Эстонские праворадикалы разинули пасть на российские земли

В начале года российско-эстонские отношения, и так изрядно ухудшившиеся за последнее время, омрачились новым скандалом. Спикер эстонского Рийгикогу, член праворадикальной Консервативной народной партии (EKRE) Хенн Пыллуаас заявил, что Тартуский мирный договор, заключённый его страной с Советской Россией в 1920 году, и поныне сохраняет силу относительно вопроса границы между государствами. Именно к этому документу апеллируют те эстонские политики, которые считают, что Россия до сих пор удерживает часть территории этой прибалтийской республики.

Не будет вам никакой ратификации!

Обращаясь к народу Эстонии с новогодним поздравлением, Пыллуаас напомнил, что 2 февраля исполняется сто лет со дня подписания договора в Тарту. По его словам, после выхода из состава СССР Эстония была признана правопреемником государства, образованного в 1918 году, «во всех проявлениях, включая государственную границу». Спикер подчеркнул: «Тартуский мирный договор действителен — и по сей день находится в реестре действующих международных договоров ООН». 7 января Пыллуаас, общаясь с эстонской прессой, подчеркнул, что позиция правящей в стране коалиции «состоит в том, что мы не будем продвигаться с ратификацией пограничного договора».

Отвечая на вопрос о том, как следует поступить Эстонии, если Россия ратифицирует пограничный договор первой, Пыллуаас заявил, что в таком случае ничего делать не нужно. «Несомненно, нам не следует его ратифицировать. Если мы заключим новый договор о границе и откажемся от тех территорий, это будет иметь огромные юридические последствия. Во-первых, мы аннулируем Тартуский мирный договор. В связи с этим аннулируется и наша правопреемственность, что означает автоматическое изменение состава наших граждан и т. д. Это исключительно опасный путь», — считает спикер эстонского парламента.

Заявления такого рода Хенн Пыллуаас делал в последнее время неоднократно. 20 ноября 2019 года он тоже говорил, что Россия должна вернуть Эстонии якобы аннексированные у неё территории. Так он прокомментировал слова директора Второго европейского департамента МИДа России Сергея Беляева, накануне высказавшегося о том, что договор в Тарту давно потерял силу. Беляев посетовал на то, что при обсуждении темы ратификации пограничного договора между двумя государствами Таллин ссылается на не имеющий юридической силы документ от 1920 года и выдвигает территориальные претензии к Москве.

На это Пыллуаас резко возразил, что, мол, у Эстонии нет территориальных претензий к России. «Мы лишь хотим, чтобы наши земли вернулись. Россия аннексировала около 5% территории Эстонии», — написал праворадикал в сети Facebook. Тут уж в Министерстве иностранных дел России смолчать не могли. Официальный представитель ведомства Мария Захарова сказала: «Сожалеем, что эстонское руководство, вместо того чтобы думать о нормализации отношений с Россией, продолжает делать всё более провокационные и абсурдные заявления».

Действительно, 2 февраля 1920 года в Тарту большевики подписали с эстонцами мирный договор, по которому новорожденному государству, образовавшемуся на землях бывшей Российской империи, отходили, в частности, некоторые территории современных Псковской и Ленинградской областей. Так, например, эстонцам достались основанный ещё великим князем Иваном III Ивангород и Печоры. Когда Эстонию включили в состав СССР, эти земли в 1944 году вновь отошли России. Претензии на них эстонцы снова начали предъявлять ещё до того, как успели полностью оформить свой выход из СССР. А в сентябре 1991 года Верховный Совет Эстонской Республики провозгласил «юридически ничтожными» указы и резолюции, касающиеся изменений Тартуского договора.

В дальнейшем параметры российско-эстонской границы были согласованы в 2005 году — после почти одиннадцати лет переговоров. Но когда подготовленный пограндоговор внесли на ратификацию в эстонский Рийгикогу, его депутаты включили в преамбулу документа упоминание Тартуского договора — в контексте, сохранявшем потенциальные территориальные претензии к России. В ответ Москва отозвала свою подпись, и процесс остался незавершенным. Переговоры возобновились в конце 2012 года. В настоящее время договор, подписанный в феврале 2014 года главами МИД Эстонии и РФ, представлен к ратификации в парламенты обеих стран. Осенью 2015 года российский министр иностранных дел Сергей Лавров и его тогдашняя эстонская коллега Марина Кальюранд на встрече на полях сессии Генассамблеи ООН выразили намерение ратифицировать договор в течение года. Однако с тех пор отношения между странами лишь ухудшались, поэтому документ всё никак не может получить окончательного утверждения.

На чьей земле основан Псково-Печерский монастырь?

Весной 2018 года посольство РФ в Таллине признало, что в нынешней ситуации о продвижении ратификации пограничных договоров между Эстонией и Россией говорить не приходится. «В январе этого года министр иностранных дел России Сергей Лавров вновь чётко определил главное условие для этого шага — нормальная неконфронтационная атмосфера в двусторонних отношениях. Россия свое обязательство сдержала. Со стороны эстонского правительства русофобская риторика продолжает зашкаливать. В такой ситуации о продвижении ратификации пограничных договоров говорить не приходится», — заявили дипломаты.

Известный публицист и историк Егор Холмогоров, выступая в программе «Дежурный по редакции» «Царьград ТВ», иронизирует по поводу того, что среди территорий, на которые претендует Эстония, находится и земля, где высится Псково-Печерский монастырь. «По всей видимости, в 1478 году его основали на территории Эстонии», — пошутил Холмогоров. Заявления Хенна Пыллуааса он называет предельно циничными.

«Ссылаться на договор в Тарту 1920 года, когда разгромленная большевиками и всеми сепаратистскими силами Россия лишилась значительной части своей территории… В том же Тарту в 1920-м Советская Россия подписала договор не только с Эстонией, уступив ей всё, что можно, но и с Финляндией — опять же сделав ей огромные уступки, отдав, в частности, район Печенги, часть западной Карелии и т. д. Фактически эти договоры — то была своеобразная капитуляция Советской России и раздача земель всем окружающим направо и налево. И когда Эстония в 1940 году вошла в состав СССР, то какую-то часть некогда прихваченной ею территории России вернули в состав РСФСР. И всерьёз говорить о том, что это какие-то „оккупированные земли“… Вы что, хотите всерьёз доказать, что древний Псково-Печерский монастырь был основан на землях Эстонии или, на худой конец, Ливонии? Нет, он был основан на исконной псковской земле!» — возмущается Холмогоров.

Во многом проблема «зависшего» договора связана с быстрым взлётом эстонской Консервативной народной партии. Ещё в январе 2016-го, когда EKRE сидела в глубокой оппозиции, вождь «консервативных народников» Март Хельме подверг резкой критике Урмаса Паэта, Кейт Пентус-Роозиманнус и Марину Кальюранд, в разное время занимавших пост министра иностранных дел Эстонии. «Эти люди — политические карлики и неудачники от дипломатии. Эти люди — национальное бедствие. Потому что они не поняли, что международное положение изменилось, причем драматически, в пользу Эстонии», — подчеркнул тогда Хельме. По его словам, наличие пограничного договора с Россией являлось в своё время важным фактором для вступления Эстонии в ЕС и НАТО. Однако теперь, по его словам, «все изменилось — и у Эстонии нет причин признавать существующую линию границы в условиях, когда Россия не признает оккупацию стран Балтии».

Хельме пояснял: «Естественно, мы не пойдём отвоевывать у России Печорский уезд и территории за рекой Наровой, это ясно как день. Но также естественно и разумно для нас выждать, пока однажды в России не появится демократическое правительство, которое взглянет на всю ту несправедливость, с которой Москва относилась к своим соседям, с совершенно другой стороны. И в таком случае мы сможем договориться о том, что граница остается там, где она есть, но Россия признает оккупацию, извиняется за неё».

Тему утраченных территорий EKRE сделала одним из главных своих козырей. В октябре 2017-го и в декабре 2018-го Консервативная народная партия Эстонии дважды пыталась протолкнуть подготовленный ею законопроект, предусматривавший не только отказ от ратификации пограничного договора с Россией, но и отзыв подписи Таллина под этим соглашением. «Эстония не должна заключать международные соглашения со страной, которая обостряет военный конфликт с Украиной и не придерживается международных договоров», — подчеркнул депутат Рийгикогу от EKRE Яак Мадисон. При этом премьер-министр Эстонии, председатель Центристской партии Юри Ратас говорил, что он по-прежнему поддерживает завершение заключения пограничного соглашения с Россией. Однако весной 2019-го, после очередных парламентских выборов, Ратасу, чтобы сохранить премьерское кресло, пришлось принять в ряды новой коалиции и EKRE.

И вот в мае, уже пребывая в статусе министра внутренних дел — вице-премьера Эстонии, Март Хельме сделал новое заявление о территориальных претензиях. На сей раз оно привлекло куда больше внимания — именно потому, что высказал его уже не горлопан-оппозиционер, а обладатель одного из самых высших постов в иерархии государства. «Двойных стандартов быть не должно, до сих пор в руках России находится и 5,2% территории Эстонии. Россия не хочет нам ни возвращать эту территорию, ни давать за нее компенсацию, ни вообще обсуждать этот вопрос», — сказал министр внутренних дел. Правда, он обнадежил, что воевать с Россией за эти земли Эстония не собирается.

Странный способ подружиться

Стоит сказать, что незадолго до скандального заявления главы МВД состоялся визит эстонского президента Керсти Кальюлайд в Москву, её встреча с российским коллегой Владимиром Путиным. После этого все ожидали хоть какого-то улучшения отношений двух государств, и так зашедших в последние годы в тупик. Однако Хельме дал понять, что эти ожидания безосновательны. Посольство России в Таллине попыталось сгладить ситуацию, напомнив, что официально власти Эстонии никаких территориальных претензий России не предъявляют, а все заявления по этому поводу отдельных политиков, дескать, всего лишь их личное мнение. Однако представители EKRE упорно возвращаются к этой теме. Такое впечатление, что они возомнили себя вождями эстонской мини-империи и просто бредят территориальными расширениями. Сказать об этом они не забывают практически при любом случае.

Так, летом 2019-го евродепутат Яак Мадисон, узнав, что в Москве отметят 75-ю годовщину освобождения Таллина от германских нацистов салютом, предложил «симметричный» ответ. Он не постеснялся выставить в соцсети пост следующего содержания: «В Москве хотят организовать 22 сентября салют в честь „освобождения“ Таллина. Отлично, поступим так же. 4 февраля 1919 года храбрые эстонские солдаты освободили жителей Печор, которые были захвачены красными кровопийцами. Скоро этому событию исполнится 101 год, и хорошо было бы его отметить красивым салютом в честь годовщины освобождения Печор. Можно устраивать салют каждый год до тех пор, пока Печоры снова не станут свободными от оккупации. Посмотрим, чей салют красивее».

Ситуацию опять же прокомментировал в соцсети Facebook Егор Холмогоров: «Почему территориальные претензии к России предъявляет, к примеру, Эстония, — это абсолютно объяснимо. Предъявляет, потому что может, потому что ощущает себя защищенной под зонтиком НАТО. И когда меня интервьюируют прибалтийские СМИ, я всегда задаю им один и тот же вопрос: „А почему вы уверены, что НАТО и ЕС — это навсегда? Навсегда Россия, которая рядом с вами, а НАТО и ЕС виртуальные структуры, которые сегодня есть, а завтра нет“. И уже после того, как я начал задавать этот вопрос, реальность начала его подтверждать. ЕС начал трещать по швам буквально на глазах. НАТО жалуется, что у него умер мозг. То есть уже сегодня защищенность Эстонии этими структурами отнюдь не столь безусловна, как 5−10 лет назад. А пройдет ещё 10 лет? Прибалтам нужно быть готовыми к тому, что русские вернутся, а НАТО просто не будет вмешиваться. Понятно, что их расчет сегодня на то, что если русские и победят, то мы будем добренькими и сами всем всё простим. Но нет, за прошедшие тридцать лет появились Злые Русские, которые никому ничего не простят. Поэтому лучше никому их просто не злить».

Тут стоит вспомнить, что ситуация с территориальными претензиями — не единственный раздражитель последнего времени в отношениях двух стран. Под занавес 2019 года в Эстонии прекратил свою деятельность местный филиал российского агентства «Спутник». В предыдущие месяцы его эстонские сотрудники подвергались прессингу государства — сначала им заблокировали возможность получать законно заработанную зарплату, а потом и вовсе стали грозить уголовными делами, если не уволятся. В итоге руководство решило от греха подальше закрыть СМИ, вернее, как там выражаются, «приостановить» его деятельность.

При всём при том в Таллине не скрывают желания поправить свое экономическое положение, вернув стремительно иссякающий российский транзит. В прошлом году президент Керсти Кальюлайд лично посетила Москву, встречалась там с Владимиром Путиным. При этом Кальюлайд официально пригласила Путина на предстоящий этим летом в эстонском Тарту VIII Всемирный конгресс финно-угорских народов. В свою очередь, эстонский министр экономики Таави Аас побывал в июне 2019-го на Санкт-Петербургском экономическом форуме, по итогам которого заявил о возобновлении работы двусторонней комиссии, которая станет обсуждать транспортное сотрудничество двух стран.

Таким образом, можно зафиксировать возрастающую шизофреничность внешней политики Эстонской Республики. Желать наладить отношения с восточным соседом и одновременно демонстративно плевать ему в лицо — это «ноу-хау» Таллина ещё ждет своего осмысления. Хотя объяснение простое: в эстонском руководстве идет борьба условных «прагматиков» (таких, как Кальюлайд, Аас и Ратас) с «национал-романтиками» наподобие тех, что представлены в руководстве EKRE. И пылкие националисты с легкостью рушат хитроумные построения своих более осторожных коллег-соперников…