Об участии советских армян в Великой Отечественной войне 1941−1945 гг. — часть 2

В начавшейся Великой Отечественной войне советское военное и политическое руководство противопоставило гитлеровской стратегии блицкрига стратегию т. н. перманентной — непрерывной мобилизации. Выбор подобной стратегии был вынужденным, и после срыва блицкрига она действовала и дальше против всех преимуществ Германии, нейтрализуя их: против оперативно-тактического мастерства вермахта, качеств солдата и офицера, общего технического и индустриального превосходства Германии и т. д.

Лучший германский полководец — фельдмаршал Эрих фон Манштейн — так охарактеризовал советский путь к Победе — советскую «перманентную мобилизацию»:

«Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также в развертывании своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые».

Повторим: подобная стратегия была вынужденным ответом. На 1 декабря 1941 года общие потери Красной армии в Великой Отечественной войне составили убитыми, умершими от ран, попавшими в плен, пропавшими без вести, ранеными, заболевшими и обмороженными — 2,571 млн человек.

Потери необходимо было компенсировать и создавать потенциал для того, чтобы остановить блицкриг, а потом и повернуть ход войны. До конца декабря 1941 года действующая армия получила 286 новых стрелковых дивизий, 159 стрелковых бригад общей численностью 1,954 млн человек, а также около 9,5 тыс. маршевых подразделений разного рода для пополнения действующих частей Красной армии численностью свыше 2,2 млн человек. Подобное мобилизационное напряжение привело к тому, что довоенный запас обученных военнообязанных был почти полностью исчерпан за первые полгода войны. Если в июне 1941 года запас РККА составлял 12 млн человек, то к январю 1942 году количество годных к строю военнообязанных в запасе в возрасте до 40 лет составляло всего лишь 950 тыс. человек. К весне 1942 года молодые возраста (до 35 лет) военнообязанных были задействованы практически полностью.

История армянского народа в Великой Отечественной войне в первую очередь определяется его вкладом в советскую «перманентную мобилизацию». Важнейший ее этап — это самый сложный период войны — 1941 и 1942 годы. В первые месяцы Великой Отечественной войны Закавказский военный округ, в территорию которого входила Армянская ССР, из своих ресурсов военнообязанных сформировал сначала тринадцать новых стрелковых дивизий, а потом еще пять.(1) Комплектование новых дивизий личным составом велось на общих основаниях в соответствии с довоенным экстерриториальным принципом, из-за чего национальные контингенты — русские, украинцы, армяне, грузины, азербайджанцы и пр. — относительно равномерно распределялись по соединениям.

При мобилизации военнообязанных старших возрастов из союзных республик Закавказья быстро открылось низкое качество призыва из-за того, что призывники в свое время как «вневойсковики» запаса не проходили срочную службу, зачастую никогда не держали в руках оружие, имели низкий образовательный уровень и слабо владели русским языком.

Так, например, в сформированной в Закавказском военном округе в Гори в начале августа 1941 года 392-й стрелковой дивизии из 10 447 военнослужащих 9 194 человека никогда не держали в руках оружия. 4 204 человека в этой дивизии не говорили по-русски. 2 415 человек владели русским языком плохо. В некоторых других формируемых соединениях Закавказского округа ситуация была еще хуже.

В сформированной в начале августа 1941 года 390-й стрелковой дивизии Закавказского военного округа из 10 252 военнослужащих 8 979 человек никогда не держали в руках оружия. В 390-й большую часть рядового состава составляли призванные крестьяне армянской и азербайджанской национальностей, тогда как младшие командиры и политруки были русскими и грузинами.

Аналогичная неудовлетворительная ситуация с национальным запасом была открыта по Казахстану и Средней Азии, автономным в РСФСР республикам Северного Кавказа.

Низкое качество запаса в национальных республиках и языковая проблема побудили военно-политическое руководство Советского Союза принять решение о воссоздании национальных частей. Наверху посчитали, что языковая проблема будет решена, если командиры и политруки будут владеть языком рядового состава, будут одной с ним национальности.

13 ноября 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление № 894 «О национальных войсковых соединениях». Расформированные в 1938 году национальные части восстанавливались в РККА в 1941 году в условиях идущей войны. С конца 1941 года вслед за созданием прибалтийских национальных соединений в Красной армии в военных округах в национальных республиках СССР развернулось широкое строительство местных национальных частей. Эти соединения в пропаганде характеризовали как «национальные по содержанию и интернациональные по духу». К формированию национальных частей были привлечены республиканские, областные, районные и городские комиссии в составе местных партийных секретарей, заведующих отделами пропаганды и агитации, заведующих военными отделами, председателей исполкомов советов различных уровней и военные комиссары.

В процессе создания национальных формирований быстро выяснилось, что для них не было достаточного ресурса национальных кадров для заполнения командных должностей. Отчасти эту проблему попытались решить за счет привлечения в РККА в командный и политический состав национального партийно-государственного актива и дополнительной подготовки командиров из местных национальностей на базе военных училищ и разного рода курсов.

Закавказский военный округ и Крымский фронт в исполнение постановления ГКО «О национальных войсковых соединениях» в начале 1942 года приступили у себя к формированию национальных соединений. Эти национальные соединения здесь создавались через перегруппировку личного состава уже сформированных в Закавказском военном округе и боеготовых дивизий по национальному признаку. После перегруппировки личного состава 402-я и 223-я стрелковые дивизии становились азербайджанскими, 392-я и 406-я стрелковые дивизии — грузинскими, 408-я и 409-я — армянскими.

В составе Крымского фронта к весне 1942 года сражались около 48 тыс. военнослужащих — представителей закавказских национальностей. Три стрелковые дивизии уже находились в составе Крымского фронта и становились: 224-я — грузинской, 388-я — армянской, 396-я — азербайджанской. Это составляло примерно треть от всего личного состава Крымского фронта. Кроме того, на 20 марта 1942 года из 65 тыс. защитников Севастополя 3,6 тыс. (5,5%) были армянами, в основном в составе 388-й стрелковой дивизии.

Кроме того, в Закавказском военном округе по национальному признаку укомплектовывались вновь создаваемые стрелковые дивизии: 414-я и 418-я как грузинские, 89-я и 419-я как армянские, 416-я как азербайджанская. Всего Закавказский округ сумел в достаточной степени укомплектовать национальными кадрами командный и политический состав десяти национальных стрелковых дивизий.

Но уже 25 марта 1942 года начальник Генерального штаба РККА генерал-полковник Александр Василевский указывал командующему войсками Закавказского военного округа генералу армии Ивану Тюленеву о негативном опыте использования на фронтах национальных дивизий как «недостаточно подготовленных, не сколоченных и не отвечающих всем требованиям современного сложного боя». Опасения начальника Генштаба вскоре подтвердились в Крымской катастрофе мая 1942 года.

В ней в составе Крымского фронта и дальше по времени с падением Севастополя погибли все крымские закавказские национальные дивизии. Они прекратили свое существование и более не переформировывались.

Судьба оставшихся национальных дивизий, сформированных в Закавказском военном округе, связана с битвой за Кавказ. С августа 1942 года по январь 1943 года Закавказский фронт нес основную нагрузку по обороне Кавказа. В этот период командованию Закавказского фронта, отрезанного врагом от центральной части страны, приходилось рассчитывать в основном на собственные силы. В Северной группе Закавказского фронта, развернутой против наступавшей на Кавказ с юга вражеской группировки, из 216 тыс. человек личного состава армян было 13,8 тыс. (6,41%). В битве за Кавказ в этих условиях приняли участие три армянские национальные дивизии — 89-я, 408-я и 409-я.

Военный дебют 89-й на Тереке был неудачным. Уже в первых боях в конце сентября 1942 года из 89-й на сторону противника перешло несколько сотен человек. Подразделения 89-й армянской дивизии, занимавшей участок обороны по реке Терек, подверглись результативной пропагандистской обработке армянскими легионерами немецкого специального подразделения абвера — батальона «Бергманн» («Горец»). 89-ю армянскую дивизию убрали и на ее место поставили грузинскую дивизию, которую сразу же стали подобным образом обрабатывать грузинские легионеры «Бергманна».

Другая армянская стрелковая дивизия — 408-я — в боях на Северном Кавказе потерпела поражение на туапсинском направлении и после двух месяцев пребывания на фронте была расформирована в ноябре 1942 года.

409-я армянская стрелковая дивизия была введена в бой 15 декабря 1942 года. Но уже к 20 декабря она потеряла половину своего состава: из 10 146 человек выбыло 5 216 бойцов и командиров — 542 человека убитыми, 3 186 ранеными и 488 пропавшими без вести.

В специальной справке германского Генерального штаба кавказские соединения не признавались «полноценными войсками» ни в плане материального оснащения, ни по качественным характеристикам личного состава. Подразделения Красной армии, укомплектованные «кавказцами», противник считал «неустойчивыми» и «имеющими невысокую боевую ценность по сравнению с русскими».

Командование Северной группы войск (СГВ) Закавказского фронта дважды напрямую обращалось к верховному главнокомандующему Иосифу Сталину с предложением расформировать армянские и азербайджанские национальные стрелковые дивизии как «неустойчивые» и «небоеспособные». Командующий Северной группы войск генерал-лейтенант Иван Масленников охарактеризовал 416, 402, 223-ю азербайджанские и 409-ю армянскую стрелковые дивизии как «слабо маневренные, не стойкие и не способные к наступательным действиям».

Осенью 1942 года произошел даже острый конфликт между командованием Северной группы войск Закавказского фронта и командованием Закавказского фронта по поводу национальных стрелковых дивизий как небоеспособных и неустойчивых. Командование Северной группы предлагало их либо расформировать, либо переформировать в стрелковые бригады сокращенного состава. Военный совет Закавказского округа с участием в нем первых секретарей закавказских республик оценивал такие инициативы как «грубую политическую ошибку» и, «по сути, фашистскую» позицию. После личного вмешательства Сталина, вставшего на сторону Военного совета Закавказского фронта, уже отданный приказ о переформировании 89-й армянской национальной дивизии в бригаду сокращенного состава был отменен.

Тем не менее в 1943 году после т. н. коренного перелома национальные формирования в РККА, за исключением прибалтийских, были ликвидированы. Очевидно, что опыт их создания и применения был признан неудачным.

Число прибалтийских национальных соединений — пять — сохранялось неизменным до конца войны. Но большая часть (55,4%) созданных на рубеже 1941−1942 годов национальных соединений была расформирована, так и не успев попасть на фронт.

Оставшиеся на фронте нерасформированные и бывшие национальные дивизии стали пополняться по общесоюзному экстерриториальному принципу.

Таким образом, в 1942 году, после создания в Закавказском военном округе национальных дивизий, армянскими национальными дивизиями с этим статусом было пять дивизий: 89-я второго формирования, 388, 408, 409 и 419-я. 388-я погибла в Крыму в Севастополе. 409-я была разгромлена на туапсинском направлении в октябре — ноябре 1942 года. 419-я была расформирована в конце 1942 года, так и не вступив в бой. 89-я и 409-я с начала 1943 года стали «общесоюзными» по принципу пополнения и достаточно успешно и дальше воевали до конца Великой Отечественной войны. По мере пополнений их национальный армянский состав размывался представителями других национальностей. В итоге в 409-й стрелковой дивизии на 1 января 1945 года было 16,8% армян. Только 89-я Таманская стрелковая дивизия сохранила в значительной степени свой армянский облик. На 1 июля 1944 года в ее рядах было 62,7% армян. На 1 января 1945 года — 57,7%.

В тяжелых начальных боях 1942 года произошел отбор человеческого материала. Оставшийся в строю костяк фронтовиков бывших национальных дивизий, в том числе и армянских 89-й и 409-й, окреп и обрел ратное мастерство и дальше стал примером для прибывавшего пополнения.

Статистически военное участие армян в Великой Отечественной войне выглядит достаточно ровно и стабильно — около одного процента от численности РККА. Относительный пик его приходится на 1942 год, когда военные события приобрели решающее значение на юге страны.

На 1 января 1941 года на службе в РККА числилось 40 тыс. армян (1,18% от численности всей армии). Дальше во время Великой Отечественной войны о присутствии армян в войсках можно судить по разовым статистическим замерам. В среднем она была на отметке более 100 тыс. армян в действующей армии на определенную дату:

— на 1 июля 1942 года — 127,36 тыс. (1,31%);

— на 1 января 1943 года — 99 тыс. (1,1%);

— на 1 июля 1943 года — 128,9 тыс. (1,12%);

— на 1 января 1944 года — 112,2 тыс. (1%);

— на 1 июля 1944 года — 103,27 тыс. (0,86%);

— 1 января 1945 года — 104,49 тыс. (0,85%).

А вот результат «перманентной мобилизации» для самого трудного периода Великой Отечественной войны — 1941−1942 годов — по Закавказью.

По Закавказскому фронту к исходу 1943 года в Красную армию с начала войны было призвано 1 290 658 призывников 1922—1925 годов рождения и военнообязанных запаса старших возрастов, в том числе по Армении — 205 861 человек.

На 1 декабря 1943 года по Закавказскому фронту числилось не призванных в РККА военнообязанных до 50 лет и призывников 1926 года рождения всего 255 тыс. человек. В этом плане особо тяжелая ситуация в демографическом плане среди республик Закавказья сложилась для Армении. На 15 октября 1943 года на общем учете (т. е. не имеющих брони) в Армянском РВК числилось немногим более 17 тыс. мужчин в возрасте от 18 до 50 лет: 4 991 строевых и 12 573 нестроевых. Кроме того, 12,5 тыс. человек в Армянском РВК состояли на спецучете, т. е. были забронированы за народным хозяйством. Это весь оставшийся мобилизационный ресурс в Армянской ССР на середину войны. Можно утверждать, что за два с половиной года войны он был использован полностью — до дна.

Как результат, 9 октября 1943 года директивой начальника Главупраформа генерал-полковника Ефима Щаденко был «до особых распоряжений» приостановлен призыв молодежи «местных национальностей» в Узбекской, Таджикской, Туркменской, Казахской, Киргизской, Грузинской, Азербайджанской и Армянской ССР. Этой директивой также продлевалась приостановка призыва из автономных республик и областей РСФСР: Дагестанской, Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской АССР, Адыгейской, Карачаевской и Черкесской АО.

По Закавказскому фронту по 1926 году рождения подлежали призыву в РККА лица «только русской, украинской, белорусской и других некавказских национальностей».

Призывники закавказских национальностей 1926 года рождения, в их числе и армяне, получали годичную отсрочку от призыва. Они были призваны в армию через год — осенью 1944 года. Эта практика годичной отсрочки от призыва была повторена в 1944 году по отношению к призывникам 1927 года. По этой причине армяне 1927 года рождения «не успели» попасть на войну.

С осени 1943 года в числе прочих представителей закавказских национальностей был полностью прекращен призыв в армию армян — военнообязанных старших возрастов. После осени 1943 года эти военнообязанные могли попасть на фронт только как добровольцы.

Исследователи Великой Отечественной войны давно заметили, что уровень санитарных потерь среди уроженцев Закавказья и Средней Азии в среднем был выше, чем по РККА. Так, например, показатели по раненым и больным в госпиталях из состава стрелковых дивизий в 1943—1945-м демонстрируют большую долю армян, превышающую их средний процент по стране, определяемый в 1,27%. Как оказалось, этот показатель по раненым вполне себе коррелируется с другим показателем — статистической величиной армян в пехоте. К январю 1943 года доля армян в стрелковых частях составляла 1,49%, в то время как по переписи 1939 года их средний показатель среди всего населения СССР, повторим, составлял 1,27%.

Как оказалось, представителями закавказских национальностей, в том числе и армянами, преимущественно комплектовались стрелковые части, которые несли на войне самые высокие потери среди всех родов войск. Не имеющих в запасе военных специальностей, не знающих русского языка и имеющих низкий образовательный уровень военнообязанных-«националов» направляли в пехоту из-за сравнительной простоты предварительного военного обучения. А без этого обязательного обучения на фронт не отправляли. Так довоенное военное строительство 1922−1938 годов с его национально-территориальными войсками и вневойсковым запасом, а также государственная культурная политика с пренебрежением преподавания русского языка в национальной школе «дотянулась» в Великую Отечественную войну до призывников-«националов» старших возрастов.

Всего в числе безвозвратных потерь РККА в годы Великой Отечественной войны, насчитывавших всего 8,668 млн военнослужащих, армяне составляют 83,7 тыс. человек, или 0,966% от общих потерь.(2) Это достаточно высокая величина относительно призванных в армию.

Российский исследователь национального аспекта в Вооруженных силах СССР в период Великой Отечественной войны признает неудачным опыт создания национальных формирований в РККА 1941−1942 годов. Но вместе с тем он признает, что национальный призыв 1941—1942 годов отчасти компенсировал потерю призывных ресурсов РККА в связи с быстрой оккупацией противником многонаселенных территорий Украины, Белоруссии и европейских областей РСФСР. В этом плане национальные республики СССР, в том числе и Советская Армения, и советские армяне, внесли свой посильный и превосходящий их силы вклад в дело Великой Победы.

(1) Для означенной статьи мы использовали материал из великолепного исследования старшего научного сотрудника Института военной истории Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации доктора исторических наук Алексея Юрьевича Безугольного, посвященного национальному аспекту военного строительства в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны. См.: Безугольный А. Ю. Источник дополнительной мощи Красной армии. Национальный вопрос в военном строительстве в СССР 1922−1945. М., Политическая энциклопедия, 2016. 271 с.

Безугольный А. Ю. Опыт строительства Вооруженных сил СССР: национальный аспект (1922−1945 годы). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2019. 597 с.

(2) Россия и СССР в войне ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. Под ред. Кривошеева Г. Ф. М., Олма-Пресс, 2001. С. 238.