Пакистан после карабахской войны: осторожный поиск новых союзников

За время, минувшее с момента окончания второй карабахской войны, в которой Пакистан поддержал Азербайджан, произошли события, позволяющие сделать выводы о текущем состоянии и долгосрочных тенденциях внешней политики этой южноазиатской страны. Знаковым событием можно считать Исламабадскую декларацию 13 января 2021 года, подписанную министрами иностранных дел Турции, Азербайджана и Пакистана — Мевлютом Чавушоглу, Джейхуном Байрамовым и Шахом Махмудом Курейши.

Несмотря на то, что это не соглашение и не договор, нужно понимать, что Исламабадская декларация — это именно декларация достаточно чётко сформулированных намерений трех стран в области взаимного сотрудничества. В этой связи интересно, что, помимо развития сотрудничества в экономической, военной и климатической сферах, в декларации упомянуты области, напрямую связанные с Пакистаном. Так, в ней обоснована необходимость борьбы с различными угрозами для мусульманских общин во многих странах мира, среди которых, помимо терроризма и кибератак, отмечены информационные кампании, направленные против мусульман. В декларации указано на нарушения прав человека и преступления против человечности, совершаемые против мусульман по всему миру.

Не обошлось и без указаний на конкретные политические конфликты. Была выражена солидарность с правительством и населением Азербайджана в процессе восстановления мирной жизни на территории Нагорного Карабаха и в прилегающих районах. В декларации также высоко оцениваются инициатива «Сердце Азии — Стамбульский процесс» по достижению мира в Афганистане и пакистанские требования по политическому решению проблем региона. Стороны вслед за Организацией исламского сотрудничества раскритиковали отмену индийским правительством особого статуса Джамму и Кашмира и призвали решить Кашмирский конфликт в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН. В реальности и Турция, и Азербайджан поддерживают вариант решения данного конфликта в пользу Пакистана. Такая же расплывчатость, призванная скрыть реальные намерения участников, присутствует в пассаже о необходимости решения Кипрского конфликта, а также споров по поводу устранения противоречий в Эгейском море и Восточном Средиземноморье на основе международного права.

Упомянутые выше пункты говорят о серьезных изменениях во внешней политике Пакистана и о степени его влияния на ситуацию в Закавказье.

Во-первых, фактически Исламабад вместе с Анкарой добился ползучей исламизации и суннитизации Азербайджана. Бакинские официозы, рассказывающие миру о светском и мультикультурном Азербайджане, на самом деле лицемерят, так как в противном случае его официальный представитель Джейхун Байрамов не стал бы подписывать декларацию с ярко выраженным исламским оттенком. Кроме того, это означает, что суннитский Пакистан поможет суннитизировать население Азербайджана для его дальнейшего сближения с «братской» суннитской Турцией. Наконец не исключено, что пакистанцы помогут самой Турции в исламизации её общества, предложив отказаться от жесткого контроля над религией со стороны государства, дабы не превратить её в казенно-бюрократический инструмент властей предержащих, что особенно важно в связи с недавними турецкими событиями (см. «Турция между исламом и неомарксизмом: глубинный раскол»).

Во-вторых, благодаря последней карабахской войне происходит укрепление сложившегося исламского военно-политического блока Турции, Азербайджана и Пакистана.

В-третьих, вопреки лицемерию антироссийских азербайджанских кругов, рассказывающих байки об «аннексии» Россией Крыма, и Азербайджан, и Пакистан будут де-факто признавать Турецкую республику Северного Кипра (ТРСК), причем, когда завершится выполнение трехстороннего соглашения Россия — Азербайджан — Армения от 10 ноября 2020 года, Баку, возможно, даже признает ТРСК. Этому есть свои причины. Гейдар Алиев в своё время выдвинул доктрину «Одна нация — два государства», в которой упор делался на тюркское родство турок и азербайджанцев. Турки-киприоты в ходе недавней войны в Карабахе в лице президентов ТРСК Мустафы Акынджи и Эрсина Татара поддержали Азербайджан.

Во время второй карабахской войны Министерство обороны Пакистана использовало лозунг «Три страны — одна нация». И если в случае с доктриной Алиева все было ясно, то пакистанский лозунг имеет иное значение. Абсолютное большинство населения Пакистана, насчитывающего примерно 220−230 млн чел. — мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба, не относящиеся к тюркским народам. Поэтому де-факто такой лозунг означает единство позиций этих трёх стран на базе общей религии и официальное признание и поддержку исламизации, то есть ликвидации секулярного характера государства и суннитизации Азербайджана, в чем заинтересованы как Анкара, так и Исламабад.

Отсюда следует, что пакистанцы и проэрдогановские турки оказались честнее представителей Азербайджана, рассказывающих о светскости и мультикультурализме, процветающих в их государстве. Вдобавок по странному совпадению генеральный директор Исламской организации по вопросам образования, науки и культуры (ИСЕСКО) Салим бин Мохаммед аль-Малик предложил в начале 2021 года дать Шуше статус культурной столицы Исламского мира. В этом же году в Азербайджане должен появиться региональный центр ИСЕСКО. Таким образом, зависящие от турецких «братьев» Азербайджан и Пакистан должны будут поддерживать Анкару в конфликте в Восточном Средиземноморье. В свою очередь Турция и Азербайджан продолжат активно поддерживать Пакистан в Кашмирском конфликте и в прочих противостояниях с ближайшими соседями.

Декларациями все не ограничивается. Так, в феврале 2021 года прошли трехнедельные военные учения Турции и Пакистана «Ататюрк-2021» в пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва. Особую пикантность этим учениям придаёт тот многозначительный факт, что данная провинция населена пуштунами, почти полностью контролируется пуштунскими военно-племенными формированиями и служит базой для подготовки пуштунских формирований движения «Талибан»*. Сама граница провинции Хайбер-Пахтунхва с Афганистаном (линия Дюранда) практически на всём её протяжении также находится под контролем этих формирований.

Имеется и более широкая зона сотрудничества трёх стран с соответствующими последствиями. Определенный шум и озабоченность вызвали обнародованные данные об информационной войне Пакистана и Турции против Индии, ведущейся с помощью США. Эти данные проанализировал Пол Антанопулос на сайте Greek City Times. Он согласен с выводами доклада организации DisInfo Lab «Бесконечная война: от прокси-войны к информационной войне против Индии» о существовании у Межведомственной разведки Пакистана плана К-2 (Кашмир-Халистан). Халистан — это проект по созданию независимого сикхского государства на территории Индии.

В докладе указано, что пакистанская Межведомственная разведка поддерживает деятельность журналиста и активиста Питера Фридриха, возглавляющего Организацию индийских меньшинств. Фридрих, занимающийся антииндийской деятельностью, был замечен в поддержке акций индийских фермеров против правительства премьер-министра Нарендры Моди, в поддержке этих акций также засветилась небезызвестная Грета Тунберг. Одновременно он известен как противник индуистского религиозного национализма (хиндутва), приверженцами которого являются премьер-министр Моди и его правящая «Бхарата Джаната Парти». Немаловажно и то, что этот активист был замечен в связях с сикхскими сепаратистами. Вот какая информация содержится на его персональном сайте:

«Питер специализируется на анализе исторических и текущих событий в Южной Азии. Он занимается такими вопросами, как права человека, шовинистические идеологии превосходства, этнонационализм, политизация религии, авторитарные правительственные структуры и политика, осуществляемые государством зверства, и необходимость объединения вокруг доктрин свободы… Питер читал лекции в Колумбийском университете, Стэнфордском университете, Калифорнийском университете в Беркли, Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Карлтонском университете и колледже Святого Стефана. Убежденный сторонник религиозной свободы и межконфессионального сотрудничества, он выступал в мечетях, гурдварах, церквях и вихарах. Он путешествовал и жил в Европе и Азии».

Фактически перед нами классический левый активист, занимающийся разрушительной деятельностью в интересах стран Запада. Об этом же говорит и его лексика в недавней записи в Twitter:

«Так как я сталкиваюсь с прямым натиском фашистского режима Моди, вы можете поддержать меня четырьмя способами. Я независим, я полностью поддерживаюсь жертвователями, и мне нужна ваша помощь» (так в источнике! — П.М.) .

Очень интересно! Фридрих одним предложением заявляет, что он независим, но полностью поддерживается жертвователями! От них он тоже полностью независим? Имеется информация, что его поддерживает Пакистан через соответствующие структуры.

Антанопулос по-своему раскрывает факты пакистанской деятельности против Индии, указывая на Турцию. Он пишет о находящемся в Стамбуле турецком пропагандисте Али Кескине, который распространял информацию Питера Фридриха и является центральной фигурой, координирующей взаимодействие Межведомственной разведки Пакистана и Национальной разведывательной организации Турции в информационной войне против Индии. Кроме того, Кескин был замечен в информационных атаках против противников Турции, таких как Франция, Греция, Израиль и Объединенные Арабские Эмираты, а также в поддержке Пакистана.

В докладе DisInfo Lab упомянута исполнительный директор Совета по американо-исламским отношениям в области залива Сан-Франциско Захра Биллоо. Антанопулос считает её сторонницей турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана и его проекта по восстановлению Халифата. Биллоо защищает турецкие власти от обвинений в нарушении прав человека как на территории Турецкой республики, так и за её пределами. Более того, Антанопулос ссылается на неправительственные организации и пакистанские СМИ и утверждает, что Биллоо связана с турецким Управлением по делам религии. В подтверждение этого он указывает на связи Биллоо с депортированным из США в Турцию палестинским активистом Сами Аль-Арианом. Кроме того, она всячески популяризирует Управление по делам религии Турции через Twitter.

Интересно и другое. В докладе DisInfo Lab было упомянуто, что Питер Фридрих занимался борьбой с американскими политиками, поддерживающими Индию. Диапазон таких политических деятелей был широкий: от кандидата в президенты США от Демократической партии Тулси Габбард (она является индуисткой) и конгрессменов до политиков на уровне штатов. Антанопулос же добавляет, что Биллоо была одним из активнейших борцов с Тулси Габбард в 2019 году, в том числе и в Twitter, что было положительно оценено в том же Twitter Питером Фридрихом. На основании этого можно сделать вывод, что эта атака была организована Пакистаном и Турцией. Сейчас же Биллоо информационно поддерживает протесты индийских фермеров. Это можно считать своего рода парадоксом.

Печально знаменитую Грету Тунберг поддерживает Демократическая партия США, которая на внешнеполитическом уровне отличается патологической озабоченностью правами человека и всевозможных меньшинств в других странах. Из-за этого Демократическая партия отличается редкой нетерпимостью к правительствам других стран, причём именно тех, которые не поддерживают левый либерализм и интересы США. Соответственно, не случайно спонсор демократов Джордж Сорос еще в прошлом году на Давосском форуме призвал к борьбе с «авторитарными» режимами, к которым он отнес и правительство Нарендры Моди (см. «Антисемитизм, BLM и выборы президента США — вызовы для отношений с Израилем»). Упомянутый Совет по исламо-американским отношениям является крупнейшей правозащитной организацией американских мусульман, которую критики подозревают в связях с «Братьями-мусульманами»*. Парадокс же заключается в том, что, запретив деятельность фонда «Открытое общество» на своей территории, Пакистан и Турция активно взаимодействуют с кругами, связанными с поддерживаемой Соросом Демократической партией США, к которым относится Питер Фридрих.

Для таких скоординированных действий Анкары и Исламабада есть и иные причины. Пакистан является союзником Китая, который в свою очередь также является противником Индии. Кроме существующей платформы для сближения в виде наличия общего противника, у Исламабада и Пекина существуют и совместные дополняющие экономические интересы. Пакистан заинтересован в реализации китайского экономического проекта «Шелкового пути». Реализация этого проекта невыгодна США и Индии. Таким образом, в долгосрочной перспективе Пакистан будет поддерживать Китай в его противостоянии Индии даже в случае благоприятного для себя разрешения Кашмирского конфликта.

У нынешнего турецкого правительства также есть причины для вовлечения в Кашмирский конфликт. Анкара не скрывает своих намерений стать лидером всех мусульман-суннитов. Помимо наличия успехов в экономической сфере, для реализации этого намерения нужно разрешить по крайней мере часть хронических конфликтов в пользу мусульман. С Карабахом это уже происходит. Существует проблема с уйгурами в Китае. Однако Эрдоган как раз этого вопроса не касается. Проправительственные турецкие СМИ и МИД Турции пишут и говорят о положении уйгуров, однако делают это осторожно. Причина этого состоит в опасении испортить стратегически важные отношения с Китаем на фоне проблемных отношений с США и ЕС. Кроме того, атаками против Китая в связи с нарушениями прав уйгуров занимаются страны Запада и их СМИ, взявшие на себя основную нагрузку.

В настоящий момент и Турции, и Пакистану выгоднее сосредоточить свои усилия на решении Кашмирского конфликта по следующим причинам.

1. На стороне Пакистана находится большая часть мусульманских стран.
2. Китай в мягкой форме также поддерживает Пакистан в Кашмирском конфликте.
3. Турция наряду с Пакистаном заинтересована в реализации китайского проекта «Шелкового пути», то есть её участие в Кашмирском конфликте на руку Китаю в его противостоянии с Индией.
4. Находящийся в настоящее время у власти премьер-министр Индии Нарендра Моди лишился важного союзника в лице президента США Дональда Трампа, победившие же демократы критикуют Моди и хиндутву, то есть они фактически не против удаления Моди от власти. Тем не менее серьёзно на это полагаться не следует, так как США намерены продолжить жёсткий курс Трампа в отношении Китая, что они уже продекларировали, а для этого им потребуется сохранить хорошие отношения с таким тяжеловесом, как Индия.
5. Внутри Индии у Моди имеются серьезные противники как в лице оппозиционных партий, так и в лице мусульман и фермеров, недовольных политикой в отношении Кашмира и недавно принятыми сельскохозяйственными законами.
6. В отличие от ситуации с Карабахом и Сирией Россия никогда не вмешивалась напрямую в Кашмирский конфликт, так как это не затрагивает напрямую её интересы и может подорвать стратегическое сотрудничество с Индией. Она сохраняет равноудалённую позицию в конфликте, тем более что в последнее время Индия стала проявлять меньший интерес к российским вооружениям в отличие от Пакистана, недавно заявившего о намерении приобрести у России стрелковое оружие, противотанковые комплексы и средства ПВО.

Разрешение, пусть и частичное, или ослабление Кашмирского конфликта позволит укрепить альянс Турции, Пакистана и Азербайджана, докажет единство уммы и позволит Анкаре и Исламабаду несколько смелее заступаться за уйгуров, по крайней мере на словах.

Сближение Пакистана с Китаем и Турцией напрямую сказывается на его отношениях с США. Так, пакистанский посол в США Асад Маджид Хан недавно заявил, что США следует проводить консультации с «Талибаном»* по поводу продления срока вывода американских войск из Афганистана. Также интересно мнение пакистанского журналиста Захида Хуссейна, автора книги «Безвыигрышная война: парадокс американо-пакистанских отношений в тени Афганистана»:

«После 11 сентября Пакистан имел решающее значение для США из-за Аль-Каиды и Талибана*, но это было похоже на короткий брак, поскольку не было сходства интересов, как в 1980-х годах… Пакистан уже встал на сторону „Талибана“* (движение запрещено в РФ), а ЦРУ уже установило отношения с Северным Альянсом, который был против „Талибана“*. Итак, Пакистан и США уже противостояли друг другу. Особенно мало доверия осталось из-за того, что произошло в 1990 году после вывода советских войск из Афганистана. Пакистан остался один, и США его предали. Это был период наибольшего охлаждения в отношениях — Пакистан был одной из самых санкционированных стран, и 11 сентября изменили все. Внезапно возникла потребность в Пакистане… Другой проблемой безопасности было влияние Индии в Афганистане, которое создавало проблемы безопасности для Пакистана, и нас преследовал старый страх оказаться в окружении восточной и западной сторон. И это одна из причин, почему Пакистан продолжал поддерживать группировки Талибана*… Я думаю, что США и Пакистан все еще находятся далеко друг от друга. Очень парадоксально, что, хотя Афганистан всегда был основной причиной напряженности между США и Пакистаном на протяжении 20 лет, он также был причиной для них оставаться вместе».

К этому следует добавить, что талибы по-прежнему поддерживаются Исламабадом, не случайно правительство Афганистана обратилось именно к Пакистану с просьбой оказать давление на «Талибан»* с целью снижения уровня насилия в стране. Характерно также, что Пакистан формально поддерживает усилия России по урегулированию конфликта в Афганистане.

Таким образом, решая свои проблемы, Пакистан сближается с главными противниками США — Россией и Китаем, что может негативно отразиться на американо-пакистанских отношениях. Одновременно у Пакистана появился противник в лице Армянского национального комитета Америки, который призвал министра финансов США Джанет Йелен включить страну в черный список «Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег» (FATF) за финансирование наемников, участвовавших в последней Карабахской войне.

Таким образом, помимо обычных обвинений, связанных с поддержкой террористических организаций в Южной Азии, Пакистану придется иметь дело с обвинениями в дестабилизации ситуации в Закавказье. С другой стороны, в Пакистане догадываются, что России выгоден худой мир и с Анкарой, и с Исламабадом на фоне продолжающегося противостояния с США и ЕС. Соответственно, острый конфликт с Пакистаном — это последнее, что нужно России в настоящий момент. Кроме того, нельзя забывать о том, что для России Китай — это важнейший партнер, который также находится в состоянии острой конкуренции с США и некоторыми их союзниками.

Возможно, пакистанцы знают кое-что о Закавказье и психологии населения Армении. Не секрет, что в Армении определенная часть населения мыслит категорией «Хоть с чертом, лишь бы против турок и азербайджанцев», из-за чего она готова идти на союз с противниками России и даже на открытое предательство России и российских геополитических интересов. В такой ситуации у Пакистана развяжутся руки в поддержке Азербайджана, так как Россия не станет втягиваться в конфликт между недружественными ей странами, как бы этого не хотели многие акторы.

В свою очередь Пакистану важнее всего сохранить свою территориальную целостность и для обеспечения этого сдержать стремления пуштунов к ликвидации линии Дюранда и сохранить контроль над Белуджистаном. Помимо этого, Исламабаду нужно развить и ускорить наметившееся восстановление связей с арабскими странами и Ираном. Это означает, что в военной сфере Исламабад сосредоточится на кашмирском направлении. Однако вынужденное миролюбие не означает отказа от самой борьбы иными средствами, что относится прежде всего к Ирану. Исламабаду действительно невыгодно использовать против него террористов, так как это нанесет удар по реализации «Шелкового пути». Иное дело иранские сунниты и попытка религиозного переформатирования Ирана, имеющая определённые шансы на успех («Иран в тюркско-суннитском кольце: выход в союзе с Россией?»). Успех в Карабахе этому сильно поспособствовал.

Не все плохо у Пакистана и в отношениях с Саудовской Аравией. Нельзя забывать о том, что Эр-Рияд оказался в сложной ситуации из-за неудачи в борьбе с йеменскими хуситами и вследствие изменения подхода администрации Байдена к американо-саудовским отношениям. На фоне таких серьезных вызовов у Саудовской Аравии будет не так много сил для воздействия на Пакистан.

Таким образом, Пакистан фактически продолжает дрейф от США к Китаю и Турции. Вследствие своего сложного внутри- и внешнеполитического положения Исламабад, по всей вероятности, сосредоточится на решении Кашмирского и Афганского конфликтов, от которых зависит его будущее как страны и ядерной державы. При любом варианте развития событий Пакистан будет действовать очень осторожно, так как никуда не делись важнейшие внутренние проблемы, такие как рост населения (с середины 20 века — в 5,7 раз), дефицит пресной воды и продовольственная безопасность.

Соответственно, Исламабад будет развивать экономические проекты с Китаем, что потребует договоренностей и с «Талибаном»*, и с афганским правительством. Не исключено, что в решении этих важных региональных вопросов Пакистан будет взаимодействовать с Турцией и Россией. Также по экономическим причинам Исламабад не будет вести открыто враждебную деятельность против Ирана, а продолжит укреплять экономические и другие связи со странами Залива. Эти действия Пакистана на международной арене никак не помешают укреплению его союза с Турцией и Азербайджаном. Однако трехсторонний союз не будет означать прямого военного участия Пакистана в конфликтах на Кипре и в восточном Средиземноморье, чего, по нашему мнению, он постарается избежать любой ценой.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ