США заранее ищут виноватого в появлении у Ирана ядерного оружия: Израиль в фокусе

Портал newsru.co.il опубликовал обзор политической ситуации в Израиле за неделю, подготовленный журналистом Габи Вольфсоном.

Отношение к политическому деятелю далеко не всегда формируется на основе крупных проектов, осуществленных им или судьбоносных решений, принятых по ходу карьеры. Иногда мелочи, точечные промахи или достижения влияют сильнее и становятся определяющими.

«Еще ни один политик не пожалел об интервью, которого не дал», — сказал когда-то Ариэль Шарон, и это высказывание стало первой заповедью для израильских политиков. Промолчишь — не скажешь глупость. Не одна многообещающая карьера оборвалась после неудачно сформулированных, поспешных, необдуманных фраз. Но не только высказывания. Проходные, несущественные, на первый взгляд, решения иногда имеют долгосрочный и неприятный эффект.

Реакция правительства Израиля на появление нового опасного штамма коронавируса была быстрой, и по мнению большинства специалистов — правильной. Израиль закрыл въезд в страну для иностранцев — временно, до тех пор, пока специалисты не разберутся в том, что из себя представляет «омикрон», правительство ужесточило правила карантина для израильтян, приезжающих из-за рубежа, ввело дополнительные меры контроля за теми, кто приезжает в аэропорт, и посоветовало израильтянам продолжить жить обычной жизнью. При этом премьер-министр Нафтали Беннет порекомендовал израильтянам воздержаться от поездок за границу. Все находилось в рамках концепции нынешнего правительства «жить в условиях коронавируса».

Однако отлет жены премьер-министра и его детей за рубеж моментально перенес фокус внимания с правильных решений государственного масштаба на неправильное решение личного характера. А именно личное, то есть то, что мы можем без труда примерить на себя, формирует наше отношение к власти. Когда в Песах 2020 года израильтяне проводили Седер без бабушек и дедушек, а затем была опубликована информация о том, что президент Ривлин, премьер-министр Нетаньяху и некоторые другие политики, мягко говоря, не слишком строго выполняли запреты минздрава, возмущение было колоссальным. Но тогда рейтинг Нетаньяху был заметно выше, чем у конкурентов. Ситуация Нафтали Беннета иная. Его рейтинг оставляет желать лучшего, и он не может себе позволить подобных просчетов. Если верны сообщения о том, что в канцелярии премьер-министра безуспешно пытались убедить Гилат Беннет отказаться от этой поездки, возникает немало вопросов по поводу хорошо всем знакомого треугольника: премьер-министр — его жена — его должность. Отношения внутри такого треугольника в период правления Биньямина Нетаньяху были непростыми, и, судя по всему, будут непростыми и в период Нафтали Беннета.

Такие «мелкие», но заметные недоразумения сопровождают нынешнее правительство едва ли не со дня его основания. То, что начиналось с критики в адрес «раздутого, оторванного от реальности» правительства Нетаньяху-Ганца, завершилось созданием не сильно отличающегося по числу министров правительства Лапида-Беннета. То, что начиналось с критики в адрес «назначений приближенных», завершилось назначением (уже отмененным под давлением критики) родственницы министра иностранных дел Яира Лапида в совет директоров Национального фонда (ККЛ). То, что начиналось с критики в адрес «занятого исключительно собой правительства», завершилось поездкой министра по делам религий Матана Каана за счет бюджетов, предназначавшихся для курсов повышения квалификации сотрудников министерства. Скандал вокруг поездки Гилат Беннет — далеко не первый.

Не будь этого скандала, уходящую неделю можно было бы назвать вполне успешной в жизни нынешней коалиции. Эта неделя началась на исходе прошлого шаббата, когда кабинет по коронавирусу принял решение о мерах на фоне вспышки нового штамма коронавируса. Открытыми оставались два вопроса, по которым Беннету, как и всему правительству, и всей коалиции придется принимать решения. Прежде всего, предоставление ШАБАКу права использовать находящиеся в его распоряжении технологические средства для слежки за заразившимися новым штаммом. В коалиции у этого законопроекта не было большинства, и, судя по всему, этот факт сыграл не последнюю роль в решении Беннета воспользоваться предоставившимся поводом и до поры до времени снять вопрос с повестки дня. В МЕРЕЦ и в некоторых других партиях были депутаты, которые откровенно говорили о неготовности автоматически голосовать за столь спорное решение без серьезного обоснования. Главе МЕРЕЦ и министру здравоохранения Ницану Горовицу не так просто объяснить своим сторонникам, почему то, против чего он резко протестовал при предыдущем правительстве, стало допустимо и даже желательно в правительстве нынешнем. Эти вопросы Горовицу задают и в оппозиции, и в собственной партии. В «Еш Атид» также возникли очаги сопротивления этой инициативе. Глава комиссии Кнессета по внутренней безопасности Мерав Бен Ари открыто заявила, что, по ее мнению, можно очень неплохо жить и без подобной меры.

В оппозиции не могли не заметить разногласий в коалиции по этому вопросу и не преминули этим воспользоваться. Изначальное намерение голосовать против законопроекта, чтобы не оказывать помощь коалиции, сменило предложенное Бецалелем Смотричем «да, но». «Как ответственная оппозиция, мы проголосуем за любую меру, способную оказать нам помощь в борьбе с коронавирусом, но только в том случае, если все депутаты от коалиции проголосуют за законопроект», — заявили оппозиционеры. Реальный шанс на утверждение законопроекта в таких условиях, невысок.

Дискуссия вокруг идеи обязательной вакцинации только разгорается. Пока об этом вполголоса говорили политики, мало кто относился к этому предложению всерьез. Когда ту же идею озвучил координатор по борьбе с коронавирусом профессор Сальман Зарка, стало ясно, что теоретическое обсуждение может превратиться в практическое. Пока невозможно предсказывать, есть ли у нее большинство. Но следует обратить внимание на то, что во многих странах (прежде всего, в Европе) идея обязательной вакцинации становится все более популярной в правящих кругах.

Коронавирус был не единственной темой, занимавшей коалицию на прошлой неделе. Ситуация, при которой внутри коалиции продолжаются трения, и каждый пытается приобрести политический капитал, не разваливая при этом правительство, остается самой стабильной переменной. На этой неделе внутри коалиции разгорелся конфликт вокруг законопроекта о реформе в системе гиюра, предложенного министром по делам религий Матаном Каана. Этот законопроект, предлагающий предоставить право раввинам городов проводить гиюры при сохранении за главным раввинатом права осуществлять общий контроль за ситуацией, вызвал критику ультраортодоксов и светских ультраортодоксов из партий НДИ и «Еш Атид». В ходе встречи Матана Кааны и Юлии Малиновской вспыхнула ссора. «Забудь о своем проекте, он не пройдет», — заявила Малиновская. Более того, на следующей неделе НДИ и «Еш Атид» намерены подать свой законопроект о реформе в области гиюра.

Не только вокруг гиюра есть разногласия в коалиции. Так депутат Эйтан Гинзбург от партии «Кахоль Лаван» намерен представить поправку к Основному закону о чести и свободе граждан. Поправка Гинзбурга говорит о запрете на дискриминацию какой-либо группы населения. Упоминание в тексте «сексуальных наклонностей» делает этот законопроект спорным, и в партии «Ямина» возражают против его утверждения.

И никто не снимал с повестки дня внешнеполитические вопросы, которые также вносят раскол в коалицию. Не успел правый лагерь отпраздновать утверждение муниципалитетом Иерусалима проекта строительства нового еврейского квартала Атарот, как правительство объявило, что не намерено продвигать этот проект. Министр регионального сотрудничества Исауи Фрейдж предложил вместо этого построить там совместный израильско-палестинский аэропорт, а государственный секретарь США Энтони Блинкен посоветовал Нафтали Беннету не заниматься строительством за «зеленой чертой».

Борьба с коронавирусом, вопросы религии и государства, внешняя политика — почти нет темы, по которой не было бы разногласий в нынешней коалиции. Однако с каждым днем все яснее становится, что эти разногласия сами по себе не приближают коалицию к краху. Существование в условиях перманентного кризиса по тем или иным вопросам — это формула политического выживания правительства Беннета-Лапида. (newsru.co.il)

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «Готовимся к худшему?»

До недавних пор власти США старались не критиковать новое израильское руководство. Но на днях Штаты довольно резко одернули Израиль. The New York Times процитировала представителя американской администрации, который уверен, что атаки, приписываемые ВВС ЦАХАЛа, только укрепляют Иран и приближают его к созданию ядерного оружия. Мол, разрушенное этими атаками старое оборудование быстро заменяется более современным и уже не снабженным датчиками МАГАТЭ, появляются новые эффективные методы защиты от кибератак и т. д.

Сам по себе этот выпад, обнародованный не напрямую, а через газету, выглядит довольно странно, и цель его неясна. Похоже, Белый дом заранее ищет, кого можно будет обвинить в провале переговоров о возобновлении ядерной сделки с Ираном, а заодно и в появлении у аятолл смертоносного оружия. Мало кто сомневается в том, что Тегеран не заинтересован в сделке и просто тянет время, чтобы продвинуться на пути обогащения урана. Президент Раиси говорит об этом открыто. Условия, выдвинутые Вашингтоном для возобновления договора, звучат откровенно издевательски, а ядерные разработки уже почти прошли точку невозврата.

И все же Штаты и ЕС продолжают подготовку к переговорам, которые должны начаться в Вене 29 ноября. Западная международная политика до последнего придерживается мирного, дипломатического варианта решения конфликта. Многие считают, что даже очень плохая сделка (эксперты предполагают, что она будет еще хуже, чем та, что заключил Обама в 2015 году) позволить отдалить «час икс» лет на десять. Но если это верно, то трудно представить, что иранцы пойдут на такое соглашение.

Главное же — никто на Западе не знает, как быть, если мирный путь не сработает, переговоры сорвутся и у Ирана появится бомба. Представители Пентагона заученно повторяют дежурную фразу о готовности к любому сценарию. Американские генералы заверяют, что Вашингтон обладает всеми ресурсами, чтобы защитить себя и своих союзников, и может в случае необходимости увеличить свое присутствие в регионе. Но эти заявления расходятся с намерениями президента Байдена, во-первых, не ввязываться ни в какие войны и, во-вторых, перенести центр интересов США на с Ближнего Востока на Дальний. Судя по всему, США заранее смирились с ядерным Ираном, по крайней мере, пока в Белом доме остается демократическое правительство. Если же вдруг каким-то чудом иранцев удастся вернуть за стол переговоров и хоть что-то с ними подписать, это будет объявлено огромной победой американской дипломатии.

Самое большое, на что сегодня может рассчитывать еврейское государство, — жесткое предупреждение Ирана о возможном военном варианте, исходящее из Вашингтона. Но от Байдена этого ждать не стоит, скорее наоборот — он постарается нейтрализовать Израиль, пока остается хоть слабая надежда на сделку. Об этом свидетельствует свежая публикация в The New York Times.

Что нам делать, если указания «сидеть тихо» будут звучать все чаще и настойчивее? Положиться на Большого Брата и послушно ждать итогов переговоров? Но дело в том, что любой их исход не устраивает Израиль. После заключения сделки, какой бы плохой она ни была, и Белый дом, и мировое сообщество поставят «галочку» на якобы решенной иранской проблеме и забудут о ней на неопределенное время. Еврейское государство опять останется в одиночестве наблюдать, как иранцы обогащают уран под прикрытием соглашения. Наши удары по ядерным объектам будут объявляться агрессией и вызывать осуждение, и все равно не прекратят ядерные разработки. Ну, а если переговоры провалятся, этот процесс пойдет еще быстрее, и никакие резолюции Совбеза ООН его не остановят.

Наши генералы и политики все время говорят о том, что Израиль располагает военным потенциалом для нападения на Иран, но это последний и самый худший вариант. Беда в том, что хороших вариантов практически не осталось, так что, наверное, пришло время всерьез готовиться к худшему и посмотреть правде в глаза. А правда состоит в том, что никто, кроме нас, не будет воевать с Ираном. Попытки найти союзников среди соседних стран обречены на провал, тем более что эти союзники — и Саудовская Аравия, и Катар, и Иордания — в последнее время охотно идут на контакт с Тегераном. Добиться проведения международной военной кампании против Ирана, как рекомендуют некоторые высокие чины в ЦАХАЛе, абсолютно нереально. Запад сыт по горло войнами в Ираке и Сирии, никто не решится создавать в регионе еще одну «горячую точку» с перспективой миллионов беженцев и новой версии Исламского государства. С большой вероятностью, международное сообщество продолжит договариваться и заключать сделки уже с ядерным Ираном.

Разумно ли в такой ситуации прекращать авиа- и кибератаки, которые только раздражают наших союзников и не наносят серьезного ущерба противнику? Во-первых, с последним тезисом еще можно поспорить. Во-вторых, и это главное: удары по Ирану — наше четкое послание и друзьям, и врагам, что Израиль всегда, всеми возможными способами будет защищать свою безопасность. (Автор: Ира Коган)