВД Турции Сулейман Сойлу. Но это, как говорится, уже совсем другой вопрос и другая история.

— Новость об ухудшении здоровья Эрдогана стала предметом многочисленных спекуляций и своего рода теорий заговоров. Алина Игоревна, насколько и каким образом данное событие повлияло на общественно-политический дискурс и настроения внутри самой Турции?

— Спекуляций на самом деле было достаточно, и справедливости ради надо сказать, что немного поволноваться турецкое общество эта информация вкупе с рядом непроверенных недостоверных сообщений, естественно, заставила. Но, даже отбрасывая всевозможные теории заговоров, «отравления» и тому подобное, — Эрдогану 69 лет и человеческий фактор при имеющейся весомой нагрузке в виде многочасовых предвыборных митингов и прочей работы нельзя списывать со счетов — от этого никто не застрахован.

Однако говорить о том, что недуг президента как-то кардинально изменил общественные настроения, тоже нельзя. Конечно, было много разговоров и рассуждений — вплоть до того, что Эрдоган не дотянет до выборов и снимет свою кандидатуру, но, по-моему, было изначально понятно, что от участия в выборах его мог отстранить только самый негативный исход или наличие каких-либо серьезнейших проблем со здоровьем. Одним словом, этого можно было ожидать скорее от других кандидатов, что в итоге и произошло с Мухарремом Индже, но президент Турции — уже, кстати, не в первый раз — доказал, что он «живее всех живых» и не намерен сдавать позиции.

Конечно, появлялись прогнозы на тему того, что электорат может переметнуться на сторону более молодых претендентов на президентское кресло Турции, но, опять же, молодость — не залог мудрости и успешности в политических делах, а Эрдоган, что называется, проверен временем. Да и вообще — население в большинстве своем уже давно определилось с выбором, и если что-то теперь и может заставить его изменить мнение, то это скорее какие-то конкретные дела и действия, но уж точно не двухдневная болезнь того или иного кандидата.

— Эрдоган, как кажется, перешел в активное политическое наступление против кандидата от оппозиции Кемаля Кылычдароглу. В частности, недавно Эрдоган обвинил его в покровительстве ЛГБТ, что должно дискредитировать кандидата от оппозиции. Каковы потенциальный электорат и политические позиции Кылычдароглу на самом деле?

— Честно говоря, предвыборные выступления Реджепа Эрдогана и Кемаля Кылычдароглу, особенно в последние дни накануне дня икс, в целом больше походят на игру «кто кого перещеголяет во взаимных обвинениях». Чего уже только не было: и мультипликации, и ролики с лидером НРП, говорящим фразу вроде: «Единственная причина ваших бед — Эрдоган», и президент Турции, в ответ публично объявляющий о том, что Кылычдароглу якобы и способен только «снимать видео на кухне и делать сердечки на сцене». Я уже молчу о том, что своего соперника Эрдоган в последнее время называет не иначе как «бай-бай Кемаль» (с тур. Bay — господин; аналогия с созвучным английским Bye-bye — пока-пока). Упомянутые вами обвинения в связях с ЛГБТ — из той же серии.

Таков стиль современного политического общения в Турции — кто во что горазд. Подчеркну, что именно предвыборного и неличного общения — того, которое на публику.

Если серьезно, последнее реально может дискредитировать Кылычдароглу лишь в глазах глубоко религиозного консервативного населения страны — как раз таки аудитории Эрдогана и Партии справедливости и развития, которая и так на его стороне. Хотя, конечно, подобные вопросы, несмотря на условную светскость активно исламизирующейся Турции, турецкому обществу в целом чужды и президент таким образом пытается, с одной стороны, уколоть конкурента, с другой — донести мысль, что именно он — «свет во тьме» и прививает правильные и соответствующие его стране ценности.

Потенциальный электорат Кемаля Кылычдароглу — это, во-первых, «старая гвардия», то есть та часть населения, которая испокон веков голосует за НРП и ее лидеров, даже несмотря на то, что сама партия активно меняется и уже весьма отличается даже от той, что была 20 лет назад, не говоря уже о партии времен Ататюрка; во-вторых, это люди светских взглядов, в том числе некоторая часть молодежи, не поддерживающей имеющую сейчас место разноплановую консерватизацию Турции, ее разворот на Восток во внешней политике и разделяющей западные либерально-демократические воззрения.

Сейчас можно говорить и о формирующейся третьей когорте — «перебежчиках» от ПСР, уставших от Эрдогана, нерешенных проблем в экономике, недовольных большими тратами на развитие ВПК и другими подобными вопросами. Ими же, кстати, объясняется периодически увеличивающаяся поддержка Народно-республиканской партии. Эти избиратели голосуют, можно сказать, назло, а некоторые действительно вдруг находят в НРП альтернативу. Хотя альтернатива, мягко говоря, сомнительная. К ним же можно отнести и ту малую часть неопределившихся, которым надо проголосовать лишь бы за кого, но только не за правящую элиту.

— Неслучайно предстоящие президентские выборы в Турции считаются важнейшими выборами 2023 года. В СМИ периодически появляются противоречивые сообщения в части, касающейся будущего российско-турецких отношений. Алина Игоревна, каковы позиции двух соперников в контексте двустороннего взаимодействия с Москвой в случае победы?

— Вы подняли очень непростой, но очень важный вопрос. Грядущие выборы в Турции действительно важны для нас, ведь от них целиком и полностью зависит, в какую сторону развернется Турецкая Республика. Так получилось, что с Турцией нас теперь связывают не только такие вопросы, как, например, реализация зерновой сделки, поддержание стабильности в Сирии, но и серьезные долгосрочные двусторонние проекты — газовый хаб и АЭС «Аккую». Позиции двух основных кандидатов в президенты абсолютно полярные.

Если у власти останется Реджеп Тайип Эрдоган — наиболее благоприятный для нас вариант, — то стоит ждать продолжения дистанцирования Турции от Запада с сохранением базовых обязательств и членства в НАТО, а также усиления стремления Анкары к независимости и, вероятно, дальнейшего сближения со странами незападного мира, в том числе с Россией. С Эрдоганом и его командой мы так или иначе научились взаимодействовать и находить приемлемые компромиссы.

При этом даже при реализации подобного сценария это вовсе не означает, что Турция станет исключительно дружественной нам страной и будет следовать пророссийским логикам. Нет, будет следовать протурецким логикам и действовать в русле своих национальных интересов — здесь изменений точно ждать не стоит, как и не стоит расслабляться, думая, что раз победили Эрдоган и ПСР, то на ближайшие годы Турция с нами. Турция сама с собой и со своим «двухстульем», и это считывается по ее действиям даже сейчас, когда российско-турецкие отношения находятся на подъеме. Кроме того, всем известный набор противоречий и по Крыму, и по Сирии, и по Украине с возможным переизбранием президента Турции никуда не денется и обсуждать их все равно придется. Это тоже необходимо понимать и учитывать.

Другой вопрос в том, что у власти теоретически могут оказаться Кемаль Кылычдароглу и НРП, которая ориентирована на США. Если вкратце, то последние заявления Кылычдароглу сводились к тому, что он намерен развернуть политику Турции на 180 градусов и двигаться в сторону «западной цивилизации», пересмотреть проект «Аккую» и напомнить России о том, что Турция — член Североатлантического альянса. За несколько дней до выборов он и вовсе умудрился опубликовать в своем Twitter-аккаунте пост — осмелюсь предположить, спродюсированный где-то за океаном, — в котором фактически обвинил Россию во вмешательстве в выборы и призвал «держать руки подальше от турецкого государства». Согласитесь, посылы от потенциального президента весьма сомнительные и настораживающие. И говорящие сами за себя.

При этом заявления представителей партии и ее сторонников непоследовательны. Попытки представить партию и ее кандидата в благоприятном свете тоже предпринимались, но на фоне всех остальных заявлений выглядят они неубедительными. Понятно, что в случае прихода к власти оппозиции никто в одночасье не разорвет отношений с Россией и взаимодействовать нам в любом случае придется, но судьба наших проектов и инициатив в разных областях будет под вопросом, крен в сторону Запада у Анкары появится и нам с такой Турцией надо будет жить как минимум ближайшие 5 лет до следующих выборов.

Именно поэтому так важно вести работу со всеми, в том числе оппозиционными, субъектами политического процесса дружественных нам стран, включая Турцию. Но сейчас уже, конечно, стоит думать над тем, как именно мы будет выстраивать диалог с потенциальными претендентами на власть в Турции в сложившихся условиях.