С претензиями не к Путину, а к Эдит Вильсон: ответ армянскому «фантасту»

22 июня 2020 года в Ереване председатель Европейской партии Армении (есть и такая нелепица!) Тигран Хзмалян обратился в социальных сетях с «почтительным посланием» к президенту Российской Федерации Владимиру Путину. Воображаемый «европеец», а в реальности известный в Ереване патентованный русофоб Хзмалян предлагает из Армении российскому президенту начать ревизию территориальных проблем «Великой Армении» с пересмотра «российско-турецких договоров 1921 года» во имя «международного права и исторической справедливости».

Оказывается, «европеец» Хзмалян открыл в истории «Южного Кавказа» местный «прецедент для злополучного пакта Молотова — Риббентропа». На роль «прецедента» Хзмалян определяет «преступный российско-турецкий пакт Ленина — Кемаля от 16 марта 1921 года». Но, позвольте, для начала будем строги к определениям. При чем тут Ленин и Кемаль, если там Молотов и Риббентроп? Очевидно, что Хзмалян пишет о Мустафе Кемале Ататюрке, а не о Юсуфе Кемале Тенгиршенке, подписавшем договор 1921 года с турецкой стороны.

Между тем Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом 23 августа 1939 года подписали наркоминдел Вячеслав Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. Поэтому, по причине зафиксированного на бумаге «авторства», этот дипломатический акт в «критической традиции» и называют «пакт Молотова — Риббентропа». На практике же это достаточно типовой для эпохи «договор о ненападении».

Что касается Договора о дружбе и братстве между Правительством РСФСР и Правительством Великого Национального Собрания Турции от 16 марта 1921 года (именно так официально называется этот дипломатический акт), то его подписали с советской стороны — нарком иностранных дел Георгий Чичерин и председатель СНК Дагестанской АССР Джелал-эд-Дин Коркмасов, с турецкой — министр экономики Юсуф Кемаль (в будущем после выбора фамилии Тенгиршенк), министр образования Риза Нур и турецкий посол в Москве Али Фуат. Поэтому, ради исторической корректности, Хзмаляну в создаваемой им еще одной «критической традиции» следует называть этот договор в коротком варианте или «пакт Чичерин — Кемаль», или «пакт Чичерин — Фуат», поскольку именно турецкий посол сыграл ключевую роль в предварительных переговорах. Что касается турок, то у них сейчас этот дипломатический акт называют вполне нейтрально — просто Московский договор (Moskova Anlaşması).

Собственно, а почему Московский договор 1921 года «преступный», с точки зрения Хзмаляна? Оказывается, «преступный» по причине — дальше председатель Хзмалян утверждает, что по этому Московскому договору

«советская Россия „подарила“ Турции всю территорию Западной Армении, признанную Севрским договором и мандатом Лиги Наций». По этой причине «пакт Ленина — Кемаля стал прецедентом для злополучного пакта Молотова — Риббентропа 1939 года».

Однако по пакту Молотова — Риббентропа «Россия» как раз ничего не «дарила» «Германии». Следовательно, в отношении якобы «дарения территорий» Хзмаляну в ситуации пакта Молотова — Риббентропа претензии следует предъявлять современной Германии — прямо в офис к Ангеле Меркель. Риббентроп подарил «России» пол-Польши и всю Прибалтику в придачу!

И потом, по Договору о дружбе и братстве Советская Россия как раз ничего не «дарила» Турции. Россия с этим договором или без него вообще не могла «подарить» то, чем никогда не владела. Правительство РСФСР в статье 1-й договора признает: «Под понятием Турции в настоящем договоре подразумеваются территории, включенные в Национальный Турецкий Пакт от 28 января 1920 (1336) года». Т. е. Россия в статье 1-й признала Турцию, провозглашенную революционным актом в объеме определенных этим актом территорий. Признала то, что уже не было Османской империей, но еще не стало Турецкой Республикой. Дальше по тексту статьи договора идет определение линии северо-восточной границы Турции с приложенной картой. Вся эта линия к моменту договора контролировалась турецкими войсками, подчинявшимися обосновавшемуся в Анкаре правительству Великого национального собрания Турции. В Константинополе в это время сидело другое турецкое правительство — султана Мехмеда VI, считавшееся Антантой «легитимным». Дальше напомним, что эта самая граница, признанная Московским договором, ранее была признана независимой Арменией по итогам ее скоротечной войны с турками, подчинявшимися Анкаре, а не Стамбулу, Александропольским мирным договором от 2 декабря 1920 года.

При этом Александропольский мирный договор был заключен по инициативе самой независимой Армении! 24 сентября 1920 года Армения объявила войну Турции. К 15 ноября армянская армия была фактически уничтожена, а вся территория Армении, кроме районов Эривани и озера Севан, занята турецкими войсками. Армянское правительство вынуждено было пойти на мир с турками на грани капитуляции.

По Александропольскому мирному договору, правительство Армении в статье 10-й согласилось признать и объявить Севрский договор аннулированным. Кроме того, правительство Армении обязалось «отозвать из Европы и Америки свои делегации, которые политический центр империалистических правительств Антанты сделал орудием своих происков…». «В доказательство искренности своего желания жить в мире и своего уважения к соседским правам Турции», правительство Армении обязалось «устранить от государственного управления всех лиц, провоцировавших и преследовавших империалистические задачи с целью нарушить мир между обеими странами». Что по факту и осуществил советский переворот.

Статьей 2-й Александропольского договора была определена линия границы между Арменией и Турцией с тем, чтобы вся Карская область и Сурмалинский уезд с горой Арарат отходили к Турции. Гора Арарат была территориально потеряна для Армении не по Брестскому миру 1918 года, а по Александропольскому. В 1828 году Сурмалинский уезд был завоеван Россией у Персии, а не у Турции.

Таким образом, современная линия границы Армении с Турцией по Араксу была завоевана турками оружием осенью 1920 года. В отношении Карса, Батума и Ардагана Турция возвращала потерянное ею по договору Берлинского конгресса 1878 года. Этот реванш, отвоевание (или завоевание, как хотите) было признано независимой Арменией, и ее правительство договором отказалось еще и от претензий на территории, представлявшиеся Армении Антантой Севрским миром 10 августа 1920 года, — т. е. отказалась от того, чем Армения не владела, но собиралась получить по милости Антанты. Но, как оказалось, территории эти надо было еще и завоевать силой оружия у неподчинившихся требованиям Антанты турок. Армения попробовала сделать это, но потерпела поражение, потеряв еще часть того, чем владела.

Московский договор 1921 года лишь подтвердил линию границы, завоеванную турецким оружием осенью 1920 года, но за одним исключением — округа Батума. Статьей 2-й договора Турция согласилась «уступить Грузии сюзеренитет над портом и городом Батумом и территорией». Таким образом, революционная Турция «дарила» Московским договором советской Грузии стратегически важную территорию, а не наоборот, как утверждает Хзмалян по части «подарков».

Какая была альтернатива у Советской России? Воевать с революционной Турцией за Карс, Ардаган и гору Арарат? А больше — воевать за исполнение «империалистического» Севрского договора? Воевать в том избитом состоянии, в котором оказалась страна после мировой войны, революции и гражданской войны? Или же лучше все-таки было заключить военный и политический союз с революционной Турцией, чтобы турки побили или связали Антанту, закрыли для нее проливы с тем, чтобы препятствовать вторжению Антанты на юг России через Черное море. Говоря образным языком Хрущева, революционная Турция была тем самым ежом, который Москва запустила в штаны Антанты. Выбор здесь у обосновавшегося в Москве революционного правительства в той конкретной ситуации был политически прост и естественен: враг моего врага мне друг.

Теперь «о международном праве и исторической справедливости», к которым взывает Хзмалян. Что такое «международное право» в период мировых войн? Кто его определяет? Кто определяет, что является «правом», а что нет? Очевидно, что победители и сила оружия. Как можно вообще применять «международное право» к Московскому договору 1921 года? Его заключили два революционных режима, утвердившихся на развалинах двух империй и не признанных «Главными Союзными Державами» Антанты. Оба революционных режима де-факто состояли в состоянии необъявленной войны с Антантой, поскольку не были признаны ею, — от этого и война необъявленная. В этой ситуации, с точки зрения Антанты, Московский договор 1921 года — ничтожен. С точки же зрения революционных режимов, ничтожными были соглашения, навязываемые «империалистами» Антанты. По тексту Московского договора, революционные режимы «соглашаются в принципе не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых понуждались бы силою» (статья 1-я). Революционное правительство РСФСР согласилось «не признавать никаких международных актов, касающихся Турции и не признанных Национальным Правительством Турции, представленным ныне ее Великим Национальным Собранием». Т. е. вопрос о переходе в область «международного права» международных актов, навязываемых Антантой побежденным, в конкретных случаях решался силой оружия через революционное восстание. В результате революционная война нелегитимного революционного режима Турции сделала ничтожным международный акт Севрского мира, но сделала легитимным этот режим. Лозаннский мирный договор 1923 года заменил Севрский мирный договор 1920 года.

Севрский мирный договор 1920 года требовал от Армении сражаться, чтобы перевести его «армянские пункты» в область «международного права». Самым нелепым в Севрском договоре по части территории Армении было то, что ее западные и южные границы должен был определить президент США. Однако президент США Вудро Вильсон 2 октября 1919 года перенес тяжелый инсульт, который сделал его нетрудоспособным. До сих пор неясно, кто был ответственен за принятие решений исполнительной власти в период заболевания Вильсона, поскольку власть вице-президенту Томасу Маршаллу так и не была передана. Очевидно США правила «секретный президент» — первая леди Эдит Вильсон и узкий круг ближайших советников президентов. С этим обстоятельством и связан изоляционистский зигзаг США в случае с Версалем и Лигой Наций. При недееспособном президенте невозможно было проводить решительную политику, иначе можно было попасть под правовой каток следующего президента или Конгресса. Поэтому при ближайшем рассмотрении американский мандат Севра был нелегитимен, поскольку президент США был неправомочен в том состоянии, в котором он оказался по причине болезни.

Поэтому на счет «территории Западной Армении, признанной Севрским договором», сейчас председателю Европейской партии Армении Тиграну Хзмаляну следует не к Путину апеллировать, а обращаться к покойной Эдит Боллинг Гальт Вильсон. Почему она не обеспечила американских гарантий Армении при исполнении мандата ее супруга по Севрскому миру? Очевидно по той простой причине, как сейчас выразился президент Трамп на счет стран, «о которых многие даже не слышали».

Теперь по поводу «исторической справедливости». Проблема здесь еще и в том, что в восточных вилайетах Османской империи, в т. н. Западной Армении, армяне еще до мировой войны и армянского геноцида были национальным меньшинством относительно мусульман. Даже в отторгнутой сначала от России Брестским миром, а потом от независимой Армении Александропольским договором Карской области армяне были меньшинством. По переписи 1897 года: армяне 25,3%; турки 21,9%; курды 14,8%; греки 11,2%; карапапахи 10,3%; русские 7,7%. В Ардаганском округе Карской области армяне составляли 2,9%. В Ольтинском — 9,9%. Только в Кагызманском и Карском армян было около трети — 36,5% и 34,8%, но это все равно меньше мусульман. Как при таких пропорциях населения решать «историческую справедливость»? Правильно. Очевидно только этническими чистками. В этой связи богатый на катастрофы ХХ век и перевел «историческую Армению» в т. н. сейчас Восточной Анатолии в область исторических воспоминаний.

По мелочам в отношении «исторической справедливости» претензии к России председателя Европейской партии Армении Хзмаляна распространяются на проблему Нагорного Карабаха. Хзмалян утверждает, что «решением Сталина армянские Нахиджеван и Карабах также насильственно и противозаконно были подарены Россией Азербайджану». Почему Сталиным? Почему Россией? Почему насильственно? Почему противозаконно? Хотелось бы узнать у «европейца» Хзмаляна: были ли «законными» этнические чистки в Закавказье при создании однородно населенных территорий? И что такое «закон» в условиях революции и опять же этнических чисток?

На практике трудную задачу прекращения взаимных этнических чисток на спорных территориях в регионе со смешанным населением местный большевистский вождь Серго Орджоникидзе определил следующим образом: «При решении вопроса о Нагорном Карабахе необходимо руководствоваться таким принципом: ни одно армянское село не должно быть присоединено к Азербайджану, равно как ни одно мусульманское село нельзя присоединить к Армении». Руководитель АзССР Нариман Нариманов на это ответил: «Единственное разрешение вопроса может быть широкое вовлечение армянских и мусульманских масс в дело советского строительства» (Декларация Нариманова). В качестве «советского строительства» карабахским армянам и было предложено осваивать национально-территориальную автономию в составе титульной республики.(1) Это был приемлемый взаимный компромисс, решенный коллегиально в узком кругу руководства закавказских большевиков, при численном преобладании среди них грузин. Территория «исторического Карабаха» была поделена по принципу «каждой сестре по серьге» при общем большевистском руководстве «сестрами»: Зангезур отошел к Армянской ССР, Нагорный Карабах и Нахичевань стали национально-территориальными автономиями в составе Азербайджанской ССР. Границы между советскими республиками становились открытыми — не межгосударственными, а административными. Консолидация Закавказья для перехода к мирному строительству и просто к мирной жизни требовала подобного рода компромиссов.

Ну а теперь напоследок ударим по главному доводу воображаемого «европейца» из Еревана: по его словам, к пересмотру «российско-турецких договоров 1921 года» взывают жертвы армянского народа «в страшной войне, которую советская историография называет Великой Отечественной». И здесь, когда Хзмалян утверждает, что на войне погибли 300 тысяч — «половина из всех мобилизованных армян», он по крайней мере почти в четыре раза преувеличивает число погибших армян в Великой Отечественной войне.

Очевидно, что Хзмалян ссылается на фантастические факты, опубликованные «Спутником»: про 300 тыс. погибших, про пять маршалов и 64 генерала. В научном исследовании Генштаба определено, что безвозвратные потери на фронте в общей для всех погибших Великой Отечественной войне составили в РККА 83,7 тыс. военнослужащих армянской национальности.(2) Это составило 0,966% к общему числу безвозвратных потерь РККА (8 668 400 чел.). При этом армяне по переписи 1939 года в населении Советского Союза составляли 1,27% (2 152 860 чел.). Здесь заметим, все военные показатели у армян в Великую Отечественную войну ниже этого статистического порога в 1,27%.

Очевидно, что Хзмаляну и прочим местным «фантастам» не известен и тот факт, что по директивам соответствующих управлений РККА и постановлению ГКО осенью 1943 года был отменен призыв очередного призывного возраста (с 1926 года рожд.) у армян в Закавказье. Призывники-армяне 1926 года рождения получили годичную отсрочку от призыва. Императив «призыву не подлежат» в Закавказье касался не только армян, но и всех других «местных национальностей». Из-за аналогичного распоряжения осенью 1944 года в Закавказье не были призваны на войну призывники 1927 года рождения «местных национальностей», в том числе и армяне. Из-за отсрочки призыв 1927 года не успел попасть на войну.

Введенная в 1943 году приостановка призыва местных национальностей в Закавказье в полной мере распространилась и на военнообязанных, т. е. лиц старших возрастов. Их обязательный призыв более не возобновлялся до конца войны. На войну они могли попасть только в качестве добровольцев.

Определена и статистика по числу награжденных орденами и медалями СССР и удостоенных звания Героя Советского Союза за годы Великой Отечественной войны по национальностям. На 1 апреля 1946 года орденами и медалями были награждены 57 073 военнослужащих армянской национальности. Это 0,78% от общего числа награжденных (7 330 519 чел.). 90 военнослужащих у армян были удостоены звания Героя Советского Союза. Это опять 0,78%.(3)

Хзмалян утверждает: «Часто говорится о сотне генералов, трех маршалах и адмирале, прославивших армян на этой войне». В одном современном научном исследовании на этот счет определена и статистика по национальностям командного состава воюющей РККА.(3) Всего в командно-начальствующем составе в РККА армяне на 1 января 1941 года составляли 0,7%; на 1 июля 1942 года — 1,10%; на 1 января 1943 года — 0,96%; на 1 июля 1943 года — 1,01%; на 1 января 1944 года — 1,05%; на 1 января 1945 года — 1,03%.

На 1 мая 1944 года в РККА без центральных управлений НКО СССР старших офицеров армянской национальности было: майоров — 868 чел. (1,08% от общего числа майоров), подполковников — 200 чел. (0,91%), полковников — 64 чел. (0,75%). Армяне в генералитете РККА за период Великой Отечественной войны были представлены следующим образом: маршал рода войск — один (Сергей Александрович Худяков), генерал армии — один (Иван Христофорович Баграмян), генерал-полковник — один (Левон Абгарович Орбели), генерал-лейтенантов — пять, генерал-майоров — двадцать один. Всего: 29. В генеральском составе РККА во время войны армяне составили 0,77%.

Тигран Хзмалян утверждает совершенно нелепое: армяне, мобилизованные на войну, «которую советская историография называет Великой Отечественной», «сражались в том числе и за возвращение наших исторических территорий, подаренных советской Россией Турции в 1921 году». Каким образом они могли сражаться с подобными целями — решительно не понятно. Ведь Турецкая Республика, несмотря на угрозы и посулы от двух враждебных коалиций и собственные соблазны, смогла устоять и остаться нейтральной. Цели войны на каждом ее этапе определялись военным и политическим руководством СССР, а не воображаемыми мотивами, приписываемыми сейчас воображаемым «европейцем» из Еревана погибшим красноармейцам.

В 1945 году Сталин попробовал во имя «исторической справедливости» для возвращения к имперским границам Российской империи предъявить территориальные претензии Турецкой Республике в отношении возвращения Карса, Ардагана и Сурмалы с горой Арарат. Сталин намеревался также установить советский военный контроль и над проливами. Но попытка эта завершилась если не политической катастрофой, то очень большой неудачей — провалом с крайне тяжелыми последствиями. Турция получила сначала американскую экономическую помощь, а потом и военные гарантии США, когда в 1952 году вступила в НАТО. В составе НАТО Турция создала военную угрозу СССР на Балканах, на Черном море и в Закавказье — своими силами и американскими базами.

В 1961 году США начали размещение в Турции баллистических ракет средней дальности с ядерными боеголовками PGM-19 «Юпитер» с радиусом действия 2 400 км, прямо угрожавших Москве и всей европейской части Советского Союза. В ответ Хрущев развернул советские ядерные баллистические ракеты средней дальности на Кубе. В результате подобных действий получили тяжелый военно-политический Карибский кризис.

Можно, конечно, мечтать, как это делает с его гадким провокационным подтекстом председатель Европейской партии Армении Тигран Хзмалян в отношении «исторической справедливости», «международного права» и прочих фанаберий, но при этом, однако, нельзя не признать, что Договор о дружбе и братстве 1921 года остановил череду бесконечных русско-турецких войн. И если уж вспоминать территориальную раскройку по рецепту Севрского мира, то нужно и вспоминать тот простой факт, что реформированная по европейским образцам турецкая армия все-таки сумела устоять перед русским натиском в 1914—1917 годах, превратив череду якобы «замечательных побед» русского Кавказского фронта в лишенное стратегического смысла топтание в Анатолии за 1 200 верст от Константинополя с его «желанными» проливами. От Еревана до Стамбула, т. е. до точки географической Европы, еще больше — 1 700 верст, и пройти этот путь до «Европы» так, как это предлагает воображаемый «европеец» — председатель опереточной Европейской партии Армении Тигран Хзмалян, — так или этак, ну никак нельзя. Вместо Севрского мира мы все имеем разве что Севрский фарфор.

(1) Конкретно по проблеме Нагорного Карабаха. В 1918—1921 годах при создании в Закавказье национальных государств встал вопрос о разделе армянами и мусульманами исторической территории Карабахского ханства на равнинную и нагорную части Карабаха и Зангезур. После серии межнациональных конфликтов, 1 декабря 1920 года Советский Азербайджан декларировал передачу только что провозглашенной Советской Армении — Нахичевани, Зангезура и Нагорного Карабаха. Потом, под предлогом продолжающегося и руководимого дашнаками (Нжде) армянского восстания в Зангезуре, влиявшего на Нагорный Карабах, глава Азербайджанской ССР большевик Нариман Нариманов предложил пересмотреть это решение. В июне 1921 года в Тифлисе под председательством тов. Кирова работала комиссия по определению внутренних границ между республиками Закавказья, которая не смогла определиться по вопросу «прирезки» к границам ССР Армения. Дальше вопрос о границах республик Закавказья рассматривался на экстренном пленуме Кавказского бюро (Кавбюро) ЦК РКБ (б). 4 июля 1921 года прошло заседание пленума Кавбюро ЦК РКП (б) по вопросу о Нагорном Карабахе. На этом пленуме за то, чтобы оставить Нагорный Карабах в составе Азербайджана, проголосовали: председатель СНК Азербайджанской ССР Нариман Нариманов, председатель Грузинского Ревкома Филипп Махарадзе, секретарь Кавбюро Амаяк Назаретян.

За противоположное решение — за включение Нагорного Карабаха в состав Армении — проголосовали: председатель Кавбюро Серго Орджоникидзе, председатель СНК Армянской ССР Александр Мясников, секретарь Кавбюро Яков Фигатнер, член Кавбюро Сергей Киров. В итоге на пленуме Кавбюро постановили: Нагорный Карабах включить в состав Армянской ССР с проведением в нем плебисцита. Нариманов опротестовал это решение и предложил перенести вопрос для «окончательного решения» в ЦК РКП (б), т. е. в Москву, что и было принято.

Однако на следующий день, 5 июля 1921 года, проводится новое заседание пленума Кавбюро в составе: члена ЦК РКП (б) Сталина и членов Кавбюро: Орджоникидзе, Махарадзе, Кирова, Назаретяна, Орахелашвили, Фигатнера, Нариманова и Мясникова и наркома внутренних дел АзССР Гусейнова. Орджоникидзе и Назаретян подняли вопрос о пересмотре постановления предыдущего пленума. Новый пленум Кавбюро постановил: «Исходя из необходимости национального мира между мусульманами и армянами и экономической связи Верхнего к Нижнего Карабаха, его постоянной связи с Азербайджаном, Нагорный Карабах оставить в пределах АзССР, предоставив ему широкую областную автономию с административным центром в городе Шуше, входящим в состав автономной области».

См. Нагорный Карабах в 1918—1923 гг. Сборник документов и материалов. Под ред. В. А. Микаеляна. Ереван, 1992.

(2) Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил.

Статистическое исследование. Под ред. Г. Ф. Кривошеева. М., 2001. С. 238.

(3) Безугольный А. Ю. Опыт строительства вооруженных сил СССР: национальный аспект (1922−1945 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2019. С. 389, 393, 489, 597.