«Отцы-матери» русской демократии. Послесловие на смерть Людмилы Алексеевой

11 декабря президент России Владимир Путин попрощался с усопшей в возрасте 91 года правозащитницей Людмилой Алексеевой, возложив к ее гробу букет красных роз. Отметились соболезнованиями в соцсетях или личным присутствием на церемонии премьер-министр Дмитрий Медведев, спикер Госдумы Вячеслав Володин, а первый замруководителя АП Сергей Кириенко даже предложил увековечить память усопшей. Это больше, чем соблюдение протокольных формальностей. Это нечто другое.

С 2002 по 2012 годы Алексеева была членом институции со странным названием «Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества» (и да, еще по «правам человека»). За несколько дней до кончины она согласилась вернуться в Совет, перечеркнув тем самым спекуляции о неких «идеологических причинах» выхода из него. Хотя признаем, причина выхода из органа была принципиальной: предложение избирать правозащитников интернет-голосованием это даже смешнее, чем название Совета. И как-то так случилось, что часть фамилий из Совета на слуху, но совсем по другим событиям и поступкам, а тех, что не известны по иной деятельности, членство в Совете также не прославило. В любом случае, мы не можем называть этих людей правозащитниками без кавычек по одной простой причине: право и его защита не могут быть избирательными.

Нельзя защищать права людей приятных во всех отношениях и отказываться от защиты прав, например, Александра Копцева, который в январе 2006 года напал на прихожан московской синагоги (были ранены 10 человек, все, к счастью, выжили и выздоровели). При повторном рассмотрении дела суд ужесточил приговор: обвинение в покушении на убийство было переквалифицировано на убийство, которое удалось предотвратить по независящим от преступника обстоятельствам. При этом известно, что Копцев наносил удары, не метясь в жизненно важные органы, не «добивал», стараясь ранить как можно больше людей. Т. е. не имело места даже покушение на убийство каждого конкретного пострадавшего. Суд признал Копцева вменяемым и одновременно приговорил его к 16 годам лишения свободы с принудительным психиатрическим лечением. Т. е. по мнению суда, именно в момент нападения в его душевной болезни наступило просветление. Парадокс.

Вероятно, приговор был «целесообразным и показательным»: в нашем обществе нет места мерзкому антисемитизму, но, на наш субъективный взгляд, это как раз тот случай, когда правозащитники без кавычек обязаны были вмешаться. Совет промолчал. Его члены по отдельности, включая Алексееву, тоже. И это далеко не единственный случай.

Зато под № 1 Алексеева подписала резолюцию «марша мира» 21 сентября 2014 года. Того самого марша — 5 тысяч участников по данным ГУВД по Москве, до 150 тысяч по версии организаторов и участников, 20 тысяч по расчетам корреспондента Associated Press, море украинских флагов и плакатиков с красными сердечками за мир и дружбу. В резолюции ни слова о «самосожженных» в одесском доме профсоюзов и «самовзорвавшемся» кондиционере Луганской облгосадминистрации после пролета украинского штурмовика. Не было описания «подвигов» карателей, грабивших, насиловавших и убивавших мирных жителей. Хотя, всё это стало неприлично не замечать только позже, когда после нескольких переименований нацистских батальонов, киевским властям пришлось часть из них распустить, а часть садистов (глупо «спалившихся» фотками в телефонах) судить.

В резолюции говорилось об «агрессии» России, «пропагандистской истерике», необходимости отмены антисанкционных мер (не санкций), о «стремительном формировании режима фашистского типа, по всем системным признакам сходного с режимами Муссолини и Франко». И, разумеется, о будущем международном суде над ним. То ли с фашистским режимом что-то пошло не так, то ли Алексеевой захотелось посидеть на скамье подсудимых, но она пошла на сотрудничество с «этим режимом».

Российские «правозащитники» — невероятно цельные натуры. Они никогда не извиняются. Ни при каких условиях, ни в какой форме. Может быть, «какая власть, такая и оппозиция»? Но власть, хоть сквозь зубы, но извиняется, а правозащитники — больше, чем оппозиция, и постоянно подчеркивают это. Не извиняются даже за мелкие ошибки. Скажем, ту резолюцию подписал Андрей Пионтковский, который с 2002 года, в августе (такой «роковой» месяц в истории новой России) и под Рождество прогнозирует «крах кровавого режима» с четверга на пятницу. Андрей Андреевич, когда же?! Или осевший в Киеве Евгений Киселев, который предлагал выкрасть в Ростове-на-Дону какого-нибудь государственного деятеля, чтобы обменять его на Надежду Савченко. Евгений Алексеевич, ну извинись же! Хотя бы потому, что Савченко оказалась изменницей!

Не удивило отсутствие среди подписантов Михаила Ходорковского, который уже девять месяцев был на свободе. Как раз тот срок, когда неконтролируемые позывы к бурной деятельности после бездействия уже ослабевают, а мозг начинает понемногу включаться. Очень поспособствовала этому его неудачная поездка в Донецк в апреле 2014 года, где он пытался мирить «сепаров» с «законной властью». Во всяком случае, он увидел, что движет людьми, увидел, что происходящее — не «агрессия» России. Но отсутствие его подписи осталось не замеченной сенсацией.

В России любят и жалеют сидельцев. Но когда зэк Ходорковский написал свою первую статью «Левый поворот», даже околокремлевская публика стала уважительно называть его «МБХ». МБХ признал, что в 1996 году участвовал в фальсификации президентских выборов, что именно этот по факту олигархический переворот свернул Россию с восточноевропейского пути развития. Где в 1990-х — в Польше, Чехии, Болгарии и т. д. — на волне недовольства населения шоковыми реформами коммунисты возвращались к власти и… ничего страшного не происходило. Коммунисты уже были не «красными», а «розовыми», вполне себе встроенными в новые реальности. Вскоре они так же демократично уступали власть, и страна садилась на обычные «демократические» избирательные качели. В России же, повторим, в 1996 году произошел олигархический переворот, и устранить его последствия демократически было уже невозможно.

За 10 лет «в засаженье» Ходорковский набрал огромный политический капитал, он действительно мог подняться над всеми, стать мыслителем, несколькими газетными статьями в год управлять надеждами миллионов. Но за несколько месяцев «проурчал» весь капитал. Суетлив оказался, мелок. И никакого противоречия с нашим утверждением, что либералы не извиняются. Свои извинения он «отозвал. Да, и когда якобы давал обещание Путину не связываться с этой оппозицией, он пальчики крестиком держал. А совет, если был, был правильным. Кроме: «Миша, дай денег!», Миша от оппозиции ничего не услышал. Вот и не подписал резолюцию. Однако ж оппозиционерствует. Правда, теперь, исключительно на гранты и пожертвования. Как Гарри Каспаров, настолько либеральный либерал, что призывает установить либеральную диктатуру из 10 — 15 либералов, которые будут и правительством, и парламентом, и новую либеральную конституцию между делом напишут и примут.

В общем, великоват оказался для Михаила Борисовича пиджак Александра Исаевича (при всей противоречивости фигуры самого Солженицына).

А удивительно было видеть в резолюции слова о «нечестных и несвободных выборах 2011 — 2012 годов» и их последствиях, и подпись под резолюцией Бориса Немцова. Он уже не может извиниться, но три года после 10 декабря 2011 года на Болотной у него были. Не воспользовался. Журналист обязан посещать события, безотносительно к тому, напишет он о них сегодня или когда-нибудь и может быть потом. Увидеть лично, почувствовать самое важное — настроения, дух происходящего. И есть определенные приемы, позволяющие оказаться у сцены и за сценой в прямом и переносном смысле, услышать, заинтересовать собой, так, чтобы значимые лица по своей инициативе пошли на контакт.

Впрочем, здесь пишем только о том, что известно всем, о чем каждый может сделать самостоятельные выводы. Именно Немцов «слил» Болотную. Увел людей с площади Революции, что между Кремлем и Центризбиркомом. «Пусть у „этих“ голова болит, куда народ двинется: на Красную площадь или на ЦИК», — как сказал там старый нацбол. Конечно, Немцов не один увел людей у Эдуарда Лимонова. Помогали ему гламурные Алексей Венедиктов с Тиной Канделаки, негламурный Лев Пономарев, и просто «Женечка Чирикова из Химкинского леса», адептка «фоменковщины» (это уже на Болотной она вызвала взрыв хохота тысяч людей, когда брякнула со сцены про Иисуса, который жил «то ли две тысячи, то ли тысячу лет назад, если верить ученым»).

Люди поверили Немцову, перешли на остров, но говорили только о том, что «сегодня жена (сын, отец, брат, друг) не пошли, но в следующую субботу приведу пятерых». Не было следующей субботы. Да и всё, что было потом, было натужным изображением продолжения банкета. Потому что Немцов с очередной пассией улетел отдохнуть в Дубай. Сделал дело — гуляй смело. Значит, режим убил героя? Назовем его именем очередной скверик у российского посольства? Ну-ну, называйте. Пока после 10-го или 20-го скверика и в самый неподходящий момент не будут опубликованы определенные документы. Это называется юмором из серии «Конторские шутят».

А тогда, в декабре, народ опешил и обиженно бубнил: «Вот выйдет Лёха после 15 суток, Лёха покажет». Алексей Навальный вышел. И улетел в Мексику к пирамидам майя. Ну, не видел он всего на Болотной своими глазами, не прикоснулся, не прочувствовал. По другой версии (примерная цитата): «Я ни под кого (под созданный „Круглый стол“ оппозиции) не лягу. Пусть сначала облажаются, а потом мы начнем». Рейсы на Дубай и Мехико вылетели почти одновременно. В результате облажались все.

Ну, а в Кремле… Что в Кремле… Любимые заголовки The Washington Post и «Української правди»: «Путин испугался» и в «Кремле паника» хороши для прыщавых подростков предпенсионного возраста. В Кремле, похоже, ничего не боятся. Даже того, чего, ох, как следовало бы. Там делают выводы. Не нравится вам 7%-ный проходной порог? Получите взад 5%-ный! Трудно создать партию? Нате-получите новые правила и регистрируйте снова «партию любителей пива»! А через несколько лет и вовсе ужас. Не нравится Владимир Чуров с бородой? Получите гайдаровского министра Эллу Памфилову без бороды! Патриарх Кирилл в одной из речей завуалированно поддержал Путина в избирательной кампании 2012 года, а Pussy Riot «ответили» «панк-молебном» в храме Христа Спасителя? Больше ни слова из уст Патриарха — такого, что хотя бы отдаленно можно расценить, как вмешательство в политику.

В Кремле учатся на ошибках. Оппозиция и «правозащитники» — никогда.

Эту «оппозицию» не нужно душить. Напротив, ей даже следует оставить кормушку, и они будут успешно душить друг друга. Что и делается. Перефразируя Илью Ильфа, такую оппозицию нужно холить и лелеять, нежно поглаживая по подлежащему". Для народа их слова и действия — лучшая прививка от любой революции.

Эта оппозиция жадна, честолюбива и безнадежно глупа. Забавный эпизод. Когда Ксения Собчак заявила о планах выдвинуть свою кандидатуру на выборах президента РФ, на одном уютном украинском телеканале украинская ведущая спросила украинского политолога, не будет ли ей трудно, самовыдвиженке-то? Политолог поморщился: «Ну, что вы, ей богу! Первым через неделю предложит купить выдвижение от своей партии Михаил Касьянов. Не сойдутся в цене, предложит кто-то другой». Предложил. Не сошлись.

А еще она паталогически, неутомимо до истерики разглагольствует о своей порядочности. Так только алкоголик в слезах и соплях доказывает, что он не алкоголик. Потому что алкоголик — это тот, кто «пьет в одиночку», «кто пьет из горла», «кто не закусывает», «кто без тоста», «кто не за столом, ящиком, пеньком», «кто молча», «кто в хлам» и т. п. Обожаю Виктора Шендеровича, когда-то писателя. Когда оживает «убитый гэбней» Аркадий Бабченко или случается другая подобная неприятность и Витю спрашивают, как же вы так обделались с обвинениями, он глубоко задумывается и в 101-й раз, как в первый произносит: «Знаете, есть такое понятие, как репутация, а репутация у Путина ужасная!».

Каждый из них — отец и мать русской демократии в одном лице, «отцематерь». Назовите двух оппозиционеров, которые рано или поздно не назвали друг друга подлецами, подонками, агентами КГБ, ну, в лучшем случае, соглашателями (и что интересно, оба правы). Нет, это не большевики, у тех была идеология. Но в профиль напоминают.

Вспомнилась запись из книги Сергея Довлатова «Соло на ундервуде»: «Толя, — зову я Наймана, — пойдемте в гости к Леве Друскину» — «Не пойду, — говорит, — какой-то он советский» — «То есть, как это советский? Вы ошибаетесь!» — «Ну, антисоветский. Какая разница».

А вспомнилась, когда после смерти Алексеевой все же дошли руки до ее книги «Поколение оттепели». Есть там персонаж — дядя по отцу «дядя Боря».

«Его объяснения всегда были одинаковы: это паханы, они во всем виноваты. Дядя Боря никогда не говорил, что заставило его прийти к такому мнению. Он был членом партии, вступил в то же время, что и мой отец, когда революция была молодой, а будущее светлым».

«Ты говоришь о принципах социализма, — вещал дядя Боря низким баритоном, — но ведь не в этом дело. Принципы — для таких ученых дур, как ты. Нет принципов. Нет социализма. Есть просто шайка паханов. Они захватили власть и удерживают ее. Вот и все. Повтори за мной: нет принципов, нет социализма, только паханы, шайка паханов».

«Социализм. Социалистическое сельское хозяйство. Каждому по труду. Это все для ученых дур, вроде тебя, — ворчал дядя Боря. — Хочешь знать правду? Там — шайка паханов. Они захватили власть. Вот и вся правда».

«Принципы интернационализма. Марксизм-ленинизм. Это тоже для дураков, — ответствовал дядя Боря. — Есть шайка. Паханов. У них власть. И они ею пользуются».

«Он замечательный человек, но мыслит примитивно, — говорила я Валентину после ухода дяди». Но однажды сказала: «Дядя Боря прав. Это шайка паханов».

Наверное, дальше Люде можно было ни о чем не думать. Дискутировать с ними бесполезно. Если факты противоречат этой простой картине мира, тем хуже для фактов.

…больше о Людмиле Алексеевой ни слова до сороковин. Да и потом — о чем?

Альберт Акопян (Урумов)