Экономика в режиме умолчания: армянским политикам не до хозяйственных проблем

Одной из примечательных особенностей прошедших в Армении досрочных парламентских выборов стало отсутствие внятных экономических программ у основных кандидатов. С одной стороны, это легко объяснимо, поскольку на повестке выборов стояли судьбоносные для Армении политические вопросы, а предвыборная кампания проходила по сценарию конкуренции персоналий, а не программ. С другой стороны, остается ощущение, что армянские политики пребывают в полной уверенности, что экономика их страны просто обречена на постоянный быстрый рост, как это уже не раз с ней бывало после серьезных падений. Однако этот расчет на повторение прошлых трендов как минимум опрометчив. В этом году экономика Армении точно не отыграет прошлогодние потери, а экономические чудеса, которые, не вдаваясь в детали, обещают стране политики, не произойдут сами собой, без профессиональной антикризисной команды. Если же пустить ситуацию на самотек, то перспективы для Армении весьма мрачны — страна будет наращивать долги и зависимость от сырьевых рынков.

Прошлый год стал для экономики Армении временем почти полного обнуления всех быстрых результатов, достигнутых вскоре после прихода к власти Никола Пашиняна. В 2019 году национальный ВВП увеличился на 7,8%, что дало повод для новых надежд на экономический бум, однако в 2020 году ВВП сильно пострадавшей от коронавируса и войны Армении рухнул на 7,6%. Экономический спад в Армении в прошлом году был одним из самых серьезных, отмечавшихся в группе сопоставимых стран, констатирует международное рейтинговое агентство S&P.

Текущий год, заявил Пашинян в январе, должен стать годом восстановления экономических амбиций, однако все прогнозы специалистов демонстрируют, что армянский премьер поторопился выдать желаемое за действительное. В середине марта Нацбанк Армении ухудшил свой прогноз динамики ВВП на 2021 год с 2 до 1,4%, что, по сути, означает рост в пределах статистической погрешности, который увидят в лучшем случае макроэкономисты. Столь же пессимистичной была оценка МВФ — плюс 1%.

За несколько дней до парламентских выборов глава ЦБ Армении Мартин Галстян сообщил, что годовой прогноз несколько улучшен, описав текущую ситуацию весьма образно: «Можно сказать, что экономика начинает дышать, но пока сложно понять, на что рассчитывает бизнес — на поддержку государства или на кредиты». Согласно последнему прогнозу S&P Global Ratings, в 2021 году реальный рост ВВП Армении составит 2,5%, а в 2022—2023 годах повысится до 4,5% — динамика, не самая впечатляющая для развивающихся экономик и уж точно недостаточная для пресловутого экономического бума. Схожих оценок придерживается Всемирный банк — еще один институт, на прогнозы которого ориентируются международные инвесторы. Иными словами, экономика Армении, видимо, компенсирует прошлогодний провал только в 2023 году или даже позже.

Между тем в ходе парламентской кампании из уст армянских политиков звучали совсем другие декларации. В частности, возглавивший предвыборный блок «Армения» экс-президент Роберт Кочарян в ходе визита в город Берд за несколько дней до выборов напомнил, что в годы, когда он руководил страной, тот же Всемирный банк называл Армению «закавказским тигром». «Один раз мы это уже сделали и готовы это повторить», — заверил Кочарян, приведя такие цифры: когда он был президентом (1998−2008 годы), экономика росла в среднем на 10,5% в год, а за последние семь лет увеличилась всего на 12,5%.

Объяснение этих показателей достаточно простое. Десятилетие до глобального кризиса 2008 года экономика Армении стремительно росла благодаря эффекту низкой базы — слишком уж глубоким было падение в девяностых, а также благодаря хорошей динамике российской экономики, с которой она в значительной степени связана. Однако качество этого роста продемонстрировала «Великая рецессия»: в 2009 году ВВП Армении обвалился почти на 15% — один из худших результатов в мире. В дальнейшем, после периода восстановительного роста, эффект низкой базы был исчерпан, а найти новый устойчивый драйвер для экономики не получалось — в прошлом десятилетии прирост армянского ВВП постоянно скакал в диапазоне от 0,2 до 7,6% в год. Теперь же, если исходить из представленного выше трехлетнего прогноза S&P, Армении и вовсе грозит ловушка низкого (по меркам развивающихся стран) роста, чреватая дальнейшим отставанием от стран с сопоставимым уровнем экономического развития.

Экономическая программа партии Никола Пашиняна «Гражданский договор», одержавшей на выборах победу, также выглядела далекой от реальности. Как заявил за несколько дней до выборов на митинге в Гюмри ее представитель — глава постоянной комиссии парламента Армении по экономическим вопросам Бабкен Тунян, в ближайшие годы партия намерена обеспечить экономический рост на уровне 7%, в два раза сократить бедность, снизить уровень безработицы до 10%, а также довести пенсии до уровня, «при котором человек может прожить».

С помощью каких мер «Гражданский договор» собирается достигать этих целей, не вполне понятно. Впрочем, уровень экономических компетенций Никола Пашиняна не вызывает сомнений с того самого момента, как он получил власть в Армении. Практически сразу Пашинян дал понять, что готов передать вопросы экономической политики, так сказать, на аутсорсинг, заявив, что пригласил в страну известного экономиста Дарона Аджемоглу, соавтора мирового бестселлера «Почему одни страны богатые, а другие бедные», где проводится весьма оригинальная идея, что для успеха в экономике правительства должны поощрять развитие предпринимательства.

Телефонный звонок Пашиняна, похоже, застал Аджемоглу врасплох. «Не будучи гражданином Армении, я не знаю, как и в какой мере смогу помочь», — признался он турецко-армянскому изданию Agos, хотя пообещал посетить Ереван. Спустя довольно продолжительное время «звезда» все же представила свои полезные советы, также впечатлявшие свежестью и глубокомысленностью: в начале прошлого года Дарон Аджемоглу в интервью армянской службе «Голоса Америки»* (иностранное СМИ, признано в РФ иноагентом) призвал не превращать борьбу с коррупцией в Армении в инструмент преследования политических соперников. Правда, ирония здесь уместна разве что в отношении самоочевидности подобных рекомендаций, а по сути Аджемоглу был прав: начатая Пашиняном с места в карьер антикоррупционная кампания стремительно превратилась в охоту на ведьм и сведение счетов с влиятельными фигурами «старого порядка».

Одним из экономических достижений Пашиняна в 2019 году, помимо самого высокого за прошлое десятилетие темпа роста ВВП, считается значительный рост налоговых поступлений. В бюджет действительно удалось собрать на 200 млрд драмов (порядка $ 420 млн) больше, чем годом ранее, и на 62 млрд драмов ($ 130 млн) больше плана, что заодно свидетельствовало и о результатах борьбы с коррупцией — налоговики стали активнее работать с теми компаниями и гражданами, которые раньше обладали неформальным иммунитетом.

Но куда меньше говорилось о том, что одновременно с ростом экономики и собираемых налогов увеличивался и госдолг Армении. В 2017 году, еще в президентство Сержа Саргсяна, размер внешнего долга страны преодолел психологический рубеж в $ 5 млрд, после чего прибавил еще $ 0,5 млрд, но затем наметилась тенденция к снижению. Однако к концу успешного 2019 года внешний долг обновил очередной рекорд — $ 5,6 млрд, а совокупный долг Армении, включая внутренний, достиг уже $ 7,2 млрд (3,4 трлн драмов). Одним из ключевых шагов по наращиванию долга два года назад стало размещение десятилетних евробондов на $ 500 млн.

По итогам 2019 года отношение правительственного долга Армении к ВВП находилось на уровне около 50% — достаточно высоком для стран с сопоставимым уровнем развития экономики (у соседней Грузии, для сравнения, этот показатель составлял чуть выше 41%). А в прошлом году Армения оказалась в большой группе развивающихся стран, которым пришлось срочно наращивать свой долг для финансирования чрезвычайных расходов по борьбе с коронавирусом, испытав двойной шок — от пандемии и войны.

К концу 2020 года размер совокупного долга подобрался вплотную к $ 8 млрд, а с учетом сильного падения экономики отношение долг/ВВП подскочило до 60%. В феврале Армения вновь вышла на международный долговой рынок, разместив десятилетние еврооблигации на $ 750 млн для финансирования дефицита бюджета, который в прошлом году превысил 5% ВВП. Однако власти, кажется, не видят в наращивании долга никакой проблемы — Никол Пашинян незамедлительно заявил, что новый выпуск евробондов был самым успешным в истории страны.

Со стороны ситуация выглядит иначе. «Мы ожидаем, что пиковый уровень госдолга будет гораздо выше и больше не уверены, что в среднесрочной перспективе он будет выраженно снижаться», — отметили аналитики рейтингового агентства Fitch в прошлом октябре, снизив долгосрочный дефолтный рейтинг Армении с уровня ВВ- до В+. Тем самым Армения стала еще на ступеньку дальше от «инвестиционного» уровня рейтинга, переместившись в группу стран с высокими кредитными рисками.

Весной Fitch подтвердило этот рейтинг, спрогнозировав, что к концу года отношение долга к ВВП достигнет 67,6%. Ключевые риски страны, по оценке агентства, находятся в фискальной сфере — выйти из бюджетного дефицита с помощью налоговых поступлений не удается, поэтому приходится покрывать его все новыми заимствованиями. К принципиальным слабостям экономики Армении аналитики также отнесли довольно слабый приток прямых иностранных инвестиций и высокую зависимость от экспорта сырьевых товаров, таких как цветные и драгоценные металлы — в прошлом году они обеспечили 41% внешних поступлений страны.

Последний момент особенно примечателен, поскольку напоминает о слабой диверсификации армянской экономики. О значительном потенциале Армении в современных индустриях с высокой добавленной стоимостью наподобие ИТ говорится много и давно, но в действительности ее экономика хронически зависит от волатильных сырьевых рынков, а также от такого специфического фактора, как внешние денежные переводы.

Собственно, это и объясняет постоянную аритмию в динамике национального ВВП. В частности, в 2017 году Армения продемонстрировала самый высокий темп роста среди членов ЕАЭС — 7,5%, однако, отмечали эксперты Евразийского банка развития (ЕАБР), значительную роль в этом сыграл рост денежных переводов физических лиц, главным образом из России. А в 2018 году экономика Армении замедлилась до 5,2% — сказались плохой урожай, падение добычи руд, исчерпание потенциала расширения производства. Сейчас страна вновь во многом «выезжает» за счет поступлений от соотечественников: согласно последним данным, на конец апреля объем поступлений в Армению из-за рубежа увеличился почти на 30% в годовом выражении, до $ 573 млн.

Печальная ирония текущей ситуации заключается в том, что хорошие перспективы для экономики Армении открывают именно сырьевые рынки — нынешний бурный рост мировых цен на цветные металлы во главе с медью, которыми богаты недра Армении. Уже в первом квартале экспорт минеральных продуктов (прежде всего металлических руд) из страны показал впечатляющий рост — более чем на 20%, до почти $ 220 млн, а вывоз недрагоценных металлов увеличился почти на 10%, до $ 67 млн. Однако эти успехи в очередной раз напоминают о сырьевом профиле армянской экономики — продукция горнодобывающей отрасли остается самой крупной экспортной статьей. Для сравнения: экспорт готовой пищевой продукции из Армении в первом квартале составил лишь $ 114,5 млн, а когда произойдет полноценное восстановление туризма, можно только гадать.

Не исключено, что именно в сырьевом сегменте власти попытаются найти новый задел для роста экономики. В феврале Никол Пашинян утверждал, что для активизации валютных потоков в страну может быть расконсервирован Амулсарский золотой рудник, разрабатывать который начинала британо-американская компания с армянскими корнями Lydian Armenia. Однако в 2019 году проект был остановлен из-за протестов экологов и общественных активистов, опасающихся, что добыча золота может нанести непоправимый ущерб озеру Севан и курортному городу Джермуку. Это решение вполне укладывалось в заявления, которые делал Пашинян вскоре после прихода к власти, о том, что приоритетными направлениями для экономики Армении станут туризм, сельское хозяйство, ИТ и другие несырьевые отрасли. Но после прошлогоднего коллапса туристической индустрии и в отсутствие значимых успехов по привлечению инвестиций в высокотехнологичный сектор делать выбор в экономической политике, похоже, придется между просто плохими и очень плохими сценариями. Правда, граждане Армении узнают об этом чуть позже, когда осядет предвыборная пыль и соратникам Никола Пашиняна в меру своих способностей придется заниматься уже не уличными политическими дебатами, а экономической рутиной.

*Организация, выполняющая функции иностранного агента