Линдерман: дело «русского шпиона» Бурака сшили в Латвии белыми нитками

Публицист Владимир Линдерман пишет, что приговор в отношении бывшего сотрудника МВД Латвии Олега Бурака, обвинённого в «шпионаже на Россию», «шокирует как своей жестокостью, так и безосновательностью». На этой неделе Олег Бурак был осужден на 15 лет лишения свободы, пишет «Sputnik Латвия».

По словам Линдермана, на его памяти в Латвии по делам политического характера такой запредельный срок получили только нацболы, захватившие в 2001 году башню церкви Святого Петра в Риге. «И тот приговор был несправедливым и сверхжестоким, но он все-таки был вынесен за конкретные действия, осознанно совершенные политическими активистами. В случае с Бураком впечатление такое, что случайный человек выхвачен из людской массы и демонстративно наказан для общего устрашения», — отмечает публицист.

Олега Бурака признали виновным по четырем статьям Уголовного закона. «Приговор получен путем частичного сложения и поглощения сроков. Но уверен — если бы не „шпионаж“, все остальные статьи потянули бы максимум на год-полтора лишения свободы, причем, скорее всего, условно. Да и вообще не возникли бы эти побочные обвинения, не будь главного. До вынесения приговора мы имели весьма смутные представления о том, что конкретно предъявляется Бураку. Сейчас ситуация несколько прояснилась. В его компьютере были найдены папки с файлами, содержащими государственную тайну. Бурак категорически отрицает, что вносил эту информацию на свой компьютер», — подчеркивает Владимир Линдерман.

«Можно, конечно, не доверять его словам. Но выяснились подробности. Адвокат Имма Янсоне сообщила, что, судя по зафиксированным датам, часть файлов, была сохранена на компьютере уже после того, как Бурак был арестован. Кто же тогда это сделал? Полтергейст? Или все-таки сотрудники Службы госбезопасности? Если часть улик сфабрикована, это бросает тень и на остальные. Современные технологии позволяют дистанционно проникнуть в чужой компьютер. И у СГБ есть для этого все административные и технические возможности. Да и для проникновения в квартиру, чтобы получить непосредственный доступ к компьютеру — тоже», — отмечает Линдерман, которого также неоднократно пытались судить за «антигосударственную деятельность».

Он напоминает, что Бурака судили, основываясь на старой редакции статьи 85-й Уголовного закона Латвии, части второй. «Вот как она определяет шпионаж: „передача, а также похищение или сбор сведений, содержащих государственную тайну, по заданию иностранных разведывательных служб, в целях использования этих сведений против интересов Латвийской Республики“. Как видим, четко сказано: „по заданию иностранных разведывательных служб“. То есть, чтобы осудить человека за шпионаж, должен быть доказан факт его сотрудничества с разведкой другого государства. Новая редакция 85-й статьи формулирует этот пункт иначе, но Бурака, повторю, судили в рамках старой редакции. Так вот, по словам адвоката Янсоне, сотрудничество Бурака с российскими разведывательными службами не доказано. Нет даже намека на доказательства. Просто голословно утверждается, что в такие-то годы Олег Бурак, посещая Россию, встречался там с сотрудниками разведки, передавал им секретные сведения и получал за это деньги», — констатирует правозащитник.

«Ни имен, ни фамилий, ни званий сотрудников, ни обстоятельств встречи, ни свидетельских показаний, ни снимков, ни видеозаписей — ничего. Вот просто приезжал, передавал и получал. Таким способом можно „повесить“ шпионаж на любого, кто ездит в Россию. И зачем возить флешки через границу, рискуя быть схваченным с поличным? Неужели в век интернета нет других способов передать информацию? Я и раньше предполагал, что из Бурака вытягивали признание вины именно из-за отсутствия доказательств. Теперь стало ясно, что так оно и есть. Допускаю, что судья, по недостатку технических знаний, мог не разобраться или не придать значения файлам со странными датами. Но как он мог принять на веру не обоснованное ни единым фактом утверждение СГБ о контактах Бурака с российскими спецслужбами? Только под политическим нажимом, другого ответа я не вижу. На криминальном жаргоне именно это и называется — „осудить по беспределу“», — пишет Линдерман.

Он обращает внимание на тот факт, что судья Зигмундс Дундурс, вынесший приговор, и следователь Службы госбезопасности Алдис Вишневский, который вел дело Бурака — однокурсники, вместе учились в Академии полиции. «Вишневский сам рассказал об этом во время процесса над ополченцем ДНР Артемом Скрипником, где я присутствовал. У меня нет оснований утверждать, что в деле Бурака имел место сговор между судьей и следователем, но факт любопытный», — считает Линдерман.

Он вспоминает книгу адвоката Джеймса Донована «Незнакомцы на мосту. Дело полковника Абеля». Донован защищал в суде знаменитого советского разведчика Рудольфа Абеля (настоящее имя — Вильям Фишер), арестованного ФБР. «История эта хорошо известна, не буду пересказывать. Тем более что многие смотрели фильм Спилберга „Шпионский мост“, сценарной основой для которого как раз и послужила книга Донована. Нелепо сравнивать этот процесс с рижским, но меня впечатлило, насколько серьезным и тщательным было отношение к доказательствам. В основу обвинения легли не домыслы следователя — „приезжал, передавал“, а развернутые и убедительные показания другого офицера советской разведки, Рейно Хейханена, перебежавшего к американцам. И перебежчик давал показания в суде, публично, в присутствии СМИ, адвокаты Абеля могли его допрашивать, ловить на противоречиях и т. д. А вот как Донован описывает ознакомление защиты с вещественными доказательствами: „В длинной, хорошо освещенной комнате на двадцати пяти столах, словно гигантский набор закусок, были разложены различные предметы (…) Сюда входили: 1) полые винты, карандаши и другие контейнеры, включая бритвенную кисточку, в которые могли вкладываться сообщения на микропленке; 2) письма к Абелю от жены и дочери из России на микропленке, а также расписание радиопередач из России, тоже на микропленке; 3) полый брусок черного дерева, содержащий комплект шифровальных таблиц на тончайшей бумаге необычного качества, похожей на очень тонкую серебряную фольгу […] Здесь же было с два десятка карт, казавшихся обычными картами дорог США. При этом основные районы обороны США были обведены кружками“».

«Я процитировал этот фрагмент, чтобы показать, что не классовое или национальное чутье, а убедительные доказательства должны присутствовать, когда речь идет об обвинениях в шпионаже. В деле Бурака, насколько я понимаю, имеются только папки с секретными файлами, неизвестно каким образом попавшие в его компьютер. Да еще и часть этих файлов созданы или отредактированы тогда, когда Бурак уже находился в тюрьме. И на этом основании — 15 лет лишения свободы? Остается надеется, что суд второй инстанции поступит более профессионально и честно», — заключает Владимир Линдерман.