Без решения сербского национального вопроса мира на Балканах не будет — Вулин

В начале декабря Россию с очередным визитом посетил министр внутренних дел Сербии Александр Вулин. И в московском доме Ростовых, где с большим успехом прошла презентация его новой книги «Сошествие», гость из Белграда ответил на вопросы главного редактора портала «Балканист» Олега Бондаренко.

Предлагаем вашему вниманию яркое и откровенное интервью о сербском мире, армии, послевоенном мироустройстве, ситуации на Балканах и трагедии лагеря Ясеновац.

— Российские СМИ сообщили о скором открытии представительства Минобороны РФ в Белграде. А сербские — нет. Почему молчат ваши журналисты и когда нам ждать торжественной церемонии?

— Для Сербии это уже не новость. Я подписал соглашение с российским коллегой Сергеем Шойгу в бытность министром обороны. Все документы готовы, правительства приняли соответствующие решения, но вмешались ковидные ограничения. Надеюсь, совсем скоро задуманное осуществится, а я горд тем обстоятельством, что принимал участие в подготовке сего важного события.

— А какая должность для вас важнее, в Минобороны или в МВД, и почему?

— Скажу так. Везде есть своя специфика и отличия. Но нет большей чести, чем быть министром обороны. Сербский народ свою армию любит и уважает, и если вы когда-то возглавляли оборонное ведомство, значит, оставили след в истории государства.

С другой стороны, МВД работает очень активно, его деятельность связана с обычной, повседневной жизнью. В Минобороны вы годами готовитесь дать отпор злу, а здесь — боретесь со злом каждый день. Их сложно сравнивать, но в обоих случаях речь идет о серьезном испытании и невероятной ответственности. Надеюсь, что мне удается справляться с профессиональными вызовами.

— Но вы не совсем типичный министр. Писатель, известный политик, возглавлявший «Движение социалистов». Хотя, с другой стороны, и ваш друг Сергей Шойгу пишет книги.

— Он более талантлив, чем я: помимо книг, еще и картины создает. И играет в хоккей, а мне не хватает смелости выйти на лед.

— А вы читали его книгу?

— Да. Причем в оригинале, хотя мой русский не идеален. Надеюсь, её скоро переведут на сербский язык. Более того, я бы хотел её издать.

— Какова роль вашей армии в концепции «сербского мира»?

— Будучи министром обороны, я совершенно искренне произнес: у Республики Сербской нет армии, но у сербского народа есть армия. Она сильна и способна защитить сербов, где бы они ни проживали.

Президент Александр Вучич заявил предельно четко: больше никогда не повторятся операция «Буря», мартовские погромы в Косово и то, что было в лагере Ясеновац. Сербия теперь не будет безучастно смотреть, как убивают ее граждан.

Это и есть «сербский мир» — забота о всех сербах, где бы они ни жили. Я знаю, что мои слова вызовут гнев в Боснии, Черногории, Косово и Метохии, Хорватии (особенно там), и это неудивительно. Но повторю: все должны знать, что «сербский мир» — насущная потребность нации.

Народ, переживший ужасы Ясеноваца, где были замучены сотни тысяч человек и убиты двадцать тысяч детей, не имеет права не объединяться и не быть готовым к самозащите.

Никто и никогда не отказывал евреям в праве заступаться за своих соотечественников. Потому что они пережили Холокост.

А что же сербы, почему у нас не может быть подобного права? У нас выросло целое поколение, которое ничего не знало про Ясеновац, и поэтому мы получили операцию «Буря». Нам часто говорят: не пугайте детей страшными рассказами о лагере. А я своим детям рассказал, и я — прав.

Если наше поколение не построит «сербский мир», в будущем сербов станет меньше, а затем мы и вовсе исчезнем. Там, где у сербов нет своего государства, нет полицейского, солдата, священника, учителя, врача, — там нет сербов.

— А можно ли сербов назвать «евреями двадцать первого века»?

— Прошлый век завершался в 1999 году страшным и безнаказанным преступлением — агрессией НАТО против Югославии. Сербов бомбили и убивали те, за кого мы умирали в двух мировых войнах.

Бомбили в союзе с теми, против кого мы умирали в двух мировых войнах. Мы — жертвы двадцатого века. В прошлом веке у нас погибло больше людей, чем родилось. Мы потеряли целые поколения, будучи на правильной стороне истории. И нас решили наказать за победы в мировых войнах.

В Первой мировой сербы потеряли каждого второго мужчину старше шестнадцати лет. Во Второй мировой мы потеряли миллион соотечественников. Представляете, сколько это нерожденных детей?

Тем не менее наши страдания мало известны в мире, в том числе и по вине самих сербов. Словно мы стыдились говорить про это. Хотя стыдно должно быть тем, кто нас убивал. Из-за югославянской, а затем коммунистической идеологии мы молчали, дабы не обидеть других.

Каждый раз, когда я упоминаю «Бурю», преступления мусульман против сербов в Боснии и Герцеговине, мне говорят, что я провоцирую распри и этническую напряженность в регионе. Но ведь я говорю правду, которая должна нас освободить!

Как я раньше говорил о том, что Алоизие Степинац, викарий армии усташей, не может быть святым. А если может, то на небе нет места для двадцати тысяч замученных в Ясеноваце детей. Какое у них небо — такой и святой. Каков святой — такой и народ.

— Вопрос по Косово: присутствуют ли сербские военные в буферной зоне на административной границе края?

— Да, в полном соответствии с резолюциями СБ ООН наши армия и полиция находятся в так называемой сухопутной зоне безопасности. Мы находимся там в соответствии со своим мандатом, дабы оборонять нашу территорию.

Причем у нас с Косово нет границы, это административные переходы на основании резолюции 1244. Косово и Метохия — территории под управлением ООН и ничего более.

— Известно, что вы поддерживаете президента Александра Вучича. Что у вас общего?

— Мы дружим много лет. Он возродил Сербию и возвращает её на то место, где она должна быть. Его можно критиковать за многие вещи, но он первый сербский государственный деятель, четко сказавший про агрессию НАТО. Не «акция», не «операция», не «извините, что вы нас били». А именно АГРЕССИЯ НАТО.

И он первый сербский государственный деятель, кто установил максимально прочные связи с Республикой Сербской. До него она была важна, чтобы повидаться, расцеловаться, попеть песни. Но чтобы построить школу, дать денег в бюджет, аэродром построить — такое раньше не приходило в голову.

Вучич — человек, создающий условия для долгожданного решения сербского национального вопроса. Без чего на Балканах не будет мира.

Понимаете, если Косово не Сербия, ни одна другая граница тоже не святыня. Тогда нет ничего неприкосновенного на Балканах и каждый должен нести ответственность за свои поступки.

Меня в Черногории постоянно критикуют за подобные разговоры, потому что они боятся «Великой Албании». Которую в Подгорице категорически запрещено обсуждать. А вот на Западе создание ВА рассматривают как решение албанского вопроса.

Но то, что вы хотите разрешить албанцам, вы не можете запретить сербам, иначе вам придется столкнуться с последствием собственных решений.

— Есть ли возможность объединения всех сербов в одно государство?

— Я уверен, что такая возможность есть. Если спросить сербский народ, он ответит: мы хотим жить вместе. И это обязательно произойдет. Нас, как народ, не за что наказывать.

Когда объединялась Германия — это был пересмотр итогов войны, приведший к тому, что две державы, победившие во Второй мировой — СССР и СФРЮ, были разрушены. Почему тогда сербы не могут объединиться?

— Какие новинки российского ВПК вам наиболее привлекательны?

— Несомненно, комплекс ЗРК С-400.

— Сербия может его закупить?

— Слишком дорого, да и система великовата для нашей территории. И тем не менее С-400 — невероятное оружие. Мне импонирует то обстоятельство, что команда Сергея Шойгу руководствуется новыми нарративами.

Ранее в мире говорили, что русское вооружение хорошее, но несовременное и отстает от западных аналогов. А нынче оно современней лучших образцов конкурентов.

И вот еще момент. Россия времен Бориса Ельцина и времен Владимира Путина отличается фигурой самого Путина. Он может мотивировать огромную нацию. Также и у сербов. Был Борис Тадич, теперь Вучич.

Тадич извинялся перед хорватами и говорил, что нашей вины намного больше в том, что началась война. Вучич уверен — вина на них.

— Чему могут научиться сербские офицеры у русских коллег и наоборот?

— У наших офицеров можно спросить о том, как они выдержали семьдесят восемь дней окружения и выстояли, не дав себя уничтожить. Причем сохранив личный состав и технику. Сербская армия использовала тактику 4 «М». Маскировка, мобильность, маневренность, мораль. И еще одно наше достижение: мы избавились от людей из НАТО, которые решали, кого назначить генералом и какой тактики придерживаться. Поясню на конкретном примере.

Во время агрессии каждое крупное тактическое соединение сербской армии было готово сражаться самостоятельно, ибо имело в наличии бронетехнику, артиллерию и ПВО в соответствии со статусом и численностью личного состава.

А затем армию по натовскому образцу стали «делить на модули», такой экспедиционный формат. Пехоту отправляют в Афганистан, танки — в Сирию. Но у нас другие цели и задачи. Армия, которая отреклась бы от опыта генерала Владимира Лазаревича, прекратила бы свое существование.

А у россиян можно многое почерпнуть. Сирийский опыт, структурная организация, боевой опыт.

— Есть ли у вас планы экспортировать оружие в Россию, например боевую машину «Деспот»?

— Смотрите, «Деспот» производится в Республике Сербской, а не у нас. Мы создаем «Милош», «Лазарь» и «Лазански», усовершенствованную версию. Но продавать русским военную технику — это как продавать немцам автомобили.

— Будет ли у сербской армии свое телевидение типа канала «Звезда»?

— Я занимался этим вопросом в бытность министром обороны. Но не успел претворить планы в жизнь. А следовало бы. Сербы любят смотреть материалы про военные учения. Для нас государство — это армия.

Подготовил Николай Лизунов