Оборонительный потенциал ВМС США в возможном конфликте с Китаем вокруг Тайваня

В связи с конфликтом вокруг Тайваня актуальной темой становится потенциал американских Военно-морских сил (ВМС) в возможном локальном военно-морском конфликте с китайскими вооруженными силами в этом районе.

Американские военные эксперты полагают, что китайские военные способны создать вокруг Тайваня зону «ограниченного доступа» для американского надводного флота. «Ограниченный доступ» — это современная американская военная доктрина, обозначаемая аббревиатурой A2/AD с английского anti-access and area denial — т. е. некое пространство с «ограничением и воспрещением доступа и маневра».

Проблема эта была осознана американскими военными моряками не сейчас, а значительно раньше. Надводные корабли ВМС США имеют средства защиты от атаки надводных кораблей, беспилотных летательных аппаратов и противокорабельных ракет противника. Однако американские военные специалисты опасаются, что этих средств окажется недостаточно на борту кораблей с учетом имеющихся китайских наступательных средств, способных создать для американского флота зону A2/AD вокруг Тайваня.

В возможной морской войне ВМС США столкнутся с технологически продвинутым противником, таким как Китай.

На вооружении НОАК имеются в больших количествах беспилотные летательные аппараты и противокорабельные ракеты. Военно-морские эксперты признают, что силам ВМС США придется входить в зоны «ограниченного доступа» досягаемости этого китайского оружия.

В проблеме американских корабельных оборонительных вооружений американские эксперты видят две ключевые проблемы:

1) ограниченность боезапаса;

2) соотношение цены своего средства обороны и цены средства нападения противника.

Ограниченность боезапаса означает, что надводные корабли ВМС США в качестве средств своей обороны используют зенитные ракетные комплексы (ЗРК) и скорострельные многоствольные пушки по схеме Гатлинга.

К примеру, стоящая на вооружении эсминцев типа «Арли Берк» 6-ствольная 20-мм зенитная артиллерийская установка «Фаланкс» имеет скорострельность 3 тыс. выстрелов в минуту. Быстро расстреляв при таком темпе стрельбы свой оборонительный боезапас, корабль вынужден будет выйти из боя и направиться к безопасной базе снабжения, которая может находиться за сотни миль от места боя.

Аналогичным образом ситуация обстоит и с ЗРК надводных кораблей ВМС США. Крейсера УРО типа «Тикондерога» имеют 122 ракетных отсека, а эсминцы типа «Арли Берк» — 90−96 ракетных отсеков. Только часть из этих ячеек может быть занята несколькими десятками ЗРК. Для уверенного поражения вражеских ракет или беспилотных летательных аппаратов иногда может потребоваться стрельба двумя или более ЗРК по цели. В итоге получается, что на борту имеется весьма ограниченный боезапас противоракет. Атака противника несколькими роями из десятков крылатых ракет может быстро истощить запас ЗРК на американских надводных судах. После опустошения оборонительного арсенала американский военный корабль будет либо потоплен, либо принужден выйти из боя.

Опять же боезапас ракет для системы вертикального пуска универсального комплекса «Иджис» эсминца типа «Арли Берк» можно пополнить только на специализированной базе.

Второй момент. Соотношение цены означает, что оборонительное средство поражения может стоить неизмеримо дороже относительно цены атакующего средства противника — дешевого БПЛА или достаточно простой антикорабельной ракеты.

Ракета ПВО/ПРО на надводных кораблях США может стоить от нескольких сотен тысяч долларов до нескольких миллионов долларов за ракету в зависимости от их типа. Стрелять такими ракетами по дешевым китайским БПЛА — слишком дорогое удовольствие. В боевых сценариях с ограниченным нападением на корабль, может быть, и имеет смысл для спасения судна и жизней моряков задействовать дорогую ракету для поражения дешевого беспилотника. Но в ситуации масштабного конфликта такой подход уже становится неприемлемым.

В описанной ситуации американские военные моряки ищут средства для многократного усиления оборонительных возможностей своих надводных кораблей. Возможные пути решения проблемы — это глушение датчиков или ослепление системы наведения вражеской ракеты или беспилотного летательного аппарата; использование различного вида ловушек для отвода вражеских ракет от цели; использование средств прямого поражения вражеских ракет и беспилотных летательных аппаратов.

В этом плане до последнего времени были задействованы три военно-морские программы создания новейших корабельных вооружений для надводных судов. Все означенные военно-морские программы имеют очевидный уклон в развитие оборонительных способностей надводных кораблей ВМС США:

1) боевой лазер по «твердотельной технологии» (SSLS);

2) электромагнитная рельсовая пушка (EMRG);

3) управляемый снаряд (GLGP), выпускаемый как из рельсовой пушки, так и из обычных штатных корабельных орудий.

Боевые лазеры. Первый прототип боевого лазера, способного поражать вражеские корабли и беспилотные летательные аппараты, был установлен на корабле ВМС США в 2014 году. Дальнейшее совершенствование этой опытной системы имеет целью поражать лазером вражеские противокорабельные крылатые ракеты, т. е. выполнять функцию корабельной ПРО.

Лазер SSL имеет электрическое питание от общей энергетической установки корабля. Его можно задействовать многократно, пока на корабле есть топливо для выработки электроэнергии. Утверждается, что ресурс одного лазерного «выстрела» может быть равен одному галлону дизельного топлива. Лазерная установка даже в том случае, если она будет действовать только по БПЛА или надводным малым судам противника, сохранит потенциал ЗРК корабля для действия по более серьезным целям, таким, например, как противокорабельные ракеты.

Лазеры высокой энергии обычно имеют мощность излучения не менее 10 киловатт. В период с 2009 по 2012 год ВМС США успешно испытали прототип боевого лазера. По сообщениям, мощность луча этой установки составила около 30 киловатт. Установку такой мощности намереваются использовать против беспилотных летательных аппаратов противника. Ее мощности достаточно для ослепления БПЛА. Лазер подобной мощности имеет малый радиус действия — от одной мили и, возможно, до нескольких. Серьезные ограничения на его применение накладывает состояние атмосферы. Лазеры вообще, а не только малой мощности не могут быть всепогодным оружием. В этом их базовый недостаток.

В августе 2014 года боевой лазер мощностью около 30 киловатт был установлен для испытаний в штатных ситуациях на десантном транспорте-доке «Понс» (LPD-15). Это позволило в период до 2017 года провести оценку действия корабельного лазера в оперативной обстановке Персидского залива для противодействия катерам и БПЛА.

В развитие проекта две отраслевые команды разработчиков от BAE Systems и Northrop Grumman совместно с Raytheon соревновались в разработке боевого лазера с мощностью луча до 150 кВт. 22 октября 2015 года Пентагон объявил, что выбрал Northrop Grumman победителем конкурса боевого лазера типа SSL-TM. Осенью 2019 года десантный док-амфибия «Портленд» (LPD 27) был оснащен новым 150-киловаттным лазером, разработанным Управлением военно-морских исследований (ONR) и Northrop Grumman. Кроме того, система прошла испытания в 2020 году на ракетном полигоне Уайт-Сэндс в Нью-Мексико.

22 мая 2020 года ВМС США объявили, что десантный корабль «Портленд» в ходе морских испытаний использовал свой лазер для успешного выведения из строя беспилотного летательного аппарата.

В ноябре 2020 года эта система была установлена на борту эсминца класса «Арли Берк» — «Дьюи» (DDG 105).

В пресс-релизе ВМС от 21 февраля 2020 года сообщили, что в арсенале Военно-морского флота США имеется и другой лазер, способный ослеплять и блокировать работу вражеских беспилотных летательных аппаратов, угрожающих надводным кораблям. С 2010 по 2011 год в США был испытан прототип лазера — высокоэнергетический лазер со встроенным оптическим ослепителем и системой наблюдения (HELIOS).

Система HELIOS Lockheed Martin (LMT) имеет установку лазерного луча мощностью 60−150 кВт, который можно нацеливать на беспилотные летательные аппараты и небольшие суда. В начале 2018 года Военно-морские силы заключили с Lockheed Martin контракт на $ 150 млн на разработку двух систем HELIOS, одну из которых собирались установить на эсминец типа «Арли Берк», а другую задействовать в наземных испытаниях. Бюджет 2019 года ограничил тогда запрос ВМС только одним аппаратом. Но проект получил дальнейшее развитие. Система Lockheed Martin уже установлена на трех эсминцах типа «Арли Берк» и будет установлена еще на двух в этом году, еще на трех в ближайшие годы — в общей сложности на восьми эсминцах.

Система HELIOS способна противостоять только разведывательным действиям противника.

Между тем Пентагон настаивает на удвоении выходной мощности боевых лазеров до более чем 300 киловатт. С подобной мощностью лазеры могут быть задействованы против атак противокорабельных ракет. Использование лазера против противокорабельных ракет имеет следующую тактическую особенность. Лазер может поражать противокорабельную ракету не прямо по курсу, а перпендикулярно в борт. Носовые конусы крылатых ракет усилены для движения в потоке воздуха со сверхзвуковой скоростью, поэтому они невосприимчивы к удару лазерным лучом. Следовательно, корабль — носитель лазера должен бить по крылатой ракете в бок, когда она идет к цели на другой корабль. При такой тактике корабль — носитель лазера выполняет функцию сопровождения. Возможна взаимная поддержка группы кораблей установленными на них лазерными установками.

Свет лазерного луча достигает цели мгновенно. Это устраняет необходимость расчета курса перехвата, как это происходит с ракетами-перехватчиками. После поражения одной цели лазер может быть в течение нескольких секунд перенаправлен на новую цель. Лазеры могут поражать маневрирующие ракеты.

В настоящее время применению лазерного оружия в системе корабельного ПРО препятствует ряд технических проблем, которые требуют решения, например высокая турбулентность атмосферы, обнаружение и идентификация цели, отслеживание и ведение цели, поддержание точки прицеливания, автоматическое размещение точки прицеливания и т. д.

Таким образом, имеющиеся на надводных кораблях США опытные лазерные установки с их малой мощностью могут быть задействованы только против БПЛА противника, и то ограниченно.

Имеется еще одна проблема. Свет, излучаемый боевым лазером SSLS, имеет частоту, которая может нанести непоправимый ущерб зрению человека, включая его ослепление. Соединенные Штаты в 1995 году ратифицировали Конвенцию 1980 года о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного вооружения, которые могут нанести чрезмерные повреждения или иметь неизбирательное действие. Международный обзор конвенции начался в 1994 году и завершился в мае 1996 года принятием, среди прочего, нового Протокола IV по ослепляющему лазерному оружию. Протокол запрещает использование лазеров, специально разработанных для того, чтобы вызвать постоянную слепоту. Соединенные Штаты 23 декабря 2008 года ратифицировали Протокол IV, и он вступил в силу для США 21 июля 2009 года.

Рельсовая пушка (EMRG) и управляемый снаряд (GLGP). ВМС США разрабатывали рельсовую пушку с 2005 года. Рельсовая пушка использует электричество, а не пороховой заряд для стрельбы своими снарядами. Рельсовая пушка получает питание от судового общего электрического питания, запуская снаряд со скоростью примерно в 5,9 маха. Поэтому снаряд для рельсовой пушки получил название «гиперскоростной снаряд», сокращенно HVP.

Один из прототипов рельсовой пушки был разработан BAE Systems, а другой — General Atomics. Система предназначена для огневой поддержки с корабля высадившейся на берег морской пехоты, а также для противовоздушной и противоракетной обороны корабля. Но в ходе развития проекта военные разработчики нашли, что разрабатываемым для рельсовой пушки управляемым снарядом HVP можно стрелять и обычным пороховым зарядом из обычного корабельного 127-мм орудия, стоящего на вооружении эсминцев типа «Арли Берк» и крейсеров УРО типа «Тикондерога». Этот управляемый снаряд может быть использован и в наземных артиллерийских 155-мм системах Сухопутных войск США.

Управляемые снаряды для рельсовой пушки и для корабельного 127-мм орудия могут храниться сотнями в погребах надводного корабля. Ориентировочная стоимость в проекте управляемого снаряда по ценам 2018 года составила $ 85 тыс., что в разы меньше стоимости ракет ЗУР.

Управляемый снаряд весит примерно около 28 фунтов (12,7 кг). Поражение цели осуществляется за счет высокой кинетической энергии полета снаряда. Из корпорации BAE Systems сообщили, что максимальная скорострельность снарядами HVP из 127-мм корабельных орудий Mk 45 составляет 20 выстрелов в минуту. Для 155-мм орудий, установленных на эсминцах типа «Цумвольт» (DDG-1000) — 10 выстрелов в минуту.

По данным BAE Systems, при стрельбе из 127-мм орудия снаряд HVP летит на 40−50 морских миль, а при стрельбе из 155-мм орудий эсминца класса DDG-1000 — на более 70 морских миль.

При снижении стоимости высокоскоростных высокоэнергетических снарядов до $ 25 тыс. за штуку можно было бы радикально улучшить возможности защиты кораблей флота. Шквальный огонь такими снарядами может стать непреодолимой преградой для более дорогих противокорабельных ракет противника.

Высокоскоростные снаряды HVP можно использовать и против головок атакующих противокорабельных баллистических ракет, состоящих на вооружении у китайцев. Для биус «Эйджис» требуется всего 300 секунд, чтобы определить траекторию запущенной баллистической ракеты. Дальше следует стрелять по приближающейся боеголовке снарядом HVP, снаряженным пятьюстами трехграммовыми вольфрамовыми дробинами. Сила их удара — масса, помноженная на квадрат скорости, уничтожит кинетической энергией дорогостоящую боеголовку баллистической ракеты противника.

Тем не менее похоже, что заманчивые и многообещающие военно-морские программы рельсовой пушки (EMRG) и управляемого снаряда (GLGP) в США сворачиваются. В проекте бюджета ВМС США на 2022 финансовый год предлагается приостановить дальнейшую работу по программам рельсовой пушки EMRG и гиперскоростного снаряда GLGP и не запрашивается финансирование исследований и разработок для них. В пресс-релизе военно-морского ведомства США от 2 июля 2021 года утверждается, что ВМС собираются перевести денежные ресурсы на гиперзвуковые ракеты и другое высокотехнологичное оружие. Таким образом, можно констатировать, что на конец 2021 года проблема повышения оборонительного потенциала американских надводных кораблей все еще не решена со всеми вытекающими из этого последствиями.