Диалог оппозиции и власти в Белоруссии может предотвратить дальнейший раскол общества и радикализацию протестов. Однако пока что власть не готова к переговорам, а Светлана Тихановская, являющаяся лидером оппозиции, не способна выдвигать инициативы, имеющие перспективы для реализации. Об этом корреспонденту EADaily заявил белорусский общественный деятель Александр Скурчаев, инициировавший создание переговорной площадки «Движение народного согласия».
«Преодолеть политический кризис можно, только за столом переговоров выработав компромиссную дорожную карту, включающую тезисы как оппозиции, так и власти. Именно с этой целью я инициировал создание переговорной площадки „Движение народного согласия“, задача которой — посадить за стол переговоров все политические силы. Я провел ряд встреч с политическими лидерами, представляющими граждан с самыми разными взглядами. Оппозиция готова к переговорам с властью, но Александр Лукашенко отказывается от переговоров, делая ставку на насилие. Мной направлено официальное электронное обращение главе предвыборного штаба Александра Лукашенко, Наталье Качановой. Оно было зарегистрировано, но ответа нет. Белоруссия находится сейчас в патовом положении. Есть высокий риск уронить экономику страны, но и жить в условиях бесправия белорусское общество не может, так что альтернативы переговорам не существует», — полагает Скурчаев.
По его оценке, за последнее время ситуация в Белоруссии изменилась и теперь значительно отличается от той, что была на первом этапе протестов.
«Этому есть ряд предпосылок. Светлана Тихановская, технический кандидат в президенты, не имеющая опыта политической и управленческой работы, провозглашена лидером оппозиции. Этот факт существенно снизил политический вес других оппозиционных политиков. Светлана Тихановская, на мой взгляд, ввиду недостатка политического опыта, выдвигает инициативы, которые не имеют перспектив для реализации. Так было с так называемым „Народным ультиматумом“. Не видно перспектив и у ее новой инициативы „Народного трибунала“. Светлана Тихановская проводит встречи с ведущими политиками Европы, главами государств, но какого-то позитивного эффекта для белорусского народа это не несёт. Другие оппозиционные политики, ввиду ослабления их политического веса, не имеют возможности активно влиять на ситуацию. Это всё, в совокупности с беспрецедентной жестокостью силовиков в отношении граждан, негативно влияет на протест против узурпации власти», — сказал Скурчаев.
Александр Лукашенко, по его оценке, стал в большей степени контролировать ситуацию, нежели в начале протестов, которые тем не менее пока что не имеют тенденции к затуханию.
«Власть сейчас лучше контролирует ситуацию, чем 9—11 августа. Но если рассматривать ситуацию начиная с сентября, то положение власти систематически ухудшается. Публичные увольнения людей с самых разных должностей проходят ежедневно. Реальный же масштаб увольнений, разумеется, в разы больше. И речь идёт не о молодёжи, а о ключевых работниках, десятилетиями отработавших на предприятиях. В такой ситуации и без того проблемная белорусская экономика рискует окончательно обвалиться, что приведёт как к краху власти, так и существенному понижению уровня жизни населения», — полагает он.
Прогнозировать развитие ситуации в Белоруссии, по мнению Александра Скурчаева, крайне сложно. «Сейчас очевидно то, что „легитимизироваться“ за счёт насилия над гражданами не получится, а сам по себе протест не рассосется. Людей, которым нечего терять, становится всё больше. Тем самым создаётся почва для гражданской войны и большой крови. Это самый страшный сценарий, который нужно предотвратить», — убежден он.
Отметим, что в Белоруссии продолжаются протесты, вызванные несогласием с результатами голосования на президентских выборах, победу на которых, по официальным данным ЦИК, одержал Александр Лукашенко. Протестные выступления не обходятся без кровопролития. Одним из наиболее громких случаев стало убийство Романа Бондаренко в ходе потасовки во дворе, произошедшей из-за красно-белых ленточек — символики оппозиции. Александр Лукашенко заявил, что начался процесс радикализации протестов, и не исключил возможности начала гражданской войны.