Гималаи опять трясет: Китай и Индия выясняют отношения на камнях и дубинках

«Крыша мира» становится самой горячей точкой планеты. В последнее время в Гималаях кипят нешуточные страсти: Индия не может поделить территории не только с Китаем, но и с Непалом.

Есть конфликты, которые условно можно называть «вечными» в том смысле, что их крайне трудно урегулировать. Классическим примером такого конфликта является, конечно, конфликт между израильтянами и палестинцами. К сожалению, сейчас на этот статус претендуют и территориальные споры между Индией и Китаем в Гималаях. Особый накал им придает то обстоятельство, что оба участника являются ядерными державами.

Как в добрые старые времена — на кулаках

В результате схватки на кулаках, камнях и дубинках, обмотанных колючей проволокой и утыканных гвоздями, в долине реки Галван, расположенной в Ладакхе, погибли как минимум 20 индийских военных. О потерях с китайской стороны известно лишь то, что они есть.

Первоначально сообщалось о гибели полковника индийской армии Б. Сантоша Бабу и рядовых Хавилдара Палани и Сепоя Ойджхи из Бихарского полка, которые участвовали в «яростной разборке», как называют инцидент в долине Галван индийские СМИ. Однако затем, главным образом из-за большой высоты (свыше 4 200 метров над уровнем моря) и низких температур, число жертв возросло как минимум до 20. Оставшиеся 17 индийских военнослужащих, как можно судить по сообщениям индийских источников, скончались из-за полученных ран.

Полковник Бабу и двое солдат стали первыми жертвами со стороны Индии в столкновениях с военнослужащими Народно-освободительной армии Китая (НОАК) за последние без малого полвека, а если быть точнее, после 1975 года, когда индийский патруль попал в засаду китайских военных в штате Аруначал-Прадеш.

Массовая драка началась в понедельник после обеда, когда индийские военные подожгли палатки, поставленные китайскими солдатами в том месте, которое они должны были покинуть по соглашению о разводе войск. На помощь китайцам подошло крупное подкрепление, побоище вспыхнуло с новой силой.

Поле боя осталось, похоже, за китайской стороной. Часть индийцев была забита дубинками и камнями, часть разбежалась, некоторые искали спасения в реке с ледяной водой.

Индийские СМИ утверждают, что дубинками были вооружены только китайцы, а индийские военные якобы дрались голыми руками. Снимки дубинок с намотанной на них колючей проволокой и гвоздями в соцсетях вызвали гнев индийцев.

Если верить индийской версии, то успех китайцам обеспечил, кроме оружия, значительный численный перевес: их участвовало в потасовке порядка 300 человек, а индийцев 55.

Впрочем, к этим данным следует подходить осторожно, потому что в четверг представитель ВС Индии заявил, что в столкновении получили ранения… 76 военнослужащих и что 56 из них уже через неделю вернутся на службу.

Что касается огнестрельного оружия, то по негласному уговору стороны в Ладакхе и других спорных районах им не пользуются. Поэтому все столкновения и «разборки» происходят с применением подручных средств, чаще всего камней и палок.

Китайская пресса, значительно более сдержанная по сравнению с индийской, уделила инциденту в Галване минимум внимания и ни слова не написала о потерях. Думается, главная причина в том, что Пекин официально утверждает, что за четыре десятилетия НОАК потеряла за границей всего трех человек — в 2016 году во время миротворческих операций сил ООН в Мали и Южном Судане.

В Министерстве обороны КНР вскользь упомянули потери, но никаких цифр не привели. Что касается китайского внешнеполитического ведомства, то его официальному представителю Чжао Лицзяню на пресс-конференции пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы не выдать «сверхважную» информацию о потерях. Журналисты как минимум четыре раза просили его прокомментировать утверждения в индийской прессе о том, что потери китайской стороны в столкновениях в долине Галван составили 43 человека, среди которых есть и убитые, но внятного ответа ни разу так и не получили.

Между тем, по неподтвержденным данным как из индийских СМИ, так и от американских разведслужб, из 43 пострадавших китайских военнослужащих погибли 35.

Часть индийских военных, похоже, попала в плен. В четверг вечером после нескольких раундов переговоров между индийскими и китайскими военными на высоком уровне десять военнослужащих ВС Индии, включая двух старших офицеров, были переданы индийской стороне. Однако Чжао Лицзянь опроверг эту информацию, заявив, что никаких индийских солдат в плену у китайских военнослужащих не было и нет.

Стороны не хотят конфликта, но готовы ко всему

Как нетрудно догадаться, Индия и Китай трактуют кровавые события в долине реки Галван по-разному и обвиняют друг друга. В заявлении МИД Индии говорится, что причиной столкновения была «попытка китайской стороны в одностороннем порядке изменить статус-кво». По китайской версии, индийское военные вторглись на территорию КНР (причем, дважды), напали на бойцов НОАК и спровоцировали их на ответные действия. Вчера в полночь МИД КНР выпустил официальное заявление, в котором говорится о нарушении Индией соглашения о разводе войск от 6 июня и о вторжении на китайскую территорию.

Обращает на себя внимание то, что ЧП произошло во время запланированного… развода войск. В этом же месте в мае уже произошла одна массовая драка. Тогда, похоже, обошлось без жертв. 6 июня китайские и индийские военные договорились о мирном урегулировании майского конфликта и о разводе войск, который и закончился массовым побоищем.

Обвинения в нарушении границы выглядят не очень серьезно. Речь идет, во-первых, не о границе, а о так называемой Линии фактического контроля (ЛФК). Это условная граница между Индией и Китаем в Гималаях протяженностью почти 3,5 тысячи (3 488) километров, установленная после войны 1962 года. Во-вторых, из-за наличия большого количества рек, озер и ледников она время от времени естественным путем сдвигается.

После побоища первыми прямо на месте, в долине Галван, для обсуждения усилий по деэскалации конфликта встретились генерал-майор Абиджиг Бапат, командир Третьей пехотной дивизии ВС Индии, и китайский генерал, имя которого не сообщается.

В среду по инициативе МИД России, которая, похоже, не прочь стать посредником и организует 23 июня видеоконференцию министров иностранных дел трех стран — России, КНР и Индии, — состоялся телефонный разговор между главами МИД КНР и Индии: Ван И и Субраманьямом Джайшанкаром.

И Нью-Дели, и Пекин являются союзниками Москвы. Индия — третья экономика Азии, поэтому хорошие отношения с ней важны для России, но все же в данный момент отношения с Китаем для Кремля важнее. Поэтому для России конфликт между КНР и Индией как в Гималаях, так и в других районах крайне невыгоден.

Ван И и Джайшанкар договорились не предпринимать действий, которые могут привести к дальнейшей эскалации конфликта и обвинили друг друга в провокационных действиях. Джайшанкар заявил, что китайские военные возводят укрепления в долине «на нашей (индийской) стороне ЛФК». Главный китайский дипломат винит во всем индийскую сторону.

«Индия должна правильно оценивать текущую ситуацию и не должна недооценивать решимость Китая защищать свой территориальный суверенитет», — заявил, по словам Чжао Лицзяня, индийскому коллеге в телефонном разговоре Ван И.

Почти слово в слово эту мысль повторил в передовице главный редактор рупора КПК Global Times Сюй Сицзинь:

«Хочу посоветовать индийской стороне не совершать ошибку и не принимать сдержанность Китая за слабость. Китай не хочет вооруженного конфликта с Индией, но мы его не боимся».

В своем первом публичном комментарии о столкновении премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил, что индийские солдаты не должны погибнуть напрасно.

«Индия хочет мира, но если ее спровоцировать, она способна дать необходимый ответ, — заявил он вечером 17 июня в телевизионном обращении к нации. — Суверенитет и целостность Индии стоят на первом месте, и никто не может помешать нам защищать их».

Индийская горячность и китайская сдержанность

Общественность в Индии и КНР отреагировала на события в Ладакхе точно так же, как СМИ. Поскольку формально считается, что большие потери понесла Индия (Пекин до сих пор официально не признал потерь), то именно там кипят сейчас страсти. Антикитайские настроения в Индии достигли невиданных последние полвека высот. В индийских городах и особенно у стен посольства КНР в Нью-Дели проходят многотысячные демонстрации под националистическими лозунгами со сжиганием китайских флагов и портретов председателя КНР Си Цзиньпина. Индийские соцсети полны призывов бойкотировать китайские товары. На улицах можно увидеть толпы индийцев, ломающих сделанные в КНР телевизоры и другую бытовую технику.

«Мы должны пустить Китаю кровь при помощи тысячи надрезов, — говорит отставной майор Ранжит Сингх, призывающий к бойкоту китайских товаров. — Мы должны ударить их по самому больному месту — по экономике».

Министр социальной справедливости и полномочий Индии Рамдас Атавале призвал бойкотировать китайские продукты и предложил закрыть рестораны и гостиницы, продающие китайскую еду.

Индийские чиновники начали пристально изучать контракты китайских компаний в поисках малейших ошибок, чтобы их аннулировать. Одна из ведущих индийских газет Indian Express сообщила в четверг, что правительство Моди собирается расторгнуть многомиллиардный контракт на строительство железной дороги, заключенный с одной из китайских компаний. И это может быть только начало еще и экономической войны.

После улучшения отношений в последние годы товарооборот между Индией и КНР резко вырос: с $ 3 млрд в 2000 году до $ 95 млрд в 2018-м. В прошлом году дефицит Индии в торговле с Поднебесной составлял почти 60 млрд долларов, так что Пекину действительно есть что терять.

Реакция китайской стороны на очередной конфликт в Ладакхе более сдержанная. Государственные СМИ лишь кратко упомянули о массовом побоище в горах. Демонстраций протеста пока по крайней мере в КНР нет, а соцсети пестрят насмешками над индийскими военными, которые, как считают китайцы, не смогли спасти своих раненых и дали им замерзнуть в горах.

Что касается руководства двух стран, то здесь ситуация, как ни странно, во многом похожа. И Моди, и Си являются жесткими лидерами с четко выраженной националистической риторикой, которая помогла им прийти к власти и удержать ее после окончания первого срока. Конечно, на уровне руководства Индии и КНР раздаются призывы к сдержанности и спокойствию. Тем не менее и Нарендра Моди, и Си Цзиньпин не могут не считаться с националистическими настроениями в обществе, затрудняющими поиски путей урегулирования конфликта.

«И Моди, и Си часто пользуются националистической риторикой, — объясняет Билахари Каусикан, бывший дипломат, сейчас преподающий в Национальном университете Сингапура. — Это значит, что даже если они по-настоящему захотят деэскалации, сделать это будет трудно. Они не хотят дальнейших неприятностей, но многое будет зависеть сейчас от того, удастся ли им сдержать реакцию СМИ и соцсетей».

Резкие высказывания Си часто цитируются западными СМИ как доказательство агрессивной политики Поднебесной. Что касается Моди, то можно вспомнить, как в прошлом году во время очередного конфликта в Кашмире он приказал нанести ракетно-бомбовые удары по лагерям исламских боевиков на территории Пакистана. Китай, конечно, не Пакистан, но все же самые индийские националисты требуют от премьера такой же решительности и сейчас.

Индийские союзники переметнулись к Китаю

В Индии, похоже, удивлены и обижены реакцией на происходящее у соседей. Соболезнования и озабоченность событиями в Ладакхе — как майскими, так и нынешними — индийскому правительству выразили США, Великобритания и ЕС, а соседи, всегда входившие в сферу индийского влияния на полуострове — Непал, Бутан, Бангладеш и Шри Ланка, — промолчали.

Удивление Нью-Дели такой реакцией, в свою очередь, вызывает удивление. Политика Нарендры Моди, которую сам он называет: «Сначала соседи», помогла ему уладить споры с Бангладеш, Шри-Ланкой и Бутаном в первый премьерский срок. Однако сейчас она перестала действовать, потому что в Дакке, Коломбо и Тхимпху опасаются националистической политики правительства Моди.

Вашингтон предлагает Нью-Дели и Пекину посреднические услуги в урегулировании конфликта, но не скрывает, что его симпатии на стороне Индии, в которой он, естественно, видит союзника и противовес Китаю. Однако открытая поддержка США индийских претензий на лидерство в регионе настораживает остальные государства и подталкивает их в объятия Пекина.

Конечно, в Нью-Дели видят, что в годы пребывания у власти националиста Моди от Индии отдалились давние союзники Бутан, Шри-Ланка, Бангладеш и Непал. В индийской столице справедливо видят угрозу в политике Пекина, который берет полуостров Индостан в кольцо.

Следует вспомнить, конечно, и Пакистан, который в Китае считают ключевым союзником и называют «всепогодным», имея в виду, что наличие общего противника в лице Индии сделало Пекин и Исламабад союзниками на все времена. Пакистан замыкает «китайское» окружение Индии с запада и постоянно тревожит Нью-Дели «укусами» типа прошлогодней вылазки исламских боевиков, взорвавших автобус с 40 военными полицейскими.

Отдельный разговор о Непале. В 2015 году Индия организовала блокаду соседа. Причем сделала это через считаные месяцы после страшного землетрясения в Непале. После той блокады Катманду, долго находившийся в сфере влияния Индии, переориентировался на Китай. В 2017 году он вошел в проект «Один пояс, один путь» и еще больше уменьшил экономическую зависимость от Индии.

Крепнущее партнерство с Пекином придало непальцам смелость и в территориальном споре между Нью-Дели и Катманду. На прошлой неделе непальские пограничники застрелили одного и ранили двух индийцев на непальской территории. Пострадавшие индийцы отправились к родственникам, живущим в Непале, очевидно, без разрешения. Они наткнулись на непальских пограничников, вспыхнула ссора.

На следующий день после инцидента нижняя палата непальского парламента утвердила включение в состав Непала спорных районов Калапани и Липулех, контролируемых сейчас Индией. Споры за них идут с момента образования независимой Индии. Последнее обострение отношений и появление новой карты, на которой Калапани и Липулех раскрашены в непальский цвет, спровоцировало открытие в мае Индией 80-километровой дороги, связывающей ее северный штат Уттаракханд с Липулехом и проходящей по территории, на которую претендует Катманду.

Несмотря на воинственную риторику индийских националистов, силы в противостоянии Индии и КНР явно неравны. Во время серьезных военных столкновений в 1960—1970-е годы экономики Китая и Индии были примерно равны, но сегодня китайская экономика в пять раз больше индийской. То же самое можно сказать и о вооруженных силах. Здесь достаточно упомянуть, что Пекин тратит на оборону в четыре раза больше средств, чем Нью-Дели.

В случае серьезного вооруженного конфликта, по мнению большинства аналитиков, перевес будет на стороне Пекина. У индийской армии есть, пожалуй, одно преимущество — опыт. В то время как НОАК не воевала со времен недолгой войны с Вьетнамом в 1979 году, индийским военным регулярно приходится участвовать в конфликтах с Пакистаном.

В Нью-Дели часто говорят о войне на два фронта: с Китаем на востоке и Пакистаном на западе. И хотя такой сценарий сейчас маловероятен, националистическое правительство Индии, подталкиваемое США, может спровоцировать Исламабад и Пекин на совместные действия против Нью-Дели.

Без США Индии противостоять Пекину нелегко. Так что сближение Вашингтона и Нью-Дели в последние годы вполне логично. Однако, с другой стороны, оно не может не настораживать Китай.

Большой войны, скорее всего, не будет

Напряженность в Ладакхе, несмотря на примиренческие заявления в Пекине и Нью-Дели и продолжающиеся встречи между китайскими и индийскими генералами, пока не ослабевает. Индийские СМИ, к примеру, цитируют учителя из Ладакха Сонама Джолдана, видевшего колонну из 100 грузовиков с солдатами, двигавшимися по горному серпантину в сторону долины Галван. Естественно, подтягивает войска к долине и китайская сторона.

Ситуация тревожная, но, конечно же, не безвыходная. Даже с учетом сильного давления на правительства националистов повторение полномасштабной войны 1962 года представляется маловероятным. Ведению крупномасштабных боевых действий в Гималаях препятствует даже природа. Достаточно сказать, что только акклиматизация к высокогорной местности занимает до двух недель. Не следует забывать и об огромных логистических трудностях даже с учетом энергичного строительства в приграничных районах дорог, развернутого в последние годы обеими сторонами.

Наиболее вероятен сценарий дальнейшего вялотекущего развития событий в Ладакхе. Скорее всего, противостояние затянется на месяцы и будет сопровождаться стычками. При этом, естественно, не исключены и жертвы с обеих сторон.

Каждая драка между индийскими и китайскими военными, особенно с жертвами, какой бы мелкой она ни казалась, потенциально может привести к реальному вооруженному конфликту. И все же хочется надеяться, что благоразумие вновь окажется сильнее.

У Китая солидный опыт решения территориальных споров. Речь идет о спорах с бывшими республиками СССР, которые удалось решить путем дипломатических переговоров и обменов территориями. Однако решать территориальные споры в Гималаях значительно труднее, чем в других регионах. В немалой степени и потому, что речь идет о больших территориях. Китай, к примеру, претендует на 90 тыс. кв. км индийской территории на северо-востоке Индии, а Индия — на 38 тыс. кв. км на плато Аксайчин в Ладакхе. Так что, учитывая растущую мощь Китая и воинственный национализм, существующий как в Индии, так и в КНР, трудностей на пути мирного урегулирования конфликта хватает.