Дерзкий побег из тюрьмы, корни провала Байдена и «польская карта»: Израиль в фокусе

6 сентября высокопоставленный сотрудник службы безопасности заявил о побеге из тюрьмы шести заключенных, отметив, что «это череда чрезвычайно серьезных упущений».

Многочисленные нарушения безопасности привели к тому, что побег из одной из самых охраняемых тюрем Израиля стал возможен. Напомним, что шестеро террористов сбежали из тюрьмы «Гильбоа» через туннель, и сейчас их поисками занимаются израильские спецслужбы.

Одна из первых ошибок заключается в том, что террористы из тюрьмы «Гильбоа», в том числе и сбежавший Захария Зубейди, были переведены в специальное крыло тюрьмы «Шита». Однако позже их вернули в «Гильбоа».

Правила тюрьмы «Гильбоа» предполагают, что каждые шесть месяцев заключенных переводят в другие камеры, при этом нельзя смешивать террористов из разных группировок. Выяснилось, что Зубейди — бывший лидер «Бригады мучеников Аль-Кудс» в Дженине — сам попросил о переводе в камеру к террористам из «Исламского джихада» (организация запрещена в РФ. — EADaily). Его запрос никого не смутил.

Еще одно нарушение: трое из сбежавших террористов имели статус склонных к побегу. По правилам, их должны были разделить по разным камерам, но этого не было сделано.

Высокопоставленный чиновник из Службы управления тюрем Израиля сообщил о еще одном нарушении: тюремные охранники не проводили ежедневные обыски, как предписывает протокол, потому что боялись заключенных.

Проблемы с безопасностью также были связаны с самим зданием тюрьмы «Гильбоа». Выяснилось, что подробный план тюрьмы находился в открытом доступе в интернете, а сама конструкция здания — ненадежная. Министр внутренней безопасности Омер Бар-Лев заявил, что тюрьма была построена в спешке на сваях, что привело к образованию воздушных ям под зданием, что впоследствии помогло беглецам.

По данным прессы, террористам помогли извне. Они связались со своими сообщниками по телефону, который смогли пронести в тюрьму. Это произошло несмотря на то, что в «Гильбоа» была установлена современная система безопасности, которая блокировала звонки. Эта система так и не была активирована.

Также беглецам помогла запоздалая реакция на побег. Инцидент произошел около 01.20 ночи, звонок в полицию поступил около 01.50, а обнаружен побег был только в 3 часа утра. Кроме этого, стало известно, что дежурный на сторожевой башне, возле которой и был туннель, уснул на посту и, скорее всего, проспал побег террористов.

Более того, в прессе утверждается, что лица, занимающие руководящие должности в пенитенциарной службе Израиля, не имеют должного опыта. (mignews.com)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью американо-израильского журналиста заместителя редактора газеты The Jerusalem Post Кэролайн Глик, в переводе Александра Непомнящего, под заголовком «Корни американского поражения».

Хотя Байден и несёт полную ответственность за решение покинуть Афганистан в том виде, в каком это было осуществлено, он не виновен в том, что «Талибан»* (организация запрещена в РФ. — EADaily) всё ещё существует и даже стал сильнее, чем когда-либо. Основы этой неудачи были заложены в дни, недели и месяцы, последовавшие за тем самым 11 сентября.

Ещё до взрывов террористов-смертников возле кабульского аэропорта американские СМИ выступили с редким единодушием. Впервые на моей памяти американские медиаструктуры всего идеологического и политического спектра оказались едины во мнении о том, что президент Джо Байден своим некомпетентным руководством вывода американских сил из Афганистана спровоцировал стратегическую катастрофу и для США, и для их союзников.

Одни сравнивают этот провал с поражением 1961 года в заливе Свиней, другие — с падением Сайгона в 1975-м, а некоторые с захватом американского посольства в Тегеране в 1979 году. Однако какой бы ни была аналогия, практический результат остаётся тем же: капитуляция Байдена перед талибами уже вошла в пантеон послевоенных поражений Америки.

Байден несёт личную ответственность за гуманитарную и стратегическую катастрофу, разворачивающуюся теперь прямо на наших глазах.

Он единственный американский лидер в истории, который сознательно бросил американцев и их союзников на произвол судьбы в логове врага.

Но хотя Байден и несёт полную ответственность за решение покинуть Афганистан в том виде, в каком это произошло, он не виновен в том, что после 20 лет войны движение «Талибан»* всё ещё существует, став даже сильнее, чем было 11 сентября 2001 года, и, более того, оказалось способно полностью захватить контроль над страной. Основы этой неудачи были заложены в дни, недели и месяцы, последовавшие за терактами 11 сентября.

После 11 сентября тогдашний президент Джордж Буш и его команда по вопросам национальной безопасности сформулировали руководящие принципы того, что вскоре стало известно как глобальная война с террором. С тех пор некоторые из принципов были обновлены, адаптированы или заменены по мере развития реальной ситуации на местах.

Но три предположения, лежащие в основе американского военного, разведывательного и дипломатического планирования и проведения операций, с тех пор не были пересмотрены и остаются неизменными вплоть до нынешнего времени, за исключением последних двух лет правления администрации Дональда Трампа.

Вот эти три допущения и внесли самый значительный вклад в поражение Америки в Афганистане, как, впрочем, и в её неспособность выиграть войну против глобального террора в целом. Первое предположение относилось к Пакистану, второе — к Ирану, а третье — к Израилю.

Пакистан

По праву Пакистан должен был стать первой костью домино, обрушенной после терактов 11 сентября. «Талибан»* был детищем пакистанской разведывательной службы ISI. Боевики «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ. — EADaily) также получили поддержку ISI. Но, за исключением нескольких угроз и временных санкций по ходу вторжения США в Афганистан в октябре 2001 года, США не предприняли никаких значительных действий против Пакистана. Причину бездействия Америки легко понять.

В 1998 году Пакистан испытал ядерное оружие. К 11 сентября 2001 г. Пакистан располагал значительным ядерным арсеналом. После терактов Пакистан чётко обозначил своё видение ядерной войны и связь между своей позицией и спонсированием террора.

В октябре и декабре 2001 года спонсируемые Пакистаном кашмирские террористы атаковали парламент индийского штата Джамму и Кашмир и парламент Индии. Когда Индия обвинила Пакистан в ответственности и пригрозила расправой, тогдашний президент Пакистана Первез Мушарраф привел пакистанские вооруженные силы в состояние боевой готовности. Индия начала перебрасывать войска к границе, и Пакистан последовал её примеру.

Вместо того чтобы встать на сторону Индии, США заставили Дели отступить, что тот и сделал в апреле 2002 года. В июне 2002 года террористы-смертники совершили террористические акты против жён и детей индийских солдат. Обратный отсчёт до войны начался снова. В июне 2002 года, опять поддавшись давлению США, Индия пообещала, что не станет первой применять ядерное оружие в конфликте. Мушарраф примеру Дели последовать отказался.

Вместо того чтобы оказать поддержку Индии, администрация Буша выдавила из Мушаррафа пустое обещание, что тот прекратит спонсировать террор, а затем вынудила Индию снова отступить.

Послание США было вполне ясным. Серьёзно угрожая применить своё ядерное оружие, Пакистан сдерживал американцев. Менее чем через шесть месяцев Северная Корея изгнала инспекторов ООН из своего ядерного реактора в Янгбене и отменила свою подпись под Договором о нераспространении ядерного оружия. Иран активизировал свою тайную ядерную деятельность в Исфахане и Натанзе.

Решение США избежать конфронтации с Пакистаном после терактов 11 сентября дало возможность ISI восстановить талибов и «Аль-Каиду»* после того, как США сокрушили и тех, и других в ходе своего первоначального наступления.

Лидеры «Талибана»* перебрались в Пакистан, где восстановили свои силы и начали войну на истощение против США, сил НАТО и созданных ими афганского правительства и армии. Усама бен Ладен скрывался на пакистанской военной базе, когда он был убит американскими коммандос. Эта война закончилась капитуляцией Байдена и повторным захватом Кабула талибами в этом месяце.

Иран

Всё это подводит нас к Ирану. В своих дискуссиях после 11 сентября Буш и его советники решили не вступать в конфликт с Ираном, а вместо этого стремиться к соглашению с аятоллократией. Это не было новой политикой. Со времён администрации Рейгана в Вашингтоне преобладала точка зрения, мол, можно достичь соглашения с иранским режимом, которое восстановило бы стратегический союз Вашингтона и Тегерана, существовавший до Исламской революции 1979 года.

Буш и его советники не были склонны пересмотреть эту точку зрения, узнав, что Иран оказывает материальную поддержку угонщикам самолётов 11 сентября. Они не пересмотрели своё предположение и после того, как руководство «Аль-Каиды», после разгрома талибов в Афганистане, сбежало в Тегеран. И даже когда Иран стал штаб-квартирой и складом оружия для «Аль-Каиды» в Ираке, а затем для иракских шиитских ополченцев в их войне против США и сил коалиции, они всё равно не пересмотрели этот подход.

Барак Обама полностью поддержал предположение Буша по Ирану.

Вместо того чтобы противостоять Тегерану, он попытался, напротив, и вовсе перекроить структуру ближневосточного альянса США, сближаясь с Ираном и отдаляясь прочь от арабских союзников Америки и от Израиля. Фактически, выведя американские войска из Ирака, Обама передал контроль над этой страной Ирану. А затем проложил Ирану путь к ядерному оружию с помощью пресловутой ядерной сделки от 2015 года.

В свою очередь, Дональд Трамп после продолжительной борьбы с вашингтонским истеблишментом и его представителями внутри своего кабинета, разделявшими предположения Буша, в последние два года своего правления смог наконец, по крайней мере частично, отказаться от стратегического предположения о том, что Иран, мол, можно и нужно умиротворять.

Теперь Байден, со своей стороны, привержен делу восстановления и усиленного продолжения политики Обамы в отношении Ирана.

Израиль

Что касается Израиля, то сразу же после терактов 11 сентября тогдашний госсекретарь Колин Пауэлл убедил Буша принять два связанных предположения в отношении Израиля.

Во-первых,он определил, что террор против Израиля якобы отличается и — хуже того — более приемлем, чем террор против всех остальных.

Во-вторых, Буш решил, что война с террором будет направлена против террористических групп, а не против правительств (за исключением Саддама в Ираке), которые спонсируют террор.

Как сообщил недавно бывший чиновник администрации Буша Дэвид Вурмсер, причастный к дискуссиям в американском правительстве после 11 сентября, Пауэлл утверждал, что террор, мол, угрожает арабам не меньше, чем Америке. Вместе с тем, дабы переманить их на свою сторону, США предлагали им вознаграждение, способное окупить тем потраченные усилия.

Расплатой должен был стать Израиль. США намеревались привлечь Сирию, убедив Израиль отдать Голанские высоты режиму Асада. Вашингтон собирался привлечь к себе саудовцев и прочих суннитов, вынуждая Израиль отдать Иудею, Самарию, Газу и Иерусалим ООП.

В преддверии вторжения в Ирак коалиции под руководством США в 2003 году тогдашний премьер-министр Израиля Ариэль Шарон попытался опровергнуть основополагающее предположение Вашингтона в отношении Ирана. Он сказал Бушу и его советникам, что Ирак не представляет стратегической угрозы для Израиля или кого-либо ещё в регионе со времен войны в Персидском заливе 1991 года. Шарон объяснил, что, если США хотят победить глобальный террор, они должны действовать против Ирана. Администрация проигнорировала его мнение.

Что касается предположений администрации относительно Израиля, то через неделю после терактов Буш сознательно вычеркнул террор против Израиля из списка террора, против которого США собирались вести войну, сказав объединённым палатам Конгресса, что война будет направлена против террористических групп «с мировым охватом».

Осознавая, куда двигаются американцы, в октябре 2001 года Шарон произнёс так называемую «чехословацкую речь».

После смертоносной террористической атаки в секторе Газа Шарон сказал:

«Я призываю западные демократии, и прежде всего лидера свободного мира, Соединённые Штаты, не повторять ужасающую ошибку 1938 года, когда просвещённые европейские демократии решили пожертвовать Чехословакией ради „удобного временного решения“»… «Не пытайтесь умиротворить арабов за наш счёт, — продолжил он, — это для нас неприемлемо. Израиль не станет Чехословакией. Израиль будет бороться с террором. Нет „хорошего террора“ и „плохого террора“, как нет „хорошей резни“ и „плохой резни“».

Реакция администрации на заявление Шарона была быстрой и яростной. Пауэлл и Белый дом жёстко раскритиковали Шарона, и тот мгновенно отступил.

Месяц спустя Пауэлл стал первым высокопоставленным должностным лицом США, официально одобрившим создание государства для палестинских арабов.

Неспособность Шарона убедить американцев пересмотреть свои ложные предположения объясняется его непониманием вашингтонской администрации и страхом перед ней.

В отличие от Шарона, Биньямин Нетаньяху, напротив, был хорошо знаком с вашингтонскими правилами игры. В результате его попытки убедить американцев пересмотреть свои предположения об Иране и Израиле увенчались значительным успехом. Первый успех Нетаньяху в отношении Ирана пришёл через арабов.

Нетаньяху понимал, что Иран — и усилия Обамы по умиротворению Ирана — угрожают арабским странам Персидского залива не меньше, чем Израилю. Поэтому он обратился к ним напрямую. Саудовская Аравия, убеждённая аргументами Нетаньяху, возглавила арабские страны Персидского залива и Египет, приняв Израиль как союзника в своей экзистенциальной борьбе против Ирана. Саудовцы честно сказали, что противостояние Ирану для арабов гораздо важнее помощи главарям палестинского террора.

Израильско-арабское единство против Ирана помешало Обаме добиться одобрения Конгрессом его ядерной сделки. Оно также легло в основу решения Трампа отказаться от сделки Обамы.

Нетаньяху также использовал свой оперативный союз с арабами, чтобы опровергнуть ложные предположения США об Израиле, особенно в отношении палестинских арабов.

Он также использовал публичную дипломатию, направленную на оказание влияния на сторонников Израиля в Конгрессе и в общественном пространстве. Усилия Нетаньяху сорвали план Обамы по навязыванию Израилю условий «мирного» урегулирования.

При Трампе усилия Нетаньяху повлияли на решение перенести посольство США в Иерусалим и убедили американского президента поддержать суверенитет Израиля над частями Иудеи и Самарии.

К сожалению, успехи Нетаньяху быстро сходят на нет под ударами администрации Байдена и правительства Беннета — Лапида.

Растет ощущение того, что катастрофический уход Байдена из Афганистана отбрасывает мир на 20 лет назад. Но правда куда страшнее. В 2001 году США были гораздо сильнее своих врагов, чем сегодня. И, как это было в течение последних 20 лет, ситуация если и начнёт двигаться в правильном направлении, то лишь тогда, когда Америка окончательно откажется от ложных предположений, принятых ею 20 лет назад. (Автор: Кэролайн Глик. Источник на английском: «Исраэль ха-йом».)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью обозревателя газеты «Исраэль ха-йом» Эльдада Бека под заголовком «Зачем Лапид рушит наши отношения с важным европейским союзником?».

В попытке заслужить похвалу в Западной Европе, активно добивающейся отчуждения и изоляции Израиля, министр иностранных дел Лапид инициировал кризис в отношениях с ключевой страной, способной быть нашим важнейшим союзником. Заявления Лапида — популизм чистой воды, никак не связанный с реальностью.

Европейский союз, буквально с момента своего возникновения в качестве «Общего рынка», традиционно враждебен Израилю. Немецко-французская ось, на которой собственно и возник Европейский союз, ещё с 1970-х годов, переняв из экономических, политических, идеологических и просто антисемитских соображений позицию ООП и палестинских арабов, борется под эгидой Европейского союза с существованием еврейского государства.

Даже те западноевропейские страны, которые в прошлом симпатизировали Израилю, в том числе Нидерланды и некоторые из скандинавских стран, в конечном итоге также переняли антиизраильский нарратив, в том числе и по демографическим причинам: массового переселения арабов и мусульман на их территорию и трансформации этих иммигрантских общин в активную политическую силу. Ненависть к Израилю стала там теперь своего рода объединяющим и даже умиротворяющим фактором.

Вместе с тем расширение Европейского союза на Центральную и Восточную Европу изменило эту реальность. Недавно вошедшим в Евросоюз странам, правда, потребовалось время, чтобы набраться смелости и переломить статус-кво, сложившийся во многих сферах, включая и враждебность к Израилю. Однако в последнее десятилетие «новые европейцы», избравшие себе консервативные национальные правительства правого толка, обрели достаточно уверенности в себе, что позволило им начать менять устоявшиеся правила игры.

В Евросоюзе закончились времена автоматического антиизраильского консенсуса. И, надо заметить, именно Польша со своим консервативным правительством партии «Право и справедливость» сыграла ключевую и активную роль в этом изменении, наряду с Чешской Республикой, Венгрией и Словакией (четырьмя странами Вышеградского союза), а также Австрией, странами Балтии, Румынией и до некоторой степени Болгарией.

Сегодня Польша — пятая по численности населения страна в Европейском союзе, одна из самых быстрорастущих экономик Союза и очень важный стратегический союзник Соединённых Штатов.

Израиль мог многое выиграть от тех тесных отношений и понимания, которые сложились в последние годы между двумя правительствами, и уже извлек выгоду из сотрудничества в самых разных сферах.

Самые высокопоставленные политические деятели в Варшаве сказали мне, что Польша была буквально в шаге от переноса своего посольства в Иерусалим вслед за Соединёнными Штатами.

Но тут Яир Лапид затеял свою популистскую войну против Польши. Ещё три года назад из оппозиции он произвёл свой первый выстрел в яростной атаке на то, что в Израиле назвали законом о Катастрофе. Теперь, уже из Министерства иностранных дел, он повёл тотальную лобовую атаку против того, что получило в Израиле известность как закон о невозвращении собственности. В результате за три года подстрекательств, носящих отчётливо расистский характер, Лапид превратил одного из ближайших друзей Израиля в Европейском союзе в потенциального врага.

Для чего, спросите вы?

Может быть, Лапид решил убедить нас в том, что Дон Кихот действительно скакал на Дульсинее, как он однажды сморозил в одном из своих опусов? В конце концов, претензии Лапида к Польше столь же обоснованны, как и это безграмотное заявление.

Так Лапид укоряет польское правительство в отрицании Катастрофы — чего никогда не было и в помине. Он винит польское правительство в принятии антисемитских законов, но и этого тоже не было.

«С принятием закона о невозвращении собственности польское правительство стало антидемократическим и антилиберальным», — грозно обвиняет Лапид. Ой, похоже, здесь-то и зарыта Дульсинея…

Принятие закона о собственности, получившего политическую поддержку в польском парламенте и призванного претворить в жизнь постановление польской судебной системы, было как раз проведено абсолютно демократично и не вызвало острых политических дебатов, несмотря на то, что позиции нынешнего польского правого правительства в последнее время пошатнулись.

Иными словами, в Польше существует ясный политический консенсус в отношении необходимости раз и навсегда уладить тот хаос, который до сих пор существовал в отношении претензий на недвижимость, слишком часто обслуживавший откровенно сомнительные элементы, а вовсе не тех, кто действительно пережил Катастрофу, или родственников жертв национал-социализма.

Более того, слова Лапида весьма рассмешили многих поляков, услышавших проповедь о демократии от лидера откровенно недемократической израильской партии, дорвавшегося до власти с помощью интриг и обмана.

Но Лапид знает, что столицы Западной Европы не любят правительство партии «Право и справедливость» так же сильно, как и другие правые правительства — в Венгрии и Словении.

Вот ради того, чтобы угодить «либеральным» правительствам Западной Европы, Лапид и перенял примитивный нарратив о том, что, мол, польское правительство является «антидемократическим» и «антилиберальным». В реальности же эти заявления Лапида, как и его жалкие патетические слова о том, что, мол, «времена, когда поляки безнаказанно чинили вред евреям, прошли», — откровенный популизм, не имеющий никакого отношения к действительности.

Биньямин Нетаньяху, как премьер-министр и министр иностранных дел, знал, как, используя внутриевропейскую политику, сломать антиизраильскую линию ЕС и укрепить позиции Израиля на этом фронте.

Лапид же, напротив, крушит отношения с одним из важных союзников Израиля ради удовлетворения откровенно враждебной Израилю «либеральной» оси в Евросоюзе. И вот Польша уже голосует с этими «либеральными» странами против Израиля на международных форумах и укрепляет свои связи с палестинскими арабами. Популистский антипольский настрой Лапида усиливает существующих в польском обществе антисемитских маргиналов и поощряет антиизраильскую политику в стране, в которой этого прежде практически не было.

Увы, вспоминая о том, кто является партнёрами Лапида в правительстве, трудно отделаться от мысли о том, что, возможно, настоящей целью нынешнего министра иностранных дел как раз и является нанесение ущерба международным отношениям Израиля и его положению на международной арене. (Автор: Эльдад Бек. Источник на иврите: «Исраэль ха-йом».)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ