Табуированная национальная идея. России нужен девиз

Обсуждение конституционного устройства России не то чтобы табуировано, а, скорее, маргинализировано. Но рискнем.

Говорить об упразднении федерации в пользу унитарного государства много и со вкусом может Владимир Жириновский. А преобразование президентской республики в парламентскую — конёк самых отмороженных либералов. Тех, что одновременно с рассуждениями о демократичности парламентской республики предлагают оставить избирательное право только состоятельным налогоплательщикам. А также ввести «временную» диктатуру десяти самых либеральных либералов, которые станут правительством и парламентом, всех люстрируют и напишут новую конституцию.

Можем и мы порассуждать. Президентская и уж тем более «суперпрезидентская» форма правления крайне опасна. Она всегда «беременна» авторитаризмом. Год назад, отвечая на вопрос ведущей NBC Меган Келли, думает ли он о преемнике, Владимир Путин ответил, что думает об этом с 2000 года. А думать есть о чем. Фрондирующие политологи легко назовут тройку наиболее вероятных преемников, десяток стажеров и систему лифтов для отбора кандидатов во власть в целом. Почти по Евангелию: трое ближайших учеников, «Двенадцать» и «Апостолы от 70». Но, как бы авторы Писания ни пытались объяснить случившееся малопонятным нам замыслом (не мог же Он просто ошибиться!), в числе «Двенадцати» оказался Иуда. Причем остальные разбежались, а ближайший из ближайших трижды отрекся до первого крика петуха. Все системы дают сбои.

20 лет Владимиру Путину удавалось оставаться в рамках конституции 1993 года. Если есть вопросы к самой конституции, то для начала следовало бы ответить на такой: когда же успел побыть демократом Борис Ельцин? Вы может найти первые («допутинские») издания «Конституционного права Российской Федерации» авторства Марата Баглая, одного из разработчиков Основного закона, и прочитать там черным по пожелтевшему всё то же — «не подряд» на третий президентский срок идти можно. И год назад Путин был избран голосами трех четвертей избирателей, дошедших до участков, но только голосами 52% от списочного состава избирателей. Были ли попытки выйти за рамки? Да. На парламентских выборах в декабре 2011-го. Избиратель свое отношение к нарушениям выразил. Урок был усвоен. (См. ««Отцы-матери» русской демократии. Послесловие на смерть Людмилы Алексеевой«.)

А вот парламентская республика и, по сути, ее вариант — конституционная монархия — великолепны и безопасны. Страной управляет правительство, назначаемое парламентским большинством, а фактический глава государства — это всего лишь премьер-министр — «первый министр». Если же парламент избирается раз в четыре года, а лучше — каждые два года по половине парламента, да референдумы устраиваются по поводу спиливания рогов коровам и козам (Швейцария, ноябрь 2018-го), то что есть идеал демократии, если не это?

Лично автор — сторонник конституционной монархии. Как сказано выше, это всего лишь «вариация на тему» парламентской республики. Зато…

1. Конституционная монархия выигрышнее с точки зрения «маркетинга», ее легче «продать». Не нужно долго и путанно объяснять различия между парламентской, парламентско-президентской, президентско-парламентской, президентской, суперпрезидентской республиками. Достаточно сказать: «Как в Англии (Дании, Испании). Хотите? По глазам вижу, что хотите».
2. Неприятие со времен затеи Михаила Ходорковского (о ней ниже) российским правящим классом самого словосочетания «парламентская республика» несколько смягчается «парламентской», но монархией.
3. При правильном позиционировании социальная база конституционной монархии охватит спектр от коричневых («какой-никакой, а царь») до голубых («это же почти парламентская республика, вам шашечки или ехать?»).
4. Естественно, в XXI веке речь идет о совершенно иной монархии, нежели той, столетней давности. Никаких сословных, наследных привилегий, никакой архаики. Теперь «традиции тщательно отбираются».
5. Прерогативы монарха:
   а) церемониальные (утверждение и принятие отставки главы правительства, открытие сессий парламента, прием верительных грамот и т. п.);
   б) благотворительность, меценатство, право помилования;
   в) награды именем монарха, включая титулование за особые заслуги (не наследственное!).
6. Успешно справляющийся со своими обязанностями политик может оставаться премьер-министром (канцлером?) ровно столько, сколько за его партию (блок) будет голосовать большинство избирателей. Не заморачиваясь сроками, конституционно прописанными для президентов.
7. Гарантии, скажем Петру Порошенко от Юлии Тимошенко, — это анекдот. Поэтому, что там устроит Порошенко через четыре дня, никому не ведомо. Гарантии уходящему премьер-министру от монарха «отливаются в граните».
8. Даже номинальный президент в парламентской республике ангажирован правящей (особенно — многие годы правящей) партией. Монарх абсолютно равноудален.
9. Монархия просто приличнее. Светская хроника, сплетни и скандалы вокруг (на почтительном отдалении, но вокруг) монаршей семьи имеют хоть какое-то воспитательное значение для нации. «Шурин слуги принца замечен на расистском сборище» — это нехорошо. Наша светская хроника «Пузова переспала с Палкиным, но осталась недовольна» — это шлак.
10. Наверное, самое важное (для нашего случая). Создается правильная форма, «сосуд», который волей-неволей придает правильную форму «содержимому», исправляет его. Автократы (тьфу-тьфу, не наш случай) вроде семейства корейских Кимов могут продуцироваться в неизменном виде. Политики в рамках правильной модели если не с первого раза, то очень быстро усваивают определенные правила.

Ну, а кому быть царем, решит Земский Собор. Есть Георгий Михайлович Романов-Гольштейн-Готторп-Гогенцоллерн-Багратион Мухранский (добрая шутка с упоминанием всех кровей), сотрудничающий с «Норникелем». Сдержанный, воспитанный в духе монаршей семьи, признается европейскими дворами. Есть Ростислав Ростиславович Романов из ветви Михайловичей (по мужской линии от Михаила Николаевича — младшего сына Николая I), сотрудничает с питерским часовым заводом «Победа». Верная информация: самые большие в мире часы в «Детском мире» на Лубянке — его работа. Есть и другие кандидаты из Рюриковичей и Романовых.

Одна беда у парламентской республики. Почему-то так получается, особенно в «молодых демократиях», что, не имея над собой «авторитарного надсмотрщика», парламенты первым делом и всеми способами расширяют возможности для собственного финансирования. От «почти белого» через открытые всем ветрам избирательные фонды и лоббистские организации до «сероватого» через иностранные фонды «развития чего-то» и представляющие их НКО. Конечно, есть верховные суды, случаются скандалы, принимаются суровые законы, призванные защитить суверенитет от подкупа законодателей, но это же демократия, а «демократия не способна уничтожить зло, но способна бороться с ним». Иначе говоря, всегда оставляя лазейки. Ведь просто вступить в конфликт со структурами Джорджа Сороса — это гарантированно получить ярлык фашиста (Венгрия, июнь 2018-го).

Всего несколько лет такой демократии — и кандидатов в депутаты и даже министров приходится согласовывать в иностранном посольстве, а малейший «шаг вправо, шаг влево» от какого-то «рекомендованного» законопроекта оборачивается правительственным кризисом, а то и «оранжевой революцией». Да, по иронии судьбы «оранжевые революции» случаются только в странах «почти демократических» и пусть «не совсем демократических», но напичканных подопечными USAID и Сороса. При этом управляемых «своими сукиными сынами», которые уступят власть по свистку.

Повторим свое утверждение (см. «„Трамп форева“: три столпа американской политики в 21 веке»): США заслуживают суда (можно было бы сказать и жестче — осинового кола) за то, что поставили народы мира перед чудовищным выбором между суверенитетом своей страны и демократией, сделали слово «демократия» ненавистным и ругательным. И точно заслуживают осинового кола черти, всё это прекрасно знающие и понимающие, но высмеивающие любую попытку показать, что «цивилизованный мир» создал трагическое противоречие между защитой суверенитета и демократией (помните: «суеверная демократия», «сувенирная демократия»?).

Вот сколько мыслей породило интервью «Интерфаксу» 23 марта спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Третье лицо в государственной иерархии затронула с десяток тем внутренней и внешней политики. Частью боевито, частью дипломатично, т. е. в выражениях общих до утери однозначности смысла. К последним относится пассаж, посвященный событиям в Казахстане. Назвав конституционную модель президентской республики в России оптимальной и удачной, спикер Совфеда допустила, однако, заимствования «полезного» из политической системы соседа «в практической работе». Нам? У Казахстана? Скажем прямо, слишком комплементарно даже для дипломатического этикета.

Речь о Казахстане, численность русского населения которого сократилась в два раза, где для русских практически закрыты административные должности от низового уровня даже в местах компактного проживания, где столице присваивают имя президента, а до кучи собираются «исправить» последние «некрасивые» названия областных центров — Павлодара и Петропавловска. О государстве с глубоко русофобскими элитами (и не только элитами), вынужденными мириться (пока мириться) с обстоятельствами. В конце концов, что можно такого умного позаимствовать у тех соседей России, которые упорно повторяют фатальные ошибки других соседей? Видимо, надеясь, что на третий или тридцатый раз ложка в компоте не утонет и станет «корабликом». Но Валентина Ивановна, конечно, имела в виду что-то другое. Но что?

Медленно, тяжело, но мы идем в другую сторону. Хотелось бы надеяться.

Вспомнился рассказ покойного министра по налогам и сборам Александра Починка, скромного до самоистязания человека. О том, как он ездил по штаб-квартирам олигархов, подолгу дожидался (!) приема и просил: «Верните хоть часть задолженности, людям зарплату платить нечем! А меня посылали». На уточняющий вопрос, в каком смысле, ответ: «В том самом». Рассказывал он это в защиту экс-главы ЮКОСа. Который, правда, тоже посылал, но вежливее. А главное, потом плевался, но все же первым что-то давал. Так что Ходорковский пострадал не по «хозяйству», а «за политику». За хамское «куплю Госдуму» с дальнейшим изменением конституции в пользу парламентской республики и собственным премьерством. И покупал. Вполне ныне здравствующих политиков с их партиями. Которые, правда, успели вовремя «отмежеваться».

За попытку государственного переворота и надо было его судить. Благо, материала о связях с заинтересованными иностранными структурами было собрано достаточно. Не пришлось бы потом судиться с акционерами ЮКОСа по делу о 50 миллиардах. Но, видимо, решили не выносить чужой сор из чужой избы и не обострять отношений с теми самыми иностранными структурами.

Главное случилось: Россия чудом (это действительно можно считать чудом, видя опыт Украины) вырвалась из-под власти компрадорского олигархата. Вопрос: куда вырвалась?

Есть «идеальная конституция», первая строчка преамбулы которой утверждает, что Россия… империя. Судите сами: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации». Этнос многонациональным быть не может. Значит, слово «народ» здесь в значении «население». Ну, а многонациональное население может быть только в империи.

Есть какая-то «Стратегия развития до … года». Честно, не помню, до какого. Зачем? Для кого? Действительно, «хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». А на I have a dream Мартина Лютера Кинга не тянем. Поэтому почти двести лет не можем ответить на вопрос Николая Васильевича Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».

А Кинга почитайте. Только слово «негр» (это было до эпохи толерантности) замените на слово «русский». Ну или «россиянин», по вкусу. И многое станет на свои места.

Странно, у России даже нет официального девиза (не у нее одной, но, по крайней мере, неофициальный есть почти у всех). In God We Trust, Ordem e Progresso, Liberté, Égalité, Fraternité — это наиболее концентрированное выражение конституции, повторяя которое про себя и пишут конституцию. Поэтому предлагаю девиз с аллюзией на Книгу Исайи (1:27): «Русь правосудием спасётся». Правосудие начинается с текста Конституции и заканчивается даже не приговорами (сколько там у нас процентов оправдательных?), а последней инструкцией последнего отдела районной администрации. Вот, что должно быть в умах и сердцах. Тогда и других национальных идей не понадобится, и заимствований у Нур-Султана.

Альберт Акопян (Урумов)