Глобальная климатическая политика: а насколько верны оценки ученых?

На Парижской конференции по климату 2015 года было принято ключевое соглашение, определяющее нынешнюю глобальную климатическую политику. Согласно этому акту международного права, в статье 2-ой была определена цель климатической политики — «удержание прироста глобальной средней температуры намного ниже 2 °C сверх доиндустриальных уровней и приложение усилий в целях ограничения роста температуры до 1,5°С».

Здесь особо подчеркнем, что Парижское соглашение определило цель, к которой надо идти, и средства ее достижения — национальные целевые показатели по сокращению выбросов парниковых газов. Но Парижское соглашение не назначило каких-либо дат для достижения установленного целевого температурного параметра. Ученые, работавшие на Межправительственную группу экспертов по изменению климата (МГЭИК), ориентировались в своих моделях на дату 2100 года с желаемой нормой в 1,5 — 2 °C. Поясним, что сама МГЭИК не занимается научными исследованиями. Это специальный орган ООН, ответственный за оценку научных знаний, связанных с изменением климата. Т. е. из всего поступления научных знаний в отношение климата эксперты МГЭИК отбирают то, что им представляется актуальным для ООН. Следовательно, и ученые в своих исследованиях могут ориентироваться на неформальный «заказ» МГЭИК ООН.

Дата 2050 год для достижения нулевых выбросов — углеродного «нуля» появилась в 2019 году в «амбициозных» пересмотрах национальных вкладов с подачи группы, утвердившейся в руководстве Европейского союза.

Первоначальной целью организаторов конференции ООН по климату в Глазго было принятие общих для всех «более амбициозных обязательств» с записью их в международный договор с нормой в 1,5°С и с углеродным «нулем» к 2050 году. Т. е. руководство ЕС и США при Джо Байдене пытались сделать общими на планете принятые ими повышенные обязательства с конкретной датой.

Однако исторический момент для закрепления «амбициозных обязательств» в международное законодательство на конференции в Глазго оказался крайне неблагоприятным. Развивающийся первый в истории кризис зеленой энергетики продемонстрировал и нереальность, и невыполнимость «амбициозных обязательств» Европейского союза и США. Китай и Индия, на долю которых приходится в 2021 году 38% глобальных выбросов, воспротивились давлению на них и навязыванию «углеродного нуля» к 2050 году. Пекин упорно отказывается делать то, что, опять же по мнению ученых, выполнимо и необходимо, чтобы оставаться в температурном пределе ниже 2 °C.

Китай и Индия отстаивают право на сопоставимое развитие с Западом и указывают на то обстоятельство, что влияние на изменение климата оказывает накопленный в атмосфере углерод, являющийся по большей части продуктом индустриальной деятельности Запада в прошлом. Из общих углеродных выбросов 30% поглощает биосфера, 30% — океан, а 40% остается в атмосфере. Это и есть накопленный частично в результате человеческой деятельности углерод. Опять же ученые подсчитали, что из накопленного в атмосфере углерода 20% приходится на деятельность американцев, больше 20% — на европейцев. Китайцы ответственны за 12%, а индийцы только за 4%. Поэтому за изменение климата в первую очередь несет ответственность Запад, полагают в Пекине и Нью-Дели. Следовательно, «амбициозная» климатическая политика с ее датами — это обязанность Запада, а Китая и Индии — только после достижения ими сравнимых накоплений.

В современной глобальной климатической политике нужно обратить внимание и на место в ней и влияние «ученых». В 2021 году на конференции ООН в Глазго был представлен очередной доклад по климату, подготовленный Межправительственной группой экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК). Это первая часть первого за последние семь лет всеобъемлющего обобщения научных данных об изменении климата. В феврале 2022 года МГЭИК намерен опубликовать вторую часть своего отчета о климатических воздействиях.

Этот последний научный отчет МГЭИК, обосновывающий глобальную климатическую политику, демонстрирует, что ученые ориентируются не на «амбициозные обязательства» групп политиков из США и ЕС, а по-прежнему связывают дату своих климатических сценариев с 2100 годом.

Объявленный в Глазго научный прогноз ООН обещает при нынешней климатической политике его государств-членов потепление на 2,7°С к 2100 году. Это пессимистический сценарий.

С ним, в частности, согласна научная группа Climate Action Tracker. По ее оценке, при нынешней фактической политике потепление в мире к 2100 году составит 2,7°C. Однако без мероприятий, осуществленных после Парижской конференции 2015 года, потепление к 2100 году было бы 3,6°С, т. е. принятая климатическая политика сокращения выбросов уже работает. Climate Action Tracker прогнозирует, что в 2030 году, несмотря на все принятые национальные обязательства, выбросы парниковых газов по-прежнему будут в два раза выше, чем это необходимо для нормы достижения к 2100 году желаемой ООН температуры в 1,5°C.

Международное энергетическое агентство (МЭА) продвигает свою версию, что выполнение всех деклараций, заявленных до и на конференции в Глазго, в итоге к 2100 году приведет к повышению температуры до 1,8°С. Напомним, что упомянутые «декларации» указывает на страны, которые объявили о цели достижения углеродной нейтральности к 2050 году, а также на Китай и Индию с их 2060 и 2070 годами соответственно. В сумме на долю всех этих обязательств приходится 90% глобальных выбросов.

Однако дальше МЭА делает оговорку, что без серьезного плана на промежуточную дату — 2030 год — и без его выполнения большинство заявленных долгосрочных целей не будут достигнуты.

Основной вывод представленного последнего доклада МГЭИК: глобальное потепление практически наверняка превысит установленную в Париже норму в 1,5°С в течение ближайшего десятилетия. Отметим, что с достижением 1,5°С в прогнозах МГЭИК не все так однозначно. Так, на Парижской конференции 2015 года с подачи ученых политики оперировали данными из доклада МГЭИК 2011 года, согласно которым до достижения прироста температуры до 1,5°С оставалось еще выбросить в атмосферу 350 млрд двуокиси углерода. При ежегодных выбросах около 50 млрд тонн отпущенный лимит должен был быть исчерпан в 2018 году и, следовательно, достигнуто потепление на 1,5°С. Однако в 2018 году в специальном докладе о глобальном потеплении в качестве остающегося лимита до 1,5°С были указаны 425 млрд тонн двуокиси углерода. Т. е. за период с 2011 года недостающий до достижения 1,5°С объем двуокиси углерода не только сократился в лимите, но и возрос. Из этого следует, что изменились не объемы, а оценки ученых за известный период. Изменяются они и дальше. Так, например, в шестом оценочном докладе МГЭИК 2021 года названо в качестве остающегося лимита уже 400 млрд тонн двуокиси углерода. Таким образом, в настоящее время исследователи прогнозируют, что мир достигнет порога потепления в 1,5°С примерно к 2034 году. Т. е. проблемная дата была отодвинута в очередной раз. Возникает законный вопрос: а насколько верны оценки ученых?

На практике прогнозы ООН и климатические сценарии отдельных групп ученых экспертов относительно влияния текущей климатической политики и национальных обязательств по сокращению выбросов на темпы роста глобального потепления являются более неопределенными, чем принято считать. Можно исходить из того, что ученые могут давать довольно точные прогнозы относительно будущего. Но любой прогноз на длительный период времени — это всегда достаточно сложная задача, поскольку в процессе в будущем оказывается задействовано множество факторов. И не все эти факторы можно учесть.

Большинство климатических прогнозов основано на моделях, которые ориентированы на желаемый температурный результат —ограничение глобального потепления на 1,5°C или 2 °C. От заданной цели ученые начинают работать от даты 2100 года в обратном направлении, чтобы определить, какие политические рычаги необходимо задействовать, чтобы достичь желаемого результата. В подобной методике обратного «ретроспективного анализа» из будущего эксперты начинают корректировать такие переменные, как использование угля, замену его природным газом и применение возобновляемых источников энергии.

Альтернативная методика использует метод прогноза от исходной климатической политики для оценки того, как добровольные обязательства по Парижскому договору, рассчитанные до 2030 года, будут выполнены к 2100 году, и какие они принесут результаты. Полученные оценки по подобной методике прогноза, опубликованные недавно в журнале Nature Climate Change, варьировались от 2,2°C до 2,9°C, т. е. давали широкий разброс. Это означает, что и этот метод также не дает уверенного прогноза. Нижний предел — 2,2°C — демонстрирует, что цели, поставленные в Париже, как бы и достижимы. Но по верхнему пределу — 2,9°C — конечный результат может оказаться и выше 3 °C, т. е. совсем неудовлетворительным. Это означает, что и расчет по подобной модели может потребовать от практиков проведения гораздо более интенсивной климатической политики.

При расхождении в результатах климатических моделей различных научных групп, пока что единственным пунктом схождения в научном сообществе является достижение за последние 10 лет научного консенсуса относительно антропогенной природы изменения климата. Влияние человека на климатическую систему в настоящее время является установленным фактом для ученых — своего рода аксиомой. Именно ученые определили, что из-за человеческой деятельности уже достигнуто потепление климата от доиндустриального уровня на 1,1°С.

В 2019 году на массовом опросе ученых, специализирующихся в области наук о Земле, 91,1% опрошенных ответили, что на планете становится теплее в основном из-за деятельности человека. При этом 100% наиболее активно публикующихся научных экспертов по климату — тех, кто опубликовал 20 или более работ по проблеме за период с 2015 по 2019 год, признают, что глобальное потепление вызвано человеком.

Консенсус возрастает с ростом уровня знаний. В научном сообществе, в особенности среди ученых-геологов, существует твердое и устойчивое мнение об антропогенном характер потепления. От общей линии согласия (84,1%) чуть отклоняются экономические геологи, т. е. ученые, занимающиеся проблемами обеспечения сырьем экономической деятельности человека. Однако и экономические геологи за последнее десятилетие в значительной степени приблизились к общему уровню консенсуса. В 2009 году среди них уровень согласия с тезисом об антропогенном характере потепления составлял только 47%, т. е. чуть менее половины.

Тем не менее в понимании антропогенного характера глобального потепления все еще существует разрыв между научным сообществом и общественностью. Т. е. часть общественности не верит ученым и политикам, работающим по их научным моделям. В особенности это несогласие демонстрируют социальные сети, хотя изменение климата в общем признается и скептиками. Поэтому критика климатической повестки сосредоточена сейчас в основном на причинах и последствиях потепления или относительно стратегий борьбы с потеплением.

Наибольшее распространение у скептиков получила идея т. н. «солнечного минимума», т. е. цикла солнечной активности, в рамках которого естественное похолодание компенсирует антропогенное потепление. «Солнечный минимум» приведет к естественному понижению температуры без вмешательства человека. Между тем исследования ученых показывают, что колебания солнечной активности играют незначительную, если вообще какую-либо роль, в нынешнем глобальном потеплении.

В сетях также широко распространено утверждение, что глобальное потепление сделает некоторые части Земли более пригодными для жизни, и что холод убивает больше людей, чем жара.

Кроме того, весьма распространена идея о том, что ископаемое топливо имеет важное значение для стимулирования экономического роста. Ограничение использования углеводородов замедлит рост, увеличит стоимость жизни, что в конечном итоге нанесет ущерб беднейшим слоям населения.

Дискредитация возобновляемых источников энергии является ключевой линией атаки для тех, кто выступает за традиционную энергетику, зависимую от угля, нефти и газа. Слишком быстрое изменение энергетических систем чревато ростом цен и неизбежной политической реакцией, указывают они.

Заметим, скептическая реакция части общественности на глобальную климатическую политику имеет и определенный резон. Во-первых, эта политика двойственна, лицемерна и может быть ориентирована совсем на другие основания, чем экология. И во-вторых, ученые, работающие на климатическую политику, демонстрируют неоднозначные и противоречивые результаты в своих моделях. Достаточно ли добросовестны эти ученые, или они ошибаются?