Союзное государство — Россия согласилась с белорусской моделью развития?

Белорусско-российские отношения за прошедший после президентских выборов в Белоруссии период приняли несколько иной формат, чем это было в предыдущие годы. Официальный Минск перестал повторять про «понуждение к интеграции» со стороны России, а в Москве всячески стали подчеркивать, что ни о каком поглощении соседней республики речи идти не может. Последние события и вовсе демонстрируют, что в Кремле решили согласиться с белорусским взглядом на идущее третий десяток лет строительство Союзного государства (СГ).

Белоруссия и Россия живут в рамках СГ с конца 1990-х годов. Принятый в 1999 году Договор о создании объединения многими изначально рассматривался как попытка восстановления политических и экономических связей Советского Союза. Однако с первых лет существования СГ стало очевидно, что впереди его ожидают сложные времена, так как стороны, подписывая соглашение, изначально преследовали разные цели. Для Москвы это был геополитический проект, позволявший сохранить определенную степень влияния на Белоруссию и создать основу для дальнейшей евразийской интеграции. Для Минска после избрания на пост президента РФ Владимира Путина СГ превратилось в образование, которое должно было позволить получать максимальную экономическую выгоду от сотрудничества с Россией при минимальных для этого затратах. Кроме того, белорусская сторона, оказавшаяся с середины 1990-х годов под давлением Запада, рассчитывала на международную помощь Москвы, связанную с Минском союзническими обязательствами.

За прошедшие годы СГ так и не превратилось в реальное государственное образование с крепкими структурами власти и единой политикой. Договор 1999 года предполагал принятие конституции Союза, учреждение наднациональных органов, формирование единого экономического пространства, общую валюту и энергетическую систему, согласование торговой и таможенно-тарифной политики, а также введение единой налоговой системы и пр. Практически все из вышеперечисленного по-прежнему остается на бумаге.

Попытка России в конце 2018 года возобновить процесс углубленной интеграции также не увенчалась успехом. Тогда Минск и Москва согласились с тем, что необходимо двигаться по пути сближения, и даже создали двусторонние рабочие группы, которые подготовили три десятка так называемых дорожных карт. Но ни в 2019, ни в 2020 годах они так и не были окончательно согласованы и подписаны. Более того, за период работы групп стало очевидно, что в Минске не видят необходимости менять свою позицию относительно СГ. Белоруссия продолжала отстаивать свою независимость от России, периодически обвиняя Москву в том, что она некоторыми своими действиями «принуждает» республику к интеграции.

Можно вспомнить, что на большой пресс-конференции в конце 2019 года Владимир Путин заявил, что «русский и белорусский народ — это почти одно и то же» и он рад сближению с Белоруссией. Тогда российский лидер указал на необходимость ускорить процесс формирования СГ, в том числе за счет создания наднациональных органов, отметив, что до решения этого вопроса «дотировать всю белорусскую экономику» за счет снижения цен на энергоносители будет «странновато». Такое заявление было неслучайным, так как Минск во главу интеграции уже не первый год ставит цены на нефть и газ из России, считая их слишком высокими. Подобная позиция вызвала негативную реакцию в Белоруссии. Позже Александр Лукашенко заявил, что «мы остаемся, как всегда, привержены реальной интеграции без понуждения к интеграции (новый термин появился в союзе — „понуждение к интеграции“). И странно, что началось это с понуждения к интеграции Белоруссии».

С «понуждением к интеграции» белорусский лидер тогда сравнивал предложения России поставлять природный газ по цене $ 127 за тыс. кубометров, отмечая, что в российском руководстве намекают на то, что в обмен на установку единых цен на энергоносители Белоруссия должна будет стать ее частью. Тогда же в СМИ появилась информация, что Bloomberg со ссылкой на источники в Кремле сообщил, будто Путин пытался убедить Лукашенко в необходимости создать «сверхдержаву» из двух стран. Позже все это оказалось не более чем непроверенной информацией, но в белорусском информационном пространстве наделало много шума и сыграло на руку официальному Минску, где продолжили говорить о желании некоторых сил в России лишить страну суверенитета. Поэтому и информация о том, что в марте 2020 года Москва предложила создать 12 наднациональных институтов, также была воспринята в Белоруссии как давление Москвы. Тогда речь шла об едином эмиссионном центре и валюте, Счетной палате и суде Союзного государства, единых таможенном, налоговом и антимонопольном органах и пр. В мае того же года Лукашенко возмутился ценой газа для Германии, которая в год 75-летия Победы платила меньше Белоруссии.

Все это, а также многое другое сохранялось в белорусско-российских отношениях вплоть до президентских выборов в Белоруссии 9 августа 2020 года. После протестов, охвативших республику, и начавшегося кризиса в отношениях между Минском и Западом риторика белорусских властей, как известно, изменилась. Минск снова заговорил о России как самом близком и надежном союзнике, а работа над дорожными картами по интеграции возобновилась. Более того, стали звучать голоса о том, что многовекторная внешняя политика Белоруссии, о которой так долго говорили в Минске, должна быть пересмотрена, так как Запад оказался настоящим врагом, желающим разрушить белорусское государство.

Казалось бы, в таких условиях развитие Союзного государства должно было получить новый импульс, так как европейские санкции, которые сегодня затронули и некоторые отрасли экономики Белоруссии, не оставляют Минску иного выбора, как идти на сближение с Россией. Однако, как показали последние события, этого не произошло. В белорусской столице, после того как стало очевидно, что попытка государственного переворота провалилась, снова заговорили о многовекторности, а дорожные карты по-прежнему в процессе окончательного согласования, и конкретной даты его окончания у сторон все еще нет.

В частности, 30 марта текущего года посол Белоруссии в России Владимир Семашко отмечал, что документы по интеграции могут быть согласованы в апреле, а программа их реализации подписана в первом полугодии. При этом он подчеркивал, что среди несогласованных вопросов остаются налоговое законодательство, таможенное сотрудничество, ценообразование на газ, единая промышленная и сельскохозяйственная политика, а также единый рынок нефти и нефтепродуктов. Эту информацию фактически подтвердил 22 апреля и Лукашенко на встрече с Путиным, отметив, что Белоруссия и Россия согласовали 26−27 дорожных карт по интеграции на уровне правительств, осталось еще «две-три серьезные программы», в том числе по налогообложению. 8 апреля Семашко сообщил, что согласование дорожных карт может завершиться в мае. Однако позже белорусский посол уже заявлял, что подписание документов должно состояться в сентябре—октябре.

В июне посол России в Белоруссии Евгений Лукьянов отмечал, что остается несогласованной лишь одна программа из 28 карт, а чуть позже белорусский премьер-министр Роман Головченко высказал уверенность, что они будут согласованы в ближайшие месяцы. Одновременно на VIII Форуме регионов Белоруссии и России Лукашенко предложил подготовить долгосрочную стратегию интеграции в рамках СГ до 2030 года, которую необходимо «наполнить ее конкретными проектами с учетом ключевых приоритетов и векторов развития». В середине июля все тот же Семашко заявил, что работа над углубленной интеграцией Белоруссии и России будет завершена в текущем году.

«По моим ожиданиям, все этапы мы должны пройти в этом году, возможно к середине осени, чтобы уже в 2022 году работать в формате единой экономической платформы Союзного государства», — сообщил белорусский дипломат.

Даже недавнее заявление пресс-секретаря Лукашенко Натальи Эйсмонт о том, что работа над союзными программами по гармонизации налогового законодательства и взаимодействию в таможенной сфере завершена, сегодня выглядит неубедительно. Тем более что она отметила, что «финальные решения по ряду обсуждавшихся вчера (на встрече Путина и Лукашенко 13 июля в Санкт-Петербурге. — EADaily) вопросов, вполне возможно, будут закреплены» на заседании Высшего Госсовета Союзного государства осенью.

Подобные разговоры ведутся уже не первый год, а реальных шагов даже по согласованию дорожных карт, которые не предусматривают никаких обязательств, а лишь намечают общие тенденции дальнейших действий, все еще нет. При этом оба государства уже неоднократно подчеркивали, что в рамках СГ не идет речь ни о каком лишении независимости любого из его участников. Однако развитие Союзного государства от этих слов не продвинулось ни на шаг. Более того, последние заявления из Минска и Москвы демонстрируют, что российское руководство практически перестало делать ставку на СГ как геополитический проект, который должен быть основой евразийской интеграции. В Кремле практически согласились с предложенной Минском много лет назад и продвигаемой сегодня модели существования Союзного государства.

Как отмечал ранее глава белорусского МИДа Владимир Макей, главная задача в разработке карт по интеграции заключается в том, чтобы искусственно не подстегивать что-либо, а выстроить спокойно процессы сотрудничества между двумя странами во всех областях.

«А дальше мы будем смотреть. Сама жизнь, сама практика покажет, какой формат может получиться в итоге по результатам этого сотрудничества», — отмечал он.

При этом белорусский дипломат еще раз подчеркнул, что нынешние «союзные программы», направление на реализацию положений Договора о СГ предусматривают «создание или единых, или согласованных, или общих политик в конкретных сферах и областях промышленности, сельского хозяйства: таможенная, налоговая и так далее и тому подобное».

«Цель — создание единого торгово-экономического пространства. Что, я считаю, абсолютно в интересах обоих наших государств», — пояснил министр, в очередной раз объяснив суть интеграции с Россией с точки зрения властей Белоруссии.

В прошлые годы в Москве к такой позиции белорусских партнеров относились скептически, периодически высказывая свое недовольство действиями официального Минска. Итогом этого становились различные «мясо-молочные войны», повышение цен на углеводороды и прочее, что приводило к кризисам в белорусско-российских отношениях. Сегодня же в Кремле стали смотреть на происходящее по-иному. В частности, в своем недавнем интервью Владимир Путин заявил, что Союзное государство представляет из себя некую разновидность интеграции при полном сохранении суверенитета двух стран. При этом он отметил, что в Европейском союзе достигнут куда более глубокий уровень интеграции, нежели в СГ.

«Там единая валюта есть и фактически очень мощный Таможенный союз и так далее, и так далее. И единое пространство передвижения. Там все есть такое, чего мы пока не достигли», — сказал Путин, добавив, что Россия «не стремится никакие страны затянуть в союзнические отношения» и старается искать компромиссы при выстраивании взаимодействия.

Подобные слова разительно отличаются от того, что ранее звучало из Кремля, где предлагали разделять «мух и котлеты», а также прямо указывали на то, что единые цены на нефть и газ возможны только при условии существования Белоруссии и России в рамках одного государства.

Вместе с тем в последние месяцы разительно изменилась и позиция Минска. Теперь руководство республики не требует от России низких цен на углеводороды, а говорит о сохранении стоимости голубооко топлива в 2022 году на текущем уровне как о достижении. В Белоруссии даже перестали открыто предъявлять претензии по вопросу о компенсации за налоговый маневр в нефтяной отрасли РФ, хотя ранее разговор шел о компенсации более чем в $ 10 млрд до 2024 года.

Одновременно белорусская сторона все чаще стала согласовывать свои действия с Москвой в международной области, что прекрасно демонстрируют личные встречи Лукашенко и Путина. Например, вопрос о санкциях Белоруссии против Skoda и Nivea, которые производятся в том числе в РФ, был решен после поездки белорусского лидера в Москву 22 апреля. После визита 13 июля Лукашенко в Санкт-Петербург, где он заявил, что в Москве должны понимать, почему в Белоруссии идет зачистка оппозиции, по всей республике начались обыски в правозащитных организациях, негосударственных СМИ, неправительственных организациях и некоторых оппозиционных партиях. Были арестованы десятки противников Лукашенко и возбуждены уголовные дела, связанные с протестами и неуплатой налогов. До этого в Минске спокойно смотрели на прозападный блок и старались на него не давить, опасаясь санкций. Теперь же стало очевидно, что терять белорусским властям нечего и им нужна лишь поддержка России. Как показывают последние события, в России готовы оказывать Белоруссии любую помощь, не требуя от официального Минска ничего взамен. В том числе и по вопросу строительства Союзного государства, где ранее у Москвы была довольно жесткая позиция — либо углубленная интеграция, либо переход от союзнических отношений к партнерским.

В сложившихся обстоятельствах возникает закономерный вопрос: почему отношение России к строительству СГ в последние месяцы изменилось? По всей видимости, ответ необходимо искать в ситуации, которая складывается сегодня как внутри, так и вокруг Белоруссии. Происходящее убедило Москву в том, что никакой необходимости форсировать углубление интеграции в настоящее время нет. В условиях нарастающей изоляции Белоруссии со стороны Запада Минску просто не останется иного выбора, как двигаться в направлении сближения с Россией. При этом настаивать на политической интеграции двух стран Кремлю сегодня не имеет смысла. Исходя из развития последних событий, она вполне может состояться сама собой, без каких-либо усилий со стороны Москвы.