Приближение афганского хаоса: с кем дружить России?

Стремительный вывод войск стран НАТО из Афганистана является их серьёзным поражением, сравнимым с поражением США во Вьетнаме, и кардинальным изменением ситуации для всех стран, участвующих в процессе внутриафганского урегулирования. Чего следует ожидать в ближайшее время и как действовать России?

Коалиция стран НАТО во главе с США фактически проиграла войну в Афганистане, ей была оставлена даже авиабаза «Баграм». Положение в Афганистане за почти 20 лет не изменилось в лучшую сторону, а местами даже ухудшилось. Войска стран НАТО так и не сумели победить движение «Талибан»* (запрещено в РФ), состоящее в основном из пуштунов, которое по факту контролирует огромную часть Афганистана и в настоящее время ведёт борьбу за полный контроль над страной.

Социально-экономические проблемы Афганистана также не были решены за минувшие двадцать лет. Значительная часть населения по-прежнему живёт за счёт производства опиумного мака, объёмы производства которого неуклонно росли с 2001 года. Так, по данным на 2017 год, в Афганистане производилось 9 тыс. тонн наркотических веществ, а посевные площади составляли 328 тыс. га. Также полным провалом окончились попытки насаждения либеральной демократии в Афганистане, проводившиеся странами НАТО во главе с США.

Политические партии Афганистана, как и прежде, строятся по этническому и конфессиональному признаку. У пуштунов сохранилось племенное устройство с феодальными пережитками, они, как и прежде, руководствуются доисламским кодексом Пуштунвалай, имеющим приоритет над шариатом. Пуштуны, как впрочем и другие народы Афганистана, за эти годы не только не приблизились к демократии и миру, а, наоборот, дистанцировались, так как многолетняя война с иностранными войсками привела к ожесточению населения Афганистана, которое оказалось не по зубам для США и их союзников.

Непрекращающаяся война породила поколения афганцев, приспособившихся к «войне всех против всех». Эти поколения, прекрасно владеющие оружием, являются неисчерпаемым источником пополнения кадров для всех группировок, прежде всего для «Талибана»*, который получает от правительственных войск трофейное вооружение из стран НАТО. В этой связи примечательно, что Советскому Союзу понадобилось почти десять лет, чтобы понять бесперспективность войны в Афганистане, а фанатично верящие в либеральную демократию страны НАТО лишь через двадцать лет войны сообразили, что пора уносить ноги из Афганистана, этой страны — могильщика империй.

Наконец, никуда не делся раскол Афганистана по этническому и конфессиональному признаку. Многие пуштуны жаждут утверждения своего господства и ориентируются на «Талибан»*, который не отказался от власти над всем Афганистаном. Таджики, поддерживающие кабульское правительство, не хотят усиления пуштунов и готовятся к борьбе с талибами, в своё время практиковавшими пуштунизацию Афганистана. Хазарейцы, представляющие большую часть афганских шиитов, ориентируются на Иран и готовы до конца сражаться с талибами, которые до 2001 года открыто преследовали их. Узбеки и генерал Абдул-Рашид Дустум пользуются поддержкой Узбекистана и Турции. На этом фоне кабульское правительство стремительно теряет контроль над территориями и надеется лишь на то, что в Афганистане останется контингент войск Турции — единственной мусульманской страны НАТО, исторически обладающей высоким имиджем у населения Афганистана.

Однако нахождение турецких военных в Афганистане не устраивает «Талибан»*, чей представитель Сухейль Шахин 11 июня заявил:

«Турция была частью сил НАТО в течение последних 20 лет, поэтому они должны уйти из Афганистана на основании соглашения, которое мы подписали с США 29 февраля 2020 года… В остальном Турция — великая исламская страна. У Афганистана были исторические отношения с ними. Мы надеемся на тесные и хорошие отношения с ними, поскольку в будущем в стране будет установлено новое исламское правительство».

То есть талибы хотят избавить Афганистан от присутствия любых иностранных войск, чтобы самим господствовать в нём. Этот аспект важен и с другой точки зрения: «Талибан»* пользуется поддержкой союзников Турции — Пакистана и Катара. Исламабад в своё время создавал «Талибан»* ради сохранения своей территориальной целостности, так как пуштуны не признают существование афгано-пакистанской границы (линии Дюранда). Репрессивно-фанатичный «Талибан»* погрузил Афганистан в гражданскую войну в 1996—2001 годах, но так и не признал линии Дюранда. Талибы при всём своём пуштунском религиозном национализме и стремлении ограничиться решением узконациональных проблем были открытыми врагами Индии — врага номер один для Пакистана. Тем характернее то, что Индия решила подготовиться к выводу войск НАТО из Афганистана и решила пойти на контакт с «Талибаном»* в июне 2021 года, что было подтверждено специальным посланником Катара по борьбе с терроризмом и посредничеству в разрешении конфликтов Мутлаком бин Маджидом Аль Кахтани. То есть внешние игроки открыто делают ставку на победу «Талибана»*. При этом Индия преследует несколько целей в Афганистане:

1. Борется с пакистанским влиянием в Афганистане.
2. Стремится экономически сдержать китайскую экспансию в Афганистане.
3. Противостоит террористическим группировкам, угрожающим Кашмиру.

У нынешних процессов имеется и военно-политическая составляющая. Не секрет, что «Талибан»* неоднороден. Самая радикальная часть «Талибана»* представлена военным крылом, находящимся в пакистанской Кветте. К радикалам также относится аффилированная с талибами «Сеть Хаккани», находящаяся в пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва, где живут пуштунские племена и расположено знаменитое медресе Хаккани, а также находится связанная с хакканистами Пешаварская шура. Эти группы выступают за сохранение союза с «Аль-Каидой»* (группировка запрещена в РФ), но, несмотря на наличие серьёзных разногласий (Кветская шура принадлежит к племенному объединению дуррани, а Пешаварская к гильзаям), в настоящий момент все фракции «Талибана»* настроены на изгнание иностранных войск из Афганистана. То есть теоретически вооружённая борьба между ними может начаться лишь после свержения кабульского правительства и вывода войск НАТО.

Данный аспект необходимо учитывать также из-за того, что существуют определённые надежды на то, что якобы умеренное крыло «Талибана»*, находящееся в Дохе, выступает против союза с «Аль-Каидой»* и в случае установления талибами полного контроля над Афганистаном «умеренные» вынудят Кветскую шуру и «Сеть Хаккани» разорвать все связи с алькаидовцами. Эти и иные иллюзии, связанные с «Талибаном»* развенчивает недавний доклад ООН. Так, согласно этому докладу, и «Талибан»*, и «Сеть Хаккани» сохраняют тесные связи с «Аль-Каидой»*, среди боевиков которой заметный процент составляют выходцы из Северной Африки, стран Ближнего Востока, Бангладеш, Индии и Мьянмы. Никуда не делись и союзные алькаидовцам боевики-иностранцы из Средней Азии («Исламское движение Узбекистана», запрещено в РФ, «Хатиб Имам аль-Бухари»), Пакистана («Техрик-е-Талибан* Пакистан»), Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая и с российского Северного Кавказа.

Кроме того, интересен и экономический аспект. Согласно докладу, «Талибан»* получает значительную часть доходов от выращивания опиумного мака ($ 460 млн) и наркоторговли, а также от добычи полезных ископаемых на подконтрольных территориях (как отмечено в докладе со ссылкой на данные от одного из государств — членов ООН, в 2020 году талибы заработали на добыче полезных ископаемых $ 464 млн).

Помимо кабульского правительства, у талибов есть куда более серьёзный противник — «Исламское государство Ирака и Леванта — Хорасан» (входит в запрещённое в РФ ИГ*, ИГИЛ*), в котором, согласно докладу ООН, состоит заметное количество афганских таджиков и узбеков, проживающих на севере страны. Определённым вызовом для талибов можно считать и тот факт, что при общем доминировании иностранцев среди боевиков «Исламского государства Ирака и Леванта — Хорасан» имеются афганские и пакистанские пуштуны. При этом необходимо отметить, что талибы не потерпят господства игиловцев, большинство из которых не являются жителями Афганистана и потому могут рассматриваться как иностранные захватчики. Вместе с тем нельзя не учесть усталости населения Афганистана от десятилетий войн. Талибы, выступающие прежде всего за пуштунские и афганские интересы, могут нанести удар по «Исламскому государству»*, отказавшись от практики экспорта терроризма в другие страны, что в корне противоречит замыслам игиловцев, выступающих за создание всемирного халифата. Поэтому, скорее всего, талибы будут вести беспощадную борьбу с игиловцами, так как они являются для них опасными конкурентами.

Нынешнее стремительное изменение ситуации в Афганистане напрямую затрагивает Пакистан. Особенно важны следующие моменты:

1. Премьер-министр Имран Хан в последнее время чётко заявил, что Пакистан не будет предоставлять США военные базы, чтобы не навлечь на себя удары талибов.
2. Имран Хан осудил участие Пакистана в войне с «Талибаном»* на стороне США.
3. Пакистан на самом деле не заинтересован в создании зоны хаоса в регионе в связи с выводом войск НАТО из Афганистана, так как это ударит по выгодному для Исламабада китайскому проекту «Один пояс — один путь».

Третий пункт также связан с наличием антииндийского союза между Пакистаном и Китаем, что вызывает раздражение у США. Поэтому у Исламабада при всех имеющихся связях с террористическими группировками нет никакого мотива к разжиганию войны в Афганистане. Более того, Пакистан все эти годы помогал Китаю в борьбе с «Исламским движением Восточного Туркестана» (признано ООН террористической организацией), которое, даже обосновавшись в Афганистане и Пакистане, всё равно считает Китай своим главным врагом.

Также нельзя забывать ещё один важный фактор: пакистанская провинция Хайбер-Пахтунхва фактически находится под контролем пуштунских племён, тесно связанных с «Талибаном»*. Эти же самые пуштунские племена контролируют значительную часть афгано-пакистанской границы. Поэтому Пакистан ради собственных интересов постарается сделать всё возможное для минимизации и предотвращения хаоса в Южной Азии после вывода войск НАТО из Афганистана.

Иран, граничащий с Афганистаном, сейчас находится в двоякой ситуации. Тегеран поддерживал зависимое от США кабульское правительство, так как «Талибан»* до 2001 года занимал откровенно враждебную позицию в отношении Ирана. В последнее время ситуация как будто бы изменилась, так как Иран стал вести переговоры с умеренным крылом талибов. Однако ситуация может очень легко измениться. В Афганистане проживают шииты, большинство которых составляют хазарейцы. Хазарейцы строго придерживаются проиранской ориентации. Этому способствует тот факт, что народы Афганистана, исповедующие ислам суннитского толка, прежде всего пуштуны, ненавидят хазарейцев и по мере возможности пытаются их истребить.

Однако хазарейцы тоже не сидят сложа руки. Часть из них участвовала в войне в Сирии на стороне президента Башара Асада и получила боевой опыт. Участие хазарейцев в войне в Сирии было организовано Ираном, который поддерживает Асада. В нынешней конфигурации сил в Афганистане хазарейцы однозначно будут противниками «Исламского государства Ирака и Леванта — Хорасан» и «Аль-Каиды». Взаимодействие с талибами будет зависеть от подхода полевых командиров и высшего руководства «Талибана»*. При этом талибы тоже постараются рассчитать свои силы, так как на пути к контролю над Афганистаном у них стоят кабульское правительство, «Исламское государство»* и жители северной части Афганистана — таджики и узбеки. В такой ситуации у хазарейцев есть шанс избежать столкновения с талибами.

У Китая есть свои интересы в Афганистане, которые включают в себя следующие положения:

1. Продолжение экономического проникновения в Афганистан.
2. Развитие экономического сотрудничества с Пакистаном в рамках реализации проекта «Один пояс — один путь».
3. Борьба с «Исламским движением Восточного Туркестана» и их союзниками из числа других террористических группировок.

Насколько вероятна реализация Пекином намеченных задач? «Талибан»* готов сотрудничать с Китаем в развитии инфраструктуры (дорог) и энергетической сфере. Не стоит забывать о том, что Пекин активно участвовал в переговорах с талибами, в чём также был заинтересован Пакистан. Китаю талибы нужны не только как реальная политическая власть, способная контролировать Афганистан и помочь в реализации экономических проектов, но и как сила, способная ради материальных выгод пресекать деятельность любых уйгурских террористов, обосновавшихся в Афганистане.

Вывод войск США также затрагивает интересы России. В сложившейся ситуации самым важным является обеспечение безопасности границ трёх стран, входящих в ОДКБ, — Таджикистана, Киргизии и Казахстана, а также не входящих в ОДКБ Узбекистана и Туркмении, граничащих с Афганистаном. В приоритете для стран Средней Азии, а также для силовых структур России может быть борьба с «Исламским государством» и «Аль-Каидой»*. Следует пресекать инфильтрацию в страны Средней Азии террористов, затесавшихся в ряды отступающих афганских силовиков. Возможно, России следовало бы привлечь страны Средней Азии к усиленной борьбе с афганским наркотрафиком и терроризмом, так как эта среда тесно связана с террористическими группировками, рассматривающими нынешние власти среднеазиатских государств в качестве первостепенных врагов. Следует дать понять среднеазиатским президентам, что успешная борьба с афганским наркотрафиком и террористами позволит им сохранить свою власть, деньги и жизни, в чём они должны быть заинтересованы.

Что касается отношений с Афганистаном, то России лучше всего сохранять каналы связи и с правительством Ашрафа Гани, и с талибами. При этом успешные действия России и стран Средней Азии будут лучшим контраргументом для любой власти в Кабуле, поощряющей криминально-террористическую экспансию группировок, базирующихся на территории Афганистана, ведь, как говорил генерал А. П. Ермолов, «снисхождение в глазах азиатцев — знак слабости».

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ