«С позиции силы переформатировать Украину будет очень просто» — Кофман

В России празднуют очередную годовщину воссоединения Крыма с Россией, порой забывая о том, что основания и надежды на воссоединение по «крымскому сценарию» имелись не только у Республики Крым, но как минимум и у народных республик Донбасса, жители которых, точно так же как и крымчане, массово выходили на улицы под российскими флагами, выражали свое мнение во время всенародного референдума, а затем еще и с оружием в руках отстаивали это право. О том, почему у Донбасса были все основания рассчитывать на «крымский сценарий» и что может прийти ему на смену, корреспондент EADaily поговорил с руководителем Общественной палаты ДНР и участником событий Русской весны на Донбассе Александром Кофманом.

— Как вы думаете, имел ли Донбасс те же моральные, юридические, какие угодно основания для воссоединения с Россией, что и Крым?

— Основания были ничуть не меньшие, а, может быть, в какой-то степени большие, нежели у Крыма. Донбасс сразу показал свою готовность к федерализации, пока нас не начали убивать.

После первых же событий, в которых Украина продемонстрировала стремление не останавливаться ни перед чем, после событий 2 мая в Одессе, после событий 9 мая в Мариуполе Донбасс принял решение окончательно уйти в родную гавань.

Вопрос ведь не в готовности Донбасса или Крыма. Вопрос на данный момент стоит в готовности Российской Федерации принять в свой состав значительные территории, потому что, давайте будем откровенны, на данном этапе «принять» равно «кормить».

Другое дело, что в 14 году все могло обойтись значительно меньшими материальными ресурсами. Во-первых, если бы речь шла о всех регионах, готовых уйти в Россию, а их было как минимум восемь — это Херсонская, Николаевская, Одесская, Днепропетровская, Запорожская, Луганская, Донецкая области плюс Крым, то это был бы гораздо более значительный экономический потенциал.

Если бы Россия в 14 году все же, не побоявшись санкций, которые она все равно получила в полной мере, не побоявшись обструкций со стороны мирового сообщества, приняла бы решение о присоединении этих территорий, то они были бы совершенно самоокупаемыми. Также нужно понимать, что в этих регионах был сконцентрирован практически весь промышленный потенциал Украины, то есть Украина осталась бы с сельскохозяйственными регионами и центральным Киевом, который ни на что не способен без промышленных регионов Востока.

Россия получила бы богатейшую территорию Новороссии, а спустя какое-то время, — думаю, к 2021 году это уже было бы понятно, — оставшиеся регионы Украины по центробежности своей также распределились бы между Россией, Польшей, Венгрией… Сейчас все оставшиеся восточные регионы кормят всю оставшуюся Украину, в том числе и западноукраинских нахлебников, способных максимум на переименование аэропорта в Тернополе именем Шухевича.

— Поскольку самый эффективный сценарий тогда реализован не был, как теперь всего этого добиться меньшей кровью?

— Этот сценарий как раз таки и подразумевал абсолютную бескровность, потому как Украина способна бомбить мирное население Донбасса, но не способна воевать с регулярной Российской армией.

Если бы действительно на территории Донбасса находилась регулярная Российская армия, то, поверьте, сюда бы не упал ни один снаряд.

Поэтому тот сценарий, о котором я говорю, о воссоединении всего Юго-Востока, подразумевает отсутствие здесь боевых действий. Украина бы не осмелилась нападать в данной ситуации.

— Теперь же из худших сценариев какой наименее худший?

— Наименее худший или наиболее удачный — это естественный распад Украины, но сколько мы будем ждать этого? Если много раз произнести слово «халва», во рту слаще не станет.

Я абсолютно уверен, что на данном этапе Украина — это некий гальванический труп, который подпитывается извне и потому еще барахтается. Но подпитывать его можно бесконечно долго, другое дело, что без восточных регионов, о которых я говорил в начале нашей беседы, в этом бы не было смысла. США не стали бы подпитывать оставшиеся сельскохозяйственные угодья.

Сколько это может продолжаться? Ровно столько, сколько США будут печатать ничем не обеспеченную долларовую массу, они ничего не теряют, ничем не рискуют, насыщая Украину ничем не обеспеченными зелеными бумажками, за счет которых Украина себя поддерживает. Это может продолжаться бесконечно.

— Как вы думаете, в тех регионах, которые вы перечисляли, не произошли ли за это время необратимые изменения в результате украинизации, которые теперь делают невозможным вероятное воссоединение этих регионов с Россией в будущем?

— В истории и политике нет понятия невозможного, нет понятия «навсегда» и так далее. Можно вспомнить гитлеровскую Германию 1934—35 годов и многомиллионные толпы, приветствовавшие Гитлера. Наверное, никто тогда не мог подумать, что в 1945 году эти же толпы, значительно, конечно, прореженные, будут кричать, что никогда в жизни не поддерживали фашистский режим диктатора. То же произойдет и на Украине, как только начнется силовой сценарий. Та же Лариса Ницой, которая зарекомендовала себя отмороженным украинским нацистом, первой побежит доносить до населения правила правописания на русском языке, та же Фарион, которая вошла в местечковую историю Украины как один из ярых борцов с русским языком, тут же начнет пропагандировать русский язык из всех утюгов, которые будут ей доступны. С позиции силы переформатировать Украину было бы очень просто. Необходима только политическая воля.